Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Читаем с нами. Книги о бизнесе

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Левитас: Больше денег от Вашего бизнеса" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Июнь 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
Автор
Александр Левитас

Статистика

9.003 подписчиков
-8 за неделю
←   Все выпуски   →

Читаем с нами. Книжное обозрение.


Злобный Ых

Антон Антонов "Гуманное оружие"

Когда огромные невиданные космические корабли ползут от полюса по мередианам, не отзываясь на сигналы и не реагируя даже на попадания ракет, приписать их хозяевам можно любые мотивы: от самых дружественных до самых враждебных. И даже сбитые самолеты можно интерпретировать по-разному: в конце концов, они атаковали пришельцев, а у их пилотов было достаточно времени, чтобы катапультироваться до того, как обшивка окончательно расползется в прах. Оружие пришельцев гуманно и не убивает... во всяком случае, пока их серьезно не разозлить, и если бы они не нацеливались на крупнейшие города планеты, торопиться нужды бы не было.

Впрочем, торопиться или нет, значения не имеет в любом случае. Антропоксенов невозможно остановить земным оружием - разве что атомными зарядами, которым они все равно не дадут взорваться. Мечутся над городами чужие параболоиды, и белый град вперемешку с синим хлещет по толпам гражданских и военным отрядам, по грузовикам и бронетранспортерам, по самолетам и станциям метро. Хлещет, оставляя груды неподвижно лежащих тел. Нет, оружие пришельцев гуманно, и оно не убивает - ведь он пришли сюда, ведомые горящими во лбах огнями Хозяев, чтобы приобщить варваров к свету истинной цивилизации. И еще потому, что Хозяевам вечно не хватает тел носителей, чтобы снова и снова возвращаться к жизни после того, как старые носители отторгаются.

Планета обречена. Еще одной цивилизации суждено погибнуть, как погибли до нее десятки других. Но все же в этот раз событиям суждено разворачиваться иначе. Ведь есть шанс, что именно эта планета была прародительской, давшей жизнь расе гуманоидов, служащей носителями для Хозяев-ксенов. Местные дикари способны принимать в себя Хозяев без предварительной подготовки, и новые антропоксены внезапно обнаруживают невиданные доселе способности. И вот умиротворяемый мир внезапно становится ареной ожесточенной борьбы между армией и Службой Исследований, где ставка - не просто миллиарды новых тел-носителей. Вполне возможно, что этой войне суждено перевернуть мир...

Антонов отличается своей способностью рисовать глобальные картины. Он не сосредотачивается на прорисовке героев. Чувства людей у него схематичны и в основном служат для беглого обоснования тех или иных поступков. Тонкого психологизма от него вы не дождетесь. Зато картины апокалипсиса и социальных процессов в постапокалиптическом мире он рисовать умеет. "Гуманное оружие", как и "Пепел наших костров", посвящены как раз таким глобальным перетряскам, кардинально меняющих картину если не мира, то уж точно приличных размеров социума. К логике развития сюжета можно много придираться, но в целом его романы весьма увлекательны. В данной дилогии, правда, весьма открытая концовка, позволяющая предположить, что в какой-то момент она превратится в трилогию. Хотя, возможно, и нет. В любом варианте два имеющихся романа обладают самостоятельной ценностью, так что, скорее всего, вы не пожалеете, что начали читать.

Жанр: постапокалипсис
Оценка (0-10): 7+
Ссылка: "Фэнзин"
Приблизительный объем чистого текста: 522 + 529 = 1051 kb

Цитаты:

Мария Петровна Богатырева выкарабкалась из-под каких-то чемоданов и коробок уже после того, как над останками военно-транспортного самолета прошли на малой высоте черные треугольники.

Больше они не возвращались - видимо, сочли разбитый "Ил-76" слишком незначительной целью. Но даже один залп голубого града сделал свое дело.

Когда самолет пахал землю за взлетно-посадочной полосой, Мария Петровна каким-то бессознательным движением попыталась не то чтобы прикрыть младшую дочь своим телом, а скорее наоборот, опрокинуть ее на себя, чтобы девочке мягче было падать.

Теперь у Марии Петровны болел ушибленный затылок, трудно было дышать из-за сломанных ребер, но она была жива и могла двигаться. А Алена лежала неподвижно, как сломанная кукла.

С жутким вскриком мать бросилась к ней, но рефлексы опытного врача сыграли свою роль. Первым делом она пощупала пульс и посмотрела зрачки.

Зрачки были неестественно узкие, а пульс нитевидный, но это означало, что девочка не умерла. И еще - что дело тут не в телесных повреждениях. Никакие травмы не могут вызвать такое сужение зрачков.

В голову сразу пришла мысль о наркотиках, но она показалась Марии Петровне нелепой. Разве что в одной из коробок был кокаин, и Алена в момент катастрофы вдохнула слишком большую дозу. Но если так, то надо немедленно нейтрализовать передозировку, а у Марии Петровны не было при себе даже аптечки.

Лихорадочно прикидывая, как вытащить девочку из самолета, Богатырева услышала, как кто-то пробирается к ней со стороны кабины.

- Эй, кто там! Помогите! - крикнула она, и увидела окровавленного человека в летной форме, который, приволакивая ногу, пробирался к ней через завалы.

- Черт, что это было? - пробормотал он. - Это что, все мертвые?

- Она жива! - сорвалась в крик Мария Петровна. - Моя дочь жива. Ее надо срочно в больницу!

- А другие?

За своей бедой Мария Петровна совсем забыла о других. А между тем в двух шагах от ее дочери лежала еще одна девочка, совсем маленькая. А у другого борта безвольно раскинул руки профессор филологии, и на его белой рубашке у галстука расплывалось маленькое голубое пятно.

Четыре "тарелки" в один проход обработали развороченный грузовой отсек "ила" голубым градом не хуже, чем самолеты сельскохозяйственной авиации обрабатывают поле химикатами от саранчи - чтобы ни одна тварь не ушла.

От верхней части фюзеляжа не осталось почти ничего. Стремительная коррозия распространялась от пролома на месте отвалившихся крыльев сетью ветвящихся трещин, и от сотрясения остатки металла посыпались вниз, дробясь на лету. Некоторых пассажиров сильно побило этими обломками и даже посекло до крови.

У мальчишки-подростка, который лежал, запрокинув голову, посреди отсека, вся рубашка была в цветных пятнах - белых и голубых. Но кровь из разодранной щеки уже не текла, хотя с момента катастрофы прошли считанные минуты.

Все это Мария Петровна фиксировала периферийным зрением, а мозг продолжал работать только над одной задачей - как вытащить отсюда Алену и поскорее доставить ее до ближайшего медпункта, где есть хоть какие-то лекарства. Где-то у пилотов наверняка была аптечка, но на вопросы о ней человек в летной форме отвечал нечленораздельно. Да и вряд; ли она поможет.

Мария Петровна начала уже догадываться, что кокаин тут ни при чем.

Она вляпалась рукой в голубую субстанцию, разбрызганную по всему салону и особенно заметную на светлой одежде и белой бумаге - и рука сразу стала неметь. Тотчас же навалилась сонливость и неодолимая слабость, и с минуту Мария Петровна была на грани потери сознания. Но потом туман в мозгу отчасти рассеялся и осталось лишь какое-то блаженное ощущение лени и заторможенности. Двигаться не хотелось, и на собственную дочь, неподвижно лежащую в нелепой позе, Мария Петровна смотрела теперь почти равнодушно.

Голос летчика отдавался в ее голове бессмысленным гудением, и он зря тратил силы, пытаясь убедить ее, что помощь скоро придет.

- Там видели, как мы разбились, - твердил он и махал рукой в сторону аэровокзала. - И Сашка за помощью пошел. Он сейчас приведет людей.

Мария Петровна попыталась сконцентрировать взгляд на его лице и произнесла непослушными губами:

- Голубые пятна... Не трогайте... Яд... Нар... Наркотик.

Летчик сразу отдернул руку от скамьи, на которую опирался ладонью. И сказал, оглянувшись в сторону кабины:

- Надо выбираться. Эта халабуда того и гляди вообще развалится.

Мария Петровна попробовала встать на ноги. Это было почти так же трудно, как космонавту после года на орбите, но вид дочери, которая лежала как мертвая, но все-таки была жива, подстегивал ее.

- Помогите нести, - попросила она раза в три медленнее, чем в нормальном состоянии, безуспешно пытаясь оторвать дочь от пола.

У летчика это получилось лучше, и он фактически вынес на себе обеих. Как он ухитрился при этом открыть аварийный люк, сказать трудно, но наружу они выбрались втроем.

Мария Петровна на выходе сразу же повалилась в траву, Алену летчик аккуратно положил рядом и нырнул обратно в люк. Из бессвязных фраз Богатыревой он понял, что другие тоже могут быть живы. А командир, который сам был еле жив и истекал кровью в кабине, не пострадавшей от голубого града, приказал ему позаботиться о пассажирах.

Впрочем, с командиром был еще один член экипажа. Они там как-нибудь вдвоем разберутся.

А Мария Петровна пыталась сфокусировать взгляд, чтобы увидеть, не идет ли помощь, но не видела ровным счетом ничего, потому что у обреза взлетно-посадочной полосы дымно догорали громадные крылья. Их никто не тушил, и одно это уже наводило на нехорошие мысли.

Прошло еще несколько минут, прежде чем Мария Петровна пришла в себя настолько, что смогла самостоятельно пройти по борозде, проделанной фюзеляжем "Ил-76", до обреза полосы.

Керосин на полосе уже весь выгорел, и отсюда было видно, как люди перебегают от стоящих на поле самолетов к зданию аэровокзала. Некоторые, впрочем, не бежали, а шли, ковыляли и передвигались чуть ли не ползком. А еще много людей просто лежали на бетоне в полной неподвижности.

На большой высоте, как стервятники в поисках добычи, кружили четыре инопланетных аппарата.

Бегущие люди сильно рисковали - "тарелкам" недолго было пикировать даже с этой высоты. Но аэровокзал казался более надежным убежищем, нежели поврежденные самолеты, попавшие под разрушительный белый град и убийственный голубой. Но бежать через всю километровую полосу, да еще с девочкой на руках было чистым безумием. Укрыться на краю летного поля негде.

Мария Петровна собралась с силами, встряхнулась и пошла назад, к останкам самолета, где теперь уже два летчика укладывали в ряд неподвижные тела. Они лежали в траве как мертвые, и только врачу было под силу обнаружить у этих людей признаки жизни. Но даже врачу казалось, что эта жизнь угасает на глазах.



Бежать!

Это был основной мотив поведения питерцев в эту ночь. Люди специально дожидались ночи, чтобы под ее покровом любой ценой вырваться из города. Они, конечно, знали, что как раз на этот период приходятся белые ночи, но мало кто представлял себе точно, когда они начинаются и когда кончаются. Ночью все люди спят, и только редкие романтики гуляют по набережным.

И когда встал вопрос о бегстве из города, всех охватила иррациональная надежда, что конкретно в эту ночь темнота наступит. Хотя бы на пару часов, на час, на полчаса, чтобы успеть добежать от окраинных домов до леса. А если не наступит темнота, то, может быть, пришельцы заснут или ослабят внимание от бессонницы. Не зря же время после двух-трех часов ночи считается у часовых "собачьей вахтой".

Людям свойственно переносить свои представления и привычки на других. В том числе и на пришельцев - особенно если по радио говорят, что они очень похожи на людей. А еще люди крайне редко соглашаются признать свое положение безвыходным. В тонущем корабле, запертые в залитой водой каюте, они всем телом бьются о стены, пытаясь голыми руками выломать стальные переборки.

И вот с вечера в Санкт-Петербурге началось активное целенаправленное движение. По проспектам, улицам, бульварам и переулкам бежали и быстрым шагом шли группы людей, которые кое-где сливались в толпы.

Движущихся машин на улицах было мало. Те, кто имел свой транспорт, рванули к окраинам гораздо раньше, еще днем. И в большинстве своем застряли в пробках и попали под голубой град.

А теперь по их следам двинулись пешие горожане. Им не страшны были пробки, зато страшны параболоиды. А параболоиды ходили по головам, и было большой удачей юркнуть в ближайший дом.

После каждого нового налета уцелевшие некоторое время двигались перебежками от дома к дому. Но если параболоидов долго не было, поредевшие толпы снова вытекали на тротуары.

Некоторые снова и снова пытались штурмовать метро, но туда пропускали только детей, самых маленьких - с матерями, а остальных - без, если только начальник охраны не проявлял особую доброту.

Время от времени на станции метро пикировали параболоиды и секли сразу всех - и мирных граждан, и оцепление. Но вечером они еще не проявляли чрезмерного усердия и без особой надобности не использовали белый град.

Разозлились пришельцы только после ночного ввода войск. Тут уж параболоиды развернулись в полную силу. В ход пошли "вонючки", белый град и шары разных цветов - даже огненные, которыми пока только пугали, но получалось очень впечатляюще.

Во всяком случае, когда еще через пару часов появились слухи об ультиматуме и тотальном уничтожении города, никто не усомнился, что с этим у пришельцев не будет никаких проблем.

Тут и грянул завершающий аккорд.

Люди, отхлынувшие от центра города и заполонившие дома окраинных кварталов, где они пережидали приступ инопланетного гнева, поняли, что ждать больше нельзя. Известие, что пришельцы с минуты на минуту начнут жечь город, вынесло людей на просторные улицы спальных районов, в широкие дворы панельных многоэтажек.

И оказалось, что людей этих много. Так много, словно весь город взяла в кольцо одна огромная безумная толпа.

Передним рядам бегущих был виден лес, к которому они так стремились. Но от леса на них заходили параболоиды. Их становилось все больше, они подходили из центра города и со стороны залива, где громадный корабль выпускал в воздух все новые порции бесшумных черных ос.

Если кому-то одному из ста удавалось от них убежать, проскочив буквально между струями, он мог считать себя заново родившимся. Хотя даже лесной покров не был гарантией спасения. Параболоиды сбрасывали на лес голубые шары и "вонючки". У тех и других был ограниченный радиус действия, но когда "тарелки" обильно засыпали шарами край леса, уберечься от их испарений было трудно.

Еще часа два после того, как массовое движение на окраинах прекратилось, пришельцы не могли успокоиться. Параболоиды "вонючками" выгоняли из домов тех, кто сумел укрыться там, когда началось избиение толпы.

И когда по-настоящему наступило утро, антропоксены, пролетая в параболоидах над сплошным ковром неподвижных человеческих тел, могли воочию убедиться, что активного и дееспособного населения в этом городе больше нет. А значит, нет и необходимости в его уничтожении. С окончательной зачисткой города, даже если учесть обработку подземелий, без труда справятся вспомогательные отряды, усиленные подразделениями лояльных антропов.



Архив рассылки доступен здесь или здесь.

Хотите опубликовать свою рецензию? Пришлите ее редактору (в поле Subject укажите "Читаем с нами").
В избранное