Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Эконометрика

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка Подписчиков 937 RSS
←   Май 2017   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней 9 выпусков (1-2 раза в неделю)


Сайт рассылки: http://orlovs.pp.ru/ivst.php
Открыта: 29-06-2000
Адрес автора: science.humanity.econometrika-owner@subscribe.ru

Автор
Орлов А.И.

Статистика

937 подписчиков
-1 за неделю
←   Все выпуски   →

Эконометрика - выпуск 850


"Эконометрика", 850 выпуск, 8 мая 2017 года.

Здравствуйте, уважаемые подписчики!
*   *   *   *   *   *   *

Продолжаем вспоминать великих людей нашей родины. "Рыцарь революции", - так кандидат исторических наук Юрий Васильевич Емельянов назвал статью к 90-летию со дня смерти Ф.Э. Дзержинского.

"Любить революцию", - статья кандидата филологических наук Эдуарда Алексеевича Шевелёва к 125-летию со дня рождения Бориса Андреевича Лавренёва.

"Коммунистическое общество в советской литературе" рассматривает С.В. Багоцкий.

Поздравляем с наступающим Великим Праздником - Днем Победы!

Все вышедшие выпуски доступны в Архиве рассылки по адресу subscribe.ru/catalog/science.humanity.econometrika.

*   *   *   *   *   *   *

Рыцарь революции. К 90-летию со дня смерти Ф.Э. Дзержинского

Почти четверть века назад беснующаяся толпа собралась в Москве на площади Дзержинского, чтобы свергнуть памятник тому, кого в советское время называли Железным Феликсом. Первая и самая значительная акция вандализма в столице сопровождалась истеричными воплями об освобождении от тоталитаризма, символом которого избрали руководителя ВЧК, а затем ОГПУ. Вряд ли среди агрессивных (и не всегда трезвых) людей нашлись те, кто вспомнил бы о том, что последние два с половиной года своей жизни Дзержинский, возглавив Всесоюзный Совет Народного Хозяйства (ВСНХ), стал инициатором осуществления индустриализации нашей страны и добился многого за этот короткий срок. Мало кто в августе 1991 года мог предположить, что расправа с памятником станет сигналом для разрушения промышленности, ради создания которой упорно трудился и отдал жизнь Феликс Эдмундович.

Отстаивая дело индустриализации

В статье "О победе социализма первоначально в одной стране", опубликованной в "Правде" 7 мая 2015 года, приводились отрывки из доклада Ф.Э. Дзержинского "О металлопромышленности", с которым он выступил на XIV конференции РКП(б). Через две недели после завершения этой конференции, 15 мая 1925 года, Дзержинский выступил с обстоятельным докладом о положении во всей промышленности СССР на III Всесоюзном съезде Советов. В нём было отмечено: "Главнейшая и основная задача, которая стоит не только перед промышленностью, но и перед всем народным хозяйством и перед правительством, - это наметить в дальнейшем меры к тому, чтобы рост развития промышленности не только не был ослаблен, но был усилен и догонял потребности всего народного хозяйства".

Дзержинский подчёркивал: "Для того, чтобы всё растущее население могло прокормиться, необходима, прежде всего, интенсификация технической культуры в сельском хозяйстве, что возможно только при развитии нашей промышленности". Дзержинский обращал внимание на многие проблемы, которые предстояло решить в кратчайшие сроки: "Сельское хозяйство ведётся у нас без необходимых минеральных удобрений, которые... должны вырабатываться нашей промышленностью, без достаточного применения сельскохозяйственных орудий и механизмов, только при помощи силы животных и рабочей человеческой силы, без применения силы механической, без применения силы и энергии электрической невозможно поднять производительность земли на ту высоту, которую она может дать".

Между тем промышленность всё ещё отставала даже от отнюдь не высокого дореволюционного уровня развития. Как отмечал Юрий Жуков в своей книге "Оборотная сторона нэпа", в своём докладе Дзержинский сообщил "о всё ещё сохранявшейся нехватке цветных металлов, особенно меди, без которой не справляется со своими задачами электротехническая промышленность. О сохранившемся отставании лёгкой промышленности: текстильной, достигшей всего 44% довоенного уровня из-за нехватки хлопка, обувной, дающей пока только треть довоенной продукции, пищевой". Дзержинский информировал делегатов съезда, что производство масла, сахара, патоки, крахмала, табака, спирта "получило у нас ещё недостаточное развитие".

Многие промышленные предприятия всё ещё оставались незагруженными. Таких было свыше 20%. Правда, за год уменьшилось число законсервированных заводов - с 28% до 22%. Дзержинский упомянул в докладе, что заработали на полную мощность четыре новые электростанции: Шатурская, Каширская, "Красный Октябрь" и Кизеловская. К концу года, сообщал докладчик, будут введены в строй новые станции: Волховская, Нижегородская и Штеровская.

Дзержинский не раз посещал строившиеся гидростанции. В июне 1925 года он вместе с начальником строительства Г.О. Графтио осмотрел Волховстрой. Вернувшись в кабинет Графтио, Дзержинский заметил: "Знаете, Генрих Осипович, доктора запретили мне даже на третий этаж подниматься, а сколько я исходил здесь, сами видели, и ничего... Воздух стройки полезен!"

Подводя итоги хозяйственной деятельности Дзержинского, автор его биографии А. Тишков писал: "Прошло около двух лет после его прихода в ВСНХ и год с того момента, когда он возглавил "Главметалл"... За истекший 1924/25 хозяйственный год вся промышленность возросла по сравнению с предыдущим 1923/24 годом на 62 процента, превысив в два раза плановые предположения. Ещё разительнее были успехи металлопромышленности. Здесь рост за год был более чем вдвое".

Совмещая руководство ВСНХ и ОГПУ

Отчасти совместительство двух важнейших правительственных постов помогало Дзержинскому. Обнаружив нехватку меди, Дзержинский дал задание сотрудникам ОГПУ искать запасы этого металла на базах, складах и предприятиях. Тишков писал: "Медь была найдена. Даже более чем требовалось".

В то же время хозяйственная работа диктовала иные подходы, чем те, к которым привыкли чекисты. Выступая на XIV партконференции, Дзержинский сказал: "Как же мы подходим ещё сейчас к техническому персоналу? У нас очень много пережитков в этой области. Мы помним ещё то время, когда держали дубинку в руках и должны были держать для того, чтобы не позволять им изменять, а кто изменяет, того стукнуть и уничтожить. Остатков той психологии, которая была тогда уместна, у нас ещё очень много держится до сих пор".

Дзержинский прервал своё выступление, заметив: "Может быть, вам несколько странно, что я, председатель ГПУ, такие речи говорю?" Ответом был взрыв смеха. Дзержинский продолжил говорить о предвзятом отношении к инженерно-техническим сотрудникам: "Я должен прямо сказать: мы рассматриваем их часто только как наёмников. Я думаю, неправилен такой подход... Без уважения к людям, которые знают, без поддержки технического персонала, без поддержки науки, которая имеет целью поднять нашу промышленность и подвести научную базу под производственные процессы, мы без этого не сможем выполнить той задачи по поднятию производительности труда, которая перед нами поставлена... Вопрос относительно того, чтобы поднять на высшую ступень науку и создать товарищеские условия работы нашему техническому персоналу, является основной задачей, без которой мы окончательно победить в экономическом отношении буржуазную Европу не сможем!"

Занимаясь восстановлением экономики страны, Дзержинский продолжал осуществлять руководство ОГПУ. 1926 год ознаменовался эскалацией напряжённости на границах СССР. 13 мая в Польше был совершён государственный переворот и установлена диктатура Юзефа Пилсудского. Всего шесть лет назад Дзержинский, став председателем Польского бюро РКП(б) и членом Временного ревкома Польши, принял активное участие в войне - правительство Пилсудского развязало её против Советской страны. Тогда помощь Пилсудскому оказала Западная Европа. Теперь в ОГПУ поступали сведения о том, что с помощью польского диктатора, а также руководителей прибалтийских государств английский генштаб готовит диверсии на советских предприятиях. Вскоре органы ГПУ задержали нескольких диверсантов, направленных на производства "Грознефти", Донбасса и на тульские оружейные заводы. И всё же на ряде предприятий произошли пожары и взрывы.

Дзержинский поставил перед сотрудниками ОГПУ задачу: "Все свои силы направить на подготовку к обороне". Он наметил целый ряд практических мер по борьбе с вражеской агентурой, усилению охраны границ и разведки в пограничной местности. 20 мая 1926 года Дзержинский представил в комиссию Политбюро по вопросам обороны доклад "О современном состоянии заводов военной промышленности".

Международная обстановка продолжала обостряться. 11 июля Дзержинский сообщил в ЦК о подготовке Польши к нападению на СССР и об активизации белогвардейских формирований в Прибалтике. Он внёс предложение рассмотреть вопрос о состоянии боеготовности Красной Армии на комиссии Политбюро по обороне. Вместе с Чичериным Дзержинский предложил рассмотреть вопрос о внешнем положении СССР на открывавшемся 20 июля пленуме ЦК. 18 июля Дзержинский готовил своё выступление на пленуме до поздней ночи.

Но дела в ВСНХ также требовали срочного внимания. 19 июля Дзержинский выступил на заседании Президиума ВСНХ с речью о контрольных цифрах промышленного развития на 1926/27 хозяйственный год. Очень уставший, он вернулся домой лишь в 3 часа ночи.

К тому времени состояние здоровья Феликса Эдмундовича было крайне неудовлетворительным. Тюрьмы, ссылки, тяжёлые условия подполья, а затем напряжённая работа на важнейших правительственных постах не прошли даром. Ещё в 1922 году доктор в Сухуми сказал ему: "Вас хватит не более чем на два-три года, если не будете лечиться и соблюдать режим". Врачи требовали, чтобы Дзержинский ограничил работу четырьмя часами, больше отдыхал на воздухе, не допускал физических и нервных перегрузок. Дзержинский же по-прежнему продолжал работать по 16-18 часов. В начале 1926 года он перенёс два сердечных приступа, но скрыл это от врачей. Избежать нервных перегрузок в разгар активизации выступлений оппозиции против руководства страны было практически невозможно.

20 июля 1926 года

После своего политического поражения на XIV съезде партии, завершившемся в декабре 1925 года, Зиновьев и Каменев объединились с Троцким, с которым враждовали с 1923 года. Создание "новой оппозиции" произошло после отречения Зиновьева и Каменева от их критики Троцкого и его сторонников. Троцкий же отказался от своих обвинений в адрес Зиновьева и Каменева. В ЦК, пленум которого открывался 20 июля, было направлено "заявление тринадцати". Его подписали Троцкий, Зиновьев, Каменев, Пятаков, Лашевич, Муралов и другие.

Обращая внимание на целый ряд острых проблем страны, авторы заявления голословно обвиняли руководство партии в провоцировании кризисных явлений в экономике. Зиновьев и Каменев, которые до тех пор выступали против активной индустриализации под лозунгом "Реже шаг!", теперь стали обвинять Политбюро в том, что оно слишком медлит с её проведением.

Дзержинский знал, что на пленуме будет острая дискуссия по вопросам, которыми он занимался как руководитель ВСНХ. Между тем он не выспался, а с утра ощутил признаки сосудистого криза. Дзержинский не стал завтракать и поспешил зайти в ОГПУ, прежде чем отправиться в Кремль на пленум ЦК.

Первым на пленуме с докладом выступил Л.Б. Каменев, занимавший тогда пост наркома внутренней и внешней торговли. Дзержинский терпеливо его выслушивал, хотя его глубоко возмущало вопиющее искажение оратором подлинных фактов. Каменев не только демагогически преувеличивал прибыли частников, но и проявлял очевидное невежество. Он путал валовую прибыль с чистой прибылью.

Дзержинский готовился выступить с опровержением, но тут слово предоставили Г.Л. Пятакову. Дзержинский был поражён: Пятаков, его заместитель по ВСНХ, даже не удосужился предупредить его о своём выступлении, в котором резко осуждалась экономическая политика, проводимая руководством партии.

Поднявшись наконец на трибуну, Дзержинский начал свою речь, с трудом сдерживая эмоции. Он говорил: "Товарищи, я должен сказать, что в докладе Каменева и в дополнении к этому докладу Пятакова я поражён в величайшей степени тем обстоятельством, что один из них, будучи наркомторгом... а другой заместителем председателя Высшего Совета Народного Хозяйства, проявили полное незнание и незнакомство с теми вопросами, о которых они здесь трактовали". Приводя статистические данные, Дзержинский убедительно опровергал демагогические утверждения членов "новой оппозиции".

Тогда Каменев, Троцкий, Пятаков и другие оппозиционеры стали перебивать Дзержинского ядовитыми репликами. Сначала Феликс Эдмундович игнорировал их, но затем, обратившись к участникам пленума, сказал: "Вы - свидетели: уже не один день как меньшинство желает вывести из равновесия большинство, и я не буду на такие реплики обращать внимания, ибо чем мы больше обращаем внимание на эти выходки, тем больше мы этим даём возможность оппозиции нашу деловую работу дезорганизовывать".

Большинство участников пленума выкриками поддержали Дзержинского, но оппозиционеры не угомонились. Дзержинский же продолжал выступление, приводя всё новые и новые данные, свидетельствующие о его правоте и лживости его противников. Дзержинский уже не сдерживался и поэтому сказал: "И тут выступает на смену программа Пятакова, бессмысленная, антисоветская, антирабочая программа за повышение отпускных цен". Впервые в партийной полемике программа оппозиционеров была названа "антисоветской".

Председательствующий объявил, что время, выделенное Дзержинскому, истекло, но присутствовавшие требовали не ограничивать его выступление. Из зала прозвучала реплика Каменева, который пытался оправдать свои невежественные аргументы: "Вы четыре года нарком, а я только несколько месяцев!" "А вы будете 44 года - и никуда не годны, - отвечает Дзержинский, - потому что вы занимаетесь политиканством, а не работой. А вы знаете отлично, моя сила заключается в чём? Я не щажу себя, Каменев, никогда!.. И потому вы здесь все меня любите, потому что вы мне верите... Я никогда не кривлю душой... Если я вижу, что у нас непорядки, я со всей силой обрушиваюсь на них. Мне одному справиться трудно, поэтому я прошу у вас помощи..."

Говорить становилось всё тяжелее. Дзержинский побледнел, лоб покрылся испариной. И всё же, собравшись, он закончил речь: "Вы видите, что именно все те данные и все те доводы, которые приводила наша оппозиция, основаны не на фактических данных, а на желании во что бы то ни стало помешать той творческой работе, которую Политбюро и пленум ведут".

Оратор сошёл с трибуны и сел на своё место среди членов ЦК. Он чувствовал тупую боль в груди. Какое-то время он слушал выступления и начал опять волноваться. Ему стало ещё хуже. Сидевшие рядом помогли покинуть зал заседаний. Кто-то уложил его на диван в одной из комнат отдыха. Тут же появился врач, который сделал Дзержинскому укол камфары и дал ландышевые капли.

Полежав некоторое время, Феликс Эдмундович решил отправиться домой. Жена увидела смертельно бледного супруга, который в сопровождении двух сослуживцев с трудом вошёл в квартиру. Он сказал, что сам приготовит себе постель, когда супруга попыталась его опередить. Однако, не успев дойти до кровати, рухнул на пол. Прибывший врач констатировал смерть, которая произошла в 16 часов 40 минут.

...Вечером того же дня пленум ЦК ВКП(б) принял обращение "ко всем членам партии, рабочим, трудящимся, к Красной Армии и Флоту". В обращении говорилось: "Дзержинский проявлял нечеловеческую энергию, дни и ночи, ночи и дни без сна, без еды, без малейшего отдыха работал на своём сторожевом посту... Его рыцарская фигура, личная отвага, его глубочайшая принципиальность, его прямота, его исключительное благородство создали ему громадный авторитет. Его заслуги громадны. Переоценить их нельзя".

Через два дня на страницах "Правды" Сталин, перечислив основные вехи жизни и деятельности Дзержинского, написал: "Хочется лишь одним словом охарактеризовать эту кипучую жизнь: ГОРЕНИЕ... Не зная отдыха, не чураясь никакой чёрной работы, отважно борясь с трудностями и преодолевая их, отдавая все свои силы, всю свою энергию делу, которое ему доверила партия, - он сгорел на работе во имя интересов пролетариата, во имя победы коммунизма".

Сталин подчёркивал: "Буржуазия не знала более ненавистного имени, чем имя Дзержинского, отражавшего стальной рукой удары врагов пролетарской революции". Отнюдь не случайна та ярость, с которой буржуазные контрреволюционеры свергали в августе 1991 года его памятник. Для буржуазии Дзержинский олицетворяет всё то, что ей ненавистно: честный и самоотверженный труд, пренебрежение материальными благами, личная смелость, преданность высоким идеалам. Хочется верить, что память о Дзержинском навечно сохранится в сердцах лучших людей страны, а величественный памятник Железному Феликсу будет восстановлен.

Газета "Правда" No.79 (30430) 22-25 июля 2016 года

*   *   *   *   *   *   *

Любить революцию.

К 125-летию со дня рождения Бориса Андреевича Лавренёва

Эдуард Шевелёв

Можно подивиться, с каким рвением управляющие сегодняшней либеральной властью навязывают русскому народу чуждую ему культуру. Хотя что им остается делать. Днем и ночью звучит по радио немелодичная, с однообразным ритмом музыка; в библиотеках в который уж раз прореживается настоящая литература, освобождая место для одноликих надуманных детективов, псевдонаучной фантастики и слезливых дамских романов; в театрах и кинематографе искажается и обворовывается классика; телевидение, некогда претендовавшее чуть ли не на самостоятельный вид искусства, превратилось в нескончаемое шоу, где одни и те же персонажи перемещаются из студии в студию - кто с политическими тезисами, кто с примитивными шутками и попевками, слышанными-переслышанными давным-давно.

Ну и что? Люди, высокомерно называемые на старый манер "обывателями", либо "безмолвствуют", по Пушкину, либо "лишь поворачиваются", по Салтыкову-Щедрину. А то как у Бориса Лавренёва в рассказе "3б. 213. 437", где в особо охраняемом поезде, проделавшем путь через всю Россию, вместо ценного груза - машины для печатания денег - обнаруживаются трупы замученных колчаковцами красноармейцев да еще с гневно-насмешливой запиской: "Главному кагалу фаршированная щука на святки..."

Написан рассказ в ноябре 1924 года, то есть вскоре после смерти В.И. Ленина и в седьмую годовщину Октябрьской революции, когда к руководству партией и страной рвался Троцкий и его мелкобуржуазные приспешники с их извращением ленинизма, клеветой на русских и циничной проповедью согнать нас в "трудовые лагеря". Откликаясь на злободневные политические события, писатель дает понять и собственную позицию убежденного борца за новую жизнь, но и показывает всю сложность реальной обстановки. Поэтому он соединяет многослойный сюжет, тонкую иронию, точные бытовые детали того времени в единое изобразительное целое, не прибегая к каким-либо авторским пояснениям, чего ждет иногда от него не слишком внимательный читатель, а воплощая свои размышления в разнообразных человеческих характерах. Тут и неунывающий командир Скобельцын, и суровый комиссар Яков Артурыч, предупреждающий всех: "Если будет измена - имеет быть расстрелян!", и перепуганный постоянно меняющейся властью начальник станции, и недоверчивый Евстратыч, старый крестьянин-красноармеец из охраны теплушки под номером, вынесенным в заголовок рассказа, и, конечно, главный герой - поставленный во главе охраны вагона товарищ Завихляев, о ком комиссар скажет: "Крепкий рабочий, хороший, твердый коммунист". В конце рассказа, узнав о подмене машины, Завихляев продолжает истово верить в существование и необходимость столь важной машины, с болью крича: "Нет, нет!.. Найду ж я ее!.. Доставлю!.. Как же так?"

Лучшие качества главного героя - неколебимая вера в справедливость и лично активная борьба за это - присущи самому автору, воевавшему под началом легендарных революционеров-военачальников Николая Ильича Подвойского и Михаила Васильевича Фрунзе. Когда летом 1919 года Красная Армия вошла в Крым, 28-летний Борис Лавренёв (настоящая фамилия Сергеев) становится первым советским комендантом Алушты и начальником артиллерийской обороны на участке "Алушта - Гурзуф".

Народный комиссар по военным и морским делам РСФСР, а в ту пору наркомвоенмор Украинской ССР Н.И. Подвойский дал ему следующую характеристику: "т. Лавренёв проявил большую энергию по созданию артиллерийского заслона на линии ж.д. между ст. Мироновка и ст. Белая Церковь. Ввиду недостатка артиллерийских средств для воспрепятствования прорыву банд через полотно дороги на юг т. Лавренёв с командой моряков из охраны штаба организовал постройку местными средствами двух бронеплатформ для поддержки оперировавших против Зеленого (атаман одной из банд. - Ред.) курсантов бригады и интернационального Кав [казского] дивизиона".

Чтобы заслужить такой отзыв, надо было не просто пройти значительный жизненный путь, но, ставя себе высокие цели, пройти его осознанно, убежденно, не пасовать перед трудностями и невзгодами, а преодолевать их стойко и мужественно.

Родился Борис Лавренёв 17 (4ст. ст.) июля 1891 года в цветущем южном городе Херсоне в семье учителей. Отец его преподавал историю русской словесности, и он с детства увлекся литературой - да так, что в четырнадцать лет под впечатлением лермонтовской поэмы "Мцыри" написал за три месяца каникул в гимназии поэму "Люцифер", раскритикованную отцом, но ласково, добросердечно. Прореагировал сочинитель на отцовское мнение оригинально: "В ту же ночь я тайком схоронил "Люцифера", завернутого в три слоя золотистой компрессорной клеенки, под акацией бульвара". Позднее писатель скажет: "Читая теперь, на склоне лет, некоторые поэмы молодых, но уже маститых поэтов, я сожалею, что пытался начать поэтическую карьеру во время слишком высоких требований к поэзии, к культуре стиха. Нынче, внеся в "Люцифера" кое-какие поправки с учетом идейных запросов современности, я триумфально въехал бы на нем в литературу". И сказано это в середине 50-х годов, когда начинали Рождественский, Евтушенко, Вознесенский, чего уж говорить про наши дни, если всерьез считает себя поэтом министр экономразвития Улюкаев, декламируя с телеэкрана личные примитивные вирши! Наверное, и поэтому сегодняшняя экономика находится в далеко не лучшем состоянии, согласно крыловскому басенному замечанию: "Беда, коль пироги начнет печи сапожник, / А сапоги тачать пирожник..."

Творчество Лавренёва отличается высокой культурой всех сторон литературного дела, хоть специально он ему не обучался, предпочитая юриспруденцию в Московском университете. Филологические знания, писательское мастерство постигалось на практике, не исключая и разные модернистские увлечения. В канун Первой мировой войны пометит Борис Андреевич в "Автобиографии": в литературе "царил хаос и творился пир во время чумы. Когти двуглавого орла в последних усилиях все туже сдавливали горло стране, душили всякую не казенную и не верноподданническую мысль. России было приказано не думать". Но своевременно отделавшись от "эгофутуризма", писатель, сам хорошо рисовавший, обличал упадническое искусство, навязываемое нам и сегодня, и с тем же намерением - отвлечь народ от реализма, от истинного положения вещей. Ну точь-в-точь как в старые годы, нынче и на нас "лавиной обрушились квадраты, окружности, параболы, призмы, пирамиды, четвероногие люди с одним глазом и двуногие лошади с пятью глазами, кое-как намазанные на холстах, вперемежку с вклейками из старых пружин от матрасов, крышками от консервных коробок, рыбьими хвостами".

В своем стремлении к реалистическому письму будущий автор "Сорок первого", "Разлома", "За тех, кто в море" и вовсе прекратил стихотворчество, сказав напоследок: "Ты понял голос вещий, тебя воззвавший к родине, поэт". Критик и литературовед Павел Медведев, должно быть, первым выделивший самобытный лавреневский талант, верно писал: "Стихи для него являлись только опытной лабораторией овладения словом как материалом искусства. И эти лабораторные опыты не прошли для Лавренёва даром. Усиленное внимание к слову и словесному ряду, любовь к яркому образу и эмоциональному эпитету, пристрастие к лирическим отступлениям и общей цветистости и повышенной звучности речи - все это, столь типичное для прозы Лавренёва, унаследовано им, несомненно, от поэтического периода его литературной деятельности". И уж конечно, важнейшую роль сыграло участие в боевых действиях на фронте, когда он перешел на сторону Красной Армии, помня отцовское напутствие: "Самое главное, что есть у человека, - это родина и народ. А народ всегда прав. И если тебе даже покажется, что твой народ сошел с ума и вслепую несется к пропасти, никогда не подымай руку против народа. Он умнее нас с тобой, умнее всякого. У него глубинная народная мудрость, и он найдет выход даже на краю пропасти. Иди с народом и за народом до конца!.. Мы - русские люди!.. Нельзя нам покидать родную землю..."

Уйдя на фронт в 1915 году, Лавренёв в "Короткой повести о себе" (1958), правда, признается: "Октябрь на некоторое время выбил меня из колеи... Я не мог разобраться в политике большевиков, хотя она привлекала меня уже тем, что большевики не продавали и не собирались распродавать родину оптом и в розницу, наплевав на национальное достоинство, англо-французам, германо-американцам и прочей хищной сволочи, тянувшей лапы к народному достоянию и народной чести". Но он многое понял, слушая речь Владимира Ильича 4 июля 1917 года, сказанную с балкона дворца Кшесинской и поразившую "силой внутренней убежденности, неотразимой точностью мысли, величием души и ума Ленина". Свои "громадные впечатления" писатель спустя десять лет емко передаст в рассказе, изданном ДЕТГИЗом и другими издательствами, включенном в хрестоматии, записанном на радио в превосходном исполнении Олега Николаевича Ефремова. Хотите послушать - поищите в интернете. Рассказ так и называется: "Дворец Кшесинской".

На фронте писатель был тяжело ранен в ногу - отравленному газом иприт, ему раздробило стопу, и он долго находился в госпитале, а потом был направлен в Туркестан, где работал секретарем редакции, заместителем редактора фронтовой газеты "Красная Звезда" и одновременно в "Туркестанской правде", руководя там литературным отделом и приложениями. За годы эти он написал повесть "Ветер", рассказы "Звездный цвет" и, главное, - "Сорок первый", вошедший в золотой фонд русской, советской и мировой литературы, инсценируемый различными театрами и поныне. А в кино его ставили Яков Протазанов (1927) и Григорий Чухрай (1956) с Изольдой Извицкой - Марюткой, и Олегом Стриженовым - взятым ею в плен белогвардейским поручиком Говорухой-Отроком, в которого она влюбилась. В отличие от первого своего рассказа "Галла-Петер", написанного весной 1916 года и запрещенного царской цензурой, классовое противостояние здесь не слишком обнажено, подано более тонко, в глубинах повествования. Но как бы в некоторых теперешних постановках вроде МХТ имени А.П. Чехова, когда раздетые артисты переодеваются в старую форму, ни пытались переместить акценты в антиреволюционную сторону, классический текст поддается этому туго. Как не вспомнить тут давний спектакль режиссера Геннадия Опоркова в Театре имени Ленсовета и многозначный крик Марютки (Лариса Малеванная), стреляющей в спину убегающему поручику (Игорь Ледогоров): "Миленький! Что ж я наделала!!!"

Переехав в декабре 1923 года в Ленинград, Лавренёв демобилизовывается и печатает написанное, в том числе "Сорок первый", в "Красном журнале для всех" и в "Звезде". Прямолинейная рапповская критика расценивала произведения тех лет отрицательно, приклеив писателю ярлык "левый попутчик", игнорируя их антимещанское звучание, неприятие бескрылости "частного предпринимательства", опошлившего романтику революции. Им было не понять, что стилистическая манера писателя развивается, совершенствуется сообразно с движением времени, а в создаваемых образах устанавливаются более сложные, многомерные взаимоотношения с текущей действительностью, например в "Талассе (Трезвой повести)", когда обывательскому быту автор противопоставляет природу: "Небо и море горят оранжевыми и ало-розовыми сияниями. Все кругом казалось зажженным прозрачным трепещущим огнем. Медленно, охорашиваясь и стряхивая брызги, выползало проспавшееся солнце". Волнуют писателя и темы связи художника с новым обществом, о чем его психологические повести 1927-1928 годов "Седьмой спутник" и "Гравюра на дереве", поиска интеллигенцией своего места в русской революции.

При всей неоднозначности создаваемых Лавренёвым человеческих характеров его авторская позиция ощущается неизменно. Не когда-нибудь, а в еще нэповском 1925 году он пишет рассказ "Срочный фрахт" про то, как в дореволюционном одесском порту убивают мальчишку, который чистил котлы, убивают потому, что спасение его принесло бы убытки американской компании. В политическом романе "Крушение республики Итль" в сатирической форме высмеивается лживая буржуазная демократия, показаны склоки в схватках империалистов за нефть и вдохновенно рассказано о попытках рабочих установить собственную власть. Об этом романе А.М. Горький писал Лавренёву из Сорренто: "Познакомился с Вашей книгой "Крушение респ [ублики] Итль", книга показала мне Вас человеком одаренным, остроумным и своеобразным - последнее качество для меня особенно ценно". А вскоре писатель перешел к драматургии и стал вместе с Константином Тренёвым ("Любовь Яровая"), Всеволодом Ивановым ("Бронепоезд 14-69"), Владимиром Билль-Белоцерковским ("Шторм") и Лидией Сейфуллиной ("Виринея") основоположником советского драматического искусства с его высокой духовной настроенностью.

В 1934 году на I Всесоюзном съезде писателей он четко сказал, что важней всего для советского писателя: "Это прежде всего пламенная творческая взволнованность... Это сконцентрированная любовь и ненависть автора к своим героям, в которых он чувствует не абстрактные тени, а конкретных живых людей своего и чужого класса... Нужно обдумывать творческий замысел холодно и трезво, а писать горячо и взволнованно". Потому-то его вещи, за редким исключением, и относят критики к революционному романтизму, но, следует добавить, оснащенному строго реалистическими, жизненно правдивыми подробностями во всем художественном строе произведения. Рассматривая такой романтизм, критик Евгений Сурков, хорошо знавший Бориса Андреевича, правильно подчеркивает: у него "романтично-откровенное стремление увидеть только что завершившуюся эпоху с ее кровавыми сшибками враждующих лагерей, с ее неутихающим кипением политических страстей и наспех засыпанными могилами, протянувшимися с юга на север и с запада на восток, через "магический кристалл" былин, в живой и непосредственной связи с великой традицией русского эпоса, с "Задонщиной" и "Словом о полку Игореве".

По многим произведениям Лавренёва можно проследить историю Великой Октябрьской революции, ее изначальные причины. К истокам национально-освободительного движения в России он обратился в драме "Кинжал" и в сценарии "Южное общество", а через два года, в 1927 году, создает драму "Разлом", показывая, по его словам, "Флот перед Октябрем". На крейсере "Заря" - переименованной "Авроре" - матросы во главе с председателем судового комитета Артемом Годуном отказываются подчиняться Временному правительству и в итоге идут на штурм Зимнего дворца, а командир корабля Берсенев, после понятных колебаний, переходит на сторону восставших. Таков вкратце сюжет, куда автор перенес из 1919 года и офицерский заговор. Пьеса, поставленная Константином Константиновичем Тверским в Ленинградском академическом Большом драматическом театре имени М.Горького и Алексеем Дмитриевичем Поповым в Московском театре имени Е.Б. Вахтангова, стала подлинно художественным событием в театральной жизни молодой Советской Республики. Ее будут позднее ставить театры неоднократно. В 1952 году Александр Васильевич Соколов с Иваном Сергеевичем Зонне вновь вернутся в БДТ к этой драме, где будет великолепный ансамбль актеров: в роли Годуна - Виталий Полицеймако, в роли Берсенева - Василий Сафонов, а также Елена Грановская, Николай Корн, Валентина Кибардина, Нина Ольхина, Владислав Стржельчик. Спектакль этот воспроизведут на "Ленфильме", и его посмотрит буквально вся страна.

А в 1938 году Борис Андреевич написал рассказ "Выстрел с Невы" о событиях 25 октября 1917-го - с образом минного машиниста и первого комиссара крейсера "Аврора" Александра Белышева в центре повествования. Я был знаком с Александром Викторовичем, бывал у него дома на Большой Пороховской улице, что на Малой Охте, подолгу с ним беседовал, брал интервью, благо жили мы тогда по соседству, и помню, как он, сам автор книги о тех революционных днях и годах, уточняя иные детали рассказа, очень высоко оценивал тот рассказ как "произведение большого художественно-исторического значения". В 1965 году на "Мосфильме" режиссер Юрий Михайлович Вышинский, прошедший всю Отечественную летчиком-истребителем, поставит в 2 сериях картину "Залп "Авроры" по совместному с Лавренёвым сценарию, словно бы принимая эстафету от старшего товарища по убеждениям и творчеству. Критик же В. Кардин примется потом мстительно разъяснять: мол, "залп" это-де одновременный выстрел из нескольких орудий, а выстрел был один, и тот холостой, не отдавая себе отчета, что тут метафора, означающая и одновременный отзвук в душах большинства народа, а холостой - из мирных и бережливых соображений. Неужели ему, служившему в войну в частях НКВД, хотелось бы, как Ельцин в 1993 году, палить по живым людям настоящими снарядами при точечно-провокаторских "залпах" израильских снайперов?

В годы Великой Отечественной войны Лавренёв снова в рядах активных защитников Родины. Он становится военным корреспондентом, точнее флотским, работает в осажденном фашистами Севастополе, затем на Балтийском и Северном флотах. По собранным материалам пишет о героизме моряков, о самоотверженности наших воинов. Большой читательский резонанс получил рассказ "Разведчик Вихров" о тринадцатилетнем разведчике, без чьего-либо задания, самостоятельно собравшем ценные сведения о расположении и силах немецкого батальона, так пригодившиеся для его разгрома краснофлотцами. Рассказ этот, другие очерки и рассказы составили сборники "Большое сердце", "Подвиг", "Балтийцы раскуривают трубку". В 1942 году Лавренёв напишет пьесу "Песнь о черноморцах", а в победном 1945-м - пьесу "За тех, кто в море", удостоенную Сталинской премии. Вторую Сталинскую премию он получит за драму "Голос Америки" (1950), обличающую заправил бесчеловечного империализма, но с неизменными симпатиями к простым американцам, союзникам по антигитлеровской коалиции. Последней пьесой драматурга - он скончался 7 января 1959 года и похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище - станет драма "Лермонтов", весьма сдержанно встреченная специалистами, привыкшими к дотошной буквалистике и взявшимися критиковать ее с данных узких позиций. Тогда в защиту писателя решительно выступил Александр Фадеев, сказав: "Лавренёв - большой писатель. Его талант и преданность революции чувствуются в каждой создаваемой вещи".

Да, еще в начале творческого пути Лавренёв писал: "Я люблю революцию. Ее пламенный ветер носил меня по преображенным перекресткам раскосых дорог бывшей России".

- Я всегда буду любить революцию. / "Мальчишка! Люби революцию!" / Это я помню. / И люблю свист занесенной шашки и отсвет пожара на звонком клинке. / Не люблю вертеть ручку котлетной машинки... / Люблю небо, траву, лошадей, а больше всего - море". /

Будем же помнить и чтить героев Великого Октября. / Героев, сотворивших Советское государство. / Государство народа и для народа. / Народа Русского - крупнейшего среди равных. / Народа, всегда устремленного в лучшее будущее.

Это статья с официального сайта газеты "Советская Россия".

http://www.sovross.ru

*   *   *   *   *   *   *

Коммунистическое общество в советской литературе

С.В. Багоцкий

От редакции сайта РОТ ФРОНТ http://www.rotfront.su:

Образ будущего будоражил умы человечества на протяжении всего XX века. Особенно после того, как Октябрь проложил дорогу к этому самому будущему. Споры и мечты о новом обществе с особой силой вспыхнули после Второй Мировой войны, когда социалистическая система охватила значительную часть планеты, а всемирная бойня, казалось, никогда больше не повторится. В 80-х с мечтами пришлось расстаться... Однако и сейчас, в годы небывалой социальной деградации, образ будущего продолжает волновать многие тысячи людей, не смирившихся с отвратительной реальностью.

Мы предлагаем вашему вниманию дискуссионную статью, посвящённую отражению коммунистического образа будущего в советской литературе. Взгляды автора на советскую историю весьма своеобразны, а представления о коммунизме неизбежно вызовут споры и возражения у многих читателей, да и у редакторов нашего сайта тоже. Тем не менее сама попытка осмыслить эволюцию образа будущего в советском обществе интересна и полезна.

В своем докладе я предложу вашему вниманию некоторые соображения, по поводу того, как изображалось коммунистическое общество в советской литературе и искусстве, и как менялись наши представления об этом будущем. Я не претендую на всестороннее освещение темы и остановлюсь лишь на некоторых художественных произведениях, которые мне лично представляются ключевыми.

Первым в истории художественным произведением, наглядно демонстрирующим превосходство коммунистического труда над экономически-принудительным, была, по-видимому, повесть Марка Твена "Приключения Тома Сойера". Как мы помним, Том Сойер, получив от тетушки Полли задание покрасить забор, с блеском выполнил это задание, задействовав у своих друзей посткапиталистические мотивы трудовой активности. И, как и подобает настоящему американцу, попутно обогатился. К сожалению, коммунистические авторы обычно не вспоминают это произведение. А зря!

После того, как наша страна залечила раны, нанесенные Великой отечественной войной, мечты о построении коммунизма приобрели в нашем Отечестве немалую популярность. В этой обстановке в 1957 году появился роман "Туманность Андромеды", написанный выдающимся палеонтологом Иваном Антоновичем Ефремовым (1907 - 1972).

У взглядов И.А. Ефремова, изложенных в романе, было два корня. Первый корень - это философия русского космизма, сформировавшаяся в 19 веке. В рамках этой философии Вселенная рассматривалась как единое целое, а Разум - как её активная часть. По-видимому, И.А. Ефремова следует считать последним великим представителем этого философского течения. Вторым корнем была философия Великого немецкого мыслителя Людвига Фейербаха (1804 - 1872), тесно связанная с утопическим социализмом.

Некоторые товарищи рассматривают Ивана Антоновича Ефремова как марксиста. Думаю, однако, что для этого нет оснований.

Роман Ефремова приобрел огромную популярность, прежде всего, среди молодежи. Но не только среди молодежи. В чем секрет этой популярности?

Впечатляющие успехи науки и техники вызывали в те годы большой энтузиазм и восхищение. Но, все-таки, техника будущего, описанная в "Туманности Андромеды", не была главной причиной популярности этого произведения.

Понять причины популярности "Туманности Андромеды" можно, сравнив его с другим сверхпопулярным романом, написанным за 100 лет до этого - с романом Николая Гавриловича Чернышевского (1828 - 1889) "Что делать".

И "Что делать" и "Туманность Андромеды" показали читателю "новых людей", живущих яркой и интересной жизнью, внутренне свободных и абсолютно незакомплексованных. Эти люди предлагали юношеству яркие и достойные образцы для восхищения и подражания. В этом и заключался секрет исключительного успеха обоих произведений.

И.А. Ефремов достаточно четко показал, что социальной почвой, рождающей таких героев, является коммунистическое общество и господствующие в нем мотивы трудовой активности.

В капиталистическом обществе и в том обществе, которое в СССР было принято называть "обществом реального социализма", труд рассматривался, как некая жертва, которую человек приносит обществу. За эту жертву он, естественно, должен быть достойно вознагражден. На практике это выражается в том, что человек на полдня продает себя в рабство работодателю, но зато во вторую половину дня оттягивается по полной.

В коммунистическом обществе труд не рассматривается, как жертва, которую человек приносит обществу, а считается неотъемлемой частью приятного времяпрепровождения. И жесткой границы между первой и второй половиной дня нет. За этой идеей стоит очень серьёзный вывод, который И.А. Ефремов не рассматривал, и который стал серьезно обсуждаться значительно позже.

Главным оппонентом Н.Г. Чернышевского стал Лев Николаевич Толстой (1828 - 1910). С его точки зрения герои Чернышевского были сильно идеализированы, лишены внутренних противоречий и потому одномерны. Ответом на "Что делать?" стала "Война и мир", где Лев Николаевич дал гораздо более глубокий анализ психологии своих героев.

Так же и в СССР ответом на "Туманность Андромеды" стала повесть Владимира Федоровича Тендрякова (1923 - 1984) "Путешествие длиною в век". В нем тоже показано будущее коммунистическое общество, но с несколько иных позиций.

Коммунистическое общество, описанное Тендряковым - это общество серьезных социальных противоречий.

Да, в обществе, описанным Тендряковым, выполнение важных обязанностей перестало быть кормушкой и поэтому на ключевых постах оказываются люди, которых интересует дело, а не собственные доходы. И это обстоятельство способствует экономическим успехам. Но что делать тем, кого по каким-то причинам работа не интересует?

Тендряков впервые показал, что коммунистическое общество будет закономерно порождать лишних людей. Ведь экономическая необходимость трудиться уже исчезла, а желание трудиться есть далеко не у всех. Эти люди уходят из городов и ведут образ жизни, сильно напоминающий колонии хиппи. Что с ними делать?

В центре повести - конфликт между Отцом - высокопоставленным коммунистическим технократом - и Сыном - юношей с ярко выраженным гуманитарным складом характера. Отец считает, что с лишними людьми ничего делать не нужно: они сами выбрали свой образ жизни и пусть живут так, как им нравится. А Сын не может принять эту позицию и стремится помочь лишним людям найти смысл в жизни.

Впервые в литературе В.Ф. Тендряков серьезно показал внутренние социальные противоречия коммунистического общества. Хотя самую главную идею он так и не озвучил.

После переворота 14 октября 1964 года разговоры о коммунизме исчезают из отечественной литературы, как социально-экономической, так и художественной. Официальной политической доктриной стала концепция "развитого социализма", на основании которой было в принципе невозможно сформировать стратегию дальнейшего социального развития СССР. На Западе аналогом концепции "развитого социализма" стала концепция "конца истории" Френсиса Фукуямы (род. 1952).

Коммунистическая тематика ожила в отечественной литературе только в 1980-х годах.

О коммунистическом обществе размышляет главный герой последнего романа В.Ф. Тендрякова "Покушение на миражи" профессор Гребин - физик, разрабатывающий компьютерную модель исторического развития Человечества. Он вплотную подходит к Главному Выводу, который так и не решились сделать коммунистические идеологи. Впрочем, профессор Гребин и стоящий за его размышлениями В.Ф. Тендряков тоже не решается сделать этот вывод.

Этот вывод сделал писатель Вячеслав Алексеевич Пьецух (род. 1946) в своем маленьком рассказе "Новый завод", опубликованном в 6-м номере журнала "Новый мир" за 1987 год.

Герой рассказа Пьецуха гражданин Комнатов поссорился со своей женой, сел на поезд и поехал куда глаза глядят. Когда ему стало совсем паршиво на душе, он сошел на станции "Новый завод" и оказался... в коммунистическом обществе. Там он познакомился с тремя мальчиками, которые устроили ему экскурсию по коммунистическому городку и попутно высказали ряд суждений, которые вызвали у героя рассказа шоковое состояние.

Главная идея рассказа Пьецуха заключается в том, что коммунистические производственные отношения возможны лишь там, где участие или неучастие человека в процессе общественного производства является делом его свободного выбора. И если человек не хочет работать, его никто заставлять работать не будет. Прежде всего потому, что это невыгодно для общества: работать должны только те, кто хочет и может.

Отсюда следует вывод о том, что коммунистическое общество в принципе не предполагает участие всего населения в процессе производства. Более того, это вещи несовместимые, ибо главный экономический смысл уравнительного распределения при коммунизме заключается в том, чтобы убрать из процесса производства тех, кого работа сама по себе не слишком интересует. Честное безделье менее опасно для общества, чем имитация трудовой активности. Как справедливо говорил Лев Николаевич Толстой "Лучше ничего не делать, чем делать ничего".

И тогда становится понятным, что такое коммунизм. Коммунизм - это социально-экономический строй, при котором процесс общественного производства осуществляется общественными организациями, в которых работает только тот, кто хочет и только до тех пор, пока хочет.

Нигде в мире за участие в работе общественных организаций людям не платят. И ничего, такие организации продолжают функционировать. Хотя в обывательских кругах пользуется широкой популярностью точка зрения о том, что коммунистический труд противоречит "природе человека". Из этой точки зрения автоматически следует вывод о принципиальной невозможности существования общественных организаций. Однако они существуют. "Движенья нет, сказал мудрец брадатый, другой смолчал и стал пред ним ходить...".

О неизбежной победе коммунизма говорил в 1960-х годах не только Н.С. Хрущев, но и некоторые другие авторы. Например, основоположник кибернетики Норберт Винер (1894 - 1964):

Представим себе, что вторая революция завершена. Тогда средний человек со средними или ещё меньшими способностями не сможет предложить для продажи ничего, за что стоило бы платить деньги. Выход один - построить общество, основанное на человеческих ценностях, отличных от купли-продажи. Для строительства такого общества потребуется большая подготовка и большая борьба, которая при благоприятных обстоятельствах может вестись в идейной плоскости, а в противном случае - кто знает как?

Впрочем, в документах, принятых официальными советскими структурами в 1980-е годы, излагалась иная точка зрения. "Коммунизм - это общество, основанное на добровольном участии всего населения в процессе производства" - говорилось в принятой в 1986 году Программе КПСС. То обстоятельство, что понятия "добровольное участие" и "все население" логически несовместимы, составителей Программы не смущало, ибо, как всем стало ясным чуть позже, составлявшие этот документ бойкие ребята из ведомства академика А.Н. Яковлева видели идеи коммунизма в гробу. И в белых тапочках.

Однако точка зрения, изложенная в рассказе В.А. Пьецуха, противоречила не только менталитету "прорабов перестройки", но и менталитету многих честных коммунистов, воспитанных на словах апостола Павла о том, что в идеальном обществе должно выполняться правило "Кто не работает, тот не ест". Мысль о том, что при коммунизме далеко не все будут трудиться, вызывает у многих товарищей внутреннее отторжение.

Это отторжение - естественная реакция трудящихся на подобные идеи. Как справедливо писал в газете "Советская Россия" граф и доктор физико-математических наук И.Г. Воронцов, "Только настоящий аристократ мог придумать идею коммунизма".

Мальчики, которые водят гражданина Комнатова по улицам Нового Завода, рассказывают о том, что у них никто не трудится. Но почему-то все улицы и дома в городе чистые и ухоженные, а отец одного из мальчиков строит реактор для термоядерной электростанции. Однако эта деятельность, будучи явно общественно полезной, трудом не называется.

В русском языке есть два слова, которые с первого взгляда кажутся синонимами: работа и труд (по-английски work и labor). Но это разные понятия. Слово "труд" имеет ярко выраженный оттенок принудительности, слово "работа" лишено этого оттенка. Поэтому распространенное словосочетание "свободный труд" является нонсенсом.

В "Новом заводе" несомненно есть work, но labor там отсутствует. Ибо принуждения к труду нет. Ни внеэкономического, ни экономического, ни морального.

Заметим, что в Советском Союзе экономическое принуждение политкорректно называли "стимулированием", забывая о том, что в Древней Греции "стимулом" называлась палка, которой погоняли осла.

Очень интересно описание системы образования в Новом Заводе. Где-то посередине экскурсии гражданин Комнатов вдруг спросил мальчиков: "А почему Вы, собственно, не в школе?". На что мальчики ответили, что они не учатся. Хотя в этом позволительно усомниться: уровень образования юных героев весьма высок. Один из мальчиков даже с большим удовольствием читает книгу "Введение в латинскую эпитафику". Дело в том, что дети в Новом Заводе конечно учатся, но в школу не ходят. Ибо классно-урочной системы нет. Что, наверное, не является серьезной потерей. Ибо, как говорят злые языки, при классно-урочной системе учителя делают вид, что учат, а ученики - что учатся. И многие дети, которые из-за болезни не могут ходить в школу, без особого труда за один год осваивают программу двух-трех классов. Было бы желание учиться.

Это к вопросу о перегруженности современных школьников.

Самое интересное в рассказе - это, конечно, мальчики. Пьецух показал черты будущего коммунистического общества через подростков. Описанные в рассказе мальчики добродушные, неагрессивные, любознательные и абсолютно незакомплексованные.

Да простят меня горячие поклонники Ивана Антоновича Ефремова, но я ставлю маленький рассказ "Новый завод" выше "Туманности Андромеды".

Справедливости ради следует отметить, что идея показать будущее общество через подростков принадлежит не В.А. Пьецуху. Эта идея была реализована в художественном произведении, появившимся на два года раньше и ставшего столь же культовым, как в свое время "Туманность Андромеды".

В конце марта 1985 года по советскому телевидению был показан пятисерийный фильм "Гостья из будущего" по повести писателя-фантаста Кира Булычева (1934 - 2003). Успех фильма был совершенно ошеломляющим.

Главная героиня фильма - девочка Алиса Селезнева, живущая в конце 21 века, волею обстоятельств попадает в Москву начала 1980-х годов и приходит учиться в 6 В класс. Разумеется, не рассказывая одноклассникам, откуда она взялась. Анонимность нужна ей для того, чтобы вернуть в будущее важный прибор, похищенный космическими пиратами.

Захватывающий остроприключенческий сюжет в фильме - это не главное. Главное - это сама Алиса и её отношения с одноклассниками, которые чисто случайно узнают, что Алиса владеет восемью языками, легко перескакивает высокие заборы и прыгает в длину на шесть метров. При этом она совершенно искренне считает себя человеком средних способностей, держится очень скромно и не пытается вступать в борьбу с одноклассниками за социальный статус.

В психологии есть такое понятие - "эмоциональный лидер", который играет главную роль в формировании эмоциональной атмосферы в коллективе. Не во всяком коллективе он бывает, но там, где он появляется и начинает действовать на пользу делу, там силы коллектива удваиваются и утраиваются. При всем при этом эмоциональный лидер обычно не стремится выходить на первый план и демонстрировать свое лидерство.

В отечественной литературе и в искусстве было создано 4 ярких образа эмоциональных лидеров. Это Наташа Ростова, Василий Тёркин, Таис Афинская и Алиса Селёзнева.

Главное достоинство Алисы - это не знание восьми языков, это её исключительно высокий социальный интеллект. Алиса великолепно умеет находить общий язык с людьми, устанавливать с ними эмоциональный контакт и вдохновлять их на славные дела. Так же, как и трое других упомянутых выше эмоциональных лидеров.

Именно исключительный социальный интеллект Алисы стал "визитной карточкой" будущего общества.

Главным стержнем кинофильма стала исполнительница главной роли. Создатели фильма понимали, что роль Алисы сможет сыграть только такая же Алиса. Ибо сыграть высокий социальный интеллект, не обладая им, невозможно.

Исполнительницу главной роли искали очень долго и нашли чисто случайно в кругах, весьма далеких от кинематографии и иных искусств.

Московская школьница Наташа Гусева с детства очень увлекалась биологией, любила фантастику и вообще была добросовестным и обязательным человеком. Она никогда не мечтала быть киноактрисой. И, тем не менее, в возрасте 13 лет стала кинозвездой первой величины и одним из национальных символов Советского Союза. Её называли Советской Самантой.

Неоднократно высказывались предложения выдвинуть Наташу на Ленинскую премию в области искусства. Но эта идея не реализовалась.

Многие детали биографии Наташи Гусевой позволяют рассматривать её как человека, не вполне типичного для современного российского общества. Ей решительно не нравилась поднятая вокруг неё шумиха. Девочка любила одиночество, узкий круг близких друзей, природу. И очень не любила быть в центре внимания.

Наташа решительно и, по-видимому, без малейших колебаний отказалась от кинематографической карьеры. Биология нравилась ей куда больше. Правда, в соответствии с духом времени к окончанию школы Наташины интересы сдвинулись от зоологии к молекулярной биологии и биотехнологии. Она окончила отделение биотехнологии Московского института тонкой химической технологии, некоторое время работа в НИИ, а затем, когда наука в нашей стране начала окончательно загибаться, ушла в промышленность. В настоящее время Наталья Евгеньевна работает главным инженером микробиологического предприятия.

В студенческие годы Наташе Гусевой предлагали сыграть главную роль в фильме, сценарий которого соответствовал художественным вкусам новых русских. Наташа прочитала сценарий и вернула его обратно, приложив записку "Алиса не продается".

Фильм "Гостья из будущего" вспоминают сегодня очень часто. У многих людей он ассоциируется со страной, которую мы потеряли. И как-то так само собой получается, что воспоминания об этом фильме наводят посетителей форумов на явно коммунистические мысли. А на одном из форумов некий товарищ так прямо и написал: "Наташа! До встречи на баррикадах!".

Давайте подведем некоторые итоги.

После 1964 года идея строительства коммунизма стала в нашей стране непопулярной. Более популярными были идеи "рыночного социализма", "конвергенции" и т.д. В конечном итоге эти идеи сводились к гипотезе о том, что гибрид порося и карася будет более жизнеспособным, чем его родители. Впрочем, и у настоящих либералов (например Л.А Пияшевой (1947 - 2003)), и у настоящих коммунистов эта гипотеза вызывала серьезные сомнения. В высшей степени замечательно, что статья Пияшевой "Где пышнее пироги" и рассказ В.А. Пьецуха "Новый завод" были опубликованы в соседних номерах "Нового мира".

Тем не менее идеи, лежавшие в основе концепции коммунизма, продолжали обсуждаться, хотя не столько в научной и публицистической литературе, сколько в искусстве. Что, несомненно, свидетельствует о перспективности этой концепции.

В коммунистической среде неявно сосуществуют две, вообще говоря, разные точки зрения на обсуждаемую проблему. Первая точка зрения заключается в том, что планы коммунистов должны ограничиться построением социализма, который, по крайней мере, в своей совершенной форме превзойдет капитализм по всем параметром. Вторая точка зрения оценивает "реальный социализм" как промежуточный этап на пути перехода к коммунизму, считая, что вне коммунистической перспективы социализм сам по себе малоперспективен.

На мой взгляд, вторая точка зрения является более правильной. Реальные достижения реального социализма мы сможем оценить, лишь взглянув на него из Будущего. Как справедливо говорил Карл Маркс "Анатомия Человека - это ключ к анатомии обезьяны".

Доклад на научной конференции "Будущее человечества в литературе и искусстве".

Публикуется в сокращении

21 апреля 2016 года, Москва

От редакции. Отдавая дань уважения настойчивости автора, поднявшего столь важную тему, нельзя не пройти мимо многих неточностей и ошибок, благодаря которым автор сознательно или несознательно приходит к неверным выводам.

Взявшись за отражение коммунистического общества в советской литературе, автор, к сожалению, не смог или не захотел воссоздать сколько-нибудь цельную картину эволюции представлений о коммунизме в культуре и искусстве. Вместо научного анализа советской футуристической литературы автор почти произвольно выхватил несколько произведений. Как, например, можно начинать разговор об образе коммунизма в литературе, не упомянув такую уникальную книгу, как "Красная Звезда" Александра Богданова? Это, по сути, первое советское произведение о коммунизме, созданное - как это ни парадоксально - ещё до Октябрьской революции! "Красная Звезда" - отправная точка советского футуризма, она даёт нам ещё во многом грубые и наивные, но вместе с тем очень важные черты грядущего строя. Но автор забыл о ней. Не упомянул он и плеяду советских фантастов, которые наряду с Ефремовым - а иногда и в споре с ним - пытались создать образ будущего. Это, конечно, Стругацкие с их массивом произведений - от "Страны Багровых Туч" до "Попытки к бегству". Это трилогия Сергея Снегова "Люди как боги", где образ коммунизма страдает определённой схематичностью, но зато перед читателем разворачивается захватывающая картина звёздных войн коммунистической Земли. Это "Гость из бездны" Георгия Мартынова, где картина коммунистического будущего даётся через призму представлений советского офицера-фронтовика, вырванного из лап смерти спустя несколько веков после Войны. Это, наконец, "Час Быка" того же Ивана Ефремова, где люди коммунистического будущего сталкиваются в трагической схватке с людьми современного общества. Всё это оставлено автором без рассмотрения, а потому мы можем смело утверждать, что заявленная им цель, к сожалению, не достигнута.

Однако ошибки на этом лишь начинаются. Стержень рассуждений автора строится вокруг идеи, что коммунизм - это якобы такое общество, в котором можно работать, а можно не работать. Развенчание этой наивной мелкобуржуазной иллюзии выходит за рамки редакционного комментария; для углублённого изучения вопроса наши читатели могут ознакомиться с такими произведениями как "Анти-Дюринг" Фридриха Энгельса, "Государство и революция" Владимира Ленина. Однако мы подчёркиваем, что именно эта неверная посылка и приводит автора к путанице в дальнейших рассуждениях.

Рассуждая о неких "социальных противоречиях коммунизма", автор, по сути, встаёт на позиции мелкобуржуазного идеализма. Толкуя о так называемом "свободном выборе", о "желании" или "нежелании" трудиться, он словно забывает о краеугольном камне научного коммунизма: общественное бытие определяет общественное сознание. И, следовательно, так называемый "свободный выбор" во многом определяется (но не детерминируется) условиями формирования личности, навязанными окружающей средой взглядами, штампами, стереотипами. Человеческое мировоззрение берётся отнюдь не с потолка; забывая об этом, автор уходит с позиций материализма. Он также забывает и о той важнейшей задаче, которую ставили перед собой творцы нового общества, - воспитать нового человека. Наконец, забыл автор и о том, что свободно развитый человек испытывает потребность в труде. В попытке подогнать под свои воззрения автор проигнорировал существование в Советском Союзе коммунистического труда. Мы уже не углубляемся в такие детали, как творческая составляющая труда, оптимальное соотношение физического и умственного труда и т.п. Очевидно, что всё это автор также проигнорировал.

Стремление любой ценой оправдать свои воззрения приводит автора к путанице и в менее значимых вопросах. Например, рассуждая о словах "труд" и "работа", автор допускает нелепую ошибку в трактовке терминов. Как раз слово "работа" имеет оттенок принудительности; недаром его ближайшими родственниками такие мрачные слова как "раб" и "робот". Слово "труд" прекрасно сочетается с понятием свободы. Далее, проводя параллели между трудами Чернышевского и Ефремова, автор делает, на наш взгляд, сугубо поверхностный вывод о причинах привлекательности этих произведений для молодёжи. Дело ведь не только в том, что герои "Что делать" и "Туманности Андромеды" - герои для подражания. Дело в том, что в этих произведениях показана и живыми яркими красками обрисована принципиально новая, никем доселе не виданная ступень развития человеческого общества. И показана через призму развития человеческих отношений. Отношения между людьми - вот гвоздь вопроса в обеих книгах. И если у Чернышевского отношения между людьми не вырываются за рамки товарного общества, то Ефремов скрупулёзно и детально исследует новый тип человека и новый тип человеческих отношений. Но объединяет их, безусловно, любовь к свободному труду. Мы уверены, что и Веда Конг, и Вера Павловна отнеслись бы к "нежеланию трудиться" как к печальной социальной болезни, а не как к нормальному состоянию человека. И они были бы глубоко правы. Но всего этого автор не заметил...

Тем не менее мы не думаем, что прочтение этой статьи было пустой тратой времени. Материал интересен и полезен хотя бы тем, что вновь поднимает тему образа будущего. Этот образ будущего надо изучать столь же тщательно, как и методы его достижения. Ведь человечество вошло в новое тысячелетие, поражённое войнами, болезнями, голодом, терроризмом, религиозным фундаментализмом и многими другими тяжелейшими болезнями, которые коренятся в капиталистическом способе производства и распределения. Всё явственнее проступает на горизонте неумолимая альтернатива: социализм или смерть. Чтобы люди смогли сделать правильный выбор, им нужно зримо показывать, каков он - этот мир будущего.

Мы будем рады не только отзывам наших читателей, но и новым материалам, посвящённым коммунистическому обществу.

http://www.rotfront.su/

*   *   *   *   *   *   *

На сайте "Высокие статистические технологии", расположенном по адресу http://orlovs.pp.ru, представлены:

На сайте есть форум, в котором вы можете задать вопросы профессору А.И.Орлову и получить на них ответ.

*   *   *   *   *   *   *

Удачи вам и счастья!
В избранное