(Начало здесь) В начале двадцатых годов, переселившись в Париж, Макс Эрнст отходит от де Кирико и начинает создавать сюрреалистические образы, не существующие в природе, но выглядящие как вполне достоверные. Нереальные, но вполне достоверные образы помогали художнику всматриваться внутрь себя, во многом следуя алхимической философии, символику которой он постоянно использует в своих коллажах и картинах. 

Химеры и скрытые фигуры

Макс Эрнст визуализирует свои травмы и комплексы, вынося их на поверхность в  образе чудовищ, в которых кроме всего прочего  при соединении несоединимого рождалась настоящая поэзия в духе поэтики Лотреамона. Все искусство художника  – это сны и сновидения (у Дали – бредовые состояния). В его снах наяву проявлялось невидимое, скрываемое от внешнего взгляда и табуируемое сознанием.

Мастер вводит в искусство квазинаучные образы и антропоморфные существа  - химеры, позволявшие  изживать собственные страхи и комплексы. Химера – это существо, состоящее из разных элементов, подобно тем, что  можно видеть на Соборе Парижской Богоматери.

Молодая химера 1921

Макс Эрнст сделал химеры главными героями своих картин-сновидений. Есть такая игра, с которой с детства знакомы все. На листочке бумаги один пишет какие-то слова, потом закрывает их, скручивая бумажку, второй пишет свое, не видя предыдущей записи, то же самое делает третий и т.д. Такая же игра только с рисованием («Изысканный Труп») часто практиковалась сюрреалистами.

В ней один рисует, например, голову, потом лист подворачивается; второй дорисовывает туловище, снова лист подворачивается; третий дорисовывается ноги и т.д..  В результате получается невиданное ранее существо – химера. Именно так рождались коллажи Макса Эрнста.

У художника есть несколько ключевых химер. Одна из часто повторяющихся – человек-птица, женщина-птица, люди-птицы. Птица в его работах – символ его личной биографии. Образ связан с детскими воспоминаниями. Макс очень любил птиц, у него была с ними, по его словам, интимно-мистическая связь

Птицы, рыбы-змеи и Пугало 1921.

Но есть и конкретный эпизод: однажды у него умерла любимая птичка - соловей. И именно  в этот момент в комнату вошел отец и сообщил, что у Макса родилась сестра. Для мальчика это было таким потрясением, что он невольно связал эти два события, уверенный в том, что душу птицы забрала его  новорожденная сестра.

Птицы, природа, особенно не тронутая цивилизацией, всегда волновали художника и были излюбленными темами.  В них есть то, что притягивало его в картинах  Гогена, писавшего первозданную природу, и в картинах Анри Руссо, примитивиста и самоучки, писавшего волшебные джунгли, в которых, впрочем, никогда не был.

В тот период, Макс Эрнст делает коллажи, используя вырезки из научных журналов,  иллюстраций к книгам Жюля Верна, технических энциклопедий, фотографиий и графических работ, внося в искусство квази-научную струю. Так появляются человеко-машины и киборги, в которых соединяются в единое целое человек, машина, механизмы, дома. Ярким примером такого коллажа является его «Император» (1923).

Император 1923

В центре картины башнеобразное существо с поднятыми вверх руками и головой. Башня, хоть и распространяет командный дух, его положение очень неустойчиво. Император похож на остановленный волчок, который вот-вот упадет на бок. Массивность башни с одной стороны и ее неустойчивое основание отражают внутренний конфликт императора, который находится в голой пустыне и полном одиночестве.

Рядом с императором -  коса, символ смерти. Император - это главнокомандующий, у которого нет ни устойчивости, ни авторитета. Другой любимый образ Макса Эрнста – забор,  за которым скрываются табуируемые  фигуры, невидимые глазу, но составляющие сущность внутреннего мира человека. Суть забора хорошо передает русская пословица «Чужая душа – потемки». Мы слишком часто совершаем тактическую ошибку, доверяясь своему глазу.

У сюрреалистов был технический прием автоматического рисования, аналогичный автоматическому письму. Надо было рисовать очень быстро с закрытыми глазами, чтобы глаз не мог контролировать нарисованное. Прием позволял визуализировать сновидческие образы. Примером картины на тему забора у Макса Эрнста является коллаж с корявым названием «Дети, угрожаемые соловьем» (1924).

Дети, угрожаемые соловьем 1924

Здесь на переднем плане - красный деревянный забор, который открывается и можно увидеть то, что за ним скрывается, что недоступно и невидимо глазу. Первоначально картинка кажется идиллической, но чем больше вглядываешься в нее, тем становится страшнее. На фоне голубого неба разыгрывается сцена террора.

На крыше домика фигура, которая тянется к звонку, пытаясь подать предупреждающий сигнал. Во дворе видим сумасшедшую женщину в серо-белых цветах с ножом в руке. Она пытается с его помощью отбиться от соловья, который на нее вовсе не нападает. Вторая женщина, тоже в серо-белом, лежит наземле, похоже - в обмороке.

У Макса Эрнста есть два автобиографических эпизода, связанных с соловьем. Это, уже упоминавшаяся, история с рождением сестры, а второй – отроческая галлюцинация с сучком на деревянной панели, находившейся у его кровати.

Лоплоп представляет Лоплопа 1930

Сучок представился ему угрожающей головой птицы со страшным  глазом и острым клювом. В этом отразилось его восприятие воображаемого как образа, который может угрожать и терроризировать, что является универсальным явлением. Именно это и и изображает в данной картине художник, освобождаясь от детского страха.

Позднее у Макса Эрнста появится мифическое существо – птица Лоплоп, в которой он воплотил самого себя. Упомяну еще одну картину, 'Царь Эдип', написанную в то же время и на ту же тему - забора. В ней художник ставит вопрос, следует ли доверять глазу, который скрывает то, что находится за этим забором, высвечивая лишь то, что хочет человек видеть. В картине слепой человек (Царь Эдип был слепым) познает мир на ощупь и в его воображении он выглядит совсем иначе, чем если бы человек видел его глазами.

Сюрреализм и новые техники

Дерево. Выполнена в технике фроттажа.

В 1924 году дадаизм перестал существовать, а дадаисты влились в сюрреалистическое движение, объединившись вокруг Андре Бретона, написавшего манифест сюрреализма. Начинается период более методичного исследования бессознательного с выработкой особых техник.  Макс Эрнст изобрел четыре новых техники, с помощью которых он изображал скрытое бессознательное.

Сначала появилась техника фроттажа. Она многим известна как способ, когда под бумагу подкладывается дерево или монетка и натирается карандашом или грифелем. На бумаге проступает образ, который потом художник обрабатывает и получает нечто совершенно новое, чем то с помощью чего он его получил. Позднее Макс Эрнст раскроет секрет этого метода, изобразив дерево, с помощью которого он получал свои картины.

Затем он изобрел технику граттажа. В этом случае бумага или холст накладываются на предмет и краска втирается во все впадины. На холсте проявляются самые загадочные ландшафты, леса, моря, города. Граттаж позволял Максу Эрнсту окунуться в немецкую романтику волшебного леса, так характерную для Германии. В основном эти техники рождали таинственные образы природы, леса, деревьев.

Лес. 1927. Техника граттажа

Потом изобрел технику декалькомании, когда две поверхности, на которые нанесена краска, накладываются друг на друга. В результате получается совершенно фантастический цвет и богатая текстура. В этой технике выполнено несколько работ, например, 'Наряд невесты' (см. ниже).

В конце двадцатых годов Макс Эрнст выпускает книги с графическими коллажами. Одна из них "Женщина со 100 головами", в которых художник меняет головы женщин, в результате чего рождаются различные химеры. Так что книгу вполне можно было бы назвать  "Женщина без головы".

Наконец, уже будучи в эмиграции в США, он изобретает  еще один метод – разбрызгивания краски по холсту. Для этого он подвешивал банку с краской, в дне которой проделывал дырку, и раскачивал ее. При раскачивании она создавала разные фигуры.

Наряд невесты, выполненный в технике декалькомании. 1940

Так Макс Эрнст довел технику автоматического рисования до своего логического завершения. Позднее эту технику перенял Поллок. В двадцатые годы художником были написаны такие значимые для него картины, как «Пьета или Революция Night» и «Порка Богоматерью Младенца Христа с тремя свидетелями" (1926).

В них он аллегорически изображает сложные отношения, в которых были отец и сын, тем самым изживая еще один комплекс - вины перед отцом. Вторая картина вызвала настоящий скандал, поскольку, хоть и носила иронический характер, но явно имела антиклерикальную направленность.

Фашизм и война

Ангел домашнего очага или Триумф сюрреализма. 1937

В тридцатые годы  появляются работы, отражающие реакцию художника на надвигающийся фашизм. Наиболее известная из них картина «Ангел домашнего очага» с параллельным саркастическим названием «Триумф сюрреализма». Картина - единственная на политическую тему, которой Эрнст откликнулся на поражение республиканцев в гражданской войне в Испании.

На ней изображен монстр, иронично названный «ангелом домашнего очага».  С корявыми когтистыми руками, острым хищным клювом, зубастой пастью,вытянутыми ногами и радостным выражением лица он похож на огненную хищную птицу, напоминающую танец огня в  домашнем очаге, только в данном случае - это жуткая пляска  смерти.

Фигура уродливая, из ее правой ноги рождается новое существо, как раковая опухоль захватывающая другие части тела. Так художник воспринимает фашизм, который постепенно захватывал всю Европу. Во время войны Макс Эрнст был дважды арестован как немецкий гражданин, и ему чудом, с помощью друзей, удалось эмигрировать вместе с другими авангардистами в Америку.

Там его приняли с восторгом и он оказал очень сильное влияние на американское искусство. В США Макс Эрнст закончил еще одну, очень важную, антивоенную работу 'Европа После дождя II'.

Европа после дождя II 1940-1942

Это - картина выжженной земли, в которую превращается Европа в результате военного Апокалипсиса. Война только-только начиналась, но художник уже предвидел все ее последствия. Этот образ послевоенной разрухи - один из самых сильных и позднее будет использован фантастами и кинематографистами. Равных ему по антивоенной направленности и силе интерпретации ужасов войны в мире нет.

Эпилог

В Америке Макс Эрнст наконец-то нашел единственную женщину, Доротею Таннинг, которая сделала его счастливым после трех неудачных браков и нескольких любовных историй. Они поселились в уединенном месте в горах Аризоны, где художник спокойно работал в своем отшельничестве, наслаждаясь природой и уединением. Здесь он своими руками построил дом, который украсил необычными скульптурами, сделанными из подручных материалов и мусора.

Праздник Бога 1948

В этот период его картины становятся мягче, цвет светлеет, на смену апокалиптическим сюжетам приходят умиротворяющие образы, грёзы и фантазии, вовсе не похожие на те, что рождались в ранний период его творчества. Можно сказать, что он достиг берега земли Обетованной и его алхимическая работа на протяжении шестидесяти лет увенчалась  успехом: он смог переплавить свои страхи и комплексы в золото и свет.

В середине пятидесятых годов Макс Эрнст с женой перебирается в Париж, где в 1976 году (ровно сорок лет назад), не дожив до своего восьмидесятипятилетия одного дня, он скончался. Его прах покоится на  кладбище Пер-Лашез. Доротея Таннинг переживет супруга на 36 лет и умрет в Америке на сто втором году жизни. Его сын станет художником, как и внук. Сын напишет прекрасные мемуары о своем отце и художнике Максе Эрнсте.

Тина Гай