А. П. БЕРЖЕ

ВЫСЕЛЕНИЕ ГОРЦЕВ С КАВКАЗА

I.

Географические, этнографические и статистические данные о выселении.

Выселение горцев, заселявших Кавказ, представляет одно из замечательных исторических событий нашего времени, хотя до сих пор оно не разъяснено и не описано так подробно, как бы следовало. Полумиллионное население из многих племен, разного корня, с своеобразными этнографическими особенностями, с самобытным строем внутренней и общественной жизни, покинуло родные горы, в которых пережило длинный ряд веков и рассеялось по разным провинциям Европейской и Азиатской Турции, где частью погибло от трудностей переселения и других условий жизни, частью смешалось с разнородными племенами на местах нового водворения и с течением времени неизбежно должно утратить свои исторические предания и характеристические особенности. Филология, этнография, география и история утратили в этом богатые средства разъяснить много важных вопросов в минувшей жизни человечества, а потому на нас, современников переселения, лежит обязанность указать на его важность и занести в летопись исторических событий причины и ход этого печального выселения Кавказских народов. [162]

Не придавая представляемой на суд критики статье своей значения всестороннего исследования настоящего вопроса, я ограничусь только главными чертами события. Для более ясного уразумения фактов, считаю необходимым предпослать здесь краткий очерк страны и перечень населявших и населяющих её народностей.

Главный Кавказский хребет от Керченского пролива до Каспийского моря доступен только на одних своих оконечностях для прохода с севера на юг; в остальных частях он представляет почти сплошную массу гор, резко отделяющую северный Кавказ от Закавказья, не только в географическом, но и в этнографическом отношении. Северные склоны этого хребта, спускаясь сначала крутыми, а потом более отлогими уступами в равнину, служащую продолжением приволжских и придонских степей, образуют, с прилегающим к ним пространством, следующие части: западную или бассейн реки Кубани, восточную или бассейн реки Терека и промежуточную маловодную степь по рекам Куме и Калаусу. Северо-восточный же склон главного хребта составляет высокое нагорное пространство (Дагестан), вмещающее в себе бассейны рек Сулака и Самура.

Южный склон Кавказского хребта, спускаясь по направлению к Черному морю, образует узкую прибрежную полосу, упирающуюся в реку Ингур. Далее, на восток, находится замкнутая долина Риона, а за Месхийским хребтом лежит бассейн реки Куры, сначала нагорный, потом равнинный и степной, переходящий в Каспийскую низменность. К югу от реки Куры расстилается нагорное плато (Ахалкалакское и Александропольское), составляющее продолжение Турецкой Армении (ныне вошедшей в состав русской территории под именем Карсской области). Восточнее этого плато находится возвышенная местность при озере Гокча и реке Араксе, входящая в связь с Азербайджаном. Наконец Ленкоранский уезд есть продолжение персидского Талыша.

Вся эта громадная территория Кавказа (не считая областей Карсской и Батумской), представляющая площадь в 7 975 кв. миль или 385 887 кв. верст, ныне заселена 5 387 000 душ разнообразного населения, в числе коего считается:

Русских 1 300 000

Грузин 1 150 000

Армян 50 000

Мусульман 1 992 000

Евреев 280 000

Всего 5 387 000 [163]

Население это при столь значительной площади Кавказа дает на один километр 12,4 души. Понятно поэтому, какой ущерб экономическому развитию края должно было принести выселение горцев, достигшее в продолжение 1858 по 1865 год, по официальным сведениям, 493 194 души или 1/11 часть всего населения Кавказа.

Племена, выселившиеся в упомянутый период времени в Турцию, занимали северный склон западного Кавказа и прибрежную горную полосу между главным хребтом и Черным морем от Анапы до Гагра и котловину реки Бзыби. Мы перечислим их и укажем места, где они обитали:

1. Прибрежье Черного моря, к северу от границ Абхазии, занято было Джигетами (Саадзен, Садзуа), делившимися на а) Псху, обитавшее в котловине реки Бзыби и по реке Мзымте до мыса Адлер; б) Ачхипсоу - по верховьям рек Псху и Мзымты; в) Аибга - на пространстве между реками Бзыб и Псху и выше верховьев Хошупсе; 2) Цандрипш - между реками Бзыб и Хошупсе, и д) общества Кечьба, Аредба, Цвиджа и Бала, жившие между реками Хоста и Мзымта.

2. Убыхи - самое воинственное и предприимчивое племя на восточном берегу Черного моря. Они жили между реками Хоста и Шахе и по примыкающим к ним ущельям. Убыхи разделялись на: а) собственно Убыхов - между верховьями рек Хоста и Шахе; б) Саше - по прибрежью, между рекою Хоста и долиною реки Сочи включительно, и в) Вардане - по прибрежью от долины реки Сочи до Шахе, с её притоками включительно.

3. Шапсуги. Они разделялись на Больших и Малых. Земля больших Шапсугов находилась на нижней Кубани, по северному скату главного хребта между рекою Адагум, составлявшею западную границу между Шапсугами и Натухайцами и рекою Псекупс, отделявшею Шапсугов от Абадзехов. Малые Шапсуги жили на южном склоне главного хребта, между рекою Шахе, землею Убыхов, рекою Джубга и землею Натуханцев.

4. Натухайцы (Натхокуадж) - занимали западную оконечность понижающегося к Черному морю Кавказского хребта и южный склон последнего от Анапы до реки Джубга.

5. Абадзехи. Они жили на пространстве между реками Белой и Псекупсом и главным хребтом, отделявшими их с юга от Убыхов, с запада - Шапсугов и востока - Абазинцев.

6. Абазинцы населяли самую возвышенную полосу по северной покатости главного хребта на пространстве между верховьями Кумы, [164] Подкумка, на левом берегу Кубани и у истоков рек Лабы, Ходз и Губс. Они разделялись на кумских и кубанских абазинцев.

7. Башильбаевцы - в верховьях рек Урупа и Зеленчука.

8. Тамовцы - на верховьях Большой Лабы.

9. Кизылбековцы - за горою Ахмед, у верховьев реки Андрюк.

10. Шегиреевцы - по верховьям Малой Лабы.

11. Баговцы - у реки Ходз, па лесистой подошве горы Ашишбаг.

12. Егерукаевцы и Темиргоевцы - на левом берегу Лабы, близ впадения её в Кубань.

13. Бесленеевцы - по правому берегу Большой Лабы и по Большому и Малому Тегеням, впадающим в Уруп.

14. Мохошевцы - на левом берегу Лабы, выше Гатюкаевцев, которые жили при самом её устье.

15. Бжедухи. Они занимали земли по левую сторону Кубани, по низовьям рек Пшиша и Псекупса, до границ Шапсугов.

16. Закубанские Ногайцы заселяли левый берег Кубани от станицы Баталпашинской до устья реки Лабы и по правую сторону Кубани в Тахтамышевских аулах и под горою Бештау, близ Пятигорска.

К сожалению, мы не имеем данных определить хоть с достаточной приблизительностью численность каждого из племен, так как при совершенном отсутствии между ними государственности, сами представители их и старшины никогда не знали точной цифры своих единоплеменников. Даже число дымов, при полной свободе каждого жить и уходить куда ему угодно, не могло быть определено. Если бы выселение производилось систематически и под надзором нашего правительства, то была бы возможность определить численность каждого из племен, ушедших в Турцию, но дело в том, что выселение началось ранее появления наших войск на южном склоне Кавказа, у берега Черного моря. Горцы грузились на турецкие кочермы, выходившие из пунктов, принадлежавших еще непокорным племенам, которым решительно не было никакого интереса считать кто и зачем отправляется в Турцию. С другой стороны, при усилившемся выселении, когда наше правительство было вынуждено принять непосредственное участие в этом событии, для устранения бедственного положения горцев, столпившихся массами на берегу Черного моря, в ожидании прихода судов и без всяких средств к существованию, счет переселенцам производился не с научною, а с гуманною целью уменьшить размер бедствий переселенцев. Оттого в официальных документах более всего обращалось внимания на счетоводство, на количество выданных пособий, причем этнографические особенности [165] оставлялись в стороне. Сколько тысяч горцев было отправлено на частных, казенных и турецких судах определить можно; но кто именно отправлялся: Бжедухи, Абадзехи или Шапсуги - оказывалось известным только в редких случаях. Вот почему мы, исчисляя отдельные племена, не выставили в прилагаемой ниже ведомости ни числа дымов, ни числа душ в каждом из них, так как такие цифры были бы совершенно неточны. Мы могли составить эту ведомость по официальным документам, из которых видно, что число всех переселенцев в Турцию через порты восточного берега Черного моря с 1858 по 1865 год составляет 469 703 души. Из них приблизительно главных племен выселилось:

Натухайцев 45 023

Абадзехов 27 337

Шапсугов 165 620

Убыхов 74 567

Джигетов 11 873

Бжедухов 7 983

Но все эти цифры необходимо увеличить на 27 671 душу (Шапсугов, Бжедухов и Натухайцев), которые по окончательному расчету полковника Фадеева значатся отправленными из Новороссийска и Псезуапе. Всего стало быть с восточного берега в 1864 - 1865 гг. отправлено, под наблюдением агентов нашего правительства, 384 529 душ. Прибавив к этой цифре выселившихся с 1858 по 1864 год, по сведениям, доставленным графом Евдокимовым,

Сведения эти хоть официальные, но, как видно, неточны. Кроме того есть полное основание думать, что даже в то время, когда главнокомандующим армией были назначены специальные агенты для [166] наблюдения за выселением горцев, то и они неверно показывали число душ. В докладе особой комиссии, назначенной при Окружном штабе для разбора сведений по переселению горцев, 11-го февраля 1865 года, между прочим, сказано: «Большинство квитанций и пособий переселенцам весьма сомнительного свойства. Особенного внимания в этом отношении заслуживают квитанции, представленные капитаном князем Чавчавадзе и штабс-капитаном Добжанским».

Впрочем, не смотря на вероятность некоторого преувеличения цифры пособий, число выселившихся душ в действительности не только не менее, но должно быть значительно более показанного, так как все переселенцы, отправившиеся на свой счет на турецких кочермах из портов, нам неподвластных, большей частью остались неизвестны для официальных лиц, а это составляет весьма солидную поправку некоторого преувеличения числа выданных пособий, что с другой стороны вовсе и не требовало преувеличения числа переселенцев.

Ведомость числа горцев разных племен Кавказа, выселившихся в Турцию с 1858 по 1864 год.

С 1858 по 1866 год.

Абазинское племя (Кизылбековцы, Тамовцы, Баговцы, Башильбаевцы, Шагиреевцы) 4 350 семейств – 30 000

Бесленеевцев: 600 семейств – 4 000

Темиргоевцев, Егерукаевцев и Мохошевцев до 3 000 семейств – 15 000

Натухайцев – 4 057

Бжедухов – 2 517

Прикубанских Ногайцев – 30 650

Итого: 86 224

А всего выселилось в Турцию через порты Черного моря 418 292.

После составления отчета начальника Кубанской области в ноябре и декабре 1864 года и в марте 1865 года выселилось через Новороссийск:

Абадзехов 15 811

Шапсугов 3 543

Бжедухов 5 436

Итого 24 790

Кроме того, после составления отчета об отправлении горцев полковником Фадеевым, выехало Шапсугов, Бжедухов и Натухайцев из Новороссийска и Псезуапе 52 411 душ, как это значится в ведомости, приложенной к докладу комиссии по делу о переселении горцев в Турцию (18-го февраля 1865 года); но так как при этом упоминаются 4 600 душ переселенцев, вошедших в число упомянутых выше 24 790 душ, то, по всей вероятности, все эти переселенцы числятся по последней цифре, а потому следует добавить только 52 411 – 24 790 или только 27 621.

Что даст общий итог переселенцев через порты Черного моря 470 703.

А прибавив сюда выселившихся из Большой и Малой Чечни – 221 943.

Всего – 493 194. [168]

II.

Кавказская война и её неизбежность. – Столкновения с Турцией. - Европейская дипломатия. - Вмешательство её в Кавказскую войну.

Кавказская война началась не в силу каких-нибудь политических задач или дипломатических соображений, но была естественным результатом государственного роста России. Оттого, с одной стороны, война эта тянулась так долго, а с другой, большинство не видело в ней никакой цели, никакой пользы и горько жаловалось на бесплодное истребление государственных средств, на продление ненужного кровопролития.

Уничтожение царств Казанского и Астраханского в царствование Иоанна Грозного поставило Россию лицом к лицу с полудикими народами, обитавшими у берегов Каспийского, Азовского и Черного морей. К этому именно времени относится появление наших пограничных кордонных линий из укреплений и поселений, как неизбежная мера для прикрытия внутренней страны от грабежей и набегов разноплеменных соседей. Необходимость содержать эти линии, заставляла пограничных воевод постоянно требовать у правительства высылки подкреплений войсками и поселенцами, к которым охотно примыкала вся бродячая вольница, водворяясь на привольных местах, вне строгого контроля центральной власти. Такое усиление кордонов давало возможность пограничным воеводам не ограничиваться пассивным отражением набегов, но переходить к наступательным действиям для наказания хищников, причем у них отбивались разные важные угодья. Прямым следствием этих действий было, что граница никогда не оставалась на месте, но постоянно подвигалась к низовьям Дона и предгорьям Кавказского хребта. Таким образом уже в 1567 году построена крепость на левом берегу Терека, близ устья Сунжи, которая хотя и была оставлена по просьбе султана Селима, но возобновлена в 1578 году. В том же 1567 году построен при устье Терека Терский городок и учреждено Терское воеводство, для управления Кавказскими народами, которые начали искать покровительства России еще со времени Иоанна Грозного. В таком покровительстве соседним племенам никогда не отказывалось, в предположении достичь этим путем спокойствия на границах. Но такая надежда, очевидно, никогда не сбывалась: инородцы посылали посольства, получали подарки, выдавали аманатов, принимали присягу, - но постоянно производили [169] набеги и вызывали наступательные действия наших войск, для наказания виновных и занятия новых пограничных пунктов.

Между тем, в то самое время, как Россия подвигалась к северному склону Кавказского хребта, по южную его сторону, спорили за господство персияне и турки. Последние в 1578 году снова начали занимать восточный берег Черного моря, оставшегося без хозяина после истребления генуэзских колоний. В этом же году ими построены крепости в Поти и Сухуме, и начало заметно распространяться их влияние на Кавказские племена. Таким образом принятие племен под покровительство России ставило ее во враждебный отношения к Турции.

Но еще большим поводом к столкновениям этих государств послужили христианские владения за Кавказом: Грузия, Карталиния, Кахетия, Имеретия, Гурия и Мингрелия. Еще в 1586 году Кахетинский царь Александр II испрашивал покровительства у царя Феодора Иоанновича, и с тех пор из Закавказья посольство отправлялось за посольством, с тою же просьбою против турецких и персидских утеснений, пока, наконец, в 1801 году, манифестом императора Александра I, Грузия не присоединена к России и военный действия против Кавказских племен неизбежно начались с обеих сторон Кавказского хребта.

Несмотря на это, характер Кавказской войны остался тот же, что и был в 1567 году. Начальники Кавказской линии и им подчиненные отражали набеги и наказывали хищников экспедициями. Хищники изъявляли покорность, выдавали аманатов и снова делали набеги. К этому прибавились в Закавказье военные действия против персиян и турок, у которых мы постоянно отнимали ханства и владения, признававшие их господство или состоявшие под их покровительством. Так продолжалось до Крымской войны, после которой наши войска, посланные на границу Турции, оставлены были, по ходатайству князя Барятинского, на Кавказе, и таким образом появились здесь значительные боевые силы, дававшие возможность покончить Кавказскую войну совершенным покорением всех горцев, вследствие того принципа, что «пятидесятилетний опыт убедил нас, что никакой мир невозможен с народом, который не имеет правительства и в котором не существует даже понятия о предосудительности воровства и грабежа ¹. [170]

Только один раз в течении 300 лет наши завоевательные действия на Кавказе были осмыслены глубокой государственной мыслью. Гениальный преобразователь России, в своих дальновидных заботах о её будущности, постиг разом значение Каспийского моря и прилегающих к нему земель. Могучий ум его охватил всю цельность политико-экономических интересов России в Средней Азии и Индии и он сначала отправил экспедицию Бухгольца и князя Черкасского (1714-1715) чтобы, утвердившись в Хиве, послать купчину в Индию, приказав ему описывать путь и, по возможности, отыскать кратчайшее и удобнейшее сообщение Индии с Каспийским морем. Потом, при неудаче этих предприятий, сам двинулся с войсками по кавказскому берегу Каспия, завладел городом Баку и самыми богатыми прикаспийскими провинциями Персии, через которые действительно пролегает удобнейший путь из России в Тегеран, Шахруд, Герат и Кандагар. Но такая широкая задача не была понята его преемниками и в 1735 году императрица Анна Иоанновна возвратила Персии завоеванные Петром I провинции. В наше время прорыв Аму-Дарьи до Сарикамышского озера показал верность предположений Петра о повороте этой реки в Каспийское море; Хива нами занята, в Средней Азии мы дошли до верховьев Аму - и потому гениальная мысль великого венценосца на половину осуществилась путем историческими, т. е. помимо всех соображений дипломатов, как необходимое естественное условие государственного роста России. Стало быть и завоеванию Кавказа европейская дипломатия может теперь приписать глубокую политическую цель. Завещание Петра Великого исполнено, хотя оно не существовало и не существует и никто не заботился об его исполнении.