Литературный журналец Михаила Армалинского General Erotic

25 July, 2003

Литературный журналец Михаила Армалинского General Erotic No. 98
http://www.mipco.com/win/GEr98.html

Михаил Армалинский

ВЕЩИЕ КАПЛИ

Григорий звал себя Грегом, но все сослуживцы за глаза добавляли к его имени кличку
Crazy Russian. Когда он с приятелями-коллегами отправлялся в бар после работы
в пятницу, то он не сидел и медленно напивался, как большинство посетителей бара,
а выпивал лишь одну стопку водки и подходил от девушки к девушке, заговаривал
их и набирал у них номера телефонов, по которым названивал им до следующей пятницы,
а часто уходил из бара не с приятелями, а с владелицей одного из телефонов. Грег
был щедрым, представлял своих скромных коллег девушкам и делился избыточными
номерами телефонов, то есть телефонами тех девушек, которые ему понравились меньше
прочих. За это сотрудники Грега любили его, и в прозвище Crazy Russian звучало
сплошное почтение и восхищение.
Однажды к концу рабочего дня к Грегу подошёл Тим, пухловатый блондин, лет двадцати
пяти, работавший в соседнем отделе, и попросил его перевести письмо, написанное
по-русски. Тим рассказал, что он получил по электронной почте письмо от девушки
из России, которое было написано на ломанном английском, но всё-таки достаточно
понятном, чтобы опознать её намерения познакомиться с американцем. Тим решил
проверить, действительно ли она русская и попросил её прислать письмо на её родном
языке, и вот теперь он обращался к Грегу как к эксперту. Грег торопился закончить
какой-то проект, не стал отвлекаться и предложил Тиму заехать после работы к
нему домой - Грег жил рядом с фирмой - чтобы заняться переводом длинного письма.
Тим с готовностью согласился.
- Раз такое русское дело, - сказал Григорий вошедшему Тиму, - давай дёрнем по
стопке водки. Тим замялся, но отказаться не посмел, тем более когда он пришёл
к Грегу за одолжением. Грег выпил стопку одним глотком, закусил огурчиком и протянул
огурчик на вилке Тиму, который последовал примеру хозяина и, разумеется, закашлялся.
Они сели на диван, и Григорий стал переводить письмо. Девица по имени Света была
из какого-то сибирского городка, расписывала, как она учится в местном университете,
и до чего она красива. У Тима в кармане была ею присланная фотография - смазливая
наглая рожица на стройном тельце и всё это лет двадцати. Света сообщала, что
мечтает о семье и об Америке, а также о свободе и взаимоуважении.
Грег предупредил Тима о голодных русских девочках, оправдывая их хищность сплошным
российским провинциальным травоядством, тогда как самочки мечтают об американском
мясе, и Грег многозначительно указал пальцем себе в промежность. На это Тим,
явно захмелевший от непривычной водки на пустой желудок, посмотрел Грегу в глаза
и сказал проникновенно: "Можно я тебе пососу?"
Грег слегка ошалел, посмотрел на длинноволосого Тима с розовыми щёками, которые
почти не требовали бритвы, и подумал: "А пусть пососёт: оргазм есть оргазм. И
вообще интересно, кто лучше сосёт, женщина или мужчина. Хотя какой он мужчина?"
- Окей, - сказал Грег, и Тим сразу опустился на колени перед сидящим на диване
Грегом, расстегнул ему ширинку, потом распустил ремень на брюках, расстегнул
брюки и стал их спускать. Грегу пришлось привстать, и Тим умело стянул вниз брюки
вместе с трусами. У Грега хуй уже стоял - эрекция у него появлялась от самого
слабого намёка на секс, а часто даже не дожидалась намёков. Тим жадно заглотал
хуй и стал кивать, умело обхаживая его языком.
"Совсем неплохо", - подумал Грег, закрыл глаза и с лёгкостью представил на месте
Тима одну из своих подруг.
Тим был опытным сосальщиком и когда он почувствовал во рту каплю из простаты
- предвестницу скорых капель семени, он отстранился от Грега и попросил его:
- Кончи мне в зад, пожалуйста.
Грег в этот известный момент, готовый чуть ли не на всё ради оргазма, воспринял
предложение как вполне приемлемое, хотя раньше ему не приходилось иметь дело
с мужчиной. Да и Тим смотрел на него такими молящими глазами, что Грег опять
сокейничал.
Тим быстро сбросил с ног туфли, снял брюки с трусами и в свитере лёг на бок,
большим круглым задом к Грегу.
Грег понял, что свои спущенные брюки надо снимать и запрыгал на одной ноге, не
сводя глаз с безволосых белых ягодиц. Внутри оказалось, как в женщине, лица Тима
было почти не видно, и у Грега было полное впечатление, что под ним женское тело
с большим мягким и гостеприимным задом. Грег наклонился вбок, чтобы посмотреть,
что же делает Тим и увидел его маленький плохо стоящий хуй, который тот теребил
одной рукой. Когда на Грега накатило, и он выпустил рвущееся наружу семя, Тим
зашевелил рукой быстрее и тоже зарадовался своему выпорхнувшему семени. 
Грег вытащил и пошёл в ванну мыть член. Он всегда делал то же самое, побывав
в женской прямой кишке. Подставляя член под струю тёплой воды, Грег думал, что
нарушил свою заповедь, ни с кем на работе не заводить шашней, но заповедь эта
всегда была обращена на женщин, а тут  Грег эту заповедь нарушил совершенно с
неожиданной стороны. 

Когда Грег вышел из ванной, Тим уже стоял с поднятыми и застёгнутыми брюками.
В руках он держал письмо от Светы.
- Ты не будешь возражать помочь мне с переводом, если она снова пришлёт мне письмо
по-русски?
И так как этот вопрос прозвучал слишком многозначительно и с намёком на будущую
подобную встречу, Тим добавил:
- Но я попрошу её, чтобы она впредь писала только по-английски.
- Всё нормально, переведу, - сказал Грег и добавил по теме. - Было совсем неплохо.
А тебе понравилось?
Обрадованный благожелательной реакцией Грега, Тим широко улыбнулся, подтвердил
свой восторг словесно и собрался уходить. Грег краем глаза посмотрел на диван,
не разлил ли Тим своё добро. Диван был чист, Тим всё учёл.

Следующие пару месяцев Тим и Грег встречались раз десять в тех же условиях и
по той же программе. Однако из разговоров с Тимом Грегу стало известно, что тот
мечтает жениться и иметь детей, хотя за всю свою жизнь Тим смог заняться удовлетворением
свой похоти только с одной женщиной, в которую ему так и не удалось проникнуть
из-за отсутствия эрекции. Так что они по очереди потрудились языками, причём
Тим излился женщине в рот, а когда он опустился к её чреслам, чтобы доставить
удовольствие женщине, Тим отпрянул от запаха, который показался ему отталкивающим.

Грег, выпрямляя членом в струнку прямую кишку Тима, обещал, что познакомит его
с женщиной, чтобы Тим, наконец, понял, что запах пизды прекрасен, а следовательно
его надо любить. Обетованная женщина возбуждала Тима ещё больше, и он только
радостнее поддавал, сжимая член Грега своей кольцевой мышцей. 
Русская девушка Света через несколько писем живо вошла в роль и стала называть
Тима "любимым", жаждать его поскорее увидеть и жаловаться на бедность, которая
не позволяет ей тотчас купить билет на самолёт и броситься навстречу Тиму. Кроме
того, она осыпала комплиментами его внешность, душу и всё что ни подворачивалось
под красное словцо. Грег предостерегал Тима от попадания под чары российской
цирцеи, и Тим по совету Грега прямо написал Свете, что денег он ей посылать не
будет, после чего внимание Светы сразу переключилось на какого-то другого владельца
валюты, письма прекратились, а с ними и переводческая деятельность Грега.

Естественно, что любовный пыл Грега не иссякал в заду Тима - Грег радовал своим
целенаправленным вниманием нескольких женщин, и они в ответ доставляли ему немало
радости. Среди них была актриса, которая играла одну из трёх сестёр в чеховской
пьесе, и Грег использовал это как предлог, чтобы прийти за кулисы. Спектакль
ставил режиссёр, приехавший из России, не знавший ни слова по-английски. Он руководил
американскими актёрами только с помощью личного примера, наотрез отказываясь
от переводчика. Режиссёр проигрывал роль каждого персонажа сам, показывая соответствующему
актёру или актрисе, как надо эту роль играть. Грег сначала познакомился с режиссёром,
а тот уже представил Грега полюбившейся ему актрисе. Актрису звали Дженни, и
она ласково приняла комплименты от Грега, но отказалась пойти с ним в бар после
спектакля. Увидев как он огорчился, Дженни написала на программке  адрес своей
электронной почты и протянула Грегу. В результате последовавшей интенсивной переписки
выяснилось, что Дженни - лесбиянка и живёт с "женой", как она её называла, причём
жена по имени Бонни, играла в спектакле вторую сестру. Бонни, по словам Дженни,
ненавидела мужчин причём настолько, что в её доме, на стене в гостиной висело
распятие на котором вместо, Христа был распят гвоздями хуй. Именно такую судьбу
Бонни желала всем мужским половым органам.
"А третья сестра, тоже лесбиянка?" - поинтересовался Грег. Дженни рассказала,
что та, по имени Грета - гетеросексуалка и замужем, но Бонни и Дженни работают
над тем, чтобы приобщить и её к радостям женской любви.
Грегу всё это ужасно понравилось, и для начала он решил взяться за Дженни, чтобы
вывести её на мужскую дорогу. Выбор слабого звена в цепи оказался верным - Джении
призналась Грегу, что в тайне от Бонни она мечтала о мужчинах, ей хотелось попробовать
хуя, и разве можно в этом винить женщину? 
В 13 лет Дженни окзалась в руках взрослой лесбиянки, которая её выводила на такие
оргазменные высоты и одновременно так стращала мужчинами, абортами и детьми,
что Дженни полностью отдалась женщинам и последние два года жила с Бонни. Отец
Бонни развращал её с пятилетнего возраста и также арендовал её своим друзьям
для недетских удовольствий. Так что Бонни, напуганная с детства хуями, которые
приносили ей только боль, а не удовольствие, признавала только женщин. Отца Бонни
посадили за растление дочки, когда ей было двенадцать, мать её умерла, сразу
после её рождения, и потому Бонни довоспитывалась приёмными родителями, которые
представляли из себя лесбийскую пару. 
Бонни и Дженни познакомились в театральной школе и прониклись друг другом так,
что уже подумывали завести ребёнка и зажить семьёй. Дженни ревновала Бонни к
другим женщинам, а Бонни ревновала Дженни к возможным мужчинам, женским чутьём
угадывая любопытство своей подруги. 
Грег был далеко не первым мужчиной у Дженни. Она, что называется, дорвалась до
хуёв и всячески их в себя засовывала, но прочие отношения с мужчинами она поддерживать
не умела и не хотела - полового общения с ними ей вполне хватало. Неведомое с
женщинами ощущение заполненности твёрдым мясом, выстреливающим горячей спермой,
открыло Дженни новую вселенную. 
Так что ничего удивительного не оказалось в том, что Дженни радостно согласилась
на предложение Грега почувствовать в себе сразу два хуя. Для Дженни это было
внове. А Грег решил тем самым предоставить возможность Тиму побыть с жаждущей
и красивой женщиной под личным руководством и при участии Грега.
Грег и Тим поджидали Дженни, которая должна была приехать к Грегу на квартиру.
Мужчины разделись, Тим для разогрева сосал член Грега, а Грег отстранялся, когда
чувствовал, что подступает оргазм - он хотел все силы отдать Дженни и показать
Тиму, как это делается. Наконец в дверь постучали, и Грег пошёл открывать дверь.
- О, ты уже готов? - радостно заулыбалась Дженни, входя в гостиную. - Я еле вырвалась,
Бонни заподозрила неладное и чуть не закатила мне скандал. Но я успела убежать.
А где твой приятель?
- Он в спальне.
Дженни скинула с себя кофточку, Грег щёлкнул замком её лифчика и Дженни с торчащими
в стороны сосками вошла в спальню, где на кровати сел им навстречу Тим.
- Ой, какой миленький мальчик, - воскликнула Дженни, села к нему на кровать и
поцеловала Тима в губы, взяв его член в кулачок.
Тим крепко прижался к Дженни, не очень хорошо представляя, как подступиться к
женщине, с чего начать.
Дженни сняла с себя юбку и ещё что-то и бросилась на Тима. Грег с растущим удовольствием
наблюдал за счастливым Тимом и жадной Дженни, которые целовались с таким пылом,
будто в первый раз в жизни. Впрочем для Тима это и был первый раз такой силы
и раскрепощённости. Дженни не выпуская из руки хуёк Тима, легла на спину, увлекая
Тима на себя. Грег расположился у них в ногах, смотрел им в торец, и наблюдал,
как Тим, не отрываясь ото рта Дженни, пытается методом проб и ошибок попасть
плохо стоящим хуем во взмокшее влагалище. Грег вспомнил рассказ своего знакомого
фермера о том, как тот часто помогал скоту совокупляться, направляя неверный
животный член во влагалище самки. Грег протянул руку и стал пальцем пропихивать
хуй Тима во влагалище. Так как хуй стоял плохо, он выскальзывал, и Грег снова
заправлял его туда придерживая, чтобы он не выскользнул. Постепенно хуй затвердел
и задвигался в нужных направлениях. Дженни застонала. Она кончала легко и по
многу. А вот Тим не мог кончить. Он уже весь вспотел, а хуёк его всё двигался
без выплеска. 
Тогда Грег решил ему помочь, создав привычную для Тима обстановку - Грег раздвинул
его движущиеся ягодицы. Тим сразу остановил свои колебания, давая возможность
Грегу проникнуть до упора в его зад. Ощутив хуй Грега в привычном месте, Тим
через несколько секунд излил в счастливую Дженни своё семя, впервые за свою жизнь
- по назначению.
Грег решил не кончать в Тима, а приберечь семя для Дженни, вытянул хуй из размякшей
кишки Тима и лёг рядом со счастливой парочкой. Тим и Дженни оказались на боку
обнявшись. Тим, как маленький мальчик уткнулся в её грудь, а Дженни, как счастливая
мать, прижимала Тима к себе. Грег поцеловал Дженни в губы, любуясь её сияющим
взором и устроился у неё позади. Грег поднял ягодицу и ввёл ей в зад свежевыведенный
хуй. Дженни ещё сильнее прижала к себе Тима. 
Грег двигался в Дженни и наблюдал за идиллией: бездетная Дженни прижимала сосущего
ей грудь взрослого ребёнка, а Тим, жаждущий женщины, обрёл её, заполнил своим
семенем и теперь посасывал в блаженстве её сосок, в память о своём младенчестве.
Почувствовав, что тело Дженни содрогается от толчков, Тим раскрыл глаза и увидел
Грега за спиной Дженни.
- Он тебя в зад ебёт? - спросил он Дженни.
Дженни с блаженной улыбкой на лице выдохнула "да" и притянула голову Тима снова
к своей груди.
Наконец Грег ухнул и расплющил ягодицы Дженни, вдавившись в неё и допихнув хуй
до тонких кишок. Дженни в этот момент отпустила голову Тима завела руку назад
и прижала к себе зад Грега. Грег замер на некоторое время, смакуя остатки наслаждения,
и затем медленно вытянул сделавший своё дело орган.
Грег пошёл в ванную и отмыл следы пребывания в пищеварительном тракте.
Вернувшись в комнату, Грег стал одеваться:
- Я оставляю вас, ребята, наслаждаться, а мне пора идти. Не забудьте закрыть
за собой дверь, когда будете уходить.
Тим уже был на Дженни и готовился снова повторить свой гетеросексуальный подвиг,
но уже без помощи Грега. Дженни подбадривала Тима стонами.

Грег быстрыми шагами направился к своей машине - его поджидала возлюбленная Ким,
с которой он встречался уже год. Вернее, Ким поджидала на этот раз не столько
его, сколько подругу, с которой она познакомилась при помощи Грега. Ким, в отличие
от Дженни, начала свой сексуальный путь с традиционных многочисленных мужчин
и одним из последних стал Грег. Ему она поведала, что всё больше и больше ею
овладевает любопытство по отношению к женщинам, которое уже давно перешло во
влечение. Грег радостно взялся помочь Ким, резонно надеясь, что и ему перепадёт
от такого влечения.
Дженни, рассказывая Грегу о том, как сильно её любит Бонни, привела в качестве
иллюстрации пример - адрес электронной почты, который Бонни выбрала таким, чтобы
он отличался всего на одну букву от адреса Дженни, якобы для того, чтобы быть
как можно ближе к Дженни - Бонни добавила к адресу Дженни лишь букву L, которая
должна была обозначать "Love".
Воспользовавшись проявлениями сей любви, Грег совместно с Ким написал на адрес
Бонни письмо, в котором Ким рассказывала, что раздобыла адрес Бонни, чтобы выразить
своё восхищение её актёрским талантом. Бонни польщённо откликнулась. Слово за
слово, и женщины обменялись фотографиями, потом телефонами. Бонни упомянула,
как всегда с показной гордостью, что она лесбиянка, и Ким ухватилась за это,
чтобы с лёгким смущением признаться, что она мечтает попробовать женщину. Бонни
сразу воспылала желанием преподать Ким первый урок. Они встретились на ленч в
ресторане, и Бонни влюбилась в Ким с первого взгляда, но, конечно, не настолько,
чтобы забыть о Дженни, или тем более бросить её. Нет, для Бонни это было страстным
желанием свежести. Они договорились, что Бонни зайдёт домой к Ким на следующий
день.

Ким жила в большом доме, который купили ей родители, и Грег распланировал, что
он будет в соседней комнате и войдёт в спальню, чтобы присоединиться, когда женщины
будут в самом разгаре. Грег мог точно определить "разгар" по особым стонам Ким,
которые та исторгала на разных высотах возбуждения. 
Когда обнажённый Грег появился в спальне, Бонни вскочила с кровати и закрыла
себя простынёй. Бонни, ещё не пришедшая в себя от сильнейшего оргазма, который
явственно услышал Грег, представила его Бонни.
Бонни резко сказала:
- Я не имею дела с мужчинами, так что если вы рассчитываете на менаж труа, то
его не будет.
- Как угодно, - сказал Грег и стал ебать Ким, демонстративно вытягивая до конца
и медленно всовывая член в пизду, чтобы Бонни было видно. Бонни, отводя глаза
от зрелища, быстро оделась, послала воздушный поцелуй Ким, и Ким, крикнула ей
вслед:
- Это было прекрасно! - и поглотилась прекрасностью, предоставляемой в тот момент
Грегом.
Ким пребывала в восхищении от урока Бонни и объявила своему любовнику, что теперь
она хочет иметь любовниц, что ощущения женского тела и ощущения от женского тела
- это совершенно иная вселенная, не пересекающаяся с мужской. Грег только поддакивал
и поощрял новую страсть Ким. Он решил пригласить Дженни - уж она будет рада не
только Ким, но и Грегу. Джейн сначала отказалась - она считала, что её совокупления
с мужчинами не являются изменой, а с Ким она явно будет изменять Бонни. Но когда
Грег рассказал про свидание Бонни с Ким, Дженни была сначала ошеломлена и уязвлена,
но потом после разъяснений Грега она согласилась, что и Бонни имеет право на
развлечения с женщинами, как Дженни - с мужчинами. В итоге Дженни со спокойной
совестью, смешанной с чувством мести, согласилась провести сладкое время с Ким
и Грегом. 
После успешно возникшего тройственного союза с Дженни, Грег и Ким заключили дружеский
союз: Грег стал поставлять ей любовников, а она - ему любовниц, причём как любовников,
так и любовниц они использовали совместно и попеременно. Такого рода договор
и тщательное его соблюдение обеими сторонами устранили самое главное препятствие
к женитьбе - Ким и Грег опасались, что при их мощных страстях, семейная жизнь
быстро им наскучит, но теперь, когда они привносили извне любовников обоего пола,
что только усиливало их страсть и уважение друг к другу, теперь они осознали,
что они являются идеальной парой и, не медля, сыграли свадьбу. Их первая брачная
ночь была единственной в их браке, которую они провели только вдвоём. "Мой любимый
Crazy Russian", - страстно заключила его в объятия молодая жена, когда они согласовали,
кого пригласить разделить их брачное ложе на следующую ночь. 

Прошу прощения, что я забежал вперёд - уж слишком образцовым оказался брак у
Грега и Ким, и я не мог удержаться, чтобы поскорее не поведать о нём заинтересованным
читателям. 

Бонни ушла от Ким рассвирепевшая из-за вторжения ненавистного мужчины. Даже предстоящая
вечеринка с подружками у неё в доме не могла отвлечь Бонни от возмущения, что
именно они, мужчины, всегда портили лучшие моменты её жизни. Так и теперь - восхитительная
Ким, которая обнимала и целовала её, лепеча, что она попала в новый мир наслаждений,
которая дышала так часто, будто хотела вдохнуть весь аромат Бонниной пизды, теперь
Ким снова находилась в руках "членообразного существа", как называла мужчин Бонни.
На вечеринку собралось с десяток её близких подруг. Поджидая Бонни, Дженни встречала
гостей, среди которых была Грета, третья чеховская сестра, на днях подавшая на
развод, осознав свою тягу к двум другим сёстрам. 
Хотя все приглашённые уже не раз видали член, распятый на кресте, который висел
на стене в гостиной, всё же он снова и снова притягивал взгляды женщин. Бонни
и её подруги - крутые лесбиянки - всегда с торжеством взирали на это произведение
искусства. 
А вечеринка эта была посвящена полному оправданию Бонни в суде. Суд же состоялся
по следующему поводу. Поводу весьма значительному. 
С год назад Бонни оказалась одна на пляже вечером. Она была изрядной плавчихой,
в колледже Бонни побивала на соревнованиях все рекорды в скоростном плавании.
Бонни уже искупалась, вышла на берег и села на песок, собираясь снять купальник
и переодеться. Но тут из-за кустов вышли два парня и направились прямо к ней.
Бонни почувствовала неладное, парни были явно навеселе и громко предлагали себя
в любовники. Они уже скинули с себя одежду и были в узких плавках, из которых
лезли наружу хуи. Это вызвало в Бонни особое омерзение, и она побежала к реке.
Парни побежали следом, не скрывая своих намерений прихватить её в воде. Бонни
бросилась в воду и поплыла, парни с гоготом стали её нагонять, махая по воде
руками. Но они не знали, что имеют дело с профессиональной пловчихой. Бонни держалась
от них на заманивающем расстоянии - почти рядом, вот-вот достанут. Но Бонни легко
отрывалась и вела их на середину реки, где было сильное течение. Ребята стали
уставать, но Бонни держала их на таком близком расстоянии, что прекратить погоню
за женщиной было ниже их мужского достоинства. Ещё через некоторое время ребята
стали заглатывать воду, а когда они почувствовали, что пора срочно возвращаться,
течение относило их от берега. Бонни делала всё, чтобы истощить их последние
силы и привела их к месту водоворотов, расположение которых на реке ей было известно
с детства. Именно в них попали измотанные парни и пошли на дно. Бонни, выплыла
на берег и вызвала полицию. Оказалось, что кто-то видел это приключение и потому
Бонни пришлось доказывать в суде, что она просто спасалась от насильников, не
пытаясь их утопить. И её оправдали. Вот именно этот оправдательный приговор восторженно
отмечали гневные амазонки. 
Когда все были уже навеселе и пошли поцелуи и объятия, обещающие весёлую оргию,
Бонни, оторвавшись от губ Дженни воскликнула: "Ой, девочки, смотрите!"
Все прервали вкушение удовольствий и уставились на Бонни, а она указывала пальцем
на стену, где висело распятие хуя: из отверстия в головке вытекала капля, а две
других уже стекали по хую. Лесбиянки стали перешёптываться. Бонни подошла к распятию
и осторожно и с опаской прикоснулась пальцем к одной капле. Она была твёрдой,
застывшей, частью материала, из которого был вылеплен хуй. Но Бонни точно помнила,
что этих капель никогда не было. Бонни осенило, что это - знамение и гости, увидев
на её лице значительное выражение, затихли. 

Во время этой немой сцены в дверь постучали, дверь медленно открылась, и на пороге
оказался Тим. Он обвёл глазами женщин и, увидев среди них Дженни, воскликнул
её имя. После описанной выше встречи Грега и Тима с Дженни, Тим безумно в неё
влюбился, писал ей страстные письма и донимал просьбами о встрече. Дженни наконец,
перестала ему отвечать, а Тим разузнал через Грега, где она живёт и вот теперь
явился незванным гостем. 
Дженни смущённо оповестила своих подруг: 
- Это мой приятель, Тим.
Бонни посмотрела на Тима оценивающим взглядом, и в голове её стало высвечиваться
понимание происходящего и смысл знамения. 
Дженни поманила пальцем Тима, он подошёл к ней и посмотрел в направлении, куда
смотрели женщины. Для Тима, не знавшего, что капли семени появились только недавно,
да ещё волшебным способом, зрелище не представляло из себя ничего необычайного,
разве что художественное решение знакомого образа было для него весьма кощунственным.
Родители Тима были правоверными католиками, и он обучался в католической школе.
Но Тим так давно не ходил в церковь и с таким омерзением вспоминал свои школьные
годы, полные издевательств над ним как учеников, так и учителей, что он даже
со злорадством смотрел на это изображение.
Как я уже упоминал, Бонни и Дженни давно хотели завести ребёнка и жить семьёй,
но всё не могли решиться на это - нужно было найти подходящего мужчину, получить
от него семя и затем впрыснуть его. Бонни детей иметь не хотела, и ни за что
не желала допустить, чтобы мужской член побывал во влагалище Дженни. Но тут,
когда из члена на стене потекли капли и затем неожиданно в дверь вошёл Тим, именно
в эту секунду откровение снизошло на Бонни. Она подошла к Тиму, стоявшему рядом
с Дженни, и шепнула им, чтобы они пошли с нею для важного разговора. Тим и Дженни
переглянулись с плохо скрываемым испугом, что их отношения раскрыты и послушно
пошли за Бонни на второй этаж. Бонни вошла в спальню, за ней вошли Тим и Дженни.
Бонни закрыла дверь на ключ и торжественно заговорила:
- Я убеждена, что хуй на стене, у которого появились капли спермы - это знамение
свыше. Меня ведёт Проведение, и я хочу, Тим, у тебя высосать семя.
Тим покраснел и посмотрел удивлённо на Дженни, не сказала ли она что-либо Бонни.
Дженни удивлённо спросила Бонни:
- А зачем я тебе для этого?
- Затем, что ты будешь его ласкать, чтобы он быстрее кончил, я не хочу, чтобы
это длилось вечно. Разденьтесь! - скомандовала Бонни.
Когда те сбросили одежды, Бонни приказала Тиму лечь на спину, а Дженни - целовать
его в губы. 
Бонни сосала хуй только раз в жизни - это было ещё в школе, когда она оказалась
в машине со старшеклассником. Он вытащил предмет своей гордости и сказал, что
если она настоящая женщина, то она должна ему пососать. Бонни чувствовала себя
настоящей женщиной, ей было 13 и у неё начались менструации, поэтому она взяла
хуй в рот. Мальчик, которому было 16, стал насаживать её голову вверх вниз и
скоро извергся ей прямо в горло. Бонни закашлялась, испугалась и отвратилась
в омерзении от случившегося. И вот теперь через столько лет она повторяла эту
неприятную процедуру, но на этот раз она думала только об одном: как бы случайно
не проглотить семя, и потому она поместила хуй под углом, чтобы он упирался в
щёку. 
Бонни, сося, смотрела на целующихся и на сильное объятие, в которое Тим заключил
Дженни а, Бонни играла с клитором Дженни, водя по нему пальцем, смоченным в её
влагалище. Бонни скоро почувствовала, как солоноватая жидкость заполняет её рот.
Осторожно сохраняя местоположение семени у передних зубов, так как это делают,
когда хотят плюнуть, Бонни переместилась к бёдрам Дженни, растянула большими
пальцами малые губы и приникнув к ним ртом, впрыснула семя во влагалище. Чтобы
семя не вытекло, Бонни встала на колени у бёдер Дженни и положила её ноги себе
на плечи.
Тим, извергнувшись, перестал целовать Дженни, разомкнул объятия и сел на кровати,
наблюдая за действиями Бонни. 
Дженни, догадалась, что осуществила Бонни, но не подала виду и лишь попросила
Бонни, чтобы та долизала её. 
- Дай мне сначала полюбоваться тобой, - сказала Бонни, не отрывая глаз от волшебных
влажных очертаний и предоставляя сперме время стечь поглубже.
Дженни посмотрела вслед выходящему из спальни Тиму и с облегчением закрыла глаза
- у неё уже была задержка после встреч с Грегом, и она мучилась, как сообщить
о своей беременности Бонни. А теперь радость материнства была неминуема, а Бонни
будет себя считать духовным отцом ребёнка, думая, что это она вдула оплодотворившее
семя.

Слух о "всплакнувшем" хуе быстро распространился среди его любителей и ненавистниц,
и в квартиру Бонни потекли паломники: мужчины-гомосексуалисты и женщины-лесбиянки.
Первые восхищались чудом эякуляции, вторые - видели в каплях свидетельство ужесточения
наказания на кресте. Вскоре к толпе уверовавших в чудо присоединились и гетеросексуалы,
которые искали от капающего члена особой любовной силы и власти. 
Дом Бонни был объявлен храмом, его купили у неё общественные организации и зачислили
в список культурных памятников, охраняемых государством.

Чудесное семяизвержение тем не менее объяснялось весьма просто. После того, как
Дженни рассказала Грегу о своеобразном распятии в доме Бонни, Грег, случайно
оказавшись на каком-то garage sale, увидел там такое же распятие. Оказалось,
что распятый хуй был произведением какого-то местного художника и в том распятии,
что попалось Грегу, художник украсил хуй каплями. Грег приобрёл это произведение
искусства и показал во время очередного свидания Дженни. Тогда Дженни и пришла
в голову мысль, пошутить над Бонни и незаметно подменить её сухое распятие на
распятие со спермой. Так она и сделала перед вечеринкой, но увидев, какую сильную
реакцию произвела на всех и прежде всего на Бонни эта подмена, Дженни решила
не раскрывать своей тайны и Грег полностью поддержал её в этом решении. 
Через положенное время Дженни родила мальчика, которого все и прежде всего Бонни
посчитали святым, так как зачатие его было непорочным. Те, кто приходили к матери
и младенцу с дарами, утверждали, что видят вокруг его головки нимб.

Михаил Армалинский