***

Вступительная часть была закончена и Никита Сергеевич направился к лифту, поднялся на нем до нужного уровня и, короче, оказался в ракете. Космодромные специалисты-помощники помогли Никите Сергеевичу устроиться, сделали все, что надо было сделать, включили все, что надо было включить и закрыли ракету.

Да, чуть не забыл. Бытует мнение, а оно на самом деле так и есть, только это если говорить об официальном полете, что был всего один виток вокруг Земли. Это в официальном полете, а Никите Сергеевичу предстояло совершить три витка.

Поначалу, разумеется, планировался один, но Никита Сергеевич настоял на трех:

- Это что же получается?! – не сказать чтобы он бушевал или ругался, но что-то около этого. – Всего один виток! Одного раза мало будет! За один раз толком ничего не увидишь. Первый виток ничего соображать не будешь, потому что будешь обалдевшим. На втором витке будешь в себя приходить, а вот на третьем можно все и рассмотреть как следует.

 Разумеется Главный конструктор, и не только он, возражали, говорили, что многое переделывать придется, но Никита Сергеевич стоял на своем, и настоял.

- Опять же, - привел он несокрушимый аргумент. – Технику надо испытывать как следует, не халтурить. Ей еще летать и летать! Нечего попусту народные деньги тратить! Переделывайте на три витка!

 Как ни странно, аргумент насчет необходимости более тщательных испытаний Главным конструктором был услышан и одобрен. Насчет народных денег – неизвестно, вполне возможно что тоже повлияло.

Так что Никите Сергеевичу предстояло совершить три витка вокруг Земли, в первый раз совершить!

***

... Неторопливо, четко, одна за другой идут команды. Главный конструктор дублирует их на борт космического корабля, Никите Сергеевичу.

Главный конструктор: «Ключ на старт! Дается продувка».

Никита Сергеевич: «Понял вас».

Главный конструктор: «Ключ поставлен на дренаж».

Никита Сергеевич: «Понял вас».

Главный конструктор: «Идут наддувы. Отошла кабель-мачта. Все нормально. Дается зажигание, «Тайга».

В то же мгновение двадцать миллионов лошадиных сил, спрессованных в двигатели, начали свою работу.

Никита Сергеевич: «Даётся зажигание».

Главный конструктор: «Предварительная ступень!... промежуточная!... главная!

- Подъем»! - резко бросает «пускающий».

Никита Сергеевич: «Я покажу вам Кузькину ма-а-а-ть» !

Набрав полную силу, ракета-носитель медленно, будто нехотя, отрывается и устремляется в небо.

- Все мы желаем вам доброго полета! - кричит вдогонку Главный конструктор.

Повернувшись к руководителю советских космонавтов, Главный конструктор воскликнул со счастливой улыбкой:

- Какая глыба, какой матерый человечище! – и немного подумав, усмехнувшись добавил. – Настоящий Кузькин отец!

Немногие за пределами космодрома знали о грандиозном событии...

***

Второй вариант получился длиннее только потому, что он мне больше нравится. В конце концов служебное положение для того и существует, чтобы им пользоваться. Правда у меня положение не служебное, а авторское, но какая разница, лишь бы попользоваться можно было!

И первый вариант, и второй – чистейшая, в смысле, голая, правда. А вот какая из этих двух «голых девиц» - девяносто, шестьдесят на девяносто, а какая наоборот – шестьдесят, девяносто на шестьдесят, решать вам, читатель. Как известно, на вкус и цвет…, кстати, на голых баб это тоже распространяется.

***

По законам царящего в то время на просторах Советского Союза материализма, Природа должна была вместе с космодромным людом радоваться первому старту космического корабля с человеком на борту.

Однако у Природы были свои взгляды на происходящее, которые выразились в низкой облачности, кстати, очень нехарактерной для космодромной местности в это время года.

Космический корабль, действительно, как бы нехотя, как бы в раздумье – лететь или ну его, лучше дома остаться, поднялся на несколько десятков метров, а затем, видать твердо решив, что лететь все-таки надо, устремился вверх.

Наблюдающие за стартом, как раз из-за облачности, были лишены завораживающей картины устремившегося ввысь космического корабля.

Конечно же такая картина была не в новинку, ракет с космодрома запускали довольно-таки много, поэтому насмотреться успели.

Просто этот старт был особенным и хотелось заснять на кинопленку все настоящее и по настоящему, а не монтировать, и не выдавать одно за другое.

Так что Природа-матушка хоть маленько, да «подшутила» над своими детушками, возомнившими себя разумными и великими, а на самом деле маленькими и бестолково суетящимися, которым той же Природой предписано по земле ходить, а не летать неизвестно где и неизвестно зачем.

Но без эффектного зрелища все же не обошлось. Понимаясь, исторгая из себя столбы пламени, космический корабль очень красиво подсветил облака, но продолжалось это совсем чуть-чуть, все-таки скорость почти восьми километров в секунду.

Кстати, интересные дела получаются. Это насчет скорости. Если посмотреть на цифру «восемь» и слово «километров», то не так уж много, почти как пешком, ну чуточку побыстрее. А если посмотреть на  слова «в секунду», то ого-го, по другому и не скажешь, скорость очень даже приличная.

Вот если бы Никита Сергеевич действительно отправился на свидание в соседнюю деревню, то такая скорость была бы очень кстати. Не успел моргнуть, и уже в условленном месте, а она как обычно опаздывает. А если вдруг тамошним, деревенским, парням не понравилось, что Никита до ихних девок повадился и они, сами понимаете что собрались сделать с Никитой, тоже, не успел моргнуть, и уже дома, а те, деревенские,  затылки чешут – куда это он подевался, только что тут был?

***

- «Тайга», как у вас дела? Как вы себя чувствуете? – Главный конструктор, ясно дело, беспокоился за Никиту Сергеевича, да и было просто любопытно, что там происходит на самом деле?

- Полет проходит нормально. – ответил Никита Сергеевич, он же «Тайга». – Самочувствие… Если с вами говорю, значит нормальное, только не видно ничего.

- Понял вас, «Тайга». - без каких-либо эмоций сказал Главный конструктор. – Не переживайте, скоро все увидите.

На самом деле Главный конструктор сам очень переживал, не боялся панически конечно, но все равно, душа была не на месте. Лучше бы он полетел, спокойнее бы себя чувствовал, да и самому, изнутри, посмотреть на то, что создал, всегда лучше, чем «смотреть» с чужих слов.

В авиации, а космонавтика, это та же авиация, только летает побыстрее и повыше, самые ответственные и опасные моменты – взлет и посадка, поэтому все сейчас были напряжены, можно сказать до предела. Самое плохое заключалось в том, что если, не дай Бог, случись что (хоть и материалисты на космодроме, но все-таки), ничем не сможешь помочь, вот что самое плохое. Беспомощность, она пострашнее любого кошмара будет. Но пока что все шло так, как и должно было идти, ну и хорошо коли так…

А в это время на высоте, на тот момент уже нескольких десятков километров, с Никитой Сергеевичем происходило то, что можно сравнить со спуском по крутой лестнице, причем, исключительно на заднице, и с внезапным разбуждением и поднятием на ноги после дичайшей пьянки одновременно.

Приблизительно это сейчас ощущал Никита Сергеевич, только вместе и все сразу, и разумеется на трезвую голову. Вряд-ли кто добровольно отважится испытать такое, а Никита Сергеевич отважился и отважился первым.

Во время тренировок ему конечно же пришлось испытать, на то они испытания с тренировками и существуют, все подобные «прелести». Но по сравнению с теми «прелестями», эти были не в пример «прелестнее». Это если сравнить два телевизора: один черно-белый, а другой – цветной. Вот сейчас с Никитой Сергеевичем все происходило «в цвете», а там, на Земле, все было черно-белым. Да еще перегрузка не в пример той, на тренировках. Такое впечатление, будто на груди трактор присел отдохнуть.

Не сказать чтобы все это было уж очень тяжело переносить. Скорее непривычно и неприятно, чем тяжело. К тому же, Никита Сергеевич прекрасно понимал, для чего и для кого он сейчас сидит, «трактором придавленный». Там, внизу, страна, его страна, за счастье и процветание которой он несет самую большую ответственность перед теми, кто в этой стране живет, перед народом.

Именно для того, чтобы все те, у кого в заднице что-то колется и щиплется и не дает им жить с другими народами в мире и согласии, знали своё, истинное место, Никита Сергеевич и решился на этот полет.

Несколько лет тому назад, выступая перед представителями многих государств, как дружественных, так и не очень, а в основном очень не очень дружественных, Никита Сергеевич пообещал показать им всем Кузькину мать.

«Вот вам и Кузькина мать! - думал сейчас Никита Сергеевич и от этой мысли ему становилось весело. – «Смотрите, любуйтесь! Мало вам этой матери? Хорошо, покажем других. У нас их много, и все Кузькины! Многоматерный у нас Кузенька, так то!»

Настоящая история человечества (продолжение).

            Первоначальной и самой главной на тот момент задачей было, - разъяснить диким и разрозненным племенам населяющим окрестности вновь образованного города, получившего название Рим, то, что жить вместе, под одной, верховной властью не только безопаснее, но и выгоднее.

            Большую помощь в этом деле оказали все те же туземцы, пожелавшие стать гладиаторами. В короткое время все племена были приведены к присяге на верность верховной власти в лице Рема и Ромула.

            Отчасти это стало возможным потому, что город Рим был основан в средней части узкого полуострова вытянутого с северо-запада на юго-восток. Такое географическое положение значительно облегчало действия вновь образованной армии. У нее было всего два направления – северо-запад и юго-восток, что было несравнимо лучше, чем если бы Рим располагался где-то на континенте.

            После этого занялись определением форм власти молодого государства и их формированием. Было определено, что во главе государства будет стоять выбираемый глава, чья власть не будет передаваться по наследству. Первоначально его власть решили оставить пожизненной потому, что сразу делать власть выборной и на определенный срок, посчитали преждевременным.

            Кроме того, решено было создать, тоже выборный, высший совещательный орган из самых достойных представителей государства.

            В свою очередь высший совещательный орган, получивший название Сенат, должен будет назначать руководителей на территории государства, которое было разделено на  провинции. Разделение основывалось по принципу оседлости племен, на этих территориях проживающих.

            Впервые в истории Диких земель, в Римском государстве был провозглашен принцип согласно которому все, вне зависимости от племенной принадлежности, являлись в первую очередь гражданами Римского государства с одним языком, традициями и культурой. Расчет был на то, что со временем разрозненные племена ассимилируются между собой и в результате получится единая нация.

            Армия тоже должна быть сформирована на постоянной основе и стать профессиональной, а не собираться от случая к случаю. За это говорил опыт предыдущих государств: Египта и Греции, где профессиональными были лишь войска служившие личной охраной верховного правителя, а на случай ведения войны объявлялась мобилизация.

            Армия Римского государства должна быть профессиональной, а значит хорошо обученной, высокомобильной и высокооплачиваемой. Кандидатами для вступления в армию принимались мужчины до тридцати лет, физически крепкие и психические уравновешенные. Во время всей службы, вне зависимости от ведения боевых действий, им выплачивалось жалование, сопоставимое с жалованием чиновника среднего звена.

            Во время ведения боевых действий, в целях повышения боевого духа, жалование удваивалось. Был определен срок службы – двадцать лет после истечения которого, военнослужащий выходил в отставку. В качестве пенсионного обеспечения, ему выделялись в собственность земли, на которых он волен был обустраиваться и вести хозяйство так, как ему представлялось удобным.

            Для того, чтобы содержать многочисленную и боеспособную армию и не только ее, но и обеспечивать другую деятельность государства, при содействии эдемийских ученых был создан институт государственного управления.

Стоит сказать, что наряду с созданием профессиональной армии, создание государственного аппарата управления оказалось очень удачным. Несколько десятков чиновников и их помощников эффективно управляли жизнью больших по площади территорий, присоединенных к Римскому государству, ставшему к тому времени Римской Империей.

            Процесс обретения самосознания населением молодого государства как единого народа, единой нации начался. Но поскольку процесс этот длительный и трудный, было решено его ускорить, а также минимизировать возможные отрицательные проявления и последствия. Единственное, что могло этому способствовать, была война.

Продолжение следует.

Скачать всю книгу можно здесь.