Великая Отечественная война — все дальше. Со дня Победы прошло уже 72 года. Но те, кто пропал без вести в Смоленской операции, погиб под Ржевом, не вышел из окружения под Вязьмой, сгорел в танке под Прохоровкой, утонул при форсировании Днепра, был замучен в концлагере, умер от голода в блокаду, не забыты.

Дети, внуки и правнуки тех, кто воевал на фронтах и трудился в тылу в годы войны, подарили им 9 Мая свой Парад Победы. По воле души, по зову сердца они объединились и прошли по Красной площади с портретами своих героических предков в «Бессмертном полку».

Автоматчики, саперы, летчики, командиры артиллерийских расчетов, военные врачи снова были в строю. Мертвые встали рядом с живыми. Это был даже не полк, а целая армия. Бессмертная. Марш Памяти, несмотря на дождливую погоду, оказался весьма масштабным, шествие растянулось на несколько километров.

О том, как проходила народная акция, — в материале спецкора «МК».

Участники шествия «Бессмертный полк» начали собираться у метро «Динамо» и «Белорусская» уже к часу дня. Организаторы заранее попросили участников не использовать в транспарантах, или, как сейчас говорят, — в штендерах, стеклянные и металлические элементы.

Многие пришли на акцию памяти целыми семьями. В пилотках с красной эмалевой красноармейской звездочкой и со знаменем Победы — штурмовым флагом 150-й ордена Кутузова II степени Идрицкой стрелковой дивизии, который был 1 мая 1945 года водружен на крыше Рейхстага. Сейчас практически не увидишь на улицах флагов с пятиконечной звездой, серпом и молотом. А 9 Мая в центре Москвы их — целое море.

У кого-то на телефоне звучит «Смуглянка». Рядом стоящие тут же подхватывают песню. Пристальный взгляд светлых глаз из-под пилотки заставляет оглянуться. С портрета смотрит старшина Владимир Довгополов.

— Прадед был командиром взвода штурмового батальона резервного Степного фронта, — говорит правнук фронтовика Александр Довгополов. — Воевал на Курской дуге, был ранен в руку, потом освобождал Ригу, после тяжелой контузии был комиссован. Дожил до 98 лет. У них резервный фронт. Близким он рассказывал, что у них был приказ — пленных не брать, уничтожать немцев на месте.

Большинство пришли на акцию памяти сразу с несколькими фотографиями.

Марина Чекунова держит в руках сразу восемь фронтовых снимков.

— Мой дед, Борис Григорьевич Калачев, руководил в Псковской области подпольем. Немцы расстреляли всю родню, выжила только бабушка.

Подхожу к бравому рыжеусому мужчине, который одет в военную телогрейку.

— Мы приехали из Киева. Уже восемь месяцев в Москве. Просто не осталось сил терпеть творящийся на Украине беспредел. Только здесь наконец свободно выдохнули, — говорит Сергей Тельпиш. В «Бессмертном полку» он идет с портретами своего дедушки и бабушки. Его дед, Василий Митрофанович Тельпиш, с первого дня оказался на войне. При обороне Киева чуть не утонул в Днепре. После окончания курсов фельдшеров спасал раненых в передвижном военном госпитале. Бабушка, Варвара Ивановна Тельпиш, прошла всю войну за рулем полуторки. Победу встретила в Берлине. А познакомились они, когда вернулись в родное село в Киевской области. Всю жизнь потом проработали учителями.

— Я тоже родом из Украины, — говорит Оля Лашко. — Учусь в Российском государственном гуманитарном университете. На днях родители и их знакомые передали с поездом портреты фронтовиков. Из-за известных событий на Украине попросили пройти с ними в «Бессмертном полку». Взяла с собой подругу, потому что просто не хватило рук...

Среди фотографий фронтовиков, которые несет Ольга, — ее прадед и дед — Петр и Константин Лашко. Они прошли всю войну и встретились в Берлине.

Мимо нас тем временем проходит с бубнами и голубыми знаменами колонна кумыков из Дагестана. У каждого в руках по нескольку транспарантов с фотографиями фронтовиков. У многих на гимнастерках — ордена и медали.

Следом прошла делегация из Республики Коми, которые привезли для шествия в «Бессмертном полку» портреты своих Героев Советского Союза.

Стоящий рядом молодой человек опускает портрет фронтовика на уровень лица. Бросается в глаза явное сходство. Тот же изгиб губ, волевой подбородок… Только красноармеец Илья Каменев не вышел из Вяземского котла, погиб в неполных 20 лет. А студенту Геннадию Каменеву месяц назад исполнилось 21.

— Пережил своего прадеда, — говорит паренек, поправляя прикрепленную к портрету веточку ландыша.

Сергей Воронцов принес портрет фронтовика, на котором написано просто: дядя Саша.

— Это мой двоюродный дед, который всю жизнь был для меня дядей Сашей. Он вырос на Кропоткинской. Войну прошел пехотинцем. Вернулся без руки. Работал электриком. И постоянно меня брал с собой на рыбалку.

У каждого в «Бессмертном полку» своя история.

«Не дожил до Победы, сложил голову, освобождая Венгрию», «умер от истощения в концлагере», «получил тяжелое ранение, был комиссован, после войны прожил только два года», «был контужен, ослеп, бабушка водила его за руку по врачам…», — слышу я рассказы родственников фронтовиков.

76-летний Георгий Афанасьев рядом с портретом отца прикрепил открытку с изображением Сталина.

— Отец, Борис Иванович Афанасьев, был артиллеристом. Ему посчастливилось вернуться живым. У него в альбоме, рядом с фронтовыми снимками, лежал портрет Сталина. Я решил, что будет правильным, если они «пройдут» в «Бессмертном полку» вместе, — говорит сын фронтовика.

14.00. Площадь перед метро «Динамо» заполнена, людской поток идет к «Белорусской», где и будет дан старт акции памяти. Желающие принять участие в шествии «Бессмертного полка» все прибывают и прибывают. У всех приподнятое настроение, несмотря на моросящий дождь.

Стою, как в строю. От увеличенных фронтовых фотографий по телу бегут мурашки. Вокруг старшие сержанты, ефрейторы, старшины 1-й статьи, рядовые, техники — лейтенанты, майоры… В выцветших гимнастерках, в тельняшках, в танкистских шлемах, в маскхалатах, с ППШ за спиной, с шинельной скаткой через плечо, в вагоне-теплушке, за рулем полуторки, с гармонью в руках. Еще живые, молодые, полные сил и надежд… Привет из далекого прошлого.

— Ушедшее героическое поколение. Прямо комок подступает к горлу, когда смотрю на эти лица, — делится с нами Марианна Власова.

У женщины в руках портреты прадеда и деда. Трифон Яковлев погиб под Тулой в 39 лет. Его сын, Борис Яковлев, убежал на фронт, когда ему не исполнилось и 18 лет, пропал без вести в 1942-м под Ленинградом. У обоих сохранились только довоенные фотографии.

Еще один дед Марианны, Алексей Васьков, получил под Брянском тяжелое ранение в ногу, которую пришлось отнять. Домой вернулся оглохшим, с культей в 14 сантиметров...

В праздничном строю «Бессмертного полка» очень много детей и подростков.

Отдать дань памяти героическим предкам пришел 17-летний Клим Шумихин.

— Мой двоюродный прадед, Лев Петрович Назаров, был командующим роты 1318-го стрелкового полка 163-й стрелковой дивизии. Воевал под Старой Руссой, освобождал Демьяновск, потом оказался на Курской дуге, — рассказывает Клим. — Пропал без вести в августе 43-го. Ему было только 23 года. И только три года назад благодаря ученикам школы в поселке Шаровка Харьковской области мы нашли его могилу.

У многих портреты фронтовиков были обвязаны георгиевскими ленточками, к которым были прикреплены орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией».

15.00. Колонна начала движение к Красной площади. «Бессмертный полк» вышел «на передовую».

«Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой», — доносится из динамиков. «И глаза молодых солдат с фотографий увядших глядят. Этот взгляд, словно высший суд, для ребят, что растут», — подхватывают в колонне.

— Я чувствую себя частью чего-то особенного, великого, — признается 15-летняя Анна, которая идет в «Бессмертном полку» с портретом своего прадеда — пехотинца Семена Ивановича Белова. — Бабушка вспоминала один из рассказов прадеда. Политрук им говорил: «О том, чтобы погибнуть смертью храбрых, даже не думайте. Не имеете права. Позади вас — никого. Надо держать плацдарм».

Тверскую улицу заполняет нескончаемый поток людей. Каждый участник шествия несет над головой портрет своего Героя. Создается ощущение, что фронтовики на самом деле шагают в строю.

Страшные события Второй мировой войны оставили след практически в каждой семье. В том числе и в семье автора этих строк. Один мой дед, Василий Васильевич Будников, воевал на Украинском фронте, форсировал Днепр. Был пулеметчиком, его 7 раз ранило. В 1943-м был комиссован. Домой, в Ленинск-Кузнецкий, вернулся на костылях. Я запомнила шрам в виде большого креста на его правой руке. В госпитале деду хотели отнять руку, но он написал расписку и отказался от ампутации. Гангрены чудом удалось избежать. О боях он вспоминал неохотно. Рассказывал только, что все бойцы старались окопаться от пулеметчиков подальше, потому что их немцы выбивали в первую очередь… Еще он говорил, что никогда не пил «боевые сто грамм». Но часто вспоминал своего друга-узбека, с которым они ели из одного котелка, спали рядом, укрывшись шинелями. Тот говорил деду: «Приезжай ко мне после войны в Бухару, хоть год у меня живи…»

Второй мой дед, Афанасий Григорьевич Коровин, был токарем высокого разряда, работал на военном заводе в Гурьевске, в Сибири. Три раза ходил проситься на фронт, но бронь с него так и не сняли. Всю войну, по 14 часов в сутки, он проработал на станках. Был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

А в строю начинается своеобразная перекличка. Участники праздничного марша называют фронты, дивизии и полки, где воевали их близкие.

— «1-й Прибалтийский фронт», «Донской фронт», «316-я стрелковая дивизия», «50-я кавалерийская дивизия», «9-я воздушная армия Дальневосточного фронта», «39-й отдельный Никопольский разведывательный авиационный полк»…

Гул голосов катится по колонне дальше…

Не у всех сохранились фотографии фронтовиков. Кто-то шел в «Бессмертном полку», держа перед собой табличку, на которой было указано только имя и фамилия фронтовика.

— Мой дед не успел прислать бабушке ни одной военной фотографии, осенью 41-го попал в плен, а через месяц умер от голода в концлагере Берген-Бельзен, — говорит Елена Паршина. — Ему было 40 лет, а дома остались две дочери и сын. У деда не было Парада Победы. Поэтому сегодня я здесь, с его именем в «Бессмертном полку».

На всем пути следования марша были установлены большие экраны. Каждый шагающий в «Бессмертном полку» видел, что происходит на Красной площади.

— «Бессмертный полк» — как машина времени, — говорит 13-летний Артем. — Я словно попал в то далекое военное героическое прошлое. Когда кричал в строю вместе со всеми «Ура!», понял, что этот клич значил для наших прадедов, когда они поднимались в атаку.

В колоннах действительно царила атмосфера военных лет. Люди хором пели песни «Катюша», «Темная ночь», «Журавли», «Синий платочек»…

Ближе к Красной площади к колонне присоединился президент Владимир Путин. В руках у него — портрет отца, Владимира Спиридоновича. В «Бессмертном полку» он прежде всего — сын фронтовика.

Владимир Спиридонович Путин был матросом, служил в отряде подводных лодок в Севастополе. В войну мог остаться по брони работать на военном заводе, но добился, чтобы направили на фронт. Воевал в диверсионном отряде НКВД, сражался на Невском пятачке. Защищая этот небольшой плацдарм, был тяжело ранен в ногу. Всю жизнь так и прожил с осколками в ноге.

Война оставила тяжелый след в семье Путиных. Старший брат президента, Виктор, умер в блокаду, был похоронен в братской могиле на Пискаревском кладбище. Мама чудом выжила.

— Победа в 1945 году стала для всех общей радостью. И сегодня я чувствовала небывалое единение людей, — говорит Ольга Лопухова. — Стольким людям сегодня рассказала о своем деде, Иване Полякове, минометчике на «катюше». И сама услышала столько героических историй! Одна женщина читала фронтовые письма своей бабушки — военного врача, как она оперировала под бомбежками и обстрелами. Даже когда сама была контужена. Я будто в том передвижном полевом госпитале побывала. Все, кто стоял рядом, плакали.

— Эти слезы — как очищение, нам есть чем гордиться, — вторит ей шагающая рядом Лариса Краснова.

9 Мая в столице прошло много праздничных мероприятий, но «Бессмертный полк», несомненно, стал главным событием Дня Победы.

Светлана Самоделова