Здравствуй, дорогой читатель!
    Продолжаю публикацию рассказов победивших в конкурсе «Ох уж эти сказочники!».
    Второе место – Кристина Ли «Голубая вода».
    Рассказ, занявший первое место, выкладывать не буду, т.к. напомню, не получил разрешения.
    Приятного чтения!

Кристина Ли

Голубая вода.

   Хоронили ведьму как положено – на пригорке, головой на запад. Перед тем, как тело опустили в землю, Код некоторое время провёл рядом. Он смотрел на женщину и запоминал, впитывал каждую черточку, прощался. А потом вложил в ладони Хейи белые, с красными кончиками цветы и поцеловал холодные пальцы: «Простишь ли ты меня?..». Священник недоуменно покосился на пришлого человека: этот обряд совершали лишь родственники.
   У Хейи не было никого, кто мог исполнить эти действия, никого кроме него. Охотник отступил в сторону и полать, устланную шкурами, с телом ведьмы осторожно принялись опускать на дно могильной ямы. Когда дерево столкнулось с землёй, сверху установили нечто вроде стола или крышки, на него положили жертву – белого голубя, и подожгли.
   Это было так странно и красиво. Только один раз до этого Код видел похороны ведьмы. И тогда, как сейчас, догорал закат, а с ним догорал жертвенный костёр. И потухли они одновременно.
   И вдруг раздался треск, прогоревшие доски лопнули, и на волю вырвалась белая птица. Код вздрогнул. Душа пронеслась над ним, задев волосы крылом, и, взмыв к ночному небу, распалась на белые искры, некоторое время ещё светившиеся в темноте.
   Рядом восхищённо вздохнул ибир. Священник, подобрав белый подол сутаны, на своём примере сделал знак опуститься на одно колено, а потом произнёс благодарственную молитву. Молитву не для богов, которые правили днём и людьми, а для богов эльфов, правящих ночью, являющих себя лишь наделённым магией. В человеческом роду не было магии. Она текла в крови эльфов. Всё, чтобы они не делали, несло в себе магию. И те, из рода человеческого в ком была хотя бы её толика, могли понять эльфийский. Таких людей на континенте насчитывалось не так уж много. И часть их души с момента первого слова на истинном была связана с Детьми Звёзд.
   Люди расходились, сохраняя в душе впечатление от увиденного. И вряд ли нечто подобное когда-нибудь в их жизни повторится, так как ведьмы не знают смерти очень долго, некоторые превращаются в легенды, и никому не ведомо, умерли ли они и где похоронены, если так. Есть предания, в которых сказано, что некоторые из них жили среди эльфов, и покинули континент с ними вместе. Есть, правда, и такие легенды, которые утверждают, что не все эльфы отправились на Звёздные острова. Но пока никто не слышал о людях, встречавшихся с ними хотя бы раз, и уж тем более не видел их сам.
Священник подошёл к охотнику.
   – Скорблю вместе с вами, - сказал он ритуальную фразу. Код молча кивнул.
   – Где вы собираетесь ночевать?
   Охотник пожал плечами, об этом он ещё не думал. Ему не хотелось идти в опустевший дом Хейи.
   – Вам не стоит идти в дом ведьмы, - сказал священник. Код попытался в темноте разглядеть выражение его лица, пытаясь вспомнить имя. Дакнж называл его Керия.
   – Почему?
   Священник спокойно выдержал его взгляд:
   – Это осиротевший дом, - ответил он просто. - Лучше идёмте ко мне.
   Код сначала хотел отказаться, но потом передумал. Что-то этот священник наверняка должен был знать.

   Жил отец Керия в большом срубе, с двором и хозяйством. Для священнослужителей это было нормально. Должность полагалось наследовать, а из подаяний храму они ничего не брали для себя и кормились только за счёт собственного хозяйства. Так и вырастали, как пристройки к деревенским храмам, большие дома, да двор, да хлев.
   Едва ступил на порог, и Кода окружило домашнее тепло и запах горячего хлеба, и охотник второй раз за день вздрогнул. Из его холодной души так давно выветрилось воспоминание о домашнем уюте, что сейчас он почувствовал себя ледовой глыбой, треснувшей у очага.
   В прихожей они с отцом Керией разулись, затем вошли в просторную комнату, где полы выстланы цветными ковриками из шерсти, а у стола, да у печи шесть женских рук хлопочут об ужине.
   – Вот, - сказал отец, - гостя вам привёл. Привечайте.
   Жену священника звали Ингид, а двух дочерей Ретка и Лита. Коду показалось, будто одна и та же женщина в разном возрасте подняла глаза на пришедших. Потом впечатление рассеялось в суете приветствия.
   Хозяйки застлали стол скатертью и принялись выставлять блюда с кашей, с мясом, с сыром, с рыбой, щи, а потом вынули из печи румяный пирог.
   Лита, самая младшая выскочила за дверь, позвать братьев за стол. И дом наполнился гулом, движением, редким смехом. Все видели, как Код клал цветы Хейе, и старались, проявляя уважение, шуметь потише, но для этого их было слишком много. И Код невольно улыбнулся.
   – Да ты ешь-ешь, - сказала хозяйка, накладывая добавку гостю. – Вон, худой, кожа да кости.
Код благодарил и ел. Вот так и бывает, что отогреешься у чужого очага.
   Вечер прошёл в разговорах. Пришёл ибир с матерью, не на шутку обиженной, что у них увели гостя. Впрочем, дальше разговор сам собой перетёк к приключениям Дакнджа на службе у князя Олло, и в частности о борьбе с демоном Каандских пещер. От Кода требовалось только вставлять утвердительные или отрицательные реплики, в остальном он просто отдыхал.
А потом Ингид всплеснула руками – ночь же на дворе, спать уже надобно, а они гостя мучают. Всем спать!
   Пока хозяйка застилала мягкими шкурами широченную скамью у стены, охотник сидел за столом и смотрел на огонёк свечи, уверенно горевший среди своего маленького царства. И не сразу заметил, как рядом на скамью присела, подобрав ноги, Лита. И вдруг протянула руку и погладила его плечо, там, где незаживающей болью жил шрам.
   – Больно тебе? – тихо спросила она. И Код кивнул, боясь вымолвить слово. От пальцев девочки потекли пучки силы, умеряя его боль. Боль, которую он хранил всё это время, сам делая надрезы, если вдруг чувствовал, что рана затягивается. «Нет». Код отстранил её ладошку.
   – Спасибо тебе, маленькая целительница.
   Она посмотрела на него серьёзными синими глазами, поднялась и ласково погладила его по волосам.
   – Отдыхай, - мягко сказала она и ушла. Код задумчиво посмотрел вслед девочке.
   – Идём, охотник, - позвала его Ингид. – Всё готово.
   Усталый мужчина разделся и нырнул под шкуры. Тело укутало мягкое тепло, глаза закрылись сами собой.

   Холодная застоявшаяся вода хлынула и залила его. Охотник попытался плыть, но вода уже обратилась в болото и теперь затягивала его на дно. Код сразу же перестал двигаться, и тогда вода обратилась вдруг в океанские глубины, и он понёсся вниз, а к ногам его был привязан камень. В ужасе охотник дёрнулся, рванулся изо всех сил… и проснулся!
   Плечо горело, как в огне, мышцы болезненно свело, а в голове будто колокол. Прикосновение целительницы, смерив боль, ослабило его волю и проклятие тут же вгрызлось в сознание, стремясь уничтожить плотину человеческой сущности. Код взглянул на свои пальцы, дрожащие мелкой дрожью, сжал их и разжал. Нет, больше ему нельзя оставаться среди людей. Нужно узнать всё о смерти Хейи и перед своей смертью хотя бы отомстить, пока он в силах.
   До утра охотник не сомкнул глаз.

   – В последнее время Хейя часто приходила в храм, чтобы молиться, - сказал священник. – Она ни разу не исповедовалась, но могла часами простаивать перед алтарём, задумавшись. Или сидела в месте Мыслей.
   Иногда она покидала деревню на много дней, а однажды не возвращалась месяца два.
   Я спросил как-то, что мучает её. А она мне ответила, что в темноте ходят тени, а в груди человека бьётся сердце. Душу манит душа, а кровь манит демонов. Поэтому мне лучше не знать.
   Код устало откинулся на спинку резного кресла в месте Мыслей – круглом помещении в центре храма с кольцом маленьких окон и двумя выходами. Священник сидел напротив и смотрел на него вопрошающе и пытливо, видимо, надеясь, что, если он что-то знает, то выдаст себя хотя бы движением.
   Код отрицательно мотнул головой в ответ на этот невысказанный вопрос:
   – Я тоже ничего не знаю. Я надеялся, что вы мне подскажите хоть какую-нибудь лазейку в этой головоломке.
   Но отец Керия только тяжко вздохнул и развёл руками.
   – Если бы я хотя бы знал, что я действительно знаю об этом. Хейя часто говорила какие-то непонятные вещи, и на многие я просто не обращал внимания, - и вдруг он порывисто наклонился вперёд и спросил:
   – Вы были ей очень близким человеком?
   – Да, - кивнул Код. – Мы росли вместе.
   – Тогда… тогда…, - похоже, что святой отец никак не мог решить, что именно ему нужно сказать. – В общем, перед тем уходом, ну, на два месяца, она попросила меня сказать тому, кто спокойно войдёт в её дом, передать, что… Ответ в храме эльфов, прикован к алтарю. Только его там уже нет…. Да! Она сказала именно так: его там нет. Только неразборчиво так. И что-то про Ирин – не знаю кто это.
   – И всё?
   – Всё, - вздохнул совсем уже расстроено священник.
   – Ладно, - Код устало потёр глаза. Ему очень хотелось спать, но он слишком боялся снов. Нужно было довести себя до предела, чтобы потом заснуть и спать без единого сна. А скоро придётся связывать самого себя перед сном. Или проще броситься с обрыва ради вечного и спокойного сна. Только вот обрывов в этой местности не водилось.
   Но пока что у него ещё есть немного времени и стоит попытаться разыскать убийцу Хейи.
   Позже он собрал свои вещи и покинул дом священника, пока не решив окончательно, куда ему следует держать путь.
Отец Керия проводил его до своей околицы. Они пожали руки. Код уже отвернулся, чтобы уйти, но тут остановился и обернулся. Он не знал, насколько нужно священнику то, что он собирался ему сказать, но не смог промолчать.
   – Вы знаете, что ваша младшая дочь целительница?
   – Да, - почему-то Керия смутился и нервно ухватился за вышитую ленту - признак сана, свисающую с его шеи. – У неё это проявилось очень рано для целительницы – лет в пять. В тот день Хейя вошла в наш дом и оставила на столе белую глиняную птичку, а потом без слов ушла.
   – И вы не просили её учить вашу дочь? – поразился Код. Рождение целителей было огромным счастьем, благословением богов. Счастлива та семья, где рождаются такие дети.
   – Просил! – воскликнул священник. – Три дня к ней ходил, упрашивал и так и эдак, обещал много всякого. А ответ она мне дала только через неделю. Сказала, что мои просьбы никому не нужны. И всё.
   Код задумался. Таких случаев он не знал. С другой стороны, что он вообще знал о целителях? Это самые непонятные люди из всех, наделённых магией. Только обыкновенно их обучали ведьмы, почему же Хейя отказалась?
   – Как давно это было?
   – Да уже лет десять минуло!
   – А Хейя уже тогда…
   – Нет, - серьёзно ответил священник. – Странности у ведьмы начались только год или полтора назад.
   Что ж, - подумал охотник, - это не моё дело. И ушёл, больше не сказав ни слова.
   У него своя дорога, пока что лежащая к заброшенному храму эльфов. Хейя вовсе не сказала, что ответа там нет. Видимо она произнесла несколько слов на эльфийском. А священник, будучи знаком лишь с двумя-тремя Словами и то, не понимая их смысла, уловил только окончания слов ведьмы. Но вот каких именно слов, Коду ещё предстояло расшифровать.
   Солнце перекочевало ближе к зениту, предвещая жаркую погоду. Дорога предстояла неблизкая, а до леса ещё топать и топать. Ускорить шаг? Охотник вдруг ощутил голод и остановился, чтобы поесть и подумать.
   Будучи одним из Меченых от рождения, он существовал несколько оторвано от собственного тела. Мысли его порой разделялись на две сферы, и тогда он даже не мог понять какая из них – человеческая. Порой он сам себе казался демоном.
   Так и теперь, одна его суть утоляла голод, а вторая пыталась собрать головоломку Хейи. И вспоминала, вспоминала, вспоминала…
   Пока это происходило, на дороге появились всадники со стороны деревни. Человек безразлично отметил, что один из них крупный мужчина, а второй ещё ребёнок. Мчались они во весь опор, как будто кто-то за ними гнался, но, увидев его, замедлили бег коней, пустив их рысью. Кони бежали легко, без усталости, горделиво выгибая шею.
   Теперь всадники были уже ближе, и более человеческая суть отметила, что второй всадник – девушка.
   Они вздыбили клубы пыли возне него и соскочили на землю, тогда Код усилием воли согнал свои обе сути в одну, узнав и мужчину и девушку.
   Данкж немедленно завёл возмущённую тираду:
   – Как вы могли?! – это была его странная привычка перебиваться с «ты» на «вы», и наоборот. – Не попрощавшись…. Даже не спросив, а может быть, я хочу поехать с тобой. Вот так, один отправиться в дорогу. Ты же слаб! А кто позаботится о тебе кроме меня? Вы опасно ранены, я сам видел, как вам бывает плохо. И на тебе…
   Коду оставалось только руки поднять, сдаваясь.
   – Бог мой, прости меня, - ибир не заметил иронии, сердито сопя, как медвежонок, - будь добр. Но я решил, что теперь то ты дома и не пожелаешь ехать со мной. К тому же – куда? И главное – зачем?
   – Да что я – мальчишка маленький – дома сидеть? – обиделся ибир, прежде уверявший, что как только попадёт в родную избу, шагу оттуда не сделает. – Ты же мне жизнь спас. Там, в ущелье. Ты – герой, но героям тоже нужны друзья, которые не покинут их, когда им особенно тяжело…. А почему вы пешком? – запоздало удивился воин, заглядывая охотнику за спину. Код только глаза закатил.
   – Ведь и в крепость я пришёл пешком, ты помнишь?
   – Ну, да. Только я думал, что может у тебя конь пал, или ты вынужден был его продать. Да мало ли что приключается с благородными воинами.
   – Это точно, - улыбнулся Код. Ибир, не смотря на то, сколько им пришлось пережить вместе, так до конца и не понял, кто такой Код. И старательно не замечал, как сторонится его живность. Того коня, что им дали в замке, чтобы добраться до родной деревни Дакнжа, Код с трудом сумел сдержать, так как тот боялся его вдвойне, учитывая, что чувствовал не только магию, но и звериную суть демона. Охотник, борясь с ним, таким образом, пытался не давать себе погружаться мыслями в проклятие. А теперь у него появился другой стимул, потому он и не стал мучить бедного зверя, оставив его у священника.
–Знаешь, - заявил ибир, - мы сделаем так: я отдам тебе своего коня, а сам пойду пешком.
   – Нет, давай оставим лучше все, как есть, – устало попросил Код. – Мне так привычнее и куда удобнее.
   – Но ты же болен!
   – Ничего подобного. Это заживёт, - солгал человек, не моргнув глазом. - Сейчас у меня другое дело.
   – А-а, ты за ведьму мстить будешь?
   – Всё может быть, - уклончиво ответил Код, а сам посмотрел на стоящую молча Литу. Девушка ласково гладила по морде коня, но не сводила с них глаз. Коду очень не понравился её взгляд.
   – Передай спасибо своим родителям, - сказал ей охотник. – Теперь я уже никуда не денусь от этого молодчика.
   – И от меня тоже, - улыбнулась ему весело целительница. – Я с вами еду.
   Так он и знал! Вот уж что-что, а тащить с собой ребёнка он не собирался.
   – Так дело не пойдёт. Тебя родители ждут, волноваться будут…
   – Не ждут они меня, - мотнула тёмными, вьющимися кудрями девушка. – Отец сам меня благословил, а матушка еды в дорогу собрала.
   Код обернулся за поддержкой к ибиру, но тот только голову опустил:
   – То верно, - ответил он, топчась на месте, - Ингид меня ещё просила приглядывать.
   – А ты рад стараться, - сердито бросил ему Код, уперев руки в боки.
   – Да я!..
   – Ладно, не оправдывайся. А ты, деточка, ехала бы лучше домой. Перепугала отца с матерью.
   – Они знали, что я когда-нибудь уйду, - упрямо сказала девушка, и в синих глазах полыхнул огонь. – Не с тобой, так одна.
   – Так, - сказал Код, потирая лоб двумя пальцами. Нашли, кому дитё доверить. И девчонка, какова: вчера только котёнком была, а сегодня – прямо тигрица. Потом поднял глаза к солнцу.
   – Всё. Постояли, поболтали, пошли, не до вечера же препираться, - вскинул котомку за плечи и бодрым шагом направился вдоль по дороге. Ибир и Лита поспешно ухватили коней под уздцы и потянули следом.
   Обормоты, - думал дорогой Код, - вот так виснут всякие на шее, жить не дают спокойно. Теперь отвечай за них.
А ибир и целительница весело болтали за его спиной, будто не дом покинули ради неизвестности, а отправились погулять в солнечный день.

   Часть 2.
   Уже наступил вечер, а лес всё не приближался. Темнел чёрной полосой за бесконечным полем, по-осеннему жёлтым от скошенной травы. Лита показала место, где разжигали костры жнецы, и вся компания расположилась там. Ибир мигом разыскал дрова, припасённые местными, девочка взялась готовить. Кода же усадили, и запретили что-либо делать. Дакнж ушёл с конями возиться, - стреножить и оставить пастись поблизости, а Лита деловито помешивала в котелке густое варево. При этом она беспрестанно щебетала о пустяках, рассказывала про пашню, про лес.
   – Лита, а что у вас говорят про эльфийский Храм?
   – Про Храм? – Лита на мгновение даже перестала болтать ложкой похлёбку. – Вроде как это место было святое, а теперь проклято. И ещё говорят, что лес там, вокруг, странный.
   – Почему?
   Девочка пожала плечами.
   – Вот про это я не знаю. Кто-то утверждает, что деревья там светятся, кто-то говорит, что ходят. Да только я этому не верю особо. Никто ведь не был там уже очень давно.
   – Неужели всё?
   – Во всяком случае, я больше ничего не знаю. Может быть, Дакнж больше слышал. Он и старше.
   Старше, - усмехнулся про себя Код, - лет на пять максимум.
   Дакнж как услышал, что про него вспомнили, вышел из темноты, потирая руки:
   – Ну, чем нас сегодня кормят?
   – Овсянкой со специями.
   – О! Обожаю. И всё?
   – Дакнж, если бы ты был псом, то сейчас стучал хвостом по земле, - рассмеялась Лита. Код тоже улыбнулся, до того несчастным стало лицо молодого ибира.
   – У меня в котомке – мясо вяленное лежит, возьми и раздели на всех, - сказал охотник.
   – Вот дойдём до леса, - заявил Дакнж, копаясь в суме Кода, - я вам такого кабана завалю. Три дня как короли питаться будем.
   – Что ж такого маленького? – поддела Лита. – Ой! Каша готова. Ну, Дакнж, снимай котелок с огня, да пробуй.
   – Вот повезло, так повезло.

   Когда все насытились, Код повторил свой вопрос ибиру. Тот задумался.
   – Бабка у нас была. Я только ходить учился, а она уже тогда старая престарая была. Вот она мне рассказывала, будто Храм, когда-то, был полон волшебства, и чудеса вокруг него являлись обычным делом. Когда эльфы ушли, Храм должен был постепенно потерять свою силу. Но отчего-то, вместо этого магия… вроде как одичала. Раньше она разумная была и даже говорила иногда с людьми после ухода эльфов. А потом перестала различать разумных и неразумных, и творить стала разное. Вроде как не злое. Ну, как ребёнок малый. Охотник мимо пройдёт, на зайца охотясь, оп, и сам в зайца превращается. Огромного. Вот у этой бабки сын был, младший. Как возле Храма оказался никто не знает. А только Храм его некоторое время близ себя держал, никому не давал. А потом взял и в дерево превратил. В молодой дубок. Бабка эта до конца своей жизни ходила этот дуб поливать да окучивать.
   После такого рассказа Код, в который раз за день, пожалел, что согласился взять с собой этих двоих. Видимо брошенная магия ожесточилась. Если такое только бывает. Сможет ли он, вдруг что, защитить этих двоих? Чего ждать от дикой магии?
   – А зачем ты о Храме спрашивал? – поинтересовался ибир, обтирая с усов кашу. – Мы что ж, туда идём?
   – Мы… Я туда иду, а вы сей же час, назад вернётесь. Или ждите меня здесь.
   – Вот уж нет, - возмутился Дакнж. – Я с тобой. Лита – домой.
   – Ещё чего, - обиделась девочка. – Я, может, полезнее тебя окажусь.
   – С чего это?! Да я, к твоему сведению…, - и покатилось. Код некоторое время послушал их стрекотню, а потом отправился гулять.

   Ночь оказалась удивительно чистой, прозрачной, будто бы над головой навис океан с миллиардами блестящих рыбок.
Для человека с магией нет ничего лучше такой ночи. По телу пробегали волны силы. Код обернулся: на фоне тёмного поля одиноко горел костёр, а возле него увлечённо спорили двое. Потом Код отвернулся.
   Поток силы становился всё стремительнее. Не двигаясь, позволяя магии течь свободно, охотник постарался расслабиться, затем по очереди напрячь разные зоны движения, затем придал движению последовательность. Сила послушно перетекала из одного состояния в другое. Тогда Код опять расслабился, опустился на колени. И позвал её.
   Во лбу возникло жжение, магия помедлила и вдруг хлынула как вода, прорвавшая плотину, но Код знал, как правильно её сдерживать. Он привык.

   Охотник открыл глаза. Ночь была всё такой же тихой. Всё так же у костра спорили двое.
   Значит, прошло не более двух-трёх минут. Ничего необычного.
   Код поднялся. Как вдруг чудовищный удар свалил его с ног. Свалил и как в тисках сжал его… душу. И охотник зарычал от боли.

   – Бегите!!!!
   Ибир и Лита одновременно вскочили на ноги. Дакнж тут же схватился за оружие, пытаясь в темноте высмотреть опасность.
   – Код! Где Код? – в темноте слышно было, как хрипели, волнуясь, кони.
   Ибир не ответил. В отличие от Литы он уже слышал когда-то такой крик Кода. Когда он и двое его друзей ради славы залезли в логово демона, охотник уже был там.
   – Тише, - шёпотом сказал ибир, и почувствовал, как за его спиной девушка замерла.
   Из темноты донёсся глухой рык, будто скрипнули друг о друга две огромные льдины. Дакнж левой рукой осторожно потянул из-за пояса длинный кинжал. Лита в страхе прижалась к его спине. Их всё ещё защищал круг огня.
   Никогда прежде не знал ибир такого ужаса прежде. Когда не можешь шагнуть навстречу опасности, не имеешь права рискнуть жизнью. Код всё не шёл, а значит он возможно, мёртв, и защитить Литу некому. Только оружие Дакнжа и узкий круг света.
   Зверь налетел внезапно.
   Чёрное пламя, ночная молния, пронеслась совсем близко от лица Дакнжа, опалив холодом. Воздух вокруг задрожал, леденея от прикосновения к чёрно-синему телу.
   Тварь скрылась в темноте.
   Лита крепче вцепилась в плечо друга. И это удержало парня от первого страха.
   Чёрный огонь не торопился показаться вновь. Как будто играл…. Ибир чувствовал, как холодный пот скользнул по виску.
   Время тянулось. Шли доли мгновения. А может быть, часы. Дакнж понимал, что демон выжидает. Выжидает, когда у воина устанет рука, или расслабятся на секунду мышцы, дрогнет хоть один мускул. Демоны бывают разные. Бывают сильные и глупые. Бывают хитрые и быстрые. Бывают ленивые, но злее остальных. Это все знают.
   Вдруг Лита за его спиной вскрикнула и тут же отпустила плечо ибира. Тот едва успел обернуться на неё, так стремительно всё произошло. Девушка ступила за круг света. Ибир протянул руку схватить её. И успел захватить только край рукава, но и тот выскользнул.
   – Лита!..
   Но зверь не напал.
   Холодно и одиноко носился в поле ветер, теребя срезанные стебли.
   Лита сидела на траве, покрытой изморозью и пыталась отогреть бледные щёки охотника.
   – Дакнж! Быстрее! Он умрёт от переохлаждения.
   Ибир немедленно скинул плащ и завернул в него Кода. На ладонях остался белый иней.
   – Как это?..
   – Растирай ему руки и ноги! – указала Лита, а сама устроилась в изголовье. Мягкий ветер развивал непослушные кудри маленькой целительницы, кружился рядом, а то бросался прочь – в поле – в ночь – к звёздам…
   Руки девушки слабо засветились в темноте, Лита, полу прикрыв веки, медленно водила ими над лицом - к груди, охотника. Дакнж наблюдал за постепенным возвращением Кода к жизни, ему показалось, что он даже чувствует, как всё быстрее бежит кровь в жилах охотника. Веки Кода затрепетали.
   – Приходит в себя, - сообщил ибир.
   – Теперь к костру, - сказала целительница, отстранясь. Дакнж послушно взял охотника на руки, заметив всё же, как Лита, сжав ладони, сморщилась от боли.
   На его беспокойный взгляд мотнула головой:
   – Обожглась.
   Теперь, вновь склонились они над своим другом. Постепенно тепло костра делало своё дело, Код как будто оживал на глазах. И, наконец, пришёл в себя.
   Странный взгляд был у него, когда он поднял ресницы. Отрешённый, больной. Он как будто видел и не видел своих подопечных.
   Лита приподняла его черноволосую голову и поднесла к губам меха с тёплым вином. Охотник сделал глоток, после чего закрыл глаза и заснул.
   Звёздный купол неба раскинулся от края и до края, упираясь в поле и лес, чертя предвечное. Под ним, будто в центре мира, горел костёр, и двое в его свете охраняли сон третьего. Костёр трещал сухими поленьями, разбрасывая искры и пепел.
   – Лита, - ибир наблюдал, как девушка, чем-то смазав, бинтует ладони, - где ты научилась… этому?
   – Этому? – в сумке одна за другой исчезли две маленькие склянки с настоями, и бинты. – Или этому?
   – Всему.
   – Травознатство у нас передаётся в роду от матери к дочерям. А другое… я знаю… давно, с детства, - глаза Литы стали задумчивыми. - Оно всегда приходит само. Иногда в виде слов, чаще чувств, и не всё я могу понять до конца. Как будто давние воспоминания, так расплывчато и неясно, то, что я ощущаю при этом.
   Оставшуюся часть ночи Лита и ибир спали рядом с Кодом, согревая его с двух сторон. Ибир правда до рассвета лишь дремал, прислушивался, боясь, что демон вернётся. Только светлая полоса на горизонте успокоила мнительного солдата. А Лита спала, безмятежно уверенная в том, что второго нападения уже не будет.

   Беспокойные сны терзали ибира. А потом он совершенно неожиданно понял, что спит, и проснулся.
   На чудом уцелевшую травинку упорно карабкался муравей. Что ты там потерял? – без слов удивился Дакнж.
   Дальше, за травинкой, расстилалось поле, и темнел краешек дороги, которой они сюда пришли. Оттуда же, по нависшему небу, толкаясь, брели стада серых облаков.
   Дакнж приподнялся, чтобы оглядеться. Костёр потух. Лита спит, свернувшись калачиком, укрытая двумя плащами.
   Но они одни! Ибир вскочил, беспокойно оглядываясь, едва сдерживая желание выкрикнуть имя охотника. И тут же успокоился: из-за валуна, который так и не сумели в своё время перетащить с пашни селяне, поднялся Код и сделал знак подойти тихо.
   Охотник сидел, привалившись к холодной крепи камня, подтянув левое колено к груди и закрыв глаза.
   – Как ты? – поинтересовался ибир, неловко усаживаясь рядом.
   – Нормально. Если можно так сказать.
   Помолчали.
   – Спасибо, - опять заговорил юноша. - Ты нам вчера жизнь спас.
   – Я хочу, чтобы вы вернулись в селение.
   – Этот вопрос мы уже решили, - заупрямился Дакнж.
   – Нет. Этот вопрос мы решим сейчас. Ты обещал заботиться о девочке, значит, на тебя и ложится ответственность вернуть её в целости родителям. Что ты им скажешь, если она погибнет?
   – Это не честно, - ибир нахмурился. – Вы шантажируете меня моей совестью. Но мы с Литой уже убедились, что без нас погибнешь ты.
   – Я в любом случае скоро умру. И в этот момент со мной рядом лучше не находиться.
   – Не понимаю…, - Дакнж всем телом повернулся к охотнику, встав на корточки. Код выглядел как обычно, ну, может, немного бледнее, но учитывая обстоятельства…
   Охотник посмотрел в глаза юноше, и тот поразился их пустоте.
   – Демон, который напал на вас – я, - и закрыл веки. Слова повисли в воздухе, замёрзли в утренней прохладе, отдались в стуке сердца и ибир, не услышав сам себя, выдохнул:
   – Не может быть!
   – В пещере Каанд, тот демон успел ранить меня, зная уже о своей смерти. Он проклял меня, Дакнж. Пройдёт ещё немного времени и у меня не останется сил бороться с ним. Я превращусь в демона. Я уже превращаюсь в него, - Код отодвинул ворот рубахи и Дакнж увидел просвечивающие сквозь кожу сине-фиолетовые полосы, подбирающиеся к шее.
Богатое воображение немедленно нарисовало юноше внезапное обращение охотника в демона. И что делать, если в этот момент рядом с ним окажется Лита?
   – Я… понимаю, - сдавленно сказал он. – Я сделаю, как ты хочешь. Но, - теперь ибир сидел, скрестив ноги и сцепив ладони, опустив голову. – Нет ли какой-нибудь возможности спасти тебя?
   – Была, - улыбнулся Код слабо, и в последний момент эта улыбка скривилась болью. – Но она погибла вместе с Хейей.
   – Мне жаль, - прошептал Дакнж. – Мне кругом жаль. Почему я не могу пойти с тобой?
   – По двум причинам. Ты не охотник на демонов, каким был я, - ибир вздрогнул, услышав, что Код себя уже похоронил, - убить меня после превращения ты не сумеешь. Но зато можешь привести другого охотника, который предотвратит опасность для вашего селения со стороны… демона. А второе, то, что Лита ни за что не уедет. Тебе придётся везти её силком домой.

   – Где он?
   – Уехал.
   – Почему ты не остановил его?
   – У него были причины.
   Молчание.
   – И поэтому ты связал меня? Очень оригинально.

   Керия закончил молитву и приложил ко лбу священный круг. Затем встал с колен и молча вышел из храма, притворив за собой огромные створы дубовых дверей.
   Близился вечер. Солнце спешило за горизонт, заливая всё кругом медовым цветом. Поля и деревня как будто погрузились в огненно-золотую реку.
   На дворе пела, плетя свадебные кружева, Ретка. И вдруг оборвала слог. Ещё не зная, что случилось, Керия ускорил шаг.
   Может быть, у дочери запуталась нитка, чего прежде не бывало, а может быть, мать позвала её в дом. И всё же Керия торопился обойти церковь.
   В ворота въехал Дакнж с отрешённым выражением на лице, упрямо сжав губы. Лита сидела на луке его седла, привалившись к груди ибира, и вид у неё был несчастный. Её конь послушно ступал следом за ними, неся поклажу.

   Часть 3.
   Лес.
   Наконец-то.
   Наконец закончились поля и открытое небо. Растаял запах скошенной травы, и, прохладой и тишиной звуча, лесные сумерки раскрыли свои объятия.
   Боль билась тупо и упрямо. Дневной свет слепил, вызывая желание бежать. Код понимал, что природа демона рвётся наружу. Сам не желая того, войдя в лес – ощутил облегчение, будто исчез чей-то пристальный взгляд в спину.

   День.
   В лесу день тянется меньше. Сильный лес, большой, густой. День здесь всегда укрыт в полумраке, только тонкие жилки солнца проникают в чащобу, растекаясь то золотыми, то алыми, как кровь лужицами по земле.
   Код шагал мимо деревьев, мимо молодой поросли, мимо старых стволов, и чувствовал, как земля, усыпанная вековым ковром опавших листьев и хвои, пружинит под ногами. Охотник гнал себя, будоража человеческую кровь, разгоняя её, заставляя сердце биться часто и размеренно, боясь сдать его демону, отвоёвывающему под бледной человеческой кожей всё больше. Его вторая суть холодно просчитывала, сколько он ещё продержится, и обдумывала способы смерти. Сам человек…
   Приняв свою магическую суть охотника, мальчик в нём так и не перестал бояться демонов, дрожать как осиновый лист при каждой предстоящей встрече с ними. Но Код давно смирился с этим страхом, сжился, почти перестал его замечать. Может быть, даже сам уничтожил этого мальчика, потому что уже давно не слышал его голоса внутри. А сейчас в нём заходилось от    ужаса каждая человеческая жилка, не желая сплетаться и умирать в тисках демона.
   Ночь.
   День.
   Ночь…
   Взгляды. Из каждой трещины, из каждой норы за ним следили. Звери. Они чуяли в человеке демона. Они боялись. И ненавидели. Код знал, что каждый взгляд в спину – это вцепившиеся в глотку зубы, алая рвань от когтей. Он скривил губы – даже белки, наверное, желают его крови.
   День…
   Ночь…
   День.
   Кажется, он уже вечность бродит в этом лесу. Тупая боль и холод грызли человека. Наверное, правильной смертью будет огонь…

   Голубые в рассветной дымке изломы стены тянулись за узкой полосой воды на сколько хватало глаз, и сквозь проплешины мха тускло просвечивал мозаичный синий орнамент. Но нити, сплетающие узоры, уже не излучали магического света, застыв мертвой краской, разорвавшейся в местах, где крошился камень.
   Однако круг по-прежнему был замкнут, природа ещё не возмогла своротить скальную крепь и, Код знал, значит, за ней, в центре, среди нетронутого гнилью пола, стоит купель – алтарь эльфов, помнивший ещё, как мир рождался из воды.
   И странно – ни звука магии…
   Ветер гнал маленькие волны, и отражение храма в воде дрожало и сверкало чёрно-серыми бликами, то расплываясь бесформенным пятном, то опять складываясь в ясную картину. Больше увидеть в этом зеркале ничего не представлялось возможным. Только у самого берега можно было разглядеть песчаное дно, дальше всё терялось в стальных переливах.
   Через озеро не было моста.
   Код снял с плеч котомку, разулся и скинул плащ, упавший поверх вещей бесформенной грудой из рукавов и пуговиц. Охотник проверил нож на поясе, коснулся браслетов на руках и потянул ещё раз тугой ремешок на шее – он не смог их теперь заговорить, но надеялся, что просто физически они должны помешать демону захватить его тело неожиданно. Затем вошёл в воду. К его удивлению глубина озера оказалась ему по щиколотку, пока он брёл к серым стенам на острове, песок приятно холодил ступни, и так человек и шагал, оставляя быстро тающие следы-волны.
   Вход в храм обнаружился в виде разломленных ворот, будто неведомая сила сбила их в щепы, выходя. Охотник прошёл мимо покосившихся кусков дубовых створов и оказался внутри.
   И всё ещё не чувствовал никакой магии.
   Зал был нетронут. Как и ожидал Код, здесь не было и признака наружного разрушения, и мягкая свежесть воздуха здесь смешивалась лишь с запахом соснового пола. Свет и воздух попадали сюда из множества маленьких узких окон на разной высоте помещавшихся в сплошной стене храма. В центре лежал огромный камень. А возле него…
   «Е ан’нет», - понял Код, - «покойник». Вот что послышалось священнику. «Е ан’нет», - сказала Хейя. «Е ан’нет…».
   Возле камня, почти уже полностью обглоданный тлением, ссохшийся покоился скелет. Его поза напоминала расслабленно заснувшего человека, или безмерно усталого: привалившись плечом к могучему камню, он на мгновение закрыл глаза, но дыхание выровнялось, голова упала на грудь, сон укутал его своим покрывалом, забрав в вечность.
   Охотник медленно подошёл к мертвецу, уже зная, что за открытие его ждёт: на сохранившихся кусках плоти синели, будто недавно нанесённые краской, следы рун. А рядом с почившим стояла маленькая белая птичка из глины.
   – Значит, Ирин…, - вот всё и встало на свои места.
   Некоторое время Код был неуверен, должен ли он что-либо сделать для погибшей здесь ведьмы. Хейя не стала её трогать, принесла только ритуальную белую птичку. Таких кладут иногда вместо жертвы, но выполнить их могут лишь сами ведьмы. Код доверял знаниям Хейи, но и уйти просто так не смог, оставил подарок – тесьму с шеи.
   Когда он вышел, небо приобрело уже нежно-голубой оттенок, ветра не было и озеро стояло, похожее на огромное опрокинутое зеркало, в котором до последнего камня, до трещинки отражался Храм. И небо невероятной глубины.
   Код вновь вошёл в воду. Его вторая сущность старательно прощупала все камни в Храме, но не нашла и следа магии. Всё ушло? Может быть, Хейя просто успела выполнить то, что хотела? Человек взглянул на свои руки, покрытые синими жилами, проклюнувшимися даже на ногтях. Демон поджидал возможности вырваться. Иногда охотнику даже казалось, что демон пытается примерить его тело как перчатку. Что если демоны могут обучаться? И его демон сможет превращаться в человека? Код вдруг ощутил, как волосы у него на затылке зашевелились от этой мысли: он совершил ошибку, дав себе время жить…
   Вторая сущность бесстрастно отметила, что хотя охотник и идёт по воде, но положенные круги не появляются…
И в это же мгновение дно вдруг ушло из-под ног, и вода сомкнулась у человека над головой.
   Хлебнув воды, задыхаясь, Код попытался плыть. Отчаянно рванулся. Но непонятная тяжесть тянула его вниз… вниз… пока вдруг голубая вода не застыла.

   Его распяла сине-голубая пустота, сдавив своей тяжестью, и всё что он теперь мог – это смотреть на храм… нет, Храм, отражённый в воде с запертыми наглухо воротами. Человека то и дело пронзали изнутри толчки демона, чуявшего близко, близко! магию, но тело лишь вздрагивало, а Код… был подавлен. Ему нужно было догадаться с самого начала, что магия заключена в воде, и настоящий Храм – это отражение здания на острове. Поэтому копия наверху хорошо сохранилась, но магии не несла. Это была просто загадка, головоломка. Догадалась ли о ней Хейя? В любом случае, отравленная магия достала её только дома.
   Но он был ещё жив, хотя и попал в сеть. Странная магия то никак не проявляла себя, то словно примеривалась, впивалась в него, проникая глубоко, даже до демона, дразня его аппетит, - и сразу отдёргивала свои щупальца. Играет?..
   Его человеческая суть застонала от ощущения пламени и мгновенного холода в жилах, демон хотел сломить его и, наконец, вырваться. Холод. Холод охватывал всё сильнее. Код понял, как он близок к цели. Если демон заполучит такое количество магии, то превратится… Код даже не знал во что.
   Голубая вода тоже чего-то хотела. Бездна словно шептала на разные голоса и желала получить… Код содрогнулся – дикая магия, брошенная магия с разумом, он понял, что попал во что-то, что постепенно превращалось в демона. Но долго, дольше, чем даже самые большие демоны. И оно желало получить – целиком, так же как демон внутри него, – желала присвоить. И она была умнее его демона, она уже стала ощущать удовольствие от поглощения душ. А Код её интриговал, так как прежде ей, наверное, не приходилось встречать людей с демонами внутри. Или приходилось? Но тогда она должна была изгонять их под руководством эльфов или… ведьмы.
   Сомневается, что ей предпринять?
   Человек дрожал, он чувствовал, как замерзает, слишком замерзает, даже вода возле него стала покрываться корочкой от дыхания демона. Человек уже устал. И перестал бояться. Страх, будто натянутая до предела нить вдруг разорвался и растаял. Всё.
   Код сделал вдох.
   Затем выдох.
   Вдох.
   Охотник расслабился, и демон радостно рванулся, однако браслеты сдержали.
   …по очереди напрячь разные зоны
   …движению последовательность.
   Сила послушно перетекала из одного состояния в другое. Тогда Код опять расслабился.
   И позвал её.
   Во лбу возникло жжение! Жжение! Охотник застонал от нестерпимой боли.
   Хлынуло! И демон захохотал победив.

   Салих осторожно ступил в воду, на ходу доставая стрелу и кладя на тетиву, губы беззвучно шептали заклинание. Вода у его ног побежала разводами, теряющимися дальше в серебристой ряби, разогнанной ветром, несущим грозу, но некоторые волны ударялись о неподвижное тело, неестественно лежащее на боку. Охотник осторожно подходил, готовый спустить оперённую змею в каждое мгновение.
   На берегу Лита не выдержав, уткнулась в грудь ибиру не желая видеть… смотреть… на…
   Солдат обнял её, сам не опуская глаз.
   Теперь Салих видел его лицо. Почти наполовину погружённое в воду, оно напоминало страшную маску: иссиня-бледное, измождённое, с впавшими щеками и непонятными полосами. И вдруг веки демона затрепетали, чуть приоткрыв серые в чёрной окантовке глаза. Охотник закончил шептать, пальцы мягко начали расслабляться, отпуская стрелу.
   – С…а…лих…

   Пустота. Порой ей доверяешься с радостью. И Коду казалось, что он в ней растворился. Не чувствовать. Не знать. Не быть. Бездна и ничто.
   Потом откуда-то пришло тепло. Хорошее, трескучее тепло и ощущение прикосновения. Голоса. Издалека и в то же время совсем близко. И он открыл глаза. Но не сразу догадался об этом.
   Пустота вдруг оформилась в землистый потолок, освещённый оранжевым светом костра, грызущего где-то рядом поленья. Пахло хвоей.
   – Проснулся! – выдохнул знакомый голос, и потолок заслонила бородатая физиономия. Дакнж.
   Значит – жив?
   После ибир ему рассказал, как им (Лита упёрто не пожелала отпускать его одного) повезло почти сразу встретить охотника на демонов. Рассказал, как они искали, куда он ушёл, но следов демона, кроме как на пашне, больше не нашли. Это даже дало им надежду. Дакнж говорил шёпотом, так как в углу спала усталая целительница, и суетливо помогал Коду сесть, обжигаясь, налил в миску горячую похлёбку, и попытался накормить друга с ложки. Но охотник отрицательно мотнул головой и просто, будто из чашки, пригубил бульон, больше радуясь теплу в руках, чем вкусу варева. Ибир рассеяно отбросил ложку. Молодой человек ещё не научился сдерживать свои чувства и откровенно лучился радостью и… немного страхом. Код скосил глаза на свои руки, замершие поверх одеяла, но жуткие полосы почти исчезли, оставив в напоминание только некоторое подобие шрамов под кожей. Хотя, ибира всё же можно понять.
   – А потом Лита вроде как почувствовала, куда надо идти. И Салих сказал: нужно довериться. И мы нашли тебя.
   – Ты бы себя видел, - раздался голос возле входа в нору, а потом появился и его обладатель с типичным оружием охотников – луком и стрелами, неся за белые уши две заячьи тушки. Усевшись у огня, он достал нож и взялся разделывать добычу:
   – Почему ты не выстрелил? – спросил Код. Хоть они и были знакомы с Салихом, но между охотниками на демонов дружбы не может быть.
   – Ты назвал моё имя, - сказал Салих, не отрываясь от своего дела. – Я решил, что для демонов это ненормально.
   Коду захотелось заметить, что вдруг бы он оказался необычным демоном, - но он сдержал себя: лучше не давать лишних поводов сомневаться в себе.
   Ощутив напряжение, стрельнувшее в воздухе, ибир поспешил что-нибудь сказать:
   – Всё-таки – это везение. Если бы не Лита со своим Предчувствием, мы бы до сих пор рыскали по лесу.
   – Честно признаться, - изрекла проснувшаяся с приходом Салиха девушка, - это было не предчувствие.
   Все лица обернулись к ней.
   – Я побоялась сказать вам правду, - призналась, всё ещё уютно лёжа на боку и глядя в огонь, Лита, - на самом деле перед этим мне приснилась женщина. В белом. Это была я, и в то же время не совсем я, так мне показалось во сне. Она и показала путь.
   Код вдруг забыл дышать:
   – Она… назвала себя?
   – Да. Кажется, Ирин.

   Зарядили дожди – чего ещё ждать от осени? А этим утром они собирались уходить. Код перебирал содержимое котомки и достал книгу. Салих вряд ли проявил такт и не стал обыскивать его вещи, но за книгу ничего не сказал. Быть может, дело было в заклинании, по которому её видел только Код. Охотник вновь опустил её в недра мешка.
   Они с Салихом не один раз ещё сходили к озеру, но там как будто изменился даже облик воды, почувствовался возраст всего, что тут находилось, и Код решил, что скоро храм на острове начнёт разрушаться.
   Останки ведьмы Ирин - до недавнего времени, видимо, бывшей пленницей озлившейся магии - они похоронили далеко в стороне от озера. Ритуал соответствовал по содержанию ритуалу похорон Хейи, разве что вместо жертвы в яму положили глиняную птичку, но когда огонь догорел, душа не выпорхнула. Это подтвердило догадку Кода, о том, что Ирин освободилась много раньше этих похорон. Может быть, её освободила Хейя, и поплатилась за это. Или он?..
   А теперь предстояло жить. Да ещё эта книга…

Наверх.

«Клуб писателей - «Золотое перо»

«BookWorm»

«Вселенная Фантастики и Фэнтези - Союз Молодых Авторов»

«Рассылка сайта «Белые Грани»