В каждой стране есть свои представления о прекрасном: вспоминаем женские образы в литературе, которые стали культовыми у себя на родине

Англия: Элизабет Беннет

Неудивительно, что перу самой знаменитой английской писательницы принадлежит образ главной героини британской литературы: речь, конечно, об Элизабет Беннет из романа «Гордость и предубеждение» — второй книги Джейн Остин. Именно с ней предпочитали себя ассоциировать юные девушки страны, а также пытались ей во всем подражать: в XIX веке был настоящий культ Элизабет, сравнимый с популярностью образа гетевского «страдающего Вертера» в немецком обществе XVIII столетия. Причинами успеха литературного персонажа (помимо писательского дара самой Остин) является то, что он изначально противопоставлялся представлениям о благовоспитанной девушке. В отличие от реальных англичанок того времени, которым подобало во всем слушаться семью, быть всегда сдержанной и даже холодной, Элизабет была живой и естественной. Она могла неуместно пошутить, признать свою неправоту, если нужно, и даже пойти на нарушение норм приличия — естественно, юным британкам, уставшим от гнета строгих правил, импонировало такое поведение.

Любопытно, что этот образ вообще стал каноническим для литературы XIX века: если присмотреться, многие героини произведений той эпохи хоть в чем-то да похожи на Беннет. Даже Лев Толстой как-то вскользь признавался, что, работая над образом Наташи Ростовой, он читал романы английских писательниц — в том числе и Джейн Остин.

Япония: принцесса Отикубо

Как известно, долгое время Япония была закрытой страной, и поэтому общественные стереотипы и нормы поведения там изменялись куда реже, чем в Европе. Один из первых образов идеальной женщины, повлиявший на многих будущих национальных писателей, появился в японской литературе очень рано, еще в X веке, когда неизвестным автором была написана «Повесть о прекрасной Отикубо». Больше всего этот текст напоминает сказку о Золушке: прекрасную падчерицу, живущую в каморке, изводит своими поручениями мачеха, а отец и другие сестры поддерживают ее в этом деле. Она обшивает весь дом, убирает, готовит, но нрав мачехи так и не смягчается.

Только счастливый случай однажды сводит ее с молодым человеком из благородного японского рода, который влюбляется в нее. Главным для нас (и для японцев) здесь является то, что сердце мужчины Отикубо покоряет не только своей красотой, но также и трудолюбием, добротой, тонким вкусом и умением слагать блестящие стихи. Все эти качества особенно сильно ценились японцами в женщинах, и любая аристократка обязана была разбираться в искусстве, чтобы неловким замечанием не опозорить своего мужа. Также интересно и то, что, в отличие от «Золушки», злые родственники здесь отнюдь не были наказаны в конце истории — напротив, Отикубо простила их и уговорила своего возлюбленного всячески помогать несчастному отцу, мачехе и сестрам с братьями.

Россия: Татьяна Ларина и Наташа Ростова

Все мы помним, как в школе писали сочинения на тему «Женские образы в русской литературе». И обойти вниманием произведения Александра Пушкина и Льва Толстого было просто невозможно. Еще бы: имена Татьяны Лариной и Наташи Ростовой стали нарицательными, а их манера поведения и характер долгое время были настоящими образцами для женщин. Так, например, ценность семьи и верность мужу ставилась превыше личных интересов и желаний, и принцип «но я другому отдана и буду век ему верна» должен был стать, при случае, жизненным кредо для девушек. Что касается Наташи Ростовой, то здесь все очевидно: Лев Толстой стремился в ее образе представить идеальную женщину — по крайней мере, в его представлении. Роль матери и надежной опоры для мужа — главное ее предназначение, тогда как о светских раутах и балах лучше поскорее забыть.

При этом стоит отметить, что образ и Татьяны Лариной, и Наташи Ростовой не был результатом долгих наблюдений писателей за жизнью российских дам — нет: Пушкин, работая над «Евгением Онегиным», многое перенял из современной ему французской литературы, а Лев Толстой — из английской. Все это, впрочем, совсем не помешало литературным героиням стать своеобразными национальными символами — вот что значит писательский талант.

США: Скарлетт О’Хара

Главная героиня американской литературы, безусловно, Скарлетт О’Хара. В данном случае слово «героиня» более чем уместно, жизнь девушки отнюдь не была легкой, однако она всегда находила силы взять себя в руки и поверить в свою знаменитую фразу: «Об этом я подумаю завтра». Скарлетт обожали все американки и американцы, о чем свидетельствует колоссальный успех книги в США, а также восемь «Оскаров», которые получила его знаменитая экранизация. Роман был переведен на 70 языков, и образ Скарлетт стал вдохновлять и служить примером для многих женщин по всему миру — в этом смысле в литературе не так уж много похожих на О’Хару персонажей.

Любовь читающей публики принадлежала не только литературному образу, но и самой писательнице, создавшей ее. Маргарет Митчелл, прошедшая через несколько не самых удачных романтических историй, как и ее героиня, никогда не сдавалась и работала над собой. Только травма лодыжки помешала ей стать успешным корреспондентом, но жалеть об этом слишком сильно она не стала, взявшись за перо, чтобы написать свой единственный роман «Унесенные ветром».

Франция: госпожа Бовари

Вряд ли Флобер мог представить, что его нелюбимая героиня, госпожа Бовари, станет не только именем нарицательным, но еще и вызовет всеобщее сочувствие женщин во всей Франции. Он, будучи известным моралистом, рассчитывал как раз на совершенно другой эффект. В его глазах Эмма Бовари, которая пытается подняться над пошлостью и скукой быта посредством адюльтера, заслуживает яростного осуждения и самого высшего наказания — смерти. Собственно говоря, знаменитый французский романист потому и «отравляет» в конце книги Бовари, решившуюся изменить своему нелюбимому мужу.

Однако многие не согласились с такой позицией автора и вот уже более ста лет спорят, достойна ли Эмма сочувствия. Романтические натуры, конечно, всячески поддерживают ее поведение, делая женщину символом протеста против условностей общества: действительно, она послушалась своего сердца, но ведь ничего преступного в этом нет. Впрочем, моралисты обычно дают яростный отпор романтикам.

Как бы то ни было, Флоберу удалось создать образ «провинциальной француженки» столь талантливо, что скучающая Эмма стала одной из главных героинь французской литературы, а обычные женщины зачитывались романом и сочувствовали ей, нередко узнавая в грустной судьбе Бовари черты своей собственной жизни.