Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Кто вам мешает быть счастливым?" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Новости Виртуальной Психоаналитической Лаборатории
Информационный Канал Subscribe.Ru |
НОВОСТИ ВИРТУАЛЬНОЙ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ЛАБОРАТОРИИwww.e-psy.ruВыпуск 32НОВЫЕ ПУБЛИКАЦИИДевять ступеней вниз, или Ссоры-конфликты-войны. (часть 1)X. Бродаль, Институт социальной экологии. Гётеборг, Швеция Знание - сила, 1991, № 11 (ноябрь). - С. 60-66. Ссоры или конфликты знакомы любому. Однако, переживая разлад, все убеждены" что их случай особенный, уникальный. Отчасти так и есть, поскольку каждый человек неповторим. Но шведский исследователь Ханс Бродаль, реферат статьи которого подготовила М. Шаскольекая, считает иначе. Он и его коллеги - представители достаточно нового научного направления социальной экологии. По их мнению, конфликт - это болезнь, вызываемая "микробами лжи и зла". Поражая разных людей и разные социальные группы, это заболевание, как и всякое другое, имеет свои характерные черты и протекает всюду примерно одинаково. Симптомы и стадии нарастающего конфликта, выделенные автором, настолько очевидны, что остается удивляться, как мы не замечали их раньше. Впрочем, правильно говорится: "Очевидное - это то, что никогда не видишь, пока кто-нибудь другой не сформулирует это достаточно просто". Мы надеемся, что публикация окажется полезной всем, в том числе, кто знает, быть может, и нашим народным избранникам. Жизнь показала, что они порой даже сильнее подвержены действию болезнетворных "микробов", чем обычные люди. Это подтверждают, в частности, события в Моссовете, хронику которых мы даем в статье. Диагностика конфликта Две противоположные тенденции господствуют в отношениях людей, и нам приходится постоянно балансировать между ними - между эмансипацией, стремлением высвободиться и все возрастающей взаимной зависимостью. Эмансипация может выражаться в самых разных ситуациях: женщина - мужчина, младшее поколение - старшее поколение, служащий - предприниматель, развивающиеся страны - развитые страны, страны Востока - страны Запада. Чаще всего она проявляется, когда интересы одной группы сталкиваются с интересами другой. Главное же, что затрагивает эмансипация,- проявление индивидуальности и собственной сущности. Ей противостоит взаимная зависимость, которая сегодня стала сильнее, чем когда бы то ни было. В основном она задевает наше социальное сознание и способность соотносить себя с другими. И все, что происходит в мире, так или иначе влияет на нашу жизнь, будь то наш хлеб насущный, одежда, энергетические или экологические проблемы, дорожное движение и т. п. А мы? Мы все старательнее стремимся сохранить равновесие s стремительно усложняющейся жизни. Неудивительно, что ныне очень трудно найти человека, который не испытал бы на себе, что значит вступить в конфликт. Мы знаем, как это происходит,- зрелость суждения снижается, уважение к "противной стороне" падает. Как будто некие силы или существа овладевают нами и диктуют поведение по отношению к другому. Чем глубже зашел конфликт, тем меньше люди способны оценивать свои собственные поступки и тем труднее выходят из него. Конфликт возникает там, где одерживает верх одна из противоположных тенденций. Плохо, когда эмансипация ведет к эгоизму - отрицательной стороне индивидуализма. Но ничуть не лучше, если взаимная зависимость превращается в коллективизм, то есть побеждает определенная система, позволяющая пренебречь человеком как индивидуальностью. Мы рассматриваем конфликт как болезнь. Эта болезнь свойственна как людям, так и социальным организмам: она возникает внутри групп или между группами, организациями, сообществами, нациями. В самой болезни уже есть вся информация, необходимая для выздоровления, есть там и сила, чтобы эту болезнь преодолеть. Таким образом, началом лечения будет диагноз. Но очень важно, чтобы диагноз ставился вместе с теми, кого затронул конфликт. Тогда это превращается в первый шаг на пути разрешения конфликта. Существует пять важных аспектов диагноза:
Прочитать полностью...Шизофрения. (часть1)Прерогатива старости - оглядываться на пройденные пути. Доброжелательному интересу профессора Манфре-да Блейлера я обязан возможностью обобщить мой опыт в области шизофрении для собрания моих коллег. В 1901 году я - молодой ассистент в клинике Бургхельцли - спросил своего тогдашнего шефа профессора Эугена Блейлера о теме моей будущей докторской диссертации. Он предложил экспериментальное изучение распада представлений при шизофрении. С помощью ассоциативного эксперимента мы тогда уже настолько проникли в психологию таких больных, что знали о существовании аффективно окрашенных комплексов, которые проявляются при шизофрении: это были, в сущности, те же комплексы, что обнаруживаются и при неврозах. Способ, которым комплексы выражались в ассоциативном эксперименте, во многих не слишком запутанных случаях был приблизительно тем же, что и, например, в истериях. Зато в других случаях (когда был затронут центр речи), складывалась картина, характерная для шизофрении - непомерно большое по сравнению с неврозами количество оговорок, персевераций, неологизмов, бессвязностей и провалов памяти, происходящих при или в окружении затрагивающих комплекс слов-раздражителей. Вопрос заключался в том, как отсюда можно было бы проникнуть в структуру специфических нарушений. Тогда это казалось невозможным. Мой уважаемый шеф и учитель тоже ничего не мог посоветовать. Я выбрал наверное, не случайно - тему, которая, с одной стороны, связана с меньшими трудностями, а с другой, представляла собой аналогию шизофрении, поскольку речь шла о стойком расщеплении личности у молодой девушки[1]. Она считалась медиумом и впадала на спиритических сеансах в подлинный сомнамбулизм, в котором появлялись чуждые сознанию содержания бессознательного, образуя очевидную причину расщепления личности. При шизофрении также очень часто наблюдаются чужеродные содержания, более или менее неожиданно захлестывающие сознание и расщепляющие внутреннюю целостность личности, правда, характерным для шизофрении образом. В то время как невротическая диссоциация всегда имеет систематический характер, шизофрения являет картину, так сказать, несистематической случайности, часто до неузнаваемости искажающей характерную для неврозов смысловую связность. В опубликованной в 1907 году работе "О психологии Dementia praecox"[2] я попытался изложить тогдашнее состояние моих знаний. Речь шла в основном о случае типичной паранойи с характерным нарушением речи. Хотя патологические содержания были компенсаторными и потому нельзя было отрицать их выраженную намеком систематическую природу, однако представления, лежащие в основе выражения, были извращены несистематической случайностью до полной неясности. Чтобы вновь сделать видимым их первоначально компенсаторный смысл, часто требовалась пространная амплификация и ассоциативный материал. Но почему при шизофрении нарушается свойственный неврозам характер и вместо систематических, эквивалентных аналогий порождаются их спутанные, гротескные и вообще в высшей степени неожиданные фрагменты, - поначалу было непонятно. Можно было только констатировать, что для шизофрении характерен такого рода распад представлений. Это свойство роднит ее с известным нормальным феноменом - сновидением. Оно тоже носит идентичный случайный, абсурдный и фрагментарный характер и для своего понимания нуждается в амплификации. Однако явное отличие сна от шизофрении состоит в том, что сновидения феномен "сумеречного" сознания, а явление шизофрении почти не затрагивает элементарную ориентацию сознания. (Здесь следует в скобках заметить, что было бы трудно отличить сны шизофреников от снов нормальных людей). С опытом мое впечатление глубокого родства феномена шизофрении и сна все более усиливалось. (Я анализировал в то время не менее четырех тысяч снов в год!) Несмотря на то, что в 1909 году я прекратил свою работу в клинике, чтобы полностью посвятить себя психотерапевтической практике, я, вопреки опасениям, не утратил возможности работать с шизофренией. Напротив, к моему немалому удивлению, я именно там вплотную столкнулся с этой болезнью. Число латентных и потенциальных психозов в сравнении с количеством явных случаев удивительно велико. Я исхожу - не будучи, впрочем, в состоянии привести точные статистические данные, - из соотношения 10:1. Немало классических неврозов, вроде истерии или невроза навязчивого состояния, оказываются в процессе лечения латентными психозами, которые при соответствующих условиях могут перейти в явные факт, который психотерапевту никогда не следует упускать из виду. Хотя благосклонная судьба в большей степени, чем собственные заслуги, уберегла меня от удела видеть, как кто-то из моих пациентов неудержимо скатывается в психоз, однако как член консилиумов я видел целый ряд случаев такого рода. Например, обсессивные неврозы, навязчивые импульсы которых постепенно превращаются в соответствующие слуховые галлюцинации, или несомненные истерии, оказывающиеся лишь поверхностным слоем самых разных форм шизофрении - опыт, не чуждый любому клиническому психиатру. Как бы там ни было, но, занимаясь частной практикой, я был удивлен большим числом латентных случаев шизофрении. Больные бессознательно, но систематически избегали психиатрических учреждений, чтобы обратиться за помощью и советом к психологу. В этих случаях речь не обязательно шла о лицах с шизоидной предрасположенностью, но и об истинных психозах, при которых сознательная компенсация еще не окончательно подорвана. Прошло уже почти пятьдесят лет с тех пор, как практический опыт убедил меня в том, что шизофренические нарушения можно лечить и излечивать. Шизофреник, как я убедился, ведет себя по отношению к лечению так же, как и невротик. У него те же комплексы, то же понимание и те же потребности, но нет устойчивости. В то время как невротик инстинктивно может положиться на то, что его расщепление личности никогда не утратит систематического характера и сохранится его внутренняя целостность, латентный шизофреник всегда должен считаться с возможностью неудержимого распада. Его представления и понятия могут потерять свою компактность, связь с другими ассоциациями и соразмерность, вследствие чего он боится непреодолимого хаоса случайностей. Он стоит на зыбкой почве и сам это знает. Опасность часто проявляется в мучительно ярких снах о массовых катастрофах, гибели мира и т.п. Или же твердь, на которой он стоит, начинает колебаться, стены гнутся или движутся, земля становится водой, буря уносит его в воздух, все его родные мертвы и т.д. Эти образы описывают фундаментальное нарушение связи больного со своим окружением и предвозвещают грозящую ему изоляцию. Прочитать полностью...Вы можете задать свой вопрос специалисту-аналитику здесь или прислать его по e-mail Ведущая рассылки: Макарова Марина Викторовна |
|
|||
Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков Другие рассылки этой тематики Другие рассылки этого автора |
Подписан адрес:
Код этой рассылки: psychology.epsy |
Отписаться
Вспомнить пароль |
В избранное | ||