Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Читаем с нами. Книги о бизнесе

  Все выпуски  

Читаем с нами. Книжное обозрение.


Злобный Ых

Наталья Резанова "Золотая голова"

Иногда случается так, что на эшафоте жизнь не столько заканчивается, сколько начинается заново. Правда, только в том случае, если прямо из-под топора палача тебя выкупает таинственный незнакомец. Впрочем, не такой уж и незнакомец - последний отпрыск рода Гейрредов, издревле соперничающего с родом Скьольд. Какие у него виды на последнего отпрыска Скьольдов, Нортию по прозвищу Золотая Голова, неизвестно. Но ее воровские таланты явно для чего-то ему требуются. А может, и не только воровские.

Смутные времена настали в герцогстве. Старый герцог при смерти, и наследника он не оставил. И назначить этого наследника он тоже не хочет. Зашевелились, подняли головы те дворяне, которые могут рассчитывать на его место. Нужно заручиться благоволением самого герцога, поддержкой церкви, а, возможно, и императора, и при этом не восстановить против себя жителей герцогства. Только по-настоящему сильные личности могут рассчитывать на успех - но загвоздка в том, что императору не нужен сильный герцог. Вольностям старинных дворянских родов приходит конец - одни вырезаны под корень за непокорство, другие захирели. И герцогству недолго осталось быть герцогством: ему суждено разделить судьбу других когда-то независимых, а ныне покорных провинций империи.

Сложная политическая игра уже в разгаре, и пешки, мнящие себя игроками, двигают по доске свои собственные фигуры. Скрытые в библиотеках старых монастырей документы могут оказаться более эффективными для победы в партии, чем мечи и солдаты, и талантливый вор более полезен, чем рота наемников. Но, по большому счету, даже победа не играет особой роли. Для некоторых участников партии стремление вернуться в мир, из которого когда-то за преступления были изгнаны их предки, значит куда больше...

Жанр, в котором сделан текст, сложно поддается определению. В тексте намешано всего понемногу: историческая фантастика, политический детектив, фэнтези. Пожалуй, все-таки, определение "исторической фантастики" подходит сюда больше всего. Однако текст в первую очередь понравится тем, кого увлекает политическая интрига - прочим он может показаться затянутым и нудноватым, особенно в первой половине, да и собственно фэнтези там с гулькин нос. В общем, если после первой трети вы не почувствуете острого желания забросить книжку на дальнюю полку, то и до конца, пожалуй, дочитаете с интересом.

Жанр: историческая фэнтези
Оценка (0-10): 7
Ссылка: "Альдебаран"
Приблизительный объем чистого текста: 770 kb




Цитаты:

Уже темнело, редкие фонари на улицах бросали рассеянный свет, распознать дорогу было трудно. Если придется удирать, при моем знании города, точнее, при его отсутствии, придется туго.

Карета остановилась. Тальви помог мне выйти (войти - не помогал). Мы были у парадного входа неизвестного мне дома - здесь, правда, не было известных мне домов. В полумраке видны были затеняющие вход платаны и лепные здоровяки по обеим сторонам двери - кучерявые бороды до пупков, разлапистые листья на причинных местах.

Тальви подхватил меня под руку, и мы вошли. Он отпустил меня в передней, когда лакей принял у нас плащи, но лишь на миг, и так цепко, уверенно ввел в комнату, где за длинным столом сидело несколько человек. О нас не докладывали - или здесь это не было принято, или Тальви был жданным гостем. Он четко произнес:

- Разрешите, господа, представить вам молодую даму, находящуюся на моем попечении, - Нортию Скьольд.

Собравшиеся оторвались от столовых приборов и обратили взоры в нашу сторону. И взоры эти были таковы, что я подумала - если это друзья, то врагов можно совсем не иметь.

Их было пятеро, все мужчины. Одного из них я знала - это был Хрофт Бикедар, щербатый красавчик. Он-то, надо полагать, и насвистел остальным, что я из себя представляю.

Тальви не выпускал моей руки, желая то ли поддержать меня, то ли поддеть окружающих. Последнее вероятней. Свою привычку издеваться над людьми мой работодатель явно мною не ограничивал. Так же, как слугами и приближенными. Все присутствующие были дворяне и, клянусь вороном Скьольдов, собрались здесь не для времяпровождения с девицами сомнительного толка. А им устроили небольшой сюрприз. Провели мордой по забору, как говорят в Свантере. Тальви выжидал. Наконец, один из сидящих - хозяин? - кивнул, и мы направились к столу. Тальви придвинул мне стул, и тот, кого я отождествила с хозяином, хлопнул в ладоши. Мне принесли прибор. Это была единственная любезность, которой я удостоилась. Хотя мое имя было объявлено во всеуслышание, мне представиться никто не подумал. Но все косили в мою сторону - возможно, любопытно было, как такая особа, как я, управляется с ножом и вилкой. Тут они ничего увлекательного для себя не увидели, по этой части я в свое время прошла хорошую школу. (Но, откровенно говоря, с ножом я лучше управляюсь в других обстоятельствах. )

Ужин был так себе - удивительно, как можно разбаловаться за две недели, отвыкнув от тюремных харчей! Я потихоньку поклевывала куропатку в ореховом соусе (слишком горьком), поскольку за весь день ничего не ела, присматривалась и прислушивалась. Не знаю, чего добивался Тальви, но пока мое присутствие гостям ощутимо мешало. Разговор велся обиняками, упоминалось "здоровье означенной особы", "известные вам друзья", "беспокойный родственник" и все в том же духе.

Комнату освещали канделябры. В ней было два окна, одно завешено шторами, другое - мозаичное, изображавшее какую-то батальную сцену. Поскольку стоял вечер, света эти цветные стекляшки, само собой, не пропускали, зато отсвет на почтенное собрание бросали причудливый.

Один из гостей рискнул обратиться ко мне. Он был здесь старше всех, в дорогом кафтане, вышитом золотом, кружево его воротника скалывал завидной величины бриллиант, и все это противоречило строгому выражению лица.

- Скажите, сударыня, - произнес он безупречно светским тоном, - вы, случайно, не в родстве с господином Тальви?

- Нет, - кратко ответила я.

- Странно. Мне показалось, в вас заметно некоторое сходство.

- Сходство, сударь, лишь в одежде, а не в тех, кто ее носит.

Другой гость хихикнул, прикрывшись батистовым платочком. Этот, надо сказать, был заметнее всех. С длинным бледным лицом, с волосами не менее желтыми, чем у меня, но определенно не от природы. Если бы он в своих ленточках и локонах, бантиках и розетках, с выщипанными бровями и накрашенными губами рискнул появиться у нас в Кинкаре без надлежащей охраны, его бы забросали грязью или побили. Но здесь к нему, похоже, относились серьезно. Это я учла.

Тальви давно предоставил меня себе самой. Он беседовал с хозяином, молодым черноволосым человеком, в черных же одеждах, одновременно наводящих на мысль и о духовном, и об офицерском звании, с толстой золотой цепью на груди. Вероятно, он принадлежал к какому-нибудь духовно-рыцарскому ордену. Тальви что-то тихо и спокойно рассказывал, хозяин внимательно слушал.




Женщина наклоняется, чтобы поправить подушку, и я вижу прекрасное лицо с темными глазами, так не похожими на мои... Глаза матери.

Это не все огромное - это я совсем мала! Это наш, пока еще наш городской дом в Кинкаре!

Всплеск!

Меня несут на руках, и не потому, что я так уж мала - мне лет шесть или семь, а потому что в пути я стерла ноги и не могу идти. А нам нельзя останавливаться. Но я - это не я. Кто- то другой цепляется за шею отца. Не моего отца. Ночь холодна, такие нередко сменяют собой изнуряюще жаркие дни... откуда я это знаю? Песок хрустел под ногами. Родители то и дело оглядывались назад, где черное небо лизали языки пожара, отсвет которого превращал окружавших нас людей в призрачные тени. Их было немало, таких, как мы, беженцев. Все они молчали, никто даже не плакал, слышалось только тяжкое затрудненное дыхание. И тем пронзительней прозвучал в тишине визг, опередивший топот копыт.

Чернобородые всадники, вылетевшие из-за холмов, страшно вопили и свистели, их кривые клинки сверкали в пламени пожара. Они настигали бегущих, и отставшие уже падали от их ударов. Отец передал меня матери, что-то крикнул, в общем шуме я не разобрала что, и тяжелым, усталым движением потянул меч из ножен. Я спрыгнула на землю, мать схватила меня за руку, и мы, спотыкаясь, побежали прочь. Затем надвинулся хохочущий всадник - сахарные зубы белели в черной курчавой бороде, и нас с матерью отбросило друг от друга. Каким-то чудом я устояла. Сколько-то времени я топталась среди мечущихся теней. Ни отца, ни матери не было видно. Всадники схватывались с теми беженцами, кто был еще в силах сопротивляться, на песке валялись недвижные тела. Внезапно какое-то дикое вдохновение охватило меня. Не чувствуя ни страха, ни боли в сбитых ногах, я бросилась к лежавшему рядом мужчине - кровь на его плаще с зеленым крестом казалась черной - и вырвала саблю, торчавшую из его груди.

Я не допрыгнула бы даже до седла любого из всадников, но я и не собиралась этого делать. Я резала сухожилия лошадям, рубила их по ногам, если удавалось, каждый раз выскальзывая из-под копыт бесившихся и встававших на дыбы животных. Один конь упал вместе с седоком, голова последнего оказалась у моих ног. Мне показалось, что это именно тот, что разлучил меня с матерью, хотя, возможно, он был просто похож в темноте. И так же ухмыльнулся, увидев над собой ребенка с саблей. Я не сумела занести клинок высоко, но подняла его насколько смогла. Усмешка на лице поверженного всадника сменилась гримасой недоумения, а потом...

Всплеск!

Мы стоим на дне воронки - там, где, должно быть, пламя вырвалось наружу. От адского жара камни плавились и превратились в подобие стекла. Это было давно, годы назад, может быть, многие десятилетия, но ни мох, ни лишайник не покрыли камней, ни травинки не пробилось на опаленной земле. И чудовищный черный мост, порождение бреда, висит над бездной. Хаос и пустота. Но там, на другой стороне пропасти, за пустошью, вдалеке, шумит дубрава и дорога ведет из предгорий прочь, к городам людей...

Всплеск! ... Огненная дверь в воздухе захлопнулась, но за ней - я все еще вижу... снопы света, и блеск хрустальных граней, и купол, сомкнувшийся над головой, сияет так, что ломит глаза, и голос кричит:

- Рикасен гарим веркен-са эви тиннит Астарени!

Это кричу я. Кричу и больше ничего не вижу, кроме красно-белых пятен, бегущих перед глазами, сливаясь в причудливую надпись. Красную и белую. Словно мой перстень. Словно камни на фасаде замка Тальви. Словно... Именно это было написано на медальоне здания на площади Розы. "Рикасен гарим веркен-са эви тиннит Астарени". Но я по- прежнему не знала, что это значит.

Очнулась я, еще слыша собственный вопль. Я лежала на полу, Тальви, опустившись рядом со мной на колени, придерживал меня за плечи. Оттого, что четкость зрения вернулась очень резко, глазам было больно. И слабость уходила медленно.

"При падучей главное - язык не проглотить", - тупо подумалось мне.

Но я не страдала падучей.




Архив рассылки доступен здесь или здесь.

Хотите опубликовать свою рецензию? Пришлите ее редактору (в поле Subject укажите "Читаем с нами").




В избранное