У жанра фильма-катастрофы в том его виде, в каком он дожил до наших дней, есть одна большая проблема — всё что ни сними, сразу будут сравнивать с Роландом Эммерихом, причём сравнивать всегда эдак пренебрежительно, свысока, мол, идеальная форма найдена, остались вариации. И даже сам мэтр с жанром накрепко завязал, планируя снимать исключительно сиквелы своих фантастических хитов, дескать, «2012», вышедший шесть лет назад, был квинтэссенцией, лучше уже не снимешь.

На самом деле это не очень справедливо. Во-первых, слава главного катастрофостроителя досталась Эммериху буквально по блату, довеском к его главным хитам, которые более фантастика, чем катастрофа в сколько-нибудь заметной пропорции (с тем же успехом на трон дизастер-муви можно сажать Майкла Бэя). А во-вторых, если машинально взять десятку самых кассовых чистых фильмов-катастроф, то там Эммериху вполне удачно противостоит и его соотечественник Вольфганг Петерсен, и более ранние классические фильмы, да и попытки других современных режиссёров вроде Алекса Пройаса и М. Найт Шьямалана хоть и были относительно неудачными кассово, но в смысле жанра вполне держали марку.

Так что привычку всё сразу сравнивать с Эммерихом можно смело считать признаком лени, поскольку в новом (уже на моей памяти минимум третьем) фильме о том, как коварный разлом Сан-Андреас накроет Голливуд и всю Калифорнию медным тазом, куда больше отсылок к «Вулкану» 97 года и «Землетрясению» 74-го, чем к пресловутому «2012». Да даже с «Идеальным штормом» тут больше сходства, чем у одной «Годзиллы» с другой, к чему бы ещё вернёмся.

То есть понятно, что новичок в этом деле Пейтон при прочих равных будет стараться идти проторённой дорожкой, уповая на визуальные эффекты, из которых в наши дни всё время, как в том советском анекдоте, получаются «Трансформеры». Только вместо человекоподобных роботов будет любимец отечественных патриотов (те его даже взрывать бонбой, сидя на диване, пытаются) именной Е.И.В. Разлом. Но если у Эммериха, да и у Петерсена, преодоление стихии в процессе есть сам по себе сюжет, сама по себе цель, то ровно как и в своё время у Бэя, у Пейтона (да и других претендентов на взятие подобного олимпийского веса) это просто такой фон, аттракцион, оттеняющий «простую жизненную историю», как пишут в дурацких учебниках для голливудских таксистов.

Итак, есть страдательно развалившаяся семья, мучимая тенями прошлого, во главе которой папа-Джонсон, весь такой спасатель, он же бывший военный-красивый-здоровенный. Папа, разумеется, хочет маму, а мама хочет к богатому и позитивному, чтоб не убежал. На позитиве из всего этого хозяйства только доча, уезжающая в колледж, которую все в итоге и будут спасать, а потом героически уйдут в закат, попутно превозмогая.

За такие сценарии, право, надо навечно отлучать от профессии, потому что это не сценарий, а набор штампов, который можно поместить куда угодно — отправить на Марс, в Антарктиду, лучше от этого не станет, он будет таким же неловко-банальным, как каждая его буква. Ведь во всех учебниках пишут, что нельзя просто взять и спасти мир, надо обязательно при этом спасти Дочу. Значит, так тому и бывать!

А, ну и ещё есть профессор Профессор и только что сбежавшая из сериала «Хорошая жена» Арчи «Калинда» Панджаби. Эти будут по дороге всё объяснять, и типа «они всех предупреждали». Это уже не штамп, а какое-то полное безобразие.

И всё-то в этом фильме было бы плохо (тут скажут: просто Эммерих закрыл тему, ничего нового уже не скажешь — а кто-нибудь пробовал?), если бы не два совершенно случайных обстоятельства. То есть да, Джиаматти в роли профессора отбывает номер и несёт наукообразный бред, журналистка делает умное лицо (но без привычного корсета оно получается не очень умным), мама заламывает руки (в тут же идущем плохом сериале «Уэйуорд Пайнс» Карла Гуджино играет так же, но лучше), подонок-миллиардер со своей пафосной сестрицей честно отрабатывают свои полторы смены, наконец, нам показывают много, очень много, невероятно много пролётов на вертолёте вокруг рушащегося чего-нибудь. А, ну и да, «умру за Блэйк» малчег всю дорогу выглядит так, будто его затащили в этот фильм под угрозой насилия. И грусть-тоска, помноженная на много вполне неплохих спецэффектов рушащихся так и сяк строений.

Но где же эти случайные обстоятельства и как они влияют на результат? Для начала, звезда ролей второго плана Александра Даддарио ака Доча неожиданно для всех ворует всё шоу, вполне достоверно изображая эдакую Робин Щербацки, чей героический папа явно хотел сына. В общем, это не её тут спасают (кроме достаточно надуманного финала и не менее надуманной завязки с машиной), а наоборот, она сама норовит кого-нибудь спасти.

Пока папашка мечется на вертолётике, изображая нам волшебника, бесплатно показывающего кино (какой там бесплатно, за наши кровные!), доча не только не истерит, но напротив, вооружившись поддержкой не менее харизматичного младшего братца (ещё одна небольшая удача создателей, хотя с Афиной из «Земли будущего» не сравнить), становится главным светлым пятном в этом наборе затёртых клише.

А второе — это внезапное цунами, о котором вспоминают как бы вдруг и внезапно. Абсолютно вставная вроде бы попытка натянуть в последний момент сову на глобус внезапно удаётся команде фильма такой энергичной, что зритель поневоле забывает всю тупость и банальщину первых трёх четвертей фильма, хватаясь за ручки кресел — волна, затасканная Петерсеном и опошленная Ноланом, взяла и сыграла. И пофигу, что на самом деле такой величины гребень смыл бы вообще всё по самый Лас-Вегас, а тут домики стоят себе и лодочки плавают. И уже неважно, что внезапная встреча — это даже не белый рояль в кустах, а что-то за гранью добра и зла.

Жанр фильма-катастрофы на самом деле очень простой — тебя либо захватывает эта стихия, либо нет. Ты либо веришь в происходящее на экране, либо начинаешь выискивать бесчисленные ляпы, из которых эти фильмы и состоят. Кое-что у авторов всё-таки получилось.

Автор: Роман Корнеев