Новиков Л.Б., г. Апатиты, 2012 г.

Учение Пифагора позволяет оценить уровень знания древних во всей его полноте и наметить перспективы развития науки в 3-м тысячелетии нашей эры. Во истину великий философ!!! 
Биография Пифагора весьма противоречива и полна всевозможных легенд. Ни одной из них по-настоящему верить нельзя, всё надо проверять и перепроверять.
Общепринято [82], что Пифагор Самосский (VI в. до н.э.) родился на острове Самос, в юности ездил в Милет (на западном побережье Малой Азии), где слушал Анаксимандра, совершил путешествие на Восток, в т.ч. в Египет и Вавилон, познакомившись с древневосточной математикой и астрономией.
Подлинных сочинений Пифагора не сохранилось, допускают, что их никогда и не было [230]. Сохранилось несколько биографий философа; к поздним относят описания Порфирия, Диогена Лаэртского, Ямвлиха и какого-то анонимного автора. Все они противоречивые, полны легендарных и фантастических сведений и создают скорее полумифический, чем реальный образ Пифагора.
Имеется сказание [261], по которому родителями Пифагора были Мнесарх (отец) и Партенис (мать). Они путешествовали из Самоса, своей резиденции, в Сидон (Финикия). Партенис была беременна. Когда во время путешествия будущие родители оказались в Дельфах, пифия предсказала, что "у них родится сын, который превзойдет всех людей в красоте и мудрости и который много потрудится в жизни на благо человечества". Будущий отец был так впечатлен предсказанием, что изменил имя жены на Пифазис, в честь Пифийской жрицы. Мальчик родился вне дома, в городе Сидоне. Ему дали имя Пифагор.
Версия о самосском происхождении Пифагора исходит от историка III-II вв. до н.э. Гиппобота и получила широкое признание [260]. Перипатетик Аристоксен, посвятивший специальное сочинение Пифагору и его школе, придерживался версии о тирренском (этрусском) происхождении философа. Ученик пифагорейца Модерата, Лукий, родом из Этрурии, обращал внимание на то, со слов Плутарха [260], "что хотя Пифагор и не был этруском по происхождению, как некоторые полагают, но родился в Этрурии и там же получил воспитание и образование. Подтверждается это тем, говорил Лукий, что только в Этрурии тщательно соблюдают на деле наставления, хранимые и в устной передаче, и в писаниях пифагорейской школы: поднявшись с ложа, убирать постель; не оставлять на золе следов снятого горшка, а сглаживать их; не допускать в доме присутствия ласточек; не переступать через метлу; не содержать в доме птиц с кривыми когтями".
Традиционно принято считать [27], что Пифагор жил около 580-500 гг. до н.э.; по другим источникам [261], он родился где-то между 600 и 590 гг. до н.э. и жил около 100 лет. Чаще всего его характеризуют [27] как древнегреческого математика и философа-идеалиста, при этом его философию предпочитают не описывать, а только касаются в качестве примера для подтверждения какой-нибудь философской истины.
Пифагора считают [230] основателем религиозно-философской школы, получившей название "пифагореизм". По свидетельству Гераклида Понтийского (IV в. до н.э.), Пифагор впервые ввел в язык понятие "философия" ("любомудрие") и назвал себя философом. 
До Пифагора умные люди назывались мудрецами, т.е. теми, кто знает [261]. Пифагор был скромнее, потому и ввел термин философ - тот, кто пытается найти и выяснить истину.
Пифагорейские "символы" и "акусматы", содержащие предписания и запреты, описанные его биографами и частично перечисленные Плутархом [260], представляли собой первоначально смесь народных поверий и примет с собственно пифагорейскими представлениями о бессмертии души и её последовательных воплощениях в различные тела. В эллинистическое время большая часть "символов" подверглась перетолкованию в моралистическом и мистическом духе.
Стремление Пифагора к умеренности во всем пережило его на тысячелетия [261]. Он полагал, что избыток добродетели - это уже порок и часто повторял: "Мы должны всеми силами стремиться к истреблению во всех вещах излишеств и огнем и мечом изгонять из тела болезни, из души - невежество, из живота - обжорство, из городов - призывы к бунту, из семьи - раздоры". Пифагор глубоко верил, что нет большего преступления, нежели установление анархии. Природа себе её позволить не может, а человеку она тем более не позволительна. Своим ученикам он внушал, что все люди знают, чего они хотят, но мало кто знает, что нужно каждому конкретному человеку, поэтому никто не должен молиться за себя и просить у богов что-либо для себя; человек не знает, что для него хорошо, потому неразумно просить у богов то, что по получении может принести вред.
Подобные наставления уходили своими корнями в учение о карме, которое Пифагор мог заимствовать только на Востоке. Отрицание им право на бунт, раздоры и анархию объясняет, почему советские философы не любили говорить о философии Пифагора и всячески её замалчивали.
Многие древние легенды подтверждают путешествие Пифагора в Египет, Вавилон и Персию с целью обучения [230]. Говорили, что Пифагор воспринял философию евреев, персидских магов, вавилонских и египетских жрецов. 
Говорят [261], что Пифагор жил среди евреев и много узнал от раввинов о тайнах традициях Моисея. В путешествиях он был инициирован в египетские, вавилонские и халдейские Мистерии. Его считали даже учеником Зороастры. Будучи знакомым с греческой философией, он получил посвящение и в Элевсинские Мистерии. 
Имеется указание на то, что пифагорейцы, как и орфики, участвовали в вакхических мистериях, связанных с культом Диониса [204].
Путешествуя, Пифагор изучил математику, астрономию, астрологию, религию и философию посещенных им стран [245]. Считается, что пифагорейские взгляды в какой-то мере согласуются и с Каббалой.
В результате своих путешествий, как пишет Е.П. Блаватская [1], Пифагор был посвящен в эзотерические тайны, а эзотерическую науку он освоил в Индии.
В летописях браминов Индии его имя фигурирует как Яванчария, т.е. Ионический Учитель [261].
Папюс считал [135], что Пифагор получил посвящение из того же источника, что Мои-сей и Орфей, - из Египта. "Учение Пифагора было тайное и основанное преимущественно на числах, - поясняет Папюс. - Несколько отрывков, переданных нам алхимиками, совершенно тождественны с Каббалой и представляют только перевод последней. Это предание сохранилось благодаря тому, что возобновлялось последователями его школы в Египте или в Греческих Мистериях. Таковы случаи с Сократом, Платоном и Аристотелем".
Г. Шустер также подтверждает [79], что Пифагор учился не только у жрецов Египта, но и предпринял путешествие в Персию с целью изучения зороастризма.
Ходит версия [72], что Пифагор принял посвящение и был адептом Северной (Гиперборейской) традиции. На это указывает ряд ключевых эпизодов его биографии. Ямвлих писал: «Пифагор вызвал удивление на Делос, побывав у жертвенника Аполлона-Рода… совершив там богослужение и получив благодаря этому способность прорицания до конца жизни». Ученики стали после этого называть Пифагора «Аполлоном из страны Гипербореев». Ямвлих свидетельство-вал о Пифагоре [72]: «Он очень живо и ясно припоминал множество случаев из своих прежних жизней, которые прожила когда-то давно его душа перед тем, как была заключена в это тело, и с помощью несомненных доказательств утверждал, что он был Эвфорбом, сыном Панфоя, противником Патрокла…».
Имеются различные мнения относительно взглядов Пифагора на теорию переселения душ [261]. Одни считают, он учил, что уподоблявшиеся в жизни какому-либо животному, по возвращении на землю после смерти примут форму этого животного: пугливый человек вернется в образе кролика, жестокий - в форме волка, хитрый - в виде лисы и т.д. Подобная точка зрения не согласуется с философией Пифагора и, скорее всего, имеет характер аллегории: человеческие существа становятся зверями, когда они позволяют доминировать их собственным низшим желаниям и разрушительным тенденциям. Тот факт, что Пифагор придерживался теории последовательных воплощений духовной природы в человеческую форму, подтверждает Леви в своей работе "История магии": "Он был видным сторонником того, что называется доктриной метемпсихоза, понимаемой как переселение души в последующие тела. Он сам был: а) Эталидесом, сыном Меркурия; б) Эвфорбусом, сыном Панфоя, павшим от руки Менелая в Троянской войне; в) Гермотимеем, пророком в Клазоменах, городе в Ионии; г) смиренным рыбаком и, наконец, д) философом с Самоса".
По словам Плутарха [260], Пифагор придерживался строгого обычая не употреблять в пище рыбу. От него пифагорейцы переняли этот запрет и расширили его; они "почитали молчание как нечто божественное, ибо свою волю изъявляют понимающим боги делами и знамениями, а не речами". Обычай египетских жрецов не питаться рыбой Плутарх объяснял с позиций мифа об Осирисе и Исиде, в котором рыба съедает фаллос Осириса, но для объяснения философии Пифагора углубился в его представления о происхождения человека.
По свидетельству Плутарха [260], пифагорейцы "вкушали мясо преимущественно в случаях принесения жертвы богам, а принесение в жертву рыб какой бы то ни было породы не входило в [их] культ". По мнению Плутарха, "обоснование, которое пифагорейцы дают своему воздержанию от рыбной пищи, состоящее в ссылке на инородность рыб человеку, нелепо и смешно... И хотя передают, что сам Пифагор однажды заплатил рыбаку за бросок сети, а затем распорядился всю поднятую добычу выпустить обратно в море, это было не знаком пренебрежения к рыбакам как иноплеменным и враждебным существам, а выкупом друзей и близких, попавших в плен. Мирный и кроткий нрав пифагорейцев дает поэтому основание предположить, нечто противоположное: не побуждали ли их щадить морских животных требования справедливости и дружбы: ведь остальные животные так или иначе дают иногда человеку повод к недружелюбным действиям против них, а рыбы ничем нас не обижают, даже если от природы имеют к тому возможность. И предание и обрядность древних позволяют заключить, что не только употребление в пищу, но и убийство животного, не причиняющего вреда, они считали деянием нечестивым и преступным. Однако, теснимые нахлынувшим множеством животных и поощряемые... вещанием дельфийского оракула, призывающим к защите гибнущих от этого нашествия плодов, они начали совершать жертвенные заклания, но делали это в смятении и страхе..., [поскольку] заклание живого существа представлялось деянием, выходящим из ряда обычного".
Сходных взглядов придерживался и Овидий в "Фастах" [260]: "Первой Цецера потребовала принести ей в жертву свинью как разорительницу посевов".
Свою точку зрения Плутарх объяснял тем [260], что "ещё и ныне тщательно соблюдается старинный устав жертвоприношения: не наносить жертвенному животному удар, пока он не кивнет головой, - такова была забота о том, чтобы хотя бы внешне избегнуть в жертвоприношении характера причиняемой обиды".
Далее Плутарх писал [260]: "Но ведь если всем воздержаться от употребления в пищу хотя бы только кур или кроликов, то в скором времени людям негде было бы жить и не стало бы возможности собрать какой-либо урожай; так что прежде всего сама необходимость, а затем уже и влечение к мясу препятствуют полному отказу от мясоедения. А обитатели моря, не расходуя ни нашего воздуха, ни нашей воды и не пользуясь нашим пропитанием, живут как бы в другом мире, выход за границы которого для них смертелен, и не дают нашей прожорливости ни малейшего повода на них покушаться. Поэтому всякая попытка выудить или поймать сетью рыбу - явное дело чревоугодия, безо всякого на то права тревожащего морскую глубину в погоне за лакомым блюдом... Поэтому, обуздывая себя не только законом, запрещающим наносить обиду человеку, но и природным уважением ко всему, что нам не причиняет вреда, пифагорейцы избегали рыбной пищи и вовсе отказывались от неё; помимо нарушения справедливости они усматривали в таком питании... проявление распущенного чревоугодия". Для усиления своих доводов, Плутарх сослался на Гомера, у которого товарищи Одиссея в их длительном плавании ни разу не закинули в море удочку или сеть, пока у них оставался запас ячменя; "они добывали себе не изысканное блюдо, а насущное пропитание, в силу той же необходимости, которая заставила их съесть быков Гелиоса". А комментаторы Плутарха добавили, что рыбу не ели ахейцы, феакийцы и жители Итаки, хотя Гомер давал морю эпитет "обильное рыбой". Далее Плутарх пояснил, что религиозный запрет на употребление в пищу рыбы был еще у египтян и сирийцев. Более того, "жрецы Посидона [Посейдона] в Лептии, которые ... не едят рыб, ибо бога Посидона называют "своей влагой оплодотворяющим землю". Потомки древнего Эллина приносят жертвы Посидону как Прародителю..., полагая, как и сирийцы, что человек произошёл из влажной сущности; поэтому они почитают рыбу как сородича и совскормленника, философствуя более основательно, чем Анаксимандр: он не довольствуется признанием того, что первые люди появились в той же среде, что и рыбы, и утверждает, что они зародились в самих рыбах, подобно детенышам акул, и, возросши до такого состояния, в котором они были способны самостоятельно существовать, вышли и приспособились к земле. Следовательно, ... Анаксимандр, явив в рыбах отцов и матерей человеческого рода, тем самым осудил употребление их в пищу".
Из выше приведенного отрывка становится понятным, почему в эпоху господства дарвинизма предпочитают замалчивать философию Пифагора. Следует отметить также, что греки знали о существовании акул, способных напасть на людей, тем не менее они их тоже считали священными, поскольку акулы защищают свою родную морскую стихию и не посягают на сушу.
В отношении жертвоприношений Пифагор любил говорить [261]: " Корми петуха, но не приноси его в жертву, поскольку посвящен он Солнцу и Луне". В этой поговорке скрывалось две великих тайны: первая, не следует приносить в жертву богам живых существ, потому что жизнь священна, и не следует разрушать её, даже предлагая Богу; вторая, человеческое тело, символизируемое здесь петухом, посвящено Солнцу (Богу) и Луне (Природе) и должно сохраняться как наиболее драгоценная форма человеческого воплощения; более того, Пифагор предостерегал и от самоубийства.
Полагают [261], что Пифагор не запрещал есть мясо другим и сам не полностью воздерживался от мясоедения, но говорил, что поедание мяса затемняет ум, потому судья должен воздерживаться от поедания мяса перед судом, поскольку ему предстоит вынести наиболее честное и проницательное решение. Имеется описание продуктов, которые Пифагор брал с собой, когда удалялся в храм Бога для продолжительной молитвы и медитации: "Пища состояла из равных частей мака и кунжута, шкурок морского лука, из которого выдавливался сок, цветков нарцисса, листьев мальвы, ячменя и гороха. Сюда же добавлялся дикий мед. Для приготовления питья он использовал семена огурцов, изюм без косточек, цветы кориандра, семена мальвы и портулака, тертый сыр, молоко и масло, смешанные вместе и услащенные диким медом". Пифагор считал, что такая диета была у Геркулеса, когда тот скитался по ливийской пустыне, а её рецепт дала ему сама богиня Церера. Пифагор высоко ценил лечебные свойства морского лука. Говорят, что он написал по этому поводу даже целый трактат, который, однако, никто так и не видел. 
Взгляды Пифагора на медицину имели необычный характер для нашего времени, но они, несомненно, являлись отражением представлений того времени. Так, Пифагор верил, что музыка может иметь терапевтическое значение, и составлял различные специальные гармонии для разных болезней [261]. Один из его уникальных методов лечения заключался в декламировании стихов из "Илиады" и "Одиссеи" Гомера, их нужно было читать больному. Пифагор противился хирургии во всех её проявлениях. Он не допускал никакого изменения человеческого тела и считал это святотатством по отношению к творению Бога, поскольку при этом нарушалось еще и место Его обитания (мы - в Боге, Бог - в нас).
Не гнушался Пифагор и гадания, но не сохранилось точной информации о полюбившихся ему методах гадания [261]. У него, как писали, было замечательное колесо фортуны, с помощью которого он мог предсказывать будущее и даже отдаленные события. Возможно, оно было своего рода прикладной интерпретацией Колеса Сансары индусов, но это только предположение. А еще у египтян он освоил гидромантию (гадание на воде, по зыби) и практиковал её. Однажды он даже обратился к духу реки, и в ответ из воды послышался голос. Говорят, что он мог заставить демонов входить в воду и мутить её, а через некоторое время глядел на рябь и предсказывал. Он даже верил, что и медь имеет пророческие свойства, потому что способна грохотать, когда вокруг спокойно. Что из этого правда, а что ложь, знает только Время, но оно нам не поможет, поскольку держит всё в себе ("Всё в себе" - этот принцип времени Пифагор использовал неоднократно в своей философии). Сохранился слух, что он владел гипнозом и применял его не только в отношении людей, но и на животных: мог заставить птиц изменить направление полета, медведя - прекратить набеги на жилища, а быка - поменять пищу, и все это он делал усилием воли и ума, но не физически. Он также имел дар второго зрения, будучи способным видеть вещи на большом удалении и точно описывать события, которые еще не произошли.
В 40-летнем возрасте Пифагор, чтобы избежать давления тирании Поликрата, уехал с родного острова Самоса в Кротон (Южная Италия) [230] и поселился там в дорийской колонии [261]. Годом его отъезда с Самоса Апполодор (II в. до н.э.) [230] считал первый год 62-олимпиады, т.е. 531 г. до н.э., основываясь на более ранних свидетельствах. По другим источником [82], Пифагор поселился в Кротоне около 532 г. В Кротоне вокруг него сложился круг учеников, который образовал пифагорейское братство, занимавшееся не только религиозно-философскими вопросами, но и участвовавшее в политической жизни города и в итоге взявшее в нём власть. В Кротоне [82] Пифагор изучал свойства целых чисел и пропорций, постиг доказательство своей теоремы, получившей название "теоремы Пифагора", и др.
По свидетельству Е.П. Блаватской [1], Пифагор требовал, чтобы кандидат, стремившийся получить доступ в его школу, должен был уже знать в виде предварительной ступени астрономию, арифметику, геометрию и музыку, которые рассматривались философом как четыре отдела математики. Так, Иустин Мученик сообщил, что в силу его неведения этих четырех наук он не был принят пифагорейцами в число кандидатов для поступления в их школу. В музыке Пифагор видел скрытые силы творящей гармонии Логоса, посредством которого был вызван упорядоченный Мир из первобытного Хаоса.
Своих учеников Пифагор посвятил в мудрость древних, открытую ему жрецами разных стран, и обучал их оккультной символике с элементами математики, музыки и астрономии, которые рассматривались им как треугольное основание для всех видов искусств и наук, необходимое для понимания Бога, человека и Природы [261]. Никто не мог считать себя учеником Пифагора до тех пор, пока не овладевал в достаточной степени этими науками. Каждый претендент проверялся на знание этих трех предметов, и, если обнаруживалось его невежество, он быстро изгонялся. Примерно в 60-летнем возрасте Пифагор женился на одной из своих учениц; у них родилось семеро детей. Его жена оказалась настолько преданной пифагорейкой, что даже после смерти мужа продолжала распространять его учение. Авторитет школы Пифагора распространился за пределы Кротона.
Эдуард Шуре в своей книге "Пифагор и Дельфийские Мистерии" привел пример братства членов пифагорейской школы [261]: "Один из них впал в нищету, заболел и был подобран хозяином постоялого двора. Перед смертью он нарисовал таинственные знаки... на двери постоялого двора и сказал хозяину: "Не беспокойся, за меня заплатит мои долги один из моих братьев". Через год один человек, проходя мимо этого постоялого двора, увидел знаки и сказал хозяину:... один из моих братьев умер здесь и наказал мне заплатить за него". 
О святости дружбы среди пифагорейцев говорил и Плутарх [260].
Пифагор учил, что дружба является самым истинным и почти совершенным из всех человеческих отношений [261]. Он говорил, что в Природе всё дружит со всем: боги с людьми, душа с телом, рационализм с иррационализмом, философия с теорией, человек с другими людьми. По его мнению, брачные узы без дружбы являются просто оковами, и нет никакой добродетели в их поддержании. Он говорил также, что дружба существует между людьми незнакомыми, и верил, что человеческие отношения являются по своей природе больше умственными, нежели физическими, что незнакомец, симпатичный ему с интеллектуальной точки зрения, ближе ему, нежели кровный родственник, не разделяющий его взгляды. 
Пифагор определял знание как плод умственного накопления [261]. Его можно добыть разными способами, но главным он считал наблюдение. Мудрость есть понимание источника или причины всех вещей и может быть достигнута только поднятием интеллекта до того уровня, на котором человек начинает интуитивно осознавать невидимые проявления видимых вещей, становясь, таким образом, способным к обращению скорее с духами вещей, нежели с их формами (в современном спиритизме таких людей называют медиумами).
Своим ученика Пифагор любил говорить [261], что "помогай человеку в поднятии тяжести, но не помогай в сложении её", что означало: помогай старательным, но не помогай тем, кто боится ответственности, и грех помогать ленивым. Он всегда наставлял своих учеников очень важным для древних времен изречением: "Не протягивай охотно свою правую руку никому", из чего следовало, что нужно иметь свой собственный ум и не должно делиться мудростью и знанием (правая рука) с теми, кто не способен это оценить; многие из падших вовсе не нуждаются в мудрости и охотно отрубят протянутую им руку; только время может помочь им искупить собственное невежество.
Потерявшие власть богатые жители Кротона отнеслись враждебно к пифагорейцам и около 500 г. до н.э., подговорив местное население, сожгли их дом [82]. Вспыхнувшее восстание под предводительством Килона заставило Пифагора бежать в Метапонт, где он и умер [230].
По другой версии [261], в Кротоне Пифагор отказал в посвящении одному гражданину, который решил отомстить за это философу. Через ложные слухи этот человек возбудил в простых людях недовольство пифагорейцами. Возмущенная банда ворвалась в их дома, подожгла его и убила Пифагора.
Выжившие ученики подвергались всяческим гонениям [261]. Чтобы скрыть свою причастность к Пифагору, они никогда не произносили его имени, а использовали слова "Мастер" или "Этот Человек". Предполагают, что такое могло быть возможным потому, что по преданию имя Пифагора состояло из специальным образом упорядоченных букв и имело огромное священное значение.
Поначалу пифагорейское учение передавалось только устно [230]. Первые письменные изложения его датируются 2-й половиной V в. до н.э. Филолаем, современником Демокрита и Сократа. Кроме того, взгляды пифагорейцев изложены в сочинениях Аристотеля, Секста Эмпирика, Ямвлиха и др. античных авторов. Позднейшие рассказы неоплатоников дополнили биографию Пифагора сведениями о его молодости, происхождении, общении с богами, воспоминаниями о своем существовании до рождения. Согласно этим свидетельствам, общество пифагорейцев было устроено наподобие тайной организации со строгим разделением функций его членов, с посвящением и обрядами. В общество принимали после 2-5-летнего испытания в молчании. У настоящих пифагорейцев было общее имущество, они придерживались строгих правил жизни: отказывались от употребления мяса и бобов, не позволяли хоронить себя в шерстяных одеждах. Целью такого воздержания было очищение человека в течение жизни, дабы после смерти возвратиться к жизни среди богов, что подразумевало не только отказ от чувственных удовольствий или от мясной пищи, но и ведение созерцательного образа жизни.
Сохранились имена 235 пифагорейцев (в т.ч. 17 женщин) [230]. 
По словам Иосифа Флавия [125], сам Пифагор, по общему мнению, ничего письменного не оставил, но о нем писали многие, а из них самый известный - Гермипп, который рассказал "в первой книге о Пифагоре, что когда умер один из учеников Пифагора по имени Каллифонт, родом из Кротоны, он говорил, что душа покойного пребывает с ним днем и ночью и повелела ему не переходить через место, на котором поскользнулся осел, воздерживаться от воды, возбуждающей жажду, и избегать всякого злословия".
Душа по Пифагору [138] - самодвижущаяся единица (монада), состоящая из трех элементов: нус (Дух), френ (ум) и тумос (жизнь, дыхание или нэфеш каббалистов), соответствующих эзотерическим атма-буддхи (Высшая духовная душа), манасу (Я) и кама-рупе в соединении с низшим отражением манаса.
По мнению Пифагора [261], истинно мудрый человек должен суметь постичь монаду.
По свидетельству Диогена Лаэртского, Пифагор учил [1], что "Монада (проявленное) есть начало всего. От Монады и неопределенной Диады (Хаоса) произошли Числа; от Числа - Точки; от Точек - Линии; от Линий - Поверхности; от Поверхностей - твердые тела; от них - твердые тела, имеющие четыре элемента - Огонь, Воду, Воздух и Землю, из них, претворенных (взаимодействием) и совершенно измененных, и состоит Мир".
Тот факт, что Пифагор и другие древнегреческие философы, посвященные в эзотерические тайны, утверждали, что френ и тумос человек разделяет с животными, доказывает, что под этими категориями они подразумевали низшее манасические отражение (инстинкт) и кама-рупа (страсти животной жизни) [138]. 
Знаменитая пифагорейская эмблема Развилки Пути - Y - означала свободу выбора для человека [261]: главная дорога делится на два пути - вправо и влево. Правая ветвь была названа Божественной Мудростью, левая - Земной Мудростью. В юности каждый человек идет по Дороге Жизни, символизируемой центральным стволом знака Y, и достигает развилки, на которой он должен решить, пойдет ли левой дорой, следуя диктату своей низшей природы, и встанет на путь заблуждений и бездумья, который неизбежно приведет его к исчезновению, или он выберет правый путь и через целостность, труд и искренность окончательно достигнет союза с бессмертными в высших сферах.
Известно [261], что этот же символ используется в картах Тарот, одна из которых называется Развилка Пути. Палка, кончающаяся развилкой, является символом жизни многих народов, и она используется для указания места в пустыне, где есть вода.
Богом Пифагора было Единое, которое есть всё [261]. Он представлял Бога как Верховный Ум, рассредоточенный по всем частям Вселенной, и как Причину всего сущего, Разум и Силу всех вещей. Он считал, что движение Бога является круговым, тело Бога состоит из светлой субстанции, а природа бога состоит из субстанции истины.
Пифагор считал [261], что человек и Вселенная сделаны по образу Бога. А поскольку образ этот один, то знание об одном послужит источником знания о другом. Всегда имеется постоянное взаимодействие между Большим Человеком (Вселенной) и человеком малым (малая вселенная). Каждое другое существо на Земле носит на себе печать, данную ему Богом, и физическая форма каждого существа является оттиском этой печати на воске физической субстанции. В результате, каждое живое существо отмечено достоинством, идущим от божественного образа. Человек же, в итоге, достигнет состояния, в котором он сумеет отобразить свою большую природу в эфирном теле, налагаемое на физическое тело, и после этого будет обитать в восьмой сфере, или Антихтоне. Отсюда он сможет вознестись в область бессмертных, к которой он принадлежит по божественному праву рождения. 
Пифагор утверждал, что существует таинственная связь между Богами и числами и учил, "что Единство, будучи неделимо, не есть число" [1]. Пифагорейцы утверждали, что учение о Числах является главнейшим в эзотеризме, оно было открыто человеку Небесными Божествами; что Мир был вызван их Хаоса посредством Звука или Гармонии, и построен согласно принципам музыкальных пропорций; и что семь планет, управляющие судьбами смертных, обладают гармоничным движением. Всю теогонию, включая Иерархию Небесного Воинства и Богов, Пифагор перечислил и выразил численно. Душа, как самодвижущийся мир, представляет собой четверку, тетрактис (совершенный куб) и является им. 
Согласно учению пифагорейцев [245], число есть не только выражение, но и сущность вещи. Пифагорейцы рассматривали нечётные числа как мужские (неделимые) и позитивные, а чётные (делимые) - как женские и негативные.
Число Пифагор признал основой мира [230]. По словам Аристотеля, числа для пифагорейцев являлись не только началами математики, но и началами всех вещей, а весь мир - гармонией чисел; само знание "совершенства чисел" Пифагор называл счастьем. Пифагорейцы открыли многие числовые соотношения не только в математике, но и в музыке. 
Комментаторы Плутарха отмечают [260], что "с пифагорейской точки зрения, три является первым собственно числом, т.к. единица есть лишь символ абсолютного единства, а двоица - абсолютной неоформленности; оформленная при помощи единицы, она становится принципом оформленности вообще, т.е. числом".
Будучи сторонником философии Пифагора и Платона [260] (а как известно, Платон был знаком лично с пифагорейцами [230]). Плутарх неоднократно пытался объяснить пифагорейскую теорию чисел и писал [260]: "Изо всех чисел первыми совершенными являются число три, как имеющее начало, середину и конец, и число шесть, как равное сумме своих делителей; и вот, шесть, умноженное на четыре, а также восемь на три, то есть первый куб на первое совершенное, составляет двадцать четыре". 
Известные всему миру пять "платоновых тел" получили первичную разработку еще в пифагорейской школе, которая исходила из того, что сфера, наиболее совершенная из всех сотворенных форм, может включать в себя пять других объемных фигур: тетраэдр - фигуру, составленную из четырех равносторонних треугольника (пирамиду), куб (включает шесть одинаковых квадратов), октаэдр (содержит поверхности из восьми равносторонних треугольников), икосаэдр (образован из двадцати правильных пятиугольников, формирующих его поверхность) и додекаэдр (состоит из двадцати равносторонних треугольников) [261]. Додекаэдр для Пифагора и Платона был наиболее таинственным изо всех геометрических тел: его можно вычертить, используя величайшую теорему Пифагора. Отсюда исходило заключение Платона о том, что "это (правильный додекаэдр) Божество использовало для планирования Вселенной".



Однако десять точек в равностороннем треугольнике, или тетрактис, для Пифагора были символом огромной важности, поскольку содержало в себе тайну универсальной Природы [261]. Соединяя десять точек тетрактиса, можно получить девять равносторонних треугольников, шесть из которых участвуют в образовании куба. Те же самые треугольники, если их должным образом соединить линиями, могут дать шестиконечную звезду с точкой в центре. К образованию куба и звезды причастны только семь точек. Согласно Каббале, три неиспользованные угловые точки представляют тройную невидимую причинную Вселенную, а семь видимых точек, участвующих в образовании куба и звезды, - это Элохимы, Духи семи творящих периодов. Суббота, или седьмой день, является центральной точкой. Важность тетрактиса для пифагорейцев определялась их клятвой: "Клянусь Тем, кто дал нашим душам Тетрактис, Кто имеет истоки и корни в вечно живой природе".
Пифагор утверждал, что все в природе разделено на три части, и никто не сможет стать воистину мудрым, пока не представит каждую проблему в виде треугольной диаграммы [261]. Он говорил: "Узрите треугольник, и проблема на две трети решена... Все вещи состоят из трех". В соответствии с такой точкой зрения, Пифагор делил Вселенную на три части, которые он называл Высочайший Мир, Высший Мир и Низший Мир. Высочайший Мир представлял собой тонкую проницаемую духовную сущность, пронизывающую все вещи, и, следовательно, являющуюся истинной плоскостью самого Высочайшего Божества. Это Божество, по сути своей, являлось вездесущим, всемогущим и всеведущим. Два других Мира были подчинены Высочайшему и существовали внутри Его. Высший Мир являлся обиталищем бессмертных. Это также было местом архетипов, или печатей; их природа не имела никакого сходства с земной материальностью, но они, отбрасывая свою тень в Низший Мир, осознавались там через их тени. Низший Мир являлся обиталищем тех созданий, которые состояли из материальной субстанции или же были заняты трудами над материальной субстанцией. Таким образом, Низший Мир был обиталищем смертных богов, Демиургов, ангелов, которые имели дело с людьми, и демонов, имевших земную природу. Сюда же относилось человечество и низшие царства, временные жильцы на земле, но способные подняться в высшие сферы через разум и философию. Три Мира были названы вместилищами. Первый был вместилищем принципов, второй - разума, третий (низший) - вместилищем количеств.
1 и 2 у пифагорейцев не считались числами, потому что они представляли две надмирские сферы [261]. Пифагорейские числа начинались с 3, треугольника, и 4, квадрата.
Совершенным числом пифагорейцы считали 10 (декаду) [230] - великое число всех вещей, архетип Вселенной [261]. 
По словам Плутарха [260], "декада - самое совершенное среди чисел". Комментаторы Плутарха отметили, что Пифагорейцы считали её священным числом: "десятка, будучи суммой первых четырех чисел (1+2+3+4=10), рассматривалась как символ полноты космоса, так как единица есть выражение точки, двойка - линии и одновременного образа, тройка - плоскости и двумерного образа (плоских фигур), четверка - пирамиды, т.е. трехмерного образа (пространственных фигур). Кроме того, отношения данных четырех чисел задают все известные консонантные интервалы - октаву (1:2), квинту (2:3) и кварту (3:4), т.е. декада воплощает не только геометрически-пространственную, но и музыкально-гармоническую полноту космоса. Среди свойств десятки отмечалось и то, что в неё входит равное количество простых и составных чисел, а также столько же четных, сколько и нечетных, т.д.".
Пифагор учил [261], что точка символизирует число 1, линия - число 2, первая плоскость - число 3, а многогранники начинаются с числа 4.
Пифагорова теорема [82] - теорема геометрии: квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов катетов.
Во времена Пифагора бытовала геоцентрическая концепция [261], согласно которой Земля занимала центральное положение в солнечной системе, и все планеты, включая Солнце и Луну, двигались вокруг Земли; будто Земля была плоской или квадратной. В противовес общепринятому мнению Пифагор утверждал, что положение каждого тела во Вселенной определяется его достоинством, что огонь является наиважнейшим из всех элементов, что центр является наиболее важной частью каждого небесного тела и что так же, как огонь Весты находится в середине дома, так и середина Вселенной представляет пылающую сферу.
По мнению Е.П. Блаватской [68], Пифагор был наделен знанием, что земля круглая, что она вращается и является такою же планетою, как и всякая другая из небесных тел.
Пифагор верил, что все небесные тела являются живыми элементами Вселенной и что формы планет и звезд являются просто телами душ и духов точно также, как видимая человеческая форма является носителем невидимого духовного человека, который и есть в реальности сознающий и думающий индивид [261]. Пифагор считал планеты божественными по сути своей, которые достойны поклонения и уважения со стороны человека. Однако все эти астральные божества, с его точки зрения, подчинялись Первопричине, внутри которой они существуют временно, точно также, как смертное существует посреди бессмертного. Пифагорейцы утверждали, что каждая звезда представляла собой мир с окружающей её атмосферой из эфира, пронизывающего все во Вселенной, в т.ч. и небесные тела.
Считая число 10 священным, символизирующим сумму всех частей, Пифагор делил Вселенную на 10 сфер, которые можно выразить десятью концентрическими окружностями [261]. Центр этих окружностей был в центре шара Божественного Огня; зятем шли семь планет, Земля и еще одна таинственная планета, называемая Антихтоном, которая никогда не бывает видимой.
Древние полагали [261], что Антихтон - это темная планета, двигающаяся по таинственной восьмой сфере, совпадающей с орбитой Земли, но которая всегда скрыта от Земли Солнцем, будучи всё время точно противоположной Земле на орбите. Позднее, Антихтон пытались связать с Лилит (корень lyl - "ночь") из древнееврейской мифологии, которая в классической астрологии [245] явилась символом вредоносного влияния убывающей Луны, а в современной астрологии является синонимом Чёрной Луны*.

*На мой взгляд, отождествление Антихтона с Лилит является очередной ошибкой поздних интерпретаторов древней философии времен христианизации, когда даже пытались отождествить Пифагора с Иисусом Христом. Однако Пифагор имел более глубокие познания и исходил из египетских и индийских представлений о космогонии, в которой первично существовал безбрежный космический океана, и не было ничего, ни дня, ни ночи, ни даже времени, т.е. не было развития. Таких же взглядов придерживался и Платон (см. космогонию Платона). Время появилось когда возник первый толчок к развитию. Библейская же космогония начинается с дня и ночи и 7 дней Творения, т.е. когда был создан космос и даже наша солнечная система. Пифагорейский и Платоновский монотеизм - это безбрежный космос, обладающий потенцией к саморазвитию, из которого все и появилось (Он во всём и все в Нём); христианский монотеизм - это лунное божество, влияющее на развитие живой природы на Земле, олицетворяющее позднейший этап космогонии. В древние времена в таких тонкостях могли разобраться только посвященные в эзотерические тайны, а первые христиане не имели посвящения, потому и приняли редуцированную (обрезанную) космогонию и во многом даже ошибочную (придерживались геоцентрического мировоззрения, не знали о существовании Америки и т.д.). В древние времена господствовал антропоморфный взгляд на Вселенную и, возможно, как его отражение, в современном христианском мире муссируется идея о космическом происхождении человека. Эзотерическая философия гласит, что материальный человек имеет земное происхождение, а духовный - космическое. Когда материя умирает, душа покидает тело, поскольку она бессмертна и является энергией живой биоматерии (т.е. подчиняется Закону сохранения и превращения энергии), Дух же, как основа всего мироздания, сохраняется даже в мертвом теле (простые молекулы, атомы и электроны сохраняют способность к физическому и химическому взаимодействию). Также следует рассматривать и Антихтон. Пифагор считал, что во Вселенной все одухотворено. Где находился Ахтихтон, - это второй вопрос: за Солнцем, перед Солнцем или внутри Земли. Я лично не слышал лекций Пифагора, а все, что читал о нем, может содержать ту или иную ошибку. Несомненно, что всякая душа находится в живом теле (в противном случае оно будет мертвым). Когда Земля погибнет, от неё останется Антихтон, который возродит к жизни какую-нибудь другую космическую материю в каком-то ином месте Вселенной в N-время. С другой стороны, древние не понимали причину вечного движения небесных тел (не Бог же махал опахалом и гонял их туда-сюда). Не исключено, что Пифагор пытался решить эту задачу и мог поместить Антихтон на противоположный полюс орбиты Земли как причину вечного стремления к движению: Антихтон не имел массы и создавал вакуум в том месте, где находился; Природа же не терпит пустоты и всегда стремится её заполнить. Подобные догадки и предположения свидетельствуют только о том, что философия Пифагора до сих пор осталась до конца неизученной, и природа Антихтона тоже осталась неясной (либо он является "душой" Земли, либо её двойником).
Здесь важно обратить внимание на то, что еще платоновская астрономия не имела дела с материальными составляющими небесных тел, а рассматривала звезды и планеты, главным образом, как фокальные точки Божественного разума [261]; физическая астрономия рассматривалась как наука о "тенях ", а философская астрономия - как наука о "реальности". 
Древние посвященные знали о существовании Америки (см. статью "Атлантида Платона") и считали её континентом нашей, 5-й коренной расы [1]; с гибелью Америки начнется наша деградация и появятся люди, осознавшие, что изучение материальных законов не позволяет понять все секреты Природы - с них начнется формирование 6-й коренной расы людей, духовно-материальной.

Пифагорейцы оказали большое влияние на античную астрономию и астрологию в целом и определенно повлияли на представления греков об устройстве Вселенной [245]. Аристотель приписывал Пифагору мнение о том, что "Небо есть гармония и число", и говорил о пифагорейцах, что они "построили небо из чисел". Пифагор считал, что небо имеет душу. Мнение пифагорейцев о том, что движения небесных светил должны быть совершенными, т.е. круговыми, оказало влияние как на Аристотеля, так и на Клавдия Птолемея.
Следует отметить, что Птолемей не был посвящен в эзотерические тайны и, как весь простой люд, придерживался геоцентрических взглядов на устройство нашей солнечной системы. Различие во взглядах позволяло в древности и до сих пор еще позволяет отделить посвященного от непосвященных.
После того как примерно 300 лет пифагореизм в виде непрерывной традиции почти не существовал, он возродился в I в. до н.э. [230]. В середине IV в. пифагорейская традиция была прервана и стала в дальнейшем проявляться только в виде отдельных фрагментов в том или ином философском течении.
Фрэнк Хиггинс, 320, отметил значение пифагорейской доктрины для масонства такими словами [261]: "Учение Пифагора имеет огромную важность для масонов, потому что оно было результатом его контактов с ведущими философами всего цивилизованного мира того времени и представляло то, в чём они все были согласны, вырвав с корнем все сорняки разногласий. Таким образом, аргументы Пифагора в защиту чистого монотеизма являются достаточным свидетельством того, что единство Бога было высшим секретом всех древних инициаций. Гипотеза о том, что эта традиция была доминирующей, может считаться оправданной. Философская школа Пифагора была в известной мере также серией инициаций, поскольку он заставлял учеников проходить через различные ступени и никогда не вступал с ними в личный контакт, пока они не достигали определенной степени совершенства. Согласно его биографам, степеней было три. Во-первых, это касалось "Математики" - его ученикам вменялось в обязанность знание математики и геометрии, которое было тогда и могло бы быть сейчас, если бы масонство было должным образом внедрено, основанием, на котором воздвигалось все знание. Во-вторых, это касалось "Теории", которая имела дело с искусными приложениями точных наук. Наконец, речь шла о степени "Избранности", которая присваивалась кандидату тогда, когда он постигал свет полного просвещения, какого только можно было достичь. Ученики пифагорейской школы разделялись на "экзотериков", или учеников внешних степеней, и "эзотериков", тех, кто проходил третью степень инициации и был допускаем к секретной мудрости. Молчание, секретность и безусловное повиновение были кардинальными принципами этого великого ордена".
Многие принципы философской школы Пифагора были внедрены и Е.П. Блаватской в организованное ею в Америке "Теософское общество" [138].
Желание Пифагора дать всему числовое выражение послужило основанием к узкому пониманию пифагореизма [82], которое сейчас трактуют как религиозно-философское учение Древней Греции VI-IV вв. до н. э., основанное Пифагором и исходившее из представления о числе как основе всего существующего, а числовые соотношения - источником гармонии космоса, структура которого мыслилась в пифагореизме как физико-геометрическо-акустическое единство. 
Однако, детальное изучение пифагореизма показало, что философия Пифагора являлась, прежде всего, морально-этическим учением с проповедью, во вторую очередь, учения древних и попыткой, в третью очередь, истолковать оккультные законы Природы посредством математических формул и геометрических форм. Со смертью Пифагора ключ к его науке о числах был утерян. Осмысление наследия Пифагора продолжалось несколько тысячелетий. В настоящее время считается, что цифрами можно выразить все (цвет, музыку, речь, формы предметов, их движение и т.д.), что нашло наглядное применение в современном цифровом телевидении. Еще 2,5 тыс. лет назад Пифагор знал, что в Природе, особенно живой, все запрограммировано, потому и пытался выразить эту программу в цифрах и геометрических фигурах. Если интерпретировать его философию к знаниям современного времени, то можно заключить, что тот, кто составит математическую модель генома (включая человека), тот познает его секреты, а кто составит математическую модель Космоса, тот познает Вселенную (древние всегда считали, что микромир соответствует макромиру, а человек - Богу, т.е. Космосу). Несомненно, что какая-то часть этих расчетов, особенно касающаяся ключей управления, окажется секретной и попадет в разряд эзотерических знаний, но большая их часть станет доступна всему миру и превратится в экзотерический источник познания.

Литература
1. Блаватская Е.П. Тайная доктрина. В 5-ти кн. М., КМП "Сирень",-1993.
27. Гладкий В.Д. Древний мир. Энциклопедический словарь. М.: ЗАО Изд-во Центрполиг-раф, 2001.-975 с.
68. Блаватская Е.П.. Разоблаченная Изида. Ключ к тайнам древней и современной науки и теософии. В 2-х томах. М.: Российское теософское общество, 1992.
72. Логинов Д. Парадоксы воплощений. Природа и человек ("Свет"), 1999.-N 11.-с. 66-67.
79. Шустер Г. История тайных обществ, союзов и орденов. В 2-х книгах. М.: Айрис-пресс, 2005.
82. Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн. 14. Пе-Пр.. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. - 255 с.
125. Флавий Иосиф. Полное собрание сочинений в одном томе. Пер. с греч. Против Апиона. О древности иудейского народа. М.: АЛЬФА-КНИГА, 2008.-с. 1211-1275.
135. Папюс. Каббала, или Наука о Боге, Вселенной и Человеке. М.: Локид-Пресс, 2003.-319 с.
138. Блаватская Е.П. Ключ к теософии; Избранные статьи. М.: Эксмо, 2009.-464 с.
204. Геродот. История. Пер. с греч. и комм. Г.А. Стратановского. Вступ. статья И.Е. Сурикова. - М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2004.-640 с.
230. Всемирная история. Энциклопедия. В 14 т. Т. 9. Пи-Ро. - М.: ОЛМА Медиа Групп; ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2007.-240 с. 
245. Саплин А.Ю. Астрологический энциклопедический словарь. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 478 с.
260. Плутарх. Застольные беседы. Пер. с др.-греч. Я. Боровского; Вступ. ст. А. Лосева; Коммент. И. Ковалевой, О. Левинской. - М.: Мир книги, Литература, 2007.-464 с.
261. Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Новосибирск: "Наука". Сибирская издательская фирма РАН, 1997. - 3-е изд. испр. - 794 с.