• Главная 
• / ► Сабельфельд Н.М. 
• /  
• / ► Лекция на тему "История форм прошедшего времени в древнерусском языке"

История форм прошедшего времени

В исходной системе древнерусских времен, которая восстанавливается на основе памятников письменности, было 4 формы прошедшего времени: аорист, имперфект, перфект и плюсквамперфект (ср. те же формы в старославянском языке). За каждой перечисленной формой были закреплены специфические временные значения, которые почти не зависели от видового значения основы глагольной формы. Кроме того, аорист, имперфект, перфект и плюсквамперфект отличались и сферой своего употребления: они были закреплены за определенными типами контекста.

Весь набор грамматических временных форм (то есть все 4 формы) встречается лишь в текстах повествовательного типа. Книжно-литературные повествовательные тексты (летописи, исторические, воинские повести, жизнеописания), как правило, содержали рассказы, повествования о прошедших событиях с контекстами авторской речи, с передачей прямой речи, поэтому в них создавались условия для выражения разнообразных временных значений плана прошедшего и, следовательно, использования всей системы прошедших времен. 

Наиболее употребительной формой прошедшего времени в книжно-литературных повествовательных текстах являлась форма аориста. Аорист использовался для обозначения действия (или состояния) целиком отнесенного к прошлому. Действие (состояние) могло быть длительным или недлительным, но обязательно было конкретным, происходившим (или происшедшим) в определенный, конкретный отрезок (момент) прошлого. Это временное значение, соответствующее сообщению о событиях, последовательно сменявших друг друга в прошлом и находящихся вне связи с настоящим, и можно назвать аористическим временным значением. Иначе аорист можно определить как абсолютное прошедшее повествовательное время, специфика которого заключается в передаче динамичных, активных событий прошлого, не связанных с настоящим временем. Отсюда вытекает и наибольшая (из всех прошедших времен) употребительность аориста как в церковнославянских (евангельских) текстах, так и в древнерусских летописях. Ср. примеры из разных древнерусских памятников:

*Примечание: знаком "Е" в примерах обозначен звук "ять".

• «Слава тебе господи царю небесьныи яко съподоби мя написати Евангелие се. Почахъ же е писати въ лЕто 6564. А оконьчахъ е в лЕто 6565. Написахъ же евангелие се рабу божию наречену сущу въ крьщении Иосифъ а мирскы Остромиръ» (Остр. ев. 1056-1057 г.)
• «Почнемъ же братие повЕсть сию отъ стараго Владимера до ныняшняго Игоря, иже истягну умь крЕпостию своею и поостри сердца своего мужествомъ, наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половецькую за землю Руськую. Тогда Игорь възрЕ на свЕтлое солнце и видЕ отъ него тьмою вся своя воя проикрыты. И рече Игорь къ дружинЕ своеи…» (Слово о полку Игореве)
• «И богъ неврежена мя съблюде. И с коня много падах, голову си розбих дважды, и руцЕ и нозЕ свои вередих, в уности своеи вередих не блюда живота своего…» (Поуч. Вл. Мономаха)
• «Изгнаша варяги за море и не даша имъ дани. И почаша сами собЕ володЕти. И не бЕ в нихъ правьды. И въста родъ на родъ. И быша в нихъ усобицЕ. И реша в себЕ…» (Лавр. лет. 1377 г.)
• «В се же лЕто заложена бысть церкви кам0на святая богородица рекомая Пирогоща. В се же лЕто роди ся у Мстислава сынъ и нарекоша имя ему Володимеръ» (Ипат. лет. около 1425 г.)   

Схемы образования аориста (сигматического и асигматического) и парадигмы спряжения см. в учебниках по исторической грамматике и в таблицах.

Следует сказать, что аорист долго оставался самой употребительной формой прошедшего времени в древнерусских памятниках. Правильное употребление глагольного сказуемого в аористной форме (в соответствии с грамматическим значением и практически без нарушений норм согласования в лице и числе с подлежащим) отмечается исследователями и в древнерусских повествовательных текстах ХУП века, несмотря на то, что в живом разговорном языке в этот период аорист был вытеснен новой формой прошедшего времени.

В современном русском языке «осколком» древнерусского аориста  являются частица бы  составе формы условного наклонения, восходящая к форме аориста 2-3 лица единственного числа от глагола быти; междометие чу! - по происхождению форма 2 лица единственного числа аориста от глагола чути «слышать» (первоначальное  значение чу! – «ты слышал?»). Близким к аористу, по предположению А.А. Шахматова, является в современном русском языке употребление формы повелительного наклонения единственного числа (чаще в сочетании с такой же формой повелительного наклонения от глагола взять, но возможно и без него) для обозначения прошедшего (недлительного) внезапного, неожиданного действия, противоположного ожидавшемуся, например: «Ему бы в сторону броситься, а он возьми да прямо и побеги» (Тургенев). Возможно, что употребляемая в таких случаях форма, по значению не имеющая ничего общего с повелительным наклонением, лишь омонимически совпала с ней. Такое совпадение наблюдается у части глаголов 4 класса в форме 2-3 лица единственного числа аориста. (См. В.И Борковский, П.С. Кузнецов. Историческая грамматика русского языка. М., 1965.)

Имперфект, как и аорист, тоже был формой повествовательного времени, не связанного с настоящим, и употреблялся в книжно-литературных памятниках. Но в отличие от аориста, выражавшего активные, динамические, сменявшие друг друга прошедшие действия, имперфект обозначал повторявшиеся действия или статические состояния, не ограниченные определенным отрезком во временном пространстве прошлого. Имперфект был более тесно связан с глагольными основами несовершенного вида, чем аорист с основами совершенного вида. Как отмечает П.С. Кузнецов, имперфект в подавляющем большинстве случаев образовывался от основ несовершенного вида или от таких глагольных основ, которые в дальнейшем стали основами несовершенного вида. Таким образом, имперфект обозначал прошедшее действие-состояние как неопределенно-длительное или повторяющееся, не приуроченное  к конкретному (определенному) отрезку времени, или не локализованное во времени. Признак нелокализованности прошедшего действия во времени и формирует специфическое имперфектное значение временной формы. В силу такой своей семантики формы имперфекта использовались в повествовательных текстах в описаниях, при переходе от динамического рассказа о цепи действий-событий к статическому изображению замкнутой картины, описанию характеристик или свойств субъектов или объектов, а также различных обстоятельств, в которых развертывались описываемые события. Поэтому в древнерусских повествовательных текстах формы аориста нередко перемежаются с формами имперфета, и эта смена временных форм, отражала «восприятие действительности в двух аспектах: динамическом – как мира действия, движения, и эволюционном – как мира качественных состояний, в которых являются лица и предметы» (См. В.В. Виноградов. Русский язык. Учение о слове. М., 1972, с. 358). Ср., например, следующие отрывки из древнерусских текстов, хорошо иллюстрирующие различие значений аориста и имперфекта.

• Тои ж осени много зла ся створи (А). Поби (А) мразъ обилье по волости. А на Търожку все чело бысть (А)… А НовЕгородЕ зло бысть (А) велми. – Повествование о событиях года сменяются описанием картины голода:   Кадь ржикупляхуть (И) по 10 гривнъ а овса по 3 гривнЕ а рЕпЕ возъ по 2 гривнЕ. Ядяху (И) люди сосновую кору и листъ липовъ и мохъ. О горе тъгда бяше (И). ДЕти свое даяхуть (И) одрень.− Далее повествовательный ряд восстанавливается, чтобы опять смениться описанием: И поставиша (А) скудельницю и наметаша (А) полну. О горе бяше (И). По търгу трупие по улицамъ трупие по полю трупие. Не можаху (И) пси изЕдати человЕкъ…    (1 Новг. лет. по Синод. сп. ХШ-ХIУ вв.)
• Древляне же побегоша (А) и затворишася (А) въ градЕхъ своихъ. Ольга же устремися (А) с сыномъ своимъ. А деревляне затворишася (А) въ градЕ и боряхуся (И) крЕпко изъ града вЕдЕху (И) бо яко сами убили (Перф.) князя. Истоя (А) Ольга лЕто не можаше (И) взяти града… (ПВЛ по Лавр. сп. 1377 г.)

Следует отметить, что славянский имперфект сложился под влиянием аориста. Причем древнерусские памятники отражают еще большее сближение имперфекта (стяженного) с формами аориста, чем в старославянском языке. Полагают, что в живом разговорном языке восточных славян имперфект был утрачен в ХШ в., но длительное время, как и формы аориста, употреблялся в книжно-литературном языке. Однако и в книжной речи имперфект утрачивается раньше аориста: в памятниках ХУП века он представлен лишь единичными формами, с нарушением грамматического значения, часто смешиваясь с причастиями настоящего времени. Ср. примеры из сибирских летописей ХУП в.: Повеле агуном и абызом своим вопити велми кумиром молитву свою, спяше (вм. спяхуть) бо боги их (РЛ). В следующих примерах заметна утрата формами имперфекта абсолютного временного значения. Их функция в предложении становится тождественной функции кратких действительных причастий (в дальнейшем – деепричастий), они обозначают второстепенные действия, соотнесенные с действием главного сказуемого по признаку одновременности-неодновременности: По сем отец его Кучюм прииде ту во град свои стольныи Сибирь, радовашеся (СЛ); И поплыша вниз по Тагилу, разбиваше суды по Туре до перваго князя Епанчи (РЛ);  Сам же Карача ста в некоем месте иж Саускан, многую же тесноту деяше гражденом и тако стояще до пролетия(ЕЛ); Осташася всех 150 человек, и против бусурманских сил стоять некем, а живяше помрут гладом (РЛ).

Как известно, что в современном русском языке почти не сохранились остатки имперфекта, ср., пожалуй, единичные случаи в уже устаревших идиомах (устойчивых выражениях) еле можаху – «едва-едва, еле-еле»; ничтоже сумняшеся – «без сомнения, не сомневаясь».

Образование форм имперфекта и парадигму спряжения см. в учебниках по исторической грамматике и в таблицах.

Перфект был противопоставлен формам повествовательных времен - аористу и имперфекту - как форма сложная, аналитическая формам простым, синтетическим, и отличался от них наличием в грамматической семантике признакаперфектности, т. е. значения результата прошедшего действия, актуального для настоящего времени. Другими словами, особенностью перфекта, как временной формы, являлась соотнесенность с планом настоящего времени. Обозначая результат прошедшего действия, актуальный для момента речи, по своему грамматическому значению перфект был принадлежностью диалога, прямой речи (где присутствует план настоящего времени), а не повествования. Например: И рекоша дружина Игореви: «Отроци СвЕньльжи изодЕлися суть оружиемъ и пърты а мы нази…»; Она рече имъ: «НынЕ у васъ нЕсть меду ни скоры. Но мало у васъ прошю. Вы бо есте изнемогли в осадЕ… »; Вольга же рече имъ: «Се уже есте покорилися мнЕи моему дЕтяти…»; И приде единъ старъ мужь ко князю и рече ему: «Княже, есть  у мене единъ сынъ меншеи дома. А с четырьми есмь вышелъ. А онъ дома. От дЕтьства бо его нЕсть кто имъ ударилъ…» (ПВЛ).

Употребление перфекта в деловой письменности, в бытовых текстах также было оправдано его древним значением, поскольку деловой документ (грамота, завещание, жалоба, частное письмо) – это письменный диалог автора  и адресата, диалог, ориентированный на момент речи, именно на время составления документа, в котором представлено обращение к прошлому, связанное с интересами настоящего. Ср. примеры:

• «Се азъ Мьстиславъ Володимерь сынъ дьржа Русьску Землю в свое княжение повелЕлъ есмь… А се я Всеволодъ далъ есмь блюдо серебрьно…» (Мстиславова грамота)
• «А се есмь имъ роздÝлъ учинилъ…А при своемъ животЕ далъ есмь сыну своему Семену 4 чепи золоты…» (Из дух. грамоты 1327-1328 г.)
• «Се азъ князь АндрЕи  Васильевичь пожаловалъ есми Троецкого Сергеева монастыря игумена Макарьева з братьею…» (Жалованная грамота от 1484-1488 г.)
• «По божъеи воли и по нашой любви взяли есмо любовъ такову з братом своимъ Казимиром королемъ Полскимъ…» (Из грамоты от 1449 г.)
• «А Борису есми велел дати своему брату деревню Гридинскую Сохина да Марковскую. А Ивану есми дал брату деревню Васильевскую да Осташовскую деревню. А Федору есми брату велел дати деревню Болтинскую да Дынинскую…»(Из дух. грамоты от 1443 г.)   

Сложная семантика перфекта выражалась сложной по составу формой: вспомогательный глагол быти в настоящем времени сочетался с кратким действительным причастием прошедшего времени  с суффиксом –л-. При этом вспомогательный глагол изменялся по лицам и числам, а причастие изменялось по родам и числам, например: есмь купилъ (м.р.), купила (ж.р.), купило (ср.р.) -  1 л. ед.ч.; есте принесли (м.р.), принеслы (ж.р.), принесла (ср.р.) - 2 л. мн.ч. Подробнее образование и спряжение древнерусского перфекта см. в таблицах и в учебниках.

Необходимо отметить, что уже ранние древнерусские памятники дают примеры употребления так называемого нового перфекта с опущенной связкой. Например:

• «В лЕто 1068 ГлЕбъ князь мЕрилъ море по леду отъ Тьмутороканя до Кърчева 10 000 и 4 000 сажень» (Надпись на Тмутараканском камне ХI в.)
• И рече СвЕнелдъ: «Князь уже почалъ. ПотягнЕте дружина по князЕ…»; Рече же имъ Ольга яко «Азъ мьстила уже обиду мужа моего…» (ПВЛ)
• «Тура мя 2 метала на розЕхъ и с конемъ. Олень мя одинъ болъ. А 2 лоси одинъ ногами топталъ а другыи рогома болъ. Вепрь ми на бедрЕ мечь оттялъ. МедвЕдь ми у колЕна подъклада укусилъ, лютыи звЕрь скочилъ ко мнЕ на бедры…(Поуч. Вл. Мономаха)

Наиболее регулярно опускался глагол-связка в форме 3 лица. Почему это присходило? В связочном глаголе выражались следующие грамматические значения: лицо, число и соотнесенность с планом настоящего. Указание на число в ГЗ вспомогательного глагола было избыточным, так как значение числа выражалось еще и в причастии на -л-, а указание на лицо могло содержаться  также  и в подлежащем. Избыточным чаще оказывалось указание на 3 лицо, так как субъект (не участник диалога) обязательно выражался подлежащим (указательным местоимением, существительным), в то время как личные местоимения 1-2 лица в древнерусском предложении обычно опускались. Ср., например: И послаша к нему глаголюще: «Почто идеши опять? Поималъ (ед.ч. м.р.) еси (2 л. ед.ч.) всю дань»; но «Конь (ед.ч., не участник диалога, т.е. 3 л.) умерлъ (ед.ч. м.р.) есть (ед.ч. 3 л.), а я живъ». Таким образом, для субъекта в 3-м лице (не говорящий и не слушающий) грамматическое значение числа, выражалось в предложении трижды, а значение лица дважды. Грамматическая функция вспомогательного глагола в таких случаях сужалась до обозначения наклонения и времени. Постепенно пропуск вспомогательного глагола стал обозначать соотнесенность с настоящим временем. Ср., например, в русском языке нулевую связку в предложениях, типа Мой друг (Ø) хороший спортсмен; Девочка (Ø) больна; Ему (Ø) некогда ответить на письмо и под. Таким образом, связочный глагол в форме настоящего времени утратился совсем, осталось лишь причастие на -л-, которое передавало перфектное значение. Так в памятниках письменности появился новый перфект. В дальнейшем, в связи с развитием категории вида и взаимодействием ее с категорией времени, были утрачены старые формы простых прошедших времен, а новый перфект переосмыслился как единая форма прошедшего времени, стал универсальной формой прошедшего времени, утратив значения лица, но сохранив значение числа и рода.

Плюсквамперфект отличался от аориста, имперфекта и перфекта тем, являлся формой относительного времени. Как известно, абсолютное время ориентировано на момент речи, временные значения прошедшего, настоящего и будущего в таком случае представляют предшествование, одновременность или следование обозначенного действия по отношению к моменту речи. В относительной временной форме обозначаемое действие соотносится не с моментом речи, а с моментом другого действия. Так, плюсквамперфект (дословно – «более чем прошедшее», или «давнопрошедшее») обозначал прошедшее действие, которое предшествовало другому прошедшему действию. В древнерусских повествовательных текстах плюсквамперфект встречался редко, лишь в тех случаях, когда необходимо было особо выделить предшествование прошедшему. Например: У Ярополка же жена грекини бЕ и бяше была черницею бЕ бо привелъ отець его Святославъ и вда ю за Ярополка – «У Ярополка же жена была гречанка и была (раньше) монахиней, (в свое время ее) привел отец его Святослав и отдал за Ярополка» (ПВЛ).  См. также примеры из памятников:

• И приспЕ осень, и помяну Олегъ конь свои, иже бЕ поставилъ кормити и не всЕдати на нь…(ПВЛ)
• Тии бо два храбрая Святъславлича Игорь и Всеволодъ уже лжу убудиста которою; ту бяше успилъ отець ихъ Святъславъ грозный великый Киевскый грозою, бяшеть притрепалъ своими сильными плъкы и харалужными мечи…(Сл. о п. Игореве)
• И бысть нощь. И отступиша въ островълець. А емь на брЕзЕ съ полономъ; воевали бо бяху около озера…        (1 Новг. лет.)
• А киянъ тогда много побиша Литва, не втягли бо бяху съ княземъ (Ипат. лет.).

В памятниках делового письма плюсквамперфект встречается в единичных случаях и представляет собой особое образование, которое в лингвистике получило название «русского плюсквамперфекта»: вспомогательный глагол быти в форме перфекта (например, есмь был-ъ, -а, -о) и причастие на –л-. Подробнее об образовании и спряжении плюсквампефекта см. в таблицах и в учебниках.

Живой древнерусской речи был свойствен только русский плюсквамперфект, остатки этой формы (с утратой связки в настоящем времени) и сохранились в украинском языке (ходили були, знайшов був) и в некоторых (немногих) современных северно-русских говорах со значением простого прошедшего действия, например: Зимусь все промерзло было; ощщо не собрались были; вчера девушка была пришла; зимою умерла была; у ней была болела голова; была за вдовцавышла; изба выгорела была.  Изредка фиксируются факты сохранения старого значения плюсквамперфекта, ср.: Земля была высохла, да опеть промокла; Был паехал, а ево взяли; Оне устали были, так спали крепко; была худа овецька,заморнела была, да отлежалась.

В ХУI-ХУП вв. на основе русского плюсквамперфекта возникла форма со значением прерванного или несостоявшегося прошедшего действия, в которой причастие на –л- стало сочетаться с неизменяемым словом было: И моея головы искалъ; в ыную пору бивше меня, на колъ было посадилъ, да еще богъ сохранилъ (Ж. Авв., ХУП в.); А как началъ царствовати и в Российском государстве учалъ было заводить вновь вÝру папыжскую…и ему того не потерпÝли (Котош., 1666-1667 г.).

Как известно, конструкция было + причастие на –л- оказалась очень устойчивой и сохранилась в русском языке со значением отмененного (несостоявшегося) прошедшего: На ель ворона взгромоздясь, позавтракать совсем было уж собралась, да призадумалась (И. Крылов); Он ударил по лошади; бедное животное пошло было рысью, но скоро стало уставать и через четверть часа опять пошло шагом (А. Пушкин). Существует точка зрения (см., например, у Ф.И. Буслаева, П.Я. Черных, В.И. Борковского и др.), что остатком древнерусской формы плюсквамперфекта является и сказочный зачин жил-был, жили-были.

Общая история форм прошедшего времени – это процесс постепенного отмирания синтетических временных форм (аориста и имперфекта) за счет расширения функций перфекта.

Современная форма прошедшего времени, исторически связанная с древнерусским перфектом, способна выражать весь спектр значений, которые в древнерусском языке выражались целой системой форм прошедшего времени. Современной видо-временной формой прошедшего времени на –л- в определенных типах контекстов обозначаются: 

1) Длительное или недлительное действие как конкретный факт прошлого (аористическое значение). Например: Оттуда, со стороны Аравии, горячий ветер гнал двух птиц. Они неслись, низко над водою (И. Бунин); В гимназии он не доучился, попал потом в одну военную школу, потом очутился на Кавказе, выслужился, дрался на дуэли, был разжалован, опять выслужился…(Ф. Достоевский).

2) Прошедшее действие, результат которого актуален для более позднего временного плана – настоящего или прошедшего (перфектное значение). Например: Лесов все меньше и меньше, реки сохнут, дичь перевелась, климат испорчен (А. Чехов); Она обносилась, обтрепалась, спеклась на ветру и на солнце, исхудала до костей и кожи…(И. Бунин); Я сам в те поры уже поднялся, сам за ней в город ездил (Л. Толстой). Как отмечает А.В. Бондарко, в последнем случае можно говорить о плюсквамперфектном значении. (См. подробнее об этом в кн.: А.В. Бондарко. Вид и время русского глагола. М., 1971). Очевидно, что значение перфектности более тесно связано с глагольными основами совершенного вида, употребление форм несовершенного вида в данном значении встречается редко. Ср., например:  Он много видел, много знал, и от него я многому научился (И. Тургенев).

3) Прошедшее действие, представленное в процессе его протекания (может быть подчеркнуто элементами структуры предложения или контекста), прошедшее постоянное или прошедшее повторяющееся и обычное действие, что нередко совмещается с квалифицирующим, качественным оттенком – имперфектное значение. Названные оттенки имперфектного значения обычны для глагольных основ несовершенного вида. Например: Чем более он напрягал мысль, тем только яснее ему становилось, что это несомненно так (Л. Толстой); Он радостно, пристально и вместе робко смотрел на входившую и медленно приподнимался. В гостиную входила Анна (Л. Толстой); Он брил бороду, носил  солдатские подстриженные усы и курил сигары (А. Чехов). В выражении этого значения нередко принимают участие различные элементы контекста: каждый раз, каждый день, иногда, по временам, обычно. Например: Я каждый день приносил его сюда в кармане (К. Симонов).