Винс Реффет, человек летающий
Пилот Jetman Dubai Винс Реффет — о полетах без парашюта, высокотехнологичном крыле и философии риска
Винс Реффет — живая легенда мирового парашютного спорта и один из трех пилотов, летающих с Jetman Dubai. Эти люди выполняют полеты с уникальным жестким крылом, которое крепится на тело и позволяет человеку оставаться в воздухе до десяти минут. Команда Jetman выполнила множество полетов в разных точках земного шара, в том числе совместно с крупнейшим пассажирским авиалайнером А380 и эскадрильей Patrouille de France. В проекте «Сноба» и Luminous Part, посвященном великим мечтателям, Наталия Киеня поговорила с Реффетом об устройстве реактивного ранца-крыла, полетах без парашюта и философии риска
- Когда и как было изобретено ваше крыло? Я знаю, что его создатель Ив Росси много лет над ним работал.
- Ив начал делать крыло 20 назад, потому что хотел выйти за рамки стереотипов. В молодости он был летчиком воздушной разведки, потом — капитаном пассажирского самолета. Однако, даже если ты управляешь лайнером, ты полагаешься на автоматику, а сам сидишь в кабине. Когда Ив попробовал скайдайвинг, его поразило, какую свободу дает этот спорт, и он захотел узнать, может ли человек летать только за счет собственного тела. Ив до сих пор одержим идеей, что люди будут летать. Вот почему он всем этим занимается.
Я встретился с ним 2009 году: Ив тогда был в Испании и работал над крылом. Он все время спрашивал себя, годится ли оно для людей без военного и авиационного бэкграунда, хотя, мне кажется, в глубине души он всегда считал, что летать на самом деле легко. Общие друзья представили меня Иву, и он сказал: «Хочешь попробовать? У меня есть чувство, что крыло тебе подойдет». Я тогда готовился к соревнованиям по скайдайвингу, и у меня также был кое-какой опыт в бейсджампинге.
- И вы решились?
- Не сразу. Ив в тот же день отвел меня на аэродром. Я до этого о нем уже слышал. В конце 90-х и в начале 2000-х все знали, что делает этот человек, но никто не хотел к нему присоединяться: крыло казалось слишком непривычным. Ив был парнем, который делал... не безумные, конечно, вещи, но весьма нестандартные. Когда мы пришли на аэродром, он показал мне крыло и предложил надеть его. Оно оказалось таким тяжелым! Мысль о том, что мне придется выпрыгнуть из самолета с такой огромной штукой на спине, ужаснула меня. Я думал несколько месяцев, но в конце года опять приехал в Испанию и совершил первый полет с жестким крылом, тогда еще без моторов.
Когда ты прыгаешь с парашютом, то всегда падаешь: ты знаешь, что гравитация тащит тебя к земле. Именно поэтому мне с самого начала так нравился фрифлай: там ты тоже летишь всем телом, хотя все равно вниз. Однако с твердым крылом я смог двигаться параллельно земле и подниматься. Да, я в самом деле... летал. Это было восхитительно. Каждый парашютист хочет оставаться в небе подольше: там ты узнаешь, что такое свобода.
- Как вы двигаетесь в воздухе? Какие правила?
- С крылом я использую все свое тело. Если я хочу лететь вверх, то выгибаюсь, если вниз — слегка наклоняю корпус к коленям. Все интуитивно, как в детстве, когда ты играешь в самолет: расставляешь руки, как крылья, и бежишь вниз с холма. Разница только в положении рук: они расслаблены, а не выставлены в стороны.
- А как устроены моторы? Они похожи на двигатели самолетов?
- Принцип тот же, но они намного меньше. Турбины работают на авиационном керосине.
- Во время полета на вас есть какая-то защита?
- Да, мы надеваем жароупорный комбинезон, который используют пожарные. Если случится возгорание, мы защищены. Кроме того, вокруг двигателя есть броня, и если он взорвется, не будет осколочных ранений, точно так же, как в случае с самолетами.
- И все равно это выглядит опасным. Что самое сложное в этих полетах?
- Я бы сказал, что это сверхсосредоточенность. Полет — это естественно, легко и приятно, когда все идет хорошо. Но если что-то не так, все может измениться к худшему очень сильно и очень быстро, потому что на спине у тебя тяжелое крыло и керосин в баках. Мы каждый раз пользуемся парашютом: когда топливо кончается, надо раскрыть его и заглушить мотор или даже сбросить крыло (у нас всегда есть такой план B).
Если что-нибудь случится, надо реагировать быстро. Вот почему сознание всегда должно быть предельно ясным, и нужно методично готовить себя к тому, что ты будешь делать, если столкнешься с проблемой. Безопасность — это главный приоритет. Если есть чувство, что что-то не так, мы никогда не скажем: «А, ничего, как-нибудь!» Или все идет как надо, или мы никуда не летим.
- Другие люди смогут попробовать ваше крыло в будущем?
- Полеты с твердым крылом без мотора станут возможны очень скоро, ведь существуют не только устройства с двигателями, как у нас. И это не соревнование: без мотора у тебя все равно есть расширяющая плоскость, которая служит продолжением твоего тела, вот только потенциальных проблем там куда меньше.
Что же до полетов с двигателями, то они будут доступны куда меньшему числу людей. Проблема тут в безопасности: как я уже сказал, пока все хорошо, это просто, но если что-то случилось, то ты должен быть быстрым. Это возможно, только если ты опытный парашютист, поскольку надо уметь сосредоточиться в воздухе, и опытный бейсджампер, поскольку, когда ты летишь с большим вытяжным парашютом, приходится быстро анализировать происходящее и реагировать мгновенно.
- Но можно научиться, если хочется?
- Можно научиться! Все возможно, мы всегда так говорим, это наша философия. Если у тебя есть мечта, есть идея, просто попробуй сделать это. Всегда лучше попытаться, даже если не сработает. Это куда приятнее, чем говорить себе день за днем: «Я никогда так не смогу».
Если у тебя есть мечта и ты упорно над ней работаешь, существует вероятность, что она превратится в реальность. Посмотрите, где я сейчас: десять лет назад я бы и не подумал, что буду тренироваться с Ивом Росси и летать бок о бок с пассажирским лайнером. Это волшебно. Всегда хорошо, когда есть мечта.
Вы об этом мечтали, когда были ребенком?
Если честно, в детстве я о полетах мечтал редко. Я родился в семье парашютистов: мой отец выполнил больше десяти тысяч прыжков, брат тоже, и его часто показывали по телевидению во Франции. Но мама боялась прыгать с самолетов и даже просто летать на них. Я был похож на нее и думал, что все это не для меня.
Когда мне исполнилось пятнадцать (во Франции в этом возрасте ты можешь начать заниматься парашютным спортом), я оказался на аэродроме отца, и его друзья стали твердить: «Хотя бы попробуй, ты сын парашютиста, у тебя такие возможности! Прыгни, и ты все поймешь!» В конце концов я ответил: «ОК, я сделаю один прыжок, и вы отстанете от меня».
И вот я уже в самолете, дверь открыта, все готовы, а я думаю: «Господи, что я здесь делаю? Пусть все побыстрее закончится, и я больше никогда так не поступлю!» А потом я просто вышел в эту дверь, очутился в воздухе, и это было как откровение. Я определенно летел, и это чувство оказалось таким изумительным... Я приземлился и с тех пор не переставал мечтать о полетах.
Вот почему в жизни важно пробовать новое: ты никогда не знаешь, что можешь упустить. Посмотрите на меня: если бы я не попытался, кто знает, где бы я был сейчас? Но я сделал это, я чуточку подтолкнул себя вперед, и там было мое призвание. Нужно держаться своей мечты и время от времени заставлять себя.
- Чего вам хочется теперь?
- Как только я начал прыгать, мне захотелось заняться фрифлаем. А затем возникло желание соревноваться. Я нашел партнера по команде, Фредерика Фугена (в ноябре 2016 года Фуген стал третьим пилотом Jetman Dubai. — Прим. ред.), с которым прыгаю сейчас, и мы решили стать чемпионами. У нас была эта цель, эта мечта, мы много работали, прошли три мировых чемпионата и были счастливы. Потом нам захотелось попробовать бейсджампинг. Мы нашли спонсора и сделали все, что хотели.
Теперь я летаю с крылом Jetman. Это и есть мой следующий шаг, идеальное устройство для того, чтобы я мог выразить себя. Моя мечта — это то, как я живу прямо сейчас. Я летаю. Просто нахожусь в воздухе и исследую возможности крыла. Я бы мог, конечно, долго говорить о том, где мне хотелось бы полетать: вокруг какой-нибудь горы, во французских Альпах, где я родился. Летать так, как это делают пилотажные группы (в ноябре 2016 года команда Jetman Dubai выполнила совместный полет с эскадрильей Patrouille de France. — Прим. ред.). Я почти каждый день смотрю, как они летают, обдумываю то, что они делают, и пытаюсь повторить. Ты глядишь на самолеты и думаешь: «ОК, сейчас я сделаю то же самое, но только одним своим телом. И я не буду сидеть внутри какой-то машины». Просто невероятно. У меня не хватает слов, чтобы отблагодарить Ива за то, что он построил крыло, доверился мне, позволил летать с ним и делить с ним эти чувства. Он мой друг, тренер и наставник. Это потрясающее приключение, и оно только начинается.
- Что было самым приятным во время полетов?
- Сложно сказать: таких моментов много. Вчера мы с Ивом, например, пробовали новую петлю, и небо так вращалось! Когда мы летали рядом с А380, это было прекрасно, и когда мы обогнули самую высокую башню в мире, Бурдж-Калифа в Дубае, — тоже. Я прыгал с нее с парашютом, и было здорово пролететь над ней.
- А как насчет вашего первого прыжка?
- Да я был в ужасе в тот раз! Я просто выпихнул себя из самолета силой воли. Я помню секунду, когда я стоял в хвосте и вдруг увидел, как дверь открылась и куча людей просто выпрыгнула из нее в пустоту. Я смотрел на них и думал: «Что за черт!» Потом инструктор сказал: «Теперь твоя очередь». И я решил: «Ладно, хорошо».
Знаете, иногда полезно немного себя подтолкнуть, зная, что на самом деле нет ничего опасного. Если ты все сделаешь правильно, все будет в порядке. Разумеется, риск существует в любом спорте. Однако мне страшнее водить мотоцикл по незнакомой трассе, чем летать. Все относительно, и многое зависит от мышления. Если ты руководствуешься слепым стремлением быть лучшим, высок риск погибнуть. Но если ты уважаешь природу вещей и устройств, все иначе. Если пришло твое время идти, ты пойдешь. Никто не сможет тебя остановить.
- Вам не страшно было лететь рядом с авиалайнером?
- Страшно было только в первый раз. Если я делаю что-то новое, связанное с сильными переживаниями, страха нет. Когда я впервые попал на соревнования по парашютному спорту, был некоторый испуг: мое сердце билось очень быстро, потому что мне хотелось все сделать хорошо. Но нужно превращать весь этот адреналин в силу, которая позволит тебе сделать больше, чем ты думал, и преуспеть.
Со мной такое было, когда я впервые полетел с крылом. Ив объяснил, как себя вести, я был готов, но... В такие моменты ты делаешь шаг в неизвестность. Твое сердце бьется? Хорошо! Это значит, ты жив. Ты испуган? Хорошо! Потому что иначе ты окажешься слишком близко к смерти. Очень важно превращать эту энергию в силу. По крайней мере, я так это воспринимаю.
С А380 мы были готовы к полету. Мы бы не стали выполнять его, если бы существовали какие-то сомнения. Старт был безопасным. У нас имелся запас расстояния, но мы быстро поняли, что все в порядке, и можно подойти ближе, а потом еще... Это было бесподобно. Ты оказываешься в воздухе рядом с самым большим самолетом в мире, и ты такой крошечный комарик... Я ведь никогда не пилотировал лайнер и тут вдруг увидел аэробус А380 снаружи, а своего тренера — прямо у него перед носом. Волшебно. Мы живем ради таких моментов.
- Как летящий самолет выглядит снаружи? Он кажется больше?
- Когда мы спрыгнули с вертолета, увидели А380 и начали сближаться с ним, я понял, что он колоссальный. Он оказался таким громадным, что мы были не больше кончика его крыла. Когда мы летели рядом, то видели, как оно сияет на солнце.
- Чем пахнет небо?
- О, по-разному: зависит от того, сухо там или влажно. Но небо... хорошо пахнет. Наверное, это лучший запах в мире, если не считать того, как пахнет кожа моей невесты (смеется).
- А чувство полета можете описать?
- Для меня полет — это свобода. Если вам нужно одно главное слово, это она. Двигаться в воздухе с крылом, просто за счет собственного тела — это настоящее волшебство. Когда ты на земле, приходится иметь дело с дорогами, с полицией, нельзя повернуть, сделать то, сделать это. А когда ты в воздухе, контроля больше нет. Есть небо, и оно такое большое, бесконечное.
Иногда на земле у тебя возникают проблемы, и ты идешь к друзьям и прыгаешь с парашютом. Это очищает сознание. В небе невозможно говорить: есть только ты, твои близкие и эта колоссальная природа вокруг. Только что, перед интервью, я прыгал со своей девушкой, и было так здорово просто быть вместе в воздухе: мы могли только смотреть друг на друга и подавать знаки, но видели столько всего вокруг.
- Вы много говорите о свободе. Что это такое?
- Свобода — это жизнь, которой я живу. Это возможность выбирать. Хотя, конечно, какие-то принципы все равно нужны. Быть свободным — значит делать то, что я хочу, и на земле тоже, но в воздухе это чувство намного сильнее. Внизу для тебя всегда есть правила, а в небе все иначе. Когда ты думаешь: «Хочу вот тут повернуть налево» или «Сейчас пойду выше», — нет никаких стен, которые остановили бы тебя.
- Какой главный факт мы должны знать о небе?
Что небо прекрасно, и мы должны оберегать его, как только можем. Когда ты видишь все сверху, чувствуешь, что о планете надо заботиться. Мы ведь живем тут. Оглянитесь: нас окружает такая красота, но мы должны увидеть ее, чтобы научиться защищать.
Наталия Киеня
---------