рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

Греки под российским флагом

Греческий народ пребывал под турецким игом, начиная с середины ХV века, почти 400 лет. Наследники людей, стоявшие у истоков европейской культуры, долго ждали помощи от единоверцев, чтобы освободиться от всё более гнетущей власти могущественной Османской империи. Десятки тысяч греков перебрались в Россию, и для их потомков она стала родиной.

Ярким представителем греков был уроженец острова Закинф  В.П.Капнист, отец известного русского поэта Василия Капниста, попавший в Россию в десятилетнем возрасте. Он дослужился до звания генерала и в 1757 году героически погиб в битве под Гросс-Егерсдорфе. Большая колония греков образовалась в городе Нежине, где они составили десятую часть жителей к концу Х VII века. Из их среды позднее выйдет немало военных и администраторов. Самым ярким был посол России в Константинополе с 1798 по 1809 год В.С. Томара. Греки на Балканах и Архипелаге поднимали восстания всякий раз, когда Россия начинала борьбу с турками. Будучи народом, всю свою жизнь связанным с морем, они были хорошими моряками и кораблестроителями. Во время войн России с Османской империей Екатерина Великая дважды посылала русские эскадры из Балтики в Эгейское море для борьбы с турецким флотом. Целью императрицы были не только присоединение к России Северного Причерноморья, но и восстановление Греческой (Византийской) империи, на трон которой она хотела возвести одного из своих внуков, которому при крещении дали имя Константин. Великая императрица, хорошо образованная и пользовавшаяся услугами греческого просветителя Вулгариса, бывшего её библиотекарем, специально дала внуку это имя, так как по греческой легенде именно император Константин должен был освободить Константинополь от турок. Греки принимали самое деятельное участие в войнах на стороне России. Они не только предоставляли свои корабли в качестве вспомогательных судов и брандеров, но и пополняли экипажи и служили морской пехотой. Войны заканчивались, и большинство повстанцев, принимавшие участие в боях на стороне русских войск, отправлялось в Россию, а Греция оставалась под оттоманским игом, и турки вымещали свою злобу на мирном греческом населении. Единственным послаблением, которого добилась Екатерина Великая, стало право греков пользоваться российским флагом на своих торговых кораблях. Россия в этот исторический период, завладев черноморским побережьем, не имела там своего торгового флота и пользовалась услугами греческих моряков. Сотрудничество было взаимовыгодным, и греки принялись наращивать торговый флот. Торговые корабли того времени, как правило, имели вооружение для защиты от многочисленных пиратов, бороздивших Средиземноморье. В дальнейшем торговый флот греков, плававший в основном под российским флагом, станет одним из решающих факторов в освободительной борьбе от турецкого владычества,

В 1778 году императрица Екатерина Великая переселила христиан из Крыма в Россию. Греки, около 20 тыс. человек, были поселены в Приазовье. В Крыму осталось лишь несколько десятков греческих семей. В 1784 году указом Екатерины II в бухте Ахтиар был основан город Севастополь. Принимая меры к защите Крыма от посягательств турок, императрица Екатерина II в указе Г.А. Потёмкину: об устройстве новых укреплений по границам Екатеринославской губернии» пишет: «Балаклаву, исправя как оная есть, и содержа её поселёнными тут греческими войсками…». Греческие войска были сформированы из жителей Пелопоннеса и Эгейского архипелага, принявших на стороне России активное участие в войне с турками, во время Архипелажской экспедиции русского флота, под командованием графа А.Г. Орлова. После окончания победоносной для России войны греки, чтобы избежать репрессий со стороны турок, были вынуждены уплыть с русским флотом. В 1786 году был создан Балаклавский греческий батальон, состоявший из трёх рот, которыми командовали майоры – Дуси, Кандиоти и Напони. Командиром батальона был назначен Стефан Мавромихали, получивший звание подполковника.

В Одессе также был сформирован греческий пехотный батальон с командиром Евстафием Качиони. Адъютант А.-Э. Ришелье дю Плесси граф Л.П. Рошешуар оставил интересное описание инспекторского смотра и манёвров Балаклавского батальона в сентябре 1808 года: «Батальон насчитывал под ружьём 1100 человек. Их форма, оружие и строевая подготовка были более чем удовлетворительны, к тому же в финансовых делах царил порядок. По завершении инспекции генерал-губернатор лестно отозвался как об офицерах, так и о солдатах и обещал представить императору рапорт. При этом всеми проверяющими отмечалось, что почти четверть личного состава батальонов - офицеры.

Греки приняли участие в боевых действиях в Крыму в 1777 - 1778 годах, в которых проявили своё умение сражаться в горной местности, к чему были мало приспособлены русские войска. Организовав из бывших греческих повстанцев в Балаклаве и прилегающем к ней районе греческое военизированное поселение, правительство России создаёт там специальную военную школу для подготовки унтер-офицеров, о которой упоминает в «Путевых заметках» А.С. Грибоедов.

В свободное от кордонной службы время греки занимались сельским хозяйством, рыболовством и торговлей. Личному составу батальона была выделена земля. Начальнику батальона 240 десятин, офицерам по 60 десятин, рядовым по 20 десятин. Не служившие в батальоне и уходившие в отставку греки получали по 10 десятин. Балаклавская бухта стала первой стоянкой русских судов, прибывавших в Крым ещё до официального присоединения его к России.

После закладки 3 июня 1783 года фундаментов первых четырёх зданий, положивших начало будущему Севастополю, здесь поселяются и греки. В 1784 году в Крым переселяют греков-повстанцев из Пелопоннеса и острова Закинф, многие из которых поступают на службу в русский флот, испытывавший большую нехватку опытных моряков. Состав греческого батальона нёс кордонную службу на Черноморском побережье Крыма.

В 1787 году Екатерина II для осмотра новых владений Российской империи совершила длительное путешествие из Петербурга в Тавриду. В огромной свите, сопровождавшей императрицу, находились и гости: австрийский император Иосиф II, французский посол граф Сегюр, принцы Нассау-Зиген и Шарль-Жозеф де Линь.

Граф Потёмкин, генерал-губернатор Новороссийской губернии, сумел должным образом организовать показ новообретённого края. После празднеств в Севастополе Екатерина со своей свитой отправилась осматривать Балаклаву, где её ожидал один из многочисленных сюрпризов графа Потёмкина. Около Кадыкоя кортеж императрицы встретил конный отряд вооружённых «амазонок», состоявший из балаклавских гречанок. Они были одеты в курточки из зелёного бархата, обшитого золотым галуном, малиновые бархатные юбки, в белые тюрбаны с золотыми блёстками и страусовыми перьями. Командовала экзотическим отрядом жена офицера Балаклавского греческого батальона Елена Ивановна Сарандова, гречанка родом из Крыма. Потрясённая необычным зрелищем, императрица присвоила Сарандовой чин капитана амазонок и подарила ей бриллиантовый перстень.

Привилегии и льготы, которыми императрица наделяла желающих селиться в Крыму колонистов, особенно греков, как единоверцев и древних обитателей этой страны, привлекали новых поселенцев.

Усиливается поток греков из Малой Азии находившихся там, под гнётом турок. Многие из них прибывают в Севастополь, бурно развивавшийся город нуждался в рабочих строителях. Часть из них тоже оседала в Крыму, так как строительством имений занялись и дворяне, получившие в Крыму большие угодья. С началом Русско-турецкой войны 1806-1812 гг. Балаклавский батальон направили на суда Черноморского флота. Вместе с 4-м морским полком он участвовал во всех десантных операциях. Командир батальона майор Ф.Д. Ревелиоти особенно отличился во время десанта 17 октября 1810 года у Платаны. Израненный турками, он был спасён гренадером 4-го морского полка. Летом 1812 года в связи с вторжением в Россию войск Наполеона крымские татары попытались поднять мятеж. Но подполковник Ф.Д. Ревелиоти с небольшим числом греков разогнал повстанцев, а пойманных зачинщиков предал в руки судебных властей. Впоследствии Ревелиоти ещё 20 лет командовал Балаклавским батальоном, дослужился до чина генерал-майора и получил орден Св. Георгия 4-й степени

Балаклавский греческий батальон в 1818 году насчитывал 1194 человека. Кроме Балаклавы, греки, служащие батальона, жили в деревнях Кадыкой, Камара, Карань, Лаки и Керменчик. Постепенно греки расселяются и по приморским городам Крыма: Керчи, Феодосии и Евпатории. В это время власти смотрят уже сквозь пальцы на возвратившихся из Приазовья греков, некоторые из них поселяются даже в своих покинутых несколько десятилетий назад домах, которые так и остались незаселёнными и наполовину разрушились. Среди греков Новороссии и Кавказа было довольно значительное число подданных Греции и Турции, в основном это были купцы и рабочие строители.

Среди крымского дворянства было значительное число греков. Так в 1803 году предводителем дворянства в Таврической губернии, был избран Е. И. Нотара.

Городским головой Одессы, много лет был неоднократно избиравшийся Г.Г.Маразли.

В 1837 году Крым посетил Николай I. Император провёл смотр батальону, во время которого произошёл случай, сохранившийся в преданиях балаклавских греков и записанный в 1907 году А.И. Куприным: «На смотру, подъехав на белом коне к славному Балаклавскому батальону, грозный государь, поражённый воинственным видом, огненными глазами и чёрными усищами балаклавцев, воскликнул громовым и радостным голосом: — Здорово, ребята! Но батальон молчал. Царь, повторил несколько раз своё приветствие, всё в более и более в гневном тоне. То же молчание! Наконец совсем уже рассерженный император наскакал на батальонного начальника и воскликнул своим ужасным голосом: — Отчего же они, чёрт их побери, не отвечают? Кажется, я по-русски сказал: «Здорово, ребята!» — Здесь нет ребяти, — ответил кротко начальник. — Здесь все капитани. Тогда Николай I рассмеялся — что же ему оставалось ещё делать? — и вновь крикнул: — Здравствуйте, капитаны! И храбрые листригоны весело заорали в ответ: — Кали мера (добрый день), ваше величество!»

С Черноморским флотом России и его главной базой Севастополем связали свою судьбу многие греческие семьи, из поколения в поколение служившие в нём Моряки греки были сподвижниками адмирала Ф.Ф. Ушакова, командуя кораблями и экипажами его непобедимой эскадры. Существовала даже легенда, что из-за великого числа греков моряков на Черноморском флоте после его рождения, команды на кораблях отдавались на греческом языке.

Греческая среда дала России:

• Вице-адмиралы: А.П. Алексиано, К.Ю. Патаниоти, Г.А. Папахристо, К.С. Кутров,
• Э.И. Вергопуло, Н.А. Аркас, Е.Д. Папаегоров, И.Г. Попандопуло.
• Контр-адмиралы: Н.Ю. Патаниоти, Д.Е. Папаегоров, Д.Н. Кондогури, И.Н. Кондогури, М.Н. Кумани, К.Д. Сальти, И.М. Манто, Л.К. Калогерас, К.Д. Коломотьяно,
• Д.А. Моцениго, Д.С. Стамати, Ф.Х. Острено, В.Д. Палеолог, А.Х. Винк, А.К. Иеромузи, К.Е. Попандопуло, Н.Ф. Цац, Н.А. Аркас, Н.Д. Критский, И.Д. Бальзам, Д.Е. Бальзам,
• И.С. Антипа, М.П. Манганари, В.Д. Палеолог, К.Д. Сальти, Е.П. Сарандинаки,
• Е.Н. Сатири, Д.М. Стамати-Михайли.
• Капитаны 1 ранга: П.Н. Пуло, К.Г. Гайтани, К.А. Герамуцо, П.П. Алексиани,
• С.А. Гунаропуло, П.Н. Дракопуло, Ф.Х. Папафило, А.Э. Палеолог, М.И. Кази,
• Х.И. Клопакис, Н.К. Ковако, К.К. Константинов, И.С. Антипа, П.А Адамопуло,
• И.С. Кутров. М.И. Чефалино, П.А. Анастопуло, А.И. Бардаки, А.Л Зигури, Л.Д.Качиони, Н.Х.Кокораки, Н.Г. Кондогури.
• Генерал-лейтенанты: Д.Н. Маврос, З.А. Аркас, П.Г. Бардаки, Ф.Д. Ергопуло.
• Н.Ф. Метакса, Х.А. Метакса, М.Д. Палеолог, П.Н. Пуло, М.А. Цакни.
• Генерал-майоры: А.К. Ипсиланти, Ф.П. Алексаполь, А.И. Балла, П.Е. Бернадас,
• Е.И. Властов, Д.Д. Карута, А.П. Мелессино, С.Х. Ставраков, П.И. Мелессино,
• И.Г. Бардаки, Е.П. Псомас, Ф.Д. Ревелиоти, М.И. Ставраки, И.В. Казанли, А.К.Христофоров, К.Н. Анастасьев, Н.И. Тригони, П.А. Адамопуло, С.А. Антипа,
• Е.И. Бефани, И.Э. Вергопуло, С.И. Кази, Н.И. Кантакузен, М.Е. Карандино, Н.М. Кумани, Е.П. Манганари, Г.А. Попандопуло, Д.П. Примо, Е.П. Псомас.

Сотни офицеров меньших рангов и тысячи сержантов и рядовых.

Среди генералов героев Отечественной войны, удостоенных портретов в Зимнем дворце Санкт-Петербурга, шесть греков.

В 1833 году в Севастополе на средства греческого благотворительского общества в городе открывается приходское училище. В 1844 году в нём числилось 43 учащихся, в основном из состоятельных греческих семей. Основными занятиями большей части греков были земледелие, рыболовство, ремесленное мастерство и мелкая торговля.

Греки, жившие в Старом Крыму, Ялте, Алуште, Феодосии, Евпатории и Керчи, выращивают табак и виноград, занимаются огородничеством, ремесленным производством, торговлей. Большое число греков поступает в русские войска, и служат офицерами в частях Южной армии, штаб которой находился в Тульчине. В рассказах А.С. Пушкина «Выстрел» и «Кырджали», можно проследить их судьбу.

Греков, служивших в России на различных стезях, очень занимала судьба угнетённой турками родины.

Иоанн Антонович Каподистрия, ставший министром иностранных дел империи, приложил немало усилий и средств для организации обществ, способствовавших расширению самосознания греков.

С созданием в Одессе в 1814 году организации «Филики этерия», целью которой было освобождение Греции от османского ига, многие офицеры, греки России, стали членами этой тайной организации, имевшей отделения во многих странах Европы. Возглавил это движение генерал- майор русской армии Александр Ипсиланти – по происхождению понтийский грек. Членами «Филики этерия» были и греки Новороссии, принявшие участие в походе этеристов к Дунаю с целью пробиться в Грецию. Из греческих студентов был сформирован отряд, героически сражавшийся с турками.

Греция после восьмилетней упорной и ожесточённой борьбы с турками, потеряв более половины населения от ятаганов янычар и египетских аскеров, получает долгожданную свободу в 1829 году после вмешательства России, Англии и Франции. Последнюю точку под признанием султаном независимости Греции поставили своими штыками 60 тысяч русских солдат под командованием генерала Дибича, взявшие Адрианополь и подошедшие к Константинополю.

После этой войны в Крым переселяются греческие семьи из европейской части Турции. По преданию жителей села Чернополье (Белогорский район, Крым), их предки - греки, жившие в горной Румелии (Восточная Фракия), приняли зимой 1828 года русскую воинскую часть, отрезанную от основных сил из-за сильного снегопада. После заключения мира жители села всем миром покинули Родину и, забрав свои святыни, среди которых находилась икона святых Константина и Елены, перебрались в Крым. Купили земли в Чернополье (Карачоль) у местного помещика и, обустроившись, положили начало греческому поселению в этой местности.

В начавшейся в 1853 году Крымской войне против России выступили Турция, Англия, Франция и Пьемонт - Сардиния. Единственным союзником России была Греция, тотчас же начавшая военные действия против Турции. Последовала оккупация Греции англо-французскими войсками. Греки нашли способ принять участие в борьбе на стороне России. Несколько тысяч греков- добровольцев, организовав отряды, продолжили участие в этой войне. Своими действиями на Дунае, под Евпаторией, и в осаждённом Севастополе известен греческий легион им. императора Николая I.

Проживавшие в Новороссии греки, не имевшие российского подданства, пополняли эти отряды.

Противники России высадились под Евпаторией, и война пришла в Балаклаву. После высадки союзников 2-6 сентября 1854 года под Евпаторией крымские татары подняли мятеж. Ввиду явной угрозы вражеского десанта командир Балаклавского батальона полковник М.А. Манто решил эвакуировать семьи греков в глубь полуострова. В Симферополь и Бахчисарай из Балаклавы отправились свыше 627 человек, для охраны которых пришлось выделить одну из двух находившихся в Крыму рот. В районе Байдарских ворот на греков из засады напали татары. Но солдаты батальона дали им отпор и довели беженцев до русских пикетов возле Ялты. Впоследствии император пожаловал семьям Балаклавского батальона, потерявшим из-за оккупации всё имущество, 15 тыс. рублей. Отправив семьи, полковник М.А. Манто вместе с другой ротой батальона решил оборонять Балаклаву, заняв развалины старой генуэзской крепости. К 80 солдатам присоединились 30 отставных греков. Утром 14 сентября 1854 года английский авангард подошёл к Балаклаве со стороны деревни Кады-Кой. Внезапно англичане были встречены огнём стрелков и гранатами из 4 медных полупудовых мортирок поручика И.К. Маркоса. Удивлённый этим неожиданным сопротивлением, командующий британскими войсками лорд Раглан приказал развернуться лёгкой дивизии. Через час генерал Д. Браун построил свои батальоны и, выдвинув артиллерию, начал обстрел крепости. Одновременно с моря напротив Балаклавы выстроилось около 20 британских судов, начавших бомбардировку. Поручик Маркос отвечал им, пока не кончились заряды. Несколько часов продолжался этот неравный бой. После того, как русская батарея смолкла, англичане бросились в атаку и водрузили на развалинах крепости своё знамя. Раненый полковник Манто, 6 офицеров и около 60 израненных солдат были взяты в плен, офицер и 2 солдата смогли спастись. Раненого командира роты капитана Стамати представили союзным генералам. На их вопрос: «Неужели он надеялся с горстью своих людей остановить целую армию?» — Стамати ответил: «Безусловно, сдачей я навлёк бы на себя и гнев моего начальства, и ваше презрение. Теперь же совесть моя спокойна, потому что я выполнил мой долг до конца». Этот достойный ответ вызвал уважение противника и стал широко известен.

После окончания Крымской войны Балаклавский батальон утратил своё значение и был в 1859 году расформирован, желающие оставаться на военной службе греки были переведены в другие части.

Процесс ассимиляции греков единоверными славянами всё больше набирал силу. Особенно быстро это произошло в высших кругах, имевших смешанные браки. К революции 1917 года их большинство было греками лишь по сохранившимся фамилиям, так как они утратили язык и греческие обычаи.

Простой народ, по замечанию Куприна, сохранил национальную идентичность.

«… в балаклавских греках чувствуется, кроме примеси позднейшей генуэзской крови, и еще какая-то таинственная, древняя, почем знать, может быть, даже скифская кровь - кровь первобытных обитателей этого разбойничьего и рыбачьего гнезда. Среди них увидишь много рослых, сильных и самоуверенных фигур; попадаются правильные, благородные лица; нередко встречаются блондины и даже голубоглазые; балаклавцы не жадны, не услужливы, держатся с достоинством, в море отважны, хотя и без нелепого риска, хорошие товарищи и крепко исполняют данное слово. Положительно - это особая, исключительная порода греков, сохранившаяся главным образом потому, что их предки чуть не сотнями поколений родились, жили и умирали в своем городишке, заключая браки лишь между соседями».

Источник: http://rua.gr/greece/history/11833-greki-pod-rossijskim-flagom.html 

Амурский подвиг графа Муравьева

Наверняка многим нашим читателям известно, что русские люди под началом Ерофея Хабарова, Василия Пояркова, Онуфрия Степанова, Ивана Нагибы начали осваивать Амур 370 лет назад и правили его левобережьем с 1644 по 1689 год. Однако после ряда военных конфликтов с тогдашней маньчжурской Цинской империей Россия уступила ей Амур, подписав Нерчинский договор, оставив за собой Забайкалье с главным притоком Амура – рекой Шилкой. Однако все последующие двести с лишним лет Россия не оставляла надежды на возвращение Амура в свои владения. Решение этой задачи было поручено генерал-губернатору Восточной Сибири – графу Николаю Муравьеву. Он и стал организатором и руководителем колонизации Амура.

Вот как эта эпопея кратко описана во втором томе справочно-статистического издания «Азиатская Россия» (С.-Петербург, 1911 год).

«Первым сплавом (1854 г.) к устью Амура Муравьев доставил подкрепления людьми, орудиями и боевыми припасами на Камчатку и в пункты побережья Татарского пролива, что помогло отразить англо-французское нападение на наши восточно- азиатские владения. Со вторым сплавом (1855 г.) вместе с войском, преимущественно казаками, шли первые переселенцы в числе 481 души обоего пола из казаков же и других охотников, которые и были размещены по берегам Амура между постами Мариинским и Николаевским».

В 1857 году под личным руководством Н. Муравьева были сплавлены 450 семей казаков, которые и были расселены по левому берегу Амура от Усть-Стрелочного караула до Малого Хингана. Последним заселенческим пунктом была заложена станица Пашковская – ныне село Пашково. Сверх того, к Усть-Зейскому посту (г. Благовещенск) были сплавлены 14-й линейный батальон и дивизион легкой батареи.

С началом навигации 1858 года Муравьев в четвертый раз поплыл на Амур и, дойдя до Айгуна, встретил там китайского уполномоченного главнокомандующего князя И Шаня, с которым после шестидневных переговоров и заключил 16 мая 1858 года Айгунский договор. По этому договору левый берег Амура от слияния Шилки и Аргуни до морского устья Амура отошел к русским владениям, а правый – вниз по течению до реки Уссури – остался во владении Китая. (В том же 1858 году Н. Муравьев распорядился основать от станицы Пашковской ниже по Амуру почти до устья Тунгуски еще 18 станиц, занявших амурскую пограничную линию, которая вошла в наше время в территорию ЕАО).

И отправились в край неведомый

Такова хроника второй и окончательной колонизации Амура. Однако она дает лишь внешнее представление о событиях той далекой поры. А вот как это происходило в реальности, рассказывает любопытнейший документ – записки одного из участников первого сплава подпоручика Н. Глена, которые были опубликованы с его слов в книге «Первый амурский поход Н.Н. Муравьева» (Исторический вестник. № 6, 1889 г.). (Этот документ был представлен нашей редакции членом областного отделения Русского географического общества, краеведом Василием Горобейко).

«Ранней весной 1854 года в глухом уголке Восточной Сибири на Шилкинском заводе происходило необычайное движение. Берег реки был усыпан линейными солдатами и забайкальскими казаками, которые торопливо изготовляли большие неуклюжие лодки и огромные, еще более неуклюжие плоты. Тут же стоял на якоре небольшой речной пароход «Амгунь» под русским флагом. Через несколько дней эта флотилия готовилась унести на себе горсть людей в неведомый еще тогда Амурский край. Из всего отряда один только зауряд-сотник Гавриил Скобельцын, который, будучи еще простым казаком, хаживал по Амуру на промысел, немного знал этот край. Он и должен был служить проводником отряда.

Войска, собранные на Шилкинском заводе по приказанию генерал-губернатора Восточной Сибири Муравьева, состояли из одного сводного линейного батальона численностью в 800 человек, сводной конной … 2-й бригады Забайкальского казачьего войска и дивизиона горной артиллерии. Все сборы были закончены, вскоре после прибытия из Иркутска Муравьева, когда Шилка очистилась ото льда, рано утром 8-го мая 1854 года (21-го по новому стилю – авт.) отряд, помолясь перед древней иконой Божьей Матери, вынесенной в 1690 году из Албазина, отошедшего в это время на основании Нерчинского трактата к китайцам, сел в лодки и тронулся в дальний путь.

Никогда быстрая Шилка не видала столько людей, коней и оружия. Во второй половине XVII столетия, то есть лет двести до описываемого похода, казачьи вольницы под начальством своих атаманов Пояркова, а потом Хабарова спускались вниз по Шилке, стремясь в тот же неведомый Амурский край. Теперь же потомки удалых храбрецов шли путем своих предков, но уже не беспорядочной ватагой, а дисциплинированные, обученные военному делу, хорошо вооруженные под началом Н. Муравьева, человека, разуму которого и воле Россия более всего обязана приобретением Приамурского края.

Сплав продолжался. Пустынные берега, начиная от Албазина, стали оживляться: то и дело встречались бродячие дауры, показались китайские фазаны. Всех волновала мысль: что их ждет в Айгуне? Согласятся ли китайцы пропустить флотилию или придется с оружием в руках завоевывать это право?

После длительного перехода отряд получил приказание остановиться в верстах двадцати от Айгуна.

Муравьев послал двух чиновников к губернатору города, чтобы узнать, получил ли он от высших властей разрешение на пропуск русских по Амуру. Ответ был неутешительный: губернатор разрешения из Пекина на пропуск русских не получил.

Положение было незавидное, все приуныли, но Муравьев приказал отряду следовать дальше. Не доходя четырех-пяти верст до города, пристали к берегу, Муравьев пересел со свитою на пароход и отправился в Айгун, чтобы лично переговорить с китайскими властями. Переговоры длились до вечера и увенчались успехом: разрешение на беспрепятственное следование флотилии было получено. Так главное препятствие было устранено, путь был открыт. Осталась только борьба с могучей рекой, с бурями, голодом и холодом, но и такие препятствия были по плечу тогдашним молодцам».

Вот где будет Хабаровка…

По словам Н.Глена, далее сплав продолжался без особых сложностей и 16 июня караван баркасов и плотов достиг места, где Уссури впадает в Амур.

Вот как описано им это событие.

«В этом месте Муравьев обратил внимание на высокий правый берег реки, густо поросший вековым лесом. «Вот где будет город, – сказал он, указывая рукой на отдельную, выступающую из общего очертания берега скалу». Слова его сбылись, и теперь на этом месте стоит город Хабаровск, центр Приамурского генерал-губернаторства, а на скале, указанной Н.Муравьевым, заложен фундамент памятника герою Амура – графу Муравьеву-Амурскому. (Торжественная закладка памятника произошла 27 октября   1888 г., а сам памятник воздвигнут в 1889 году)».

От уссурийского устья Амур стал более широким, но менее спокойным, без множества проток, островов, излучин, каким он был в среднем течении. Зато здесь они пережили настоящее испытание стихией.

«Когда флотилия отошла от устья Уссури, неожиданно налетел шквал, перешедший в жестокий шторм, - рассказывал Н. Глен, - тяжело нагруженные лодки и громоздкие плоты плохо с ним справлялись. Несколько из них было выброшено на берег, почти весь провиант подмочило. Отряд кое-как пристал к берегу. Два последующих дня занимались просушкой провианта. В конце июня флотилия достигла первого русского поста Мариинска, основанного осенью 1853 г. капитаном Невельским, который первым зашел в устье Амура с Охотского моря».

Глен участвовал с Муравьевым и в последующих сплавах, дослужился до чина полковника и не покинул до конца своей жизни край, в присоединении которого принимал такое активное участие.

В четвертом, последнем, сплаве в мае 1858 года Н. Муравьев успешно заключил Айгунский договор, навечно закрепивший за Россией нынешнее Приамурье и Приморье. За это генерал-губернатору Восточной Сибири были жалованы титул графа и приставка к фамилии - Амурский.

Источник: http://www.gazetaeao.ru/birobidjanskaya-zvezda/361722221.05.2014/amurskiiy-podvig-grafa-muraviyeva.html

Дни восстаний и предательства

Месяц май для Москвы был богат на разные события. Именно в мае, по преданию, был отравлен легендарный основатель города — князь Юрий Долгорукий. Спустя несколько сотен лет горожане скинули власть Лжедмитрия I, что стало началом конца Смутного времени на Руси. А еще через век восставшие стрельцы чуть не утопили город в крови.

Киевская измена

Легендарный Юрий Долгорукий, считающийся основателем Москвы, пал жертвой предательства одного из киевских бояр. Князь Суздальский и Киевский прибыл на пир к одному из своих приближенных — боярину Петриле. Вскоре после этого он скоропостижно скончался.

Некоторые историки предполагают, что он мог быть отравлен. Виной тому могли стать непомерные амбиции князя Юрия — ведь, по одному из предположений, Долгоруким его прозвали из-за склонности все прибирать к рукам. Хотя в те темные годы именно это качество и отличало успешного политика. Историки отзывались о Долгоруком нелестно.

«Сей великий князь был роста немалого, толстый, лицом белый, глаза не весьма великие, нос долгий и искривленный, борода малая, великий любитель женщин, сладкой пищи и пития, — писал в XVIII веке Василий Татищев, — более о веселиях, нежели об управлении и воинстве прилежал, но все оное состояло во власти и стремлении вельмож его и любимцев». Однако главное дело князя – основание столицы – Татищев не оспаривает.

Начало освобождения

17 мая 1606 года Москва восстала против польских интервентов и их ставленника – Лжедмитрия I. Смутное время в России подошло к концу. Правда, до окончательного освобождения от интервенции было еще далеко.  Сам Лжедмитрий I был убит, его труп сожжен, а пеплом, смешанным с порохом, восставшие выстрелили из пушки с кремлевской стены в сторону Польши.

— Как ни странно, если бы человек, которого мы знаем как Лжедмитрий I, удержался у власти, мог бы оказаться интересным правителем. Многое из того, что он собирался делать, было бы стране полезно, — рассказал «ВМ» историк Леонид Кацва. — Например, отправка дворян на учебу за границу. Он был чем-то похож на Петра. Но его явная склонность к полякам отвратила от него московских обывателей. Обманул он и поляков, пообещав введение католицизма на Руси. По сути, он был авантюристом. Но после него к власти пришел Василий Шуйский. Который был вынужден заключить первый договор между царем и подданными. А после этого был выбран наиболее консервативный вариант — романовский. Население хотело покоя и стабильности.

Кровь на площади

15 мая 1682 года было кровавым. Тихая Москва вспыхнула, как сухое сено.

Это было первое восстание стрельцов, недовольных задержкой жалованья, которое осталось в истории как Хованщина — от фамилии одного из его предводителей, князя Хованского. Не обошлось без интриг — после смерти царя Федора Алексеевича два клана — Нарышкиных и Милославских пытались посадить на трон «своего» наследника.

Победившие Нарышкины (мать будущего императора Петра I происходила из этого рода) пытались успокоить стрельцов, но их оппоненты были расторопнее.

Смуту подогреть было просто — и вот уже озверевшие стрельцы на Красной площади рвут на части брата царицы Ивана Нарышкина и других бояр, поддерживающих их «клан». Бунт проще начать, чем остановить: и вот стрельцы требуют у царевны Софьи немыслимую сумму — 240 тысяч рублей, которые им якобы задолжали. Масла в огонь подлили и раскольники-старообрядцы, увидевшие связь между сожжением своего главного идеолога — протопопа Аввакума — и смертью царя.

К счастью, смуту удалось остановить. Хованский был казнен, так же как и его правая рука — Алексей Юдин.

А стрельцы — помилованы.

В этот раз. В 1698 году, после нового бунта, стрелецкая кровь полилась рекой. Пятерых казнил лично государь Петр Алексеевич, не забывший об ужасе, пережитом в детстве.

ИСТОРИЯ

Библиотечные полки

Прошлое Москвы хранит много тайн. За века на запыленных архивных полках и в недрах исторических библиотек скопилась масса историй. Забавных и печальных, героических и не очень. Со страниц хроник, из глубины прошлого, на нас смотрят разные лица: мудрые цари и хитрые бояре, умелые военачальники и отчаянные бунтовщики, щедрые меценаты и аскетичные священнослужители.

И, конечно, простые люди — свидетели всех вех, которые прошел сегодняшний мегаполис. От маленькой деревеньки до мировой столицы. «Вечерняя Москва» начинает цикл публикаций, связанных с многовековой историей города. 

Источник: http://vm.ru/news/2014/05/24/dni-vosstanij-i-predatelstva-249991.html

День пограничника в Твери неразрывно связан с именами двух Героев России

Александр Харченко

День пограничника, который отмечается сегодня по всей стране, в Твери связан с именами двух наших земляков, двух Героев России, навсегда вписанных в золотую летопись страны.

Живые цветы легли на Аллее славы кладбища Дмитрово-Черкассы на расположенные практически рядом могилы – пограничника 20-летнего сержанта Владимира Елизарова и военного разведчика подполковника Ильи Касьянова, которому сегодня исполнилось бы 53 года.

За уходящий наряд

Когда оставшихся в живых пограничников 12-й заставы 117-го Краснознаменного Московского погранотряда, принявших неравный бой с боевиками непримиримой таджикской оппозиции и афганскими моджахедами в июле 1993 года на таджико-афганской границе, спросили, кто из погибших достоин звания Героя, первым было названо имя сержанта Владимира Елизарова. Об этом мне сообщил подполковник Николай Заугольцев, который доставил в Тверь гроб с телом воина, зверски замученного душманами.

Наш разговор состоялся на Аллее Славы кладбища в Дмитрово-Черкассах 21 июля во время похорон нашего земляка. На девятый день после жесточайшего боя в местечке Саригор в Таджикистане.

Тогда в Душанбе, где я находился в командировке, нападение на 12-ю заставу 13 июля назвали политической акцией – возмездием за предыдущие неудачи. 47 пограничникам и экипажу БМП 201-й мотострелковой дивизии противостояли свыше 200 боевиков полевого командира Кари Хамидулло, инструкторы. У них были безоткатные орудия, гранатометы, реактивные установки, минометы, установленные на господствующих высотах. Одной из групп нападавших командовал никому не известный в то время Хаттаб – он же "Черный араб", уничтоженный позже, во время "чеченской компании".

В неравном бою, который продолжался 11 часов, 25 пограничников погибли, 19 были ранены. Один из чинов Комитета национальной безопасности страны подчеркнул: "Это была хорошо продуманная акция. Если бы "духи" хотели просто прорваться на территорию нашей республики, они бы пошли на фланги, а тут они действовали нагло, напрямую". Через некоторое время премьер-министр ИРА Гульбеддин Хекматиар потребовал, чтобы войска России убрались из Таджикистана.

На месте боя, где мне удалось побывать позже, я поднял с каменистой земли несколько гильз от пулемета Калашникова. Раскаленные на солнце, они обожгли мне руку. Словно те, что еще не остыли в ходе боя. 

До 13 июля 1993 года здесь уже были отмечены нападения на 11 и 16 ПЗ. Были безуспешные попытки вторгнуться в Таджикистан на участках 13 и 15 застав Московского погранотряда. Только на 15-й было уничтожено более 90 бандитов. На 12-й, где служил наш земляк, в ходе боя уничтожено 78 боевиков, более 20 из них на счету сержанта Елизарова. Раненный и контуженный, оглохший, он вел огонь из пулемета, укрывшись под броней подбитой БПМ.

Узнав о нападении, начальник погранотряда подполковник Василий Масюк возглавил группу резерва и вышел на помощь. Предстояло преодолеть почти 80 километров. На подходе, колонна попала в засаду.

Жители соседнего кишлака, которые видели бой у реки Кафиркаш, рассказывали, что "овладев 12-й заставой, душманы забрасывали гранатами раненых бойцов, издевались над ними". Сержант Елизаров принял средневековую смерть – озверевшие боевики отрезали ему голову.

Об этом было и в документе о смерти Владимира, который мне показала его мама Валентина Сергеевна. Вернувшись в Таджикистан, я с горечью спросил В.Масюка, которого знаю как очень порядочного человека и прекрасного офицера-пограничника: "Неужели нельзя было обойтись без жутких подробностей?". Василий Кириллович помрачнел и тихо произнес: "Я же приказал специальный ошейник сделать на случай, если откроют гроб…". "Я лично знал Владимира. Это был очень хороший человек. Прекрасный младший командир. Добровольно поехал в Таджикистан. В погранвойска", - добавил подполковник.

Сержант Владимир Елизаров стал первым в Тверской области Героем России.

Сегодня в День пограничника ветераны войск почтили память Героя, который достойно служил Родине и стал ярким примером патриотизма для тверской молодежи.

Имя сержанта Елизарова начертано на Мемориале воинам-интернационалистам, который установлен за Обелиском Победы.

Здесь, среди 257 фамилий наших земляков, которые никогда не вернуться с войны, на красном граните есть и фамилия Ильи Касьянова. Он погиб 8 ноября 1999 года в районе чеченского селения Бамут.

Подполковник из разведки

Могила Ильи – в нескольких шагах от могилы Елизарова. С черного мрамора улыбается подполковник Касьянов.

Осенью будет 15 лет, как погиб Илья, а мне все кажется, что он в долгосрочной командировке, как бывало не раз, - тихо напоминает его вдова Алена.

Здесь, в день рождения Героя собрались его родные, боевые друзья, товарищи. Ветеран-"афганец" Сергей Кислов вспоминает: "Илья был светлым человеком, любознательным. Много читал, многим интересовался. Это был замечательный спорщик, который умел отстаивать свои позиции". "А главное – он был настоящим русским офицером, не равнодушным к судьбе своей Родины", - добавил Сергей.

И.Касьянов служил в Афганистане, был тяжело ранен, но вернулся в армейский строй. Вернулся в свое подразделение с "третьей ногой" – тростью, без которой ему еще было трудно ходить. Илья всегда был на острие. Рисковый. В 1998 году в День ВДВ он лихо прыгал с парашютом. Он все делал с удовольствием. Вокруг него не было плохих или временных людей.

Автора этих строк подружила с Ильей первая чеченская кампания. Помню, как в марте 95-го я приехал к тверским мотострелкам, которыми командовал прославленный генерал Владимир Булгаков. Это было у селений Новые и Старые Атаги. Тогда я и познакомился с начальником разведки майором Касьяновым. Он показал мне боевые позиции, рассказал об оперативной обстановке.

Незадолго до моего приезда в 166-ю бригаду, наши земляки вели тяжелые бои в Грозном. 8 февраля был получен приказ выти в район Гикаловского, захватить господствующие высоты и завершить окружение столицы Чечни, захваченной сепаратистами.

Были сформированы штурмовые группы, которые возглавил майор Касьянов. В ночь на 21-е начался штурм. За этот бой он был удостоен звания Героя России.

Афганская и первая чеченская позади. Подполковник Касьянов работает в военной миссии ООН в Марокко. В Тверь приходят его письма с размышлениями о жизни, о судьбе новой России.

После возвращения на родину офицер передает свой боевой опыт слушателям Учебного центра "Выстрел". Уезжает с подготовленной им группой в Чечню. И здесь фортуна отворачивается от него. Под Бамутом Илья ранен. В его бронежилете насчитают 18 осколков. В 693-м полку нет хирурга, который сможет вытащить их. В медчасти "вэвэшников" нет ни условий для переливания крови, ни самой крови.

После ранения Илья прожил еще 6 часов 20 минут.

В Твери, в микрорайоне Мамулино, именем Героя названа улица. Ежегодно в мае – в канун дня Великой Победы, проходит фестиваль песен о войне и военных конфликтах «Побратим» памяти  Ильи Касьянова. Есть мемориальные спортивные турниры его памяти.

Однажды Илья сказал мне слова, которые я запомнил на всю жизнь: «Каждый из нас и все мы вместе – это Россия. Мы должны помнить всё, что было. И не только радостное, но и трагическое, плохое. Иначе у нас не будет будущего. Это не мои слова, но я искренне так думаю. Если мы будем помнить, почитать матерей, стариков, могилы предков, могилы своих товарищей, значит, мы живы!..»

Третий тост. Стоя. Молча. Не чокаясь...

P.S. Общая протяженность границы РФ превышает 62 тыс км. Ежесуточно на ее охрану и оборону выходят более 10 тысяч нарядов.

Источник: http://www.afanasy.biz/news/society/?ELEMENT_ID=72655

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Андрей Конопелько