Александр Соколов:

В телефонном разговоре с Петром Быстровым мне – как художнику - было предложено принять участие в проекте “Новая территория искуства”. После разговора я получил следующий текст:

Новая территория искусства.

Искусство всегда было неразрывно связано с жизнью, являлось ее неотъемлемой частью, обитало в повседневных пространствах и решало очень конкретные, жизненные проблемы – помимо проблем чисто художественных. Однако, начиная со второй половины 19 века, с активным развитием музейного института, происходит и постепенная музеификация искусства. Для него в обществе отводится специальная территория, искусство сакрализуется, становится самодостаточным выражением «прекрасного», все более и более отгораживается от жизни. С какого-то момента произведение искусства перестает рождаться из потребностей повседневного существования и начинает мыслится объектом, уже с самого начала помещенным в музей. 
Художники первыми почувствовали эту тенденцию и начали активно ей сопротивляться. Весь 20 век – это история борьбы искусства с собственной музеификацией, непрерывные попытки выйти за отведенные ему границы. В этой борьбе использовались очень разные приемы и методы. Это и заявление о конце искусства, попытка создать последнее в истории человечества художественное произведение. Это и расширение термина искусства до бесконечности, когда произведением искусства могло быть объявлено все, что угодно, привнесенное в сакрализованное выставочное пространство. Это и создание объектов искусства за физическими пределами музейного и галерейного пространства.
Однако, музей и галерея оказались способными вместить в себя очень многое. И на протяжении всего 20 века мы видим, как то, что изначально мыслилось «неискусством», всячески сопротивлялось своей территоризации, успешно встраивается в музей, и ему подбирают там соответствующее место. И как то, что хотело активно воздейсвовать на общество, быть в непрерывном контакте с жизнью, постепенно теряет свои силы, обезоруживается и становится обычным сакрализованным музейным шедевром, утерявшим все связи с собственным жизненным контекстом.
И постепенно в общественном сознании укрепляется мысль, что искусство – всего лишь надстройка над жизнью, ее украшательство, некий вид досуга и развлечения. Неудивительно поэтому, что искусство представляется многим бесполезной роскошью. В нем перестают видеть инструмент активного воздействия и взаимодействия с миром, не воспринимают как очень полезный и эффективный вид деятельности, способный решать такие задачи, которые не под силам любой другой деятельности. И если на Западе, с его многолетней борьбой художника за право искусства участвовать в жизни, ситуация не такая критическая, то в России, где такой борьбы практически не было, роль искусства катастрофически недооценивается.
Но глупо и неразумно сетовать на сложившуюся ситуацию. А уж тем более надеяться, что эта ситуация изменится сама собой – тем более, это навряд ли когда-либо произойдет, если мы сами не будем прикладывать каких-то усилий. Мы не хотим ждать, когда традиционные центры искусства, музеи и галереи, смогут наконец, создать все необходимые условия, чтобы искусство начало адекватно функционировать в обществе. К тому же, если учесть, что эти культурные институты, всегда действовали строго наоборот. Мы считаем, что искусство само должно покинуть свои традиционные ареалы существования и прийти в места обитания современного человека, появиться вдруг на тех тропах, по которым он бродит каждый день.
И наиболее подходящим местом - где может возникнуть такая новая территория искусства - оказывается современный торговый центр. Ведь это место наибольшего скопления людей, и именно здесь, люди, в другое время разделенные своими рабочими местами и разнообразными социальными перегородками, неожиданно оказываются вместе, объединенные одними и теми же мотивами и связанные друг с другом схожими нуждами. В свое время скоморохи и плясовые медведи уже выступали на торговых площадях. Теперь же, современное искусство внедряется в торговые центры.
Мы выступаем за демократическое искусство. Т.е. за такое искусство, которое может быть понятно и нужно всем и которое потребляется коллективно, а не порознь. У современного торгового центра есть все признаки адекватного такому искусству пространства. Это пространство находится у всех на виду, оно очень понятно, сюда может зайти любой, кто захочет. Мы уверены, что перенося сюда искусство - из его замкнутых и отчужденных от внешнего мира мест – мы делаем его более доступным каждому. Ведь в торговом центре нет той сложившейся в галереях атмосферы, когда кажется, что искусство может быть понято только посвященным, только тем, кто знает, куда надо идти и зачем. Расположенное рядом с привычным и повседневным миром вещей и покупок, искусство перестает смотреть свысока, оно становится соразмерным жизни современного человека.
Однако это совсем не означает, что искусство становится более простым, или тривиальным. Наоборот, степень его воздействия на окружающий мир сильно возрастает. Простым фактом каждодневного физического соприсутствия, произведение искусства начинает интенсивно участвовать в жизни каждого посетителя торгового центра - пускай даже тот сразу и не замечает, и не понимает этого. Есть абсолютная уверенность, что тот фон, который любое произведение искусства непроизвольно генерирует вокруг себя, незаметно формирует новый стандарт восприятия окружающего пространства, постепенно открывает новые горизонты опыта, становится привычным и необходимым явлением современной жизни.
Вместе с тем, нам кажется очевидным, что традиционные формы не могут быть просто так механически перенесены в новые пространства. Тот же самый традиционный театр требует специальной сцены, света, акустики, зала для зрителей, отгороженного от всего внешнего мира. Все это, естественно, несовмсетимо с пространством торгового центра. Для этого пространства нужны абсолютно новые и специфические формы искусства. И если у нас все получится, мы сможем придумать совершенно другое искусство.

О проекте

Проект «Новая территория искусства» реализуется компанией Brainmade и торговым комплексом «Трамплин». Brainmade был создан Алексеем Булдаковым и Максимом Каракуловым - участниками художественной группы Радек, которая известна московской арт сцене своими работами, посвященными социальной и политической проблематике. Brainmade является необходимой и эффективной формой организации, способной реализовывать художественные проекты во всевозможных общественных средах, напрямую с территорией искусства не связанных.
Контакты организаторов.
Все, кто хотел бы соучаствовать, кому интересен эксперимент с территорией торгового комплекса, и кто готов предлагать свои проекты для реализации на этой территории, пишите нам! be@brainmade.ru  be@brainmade.ru 
Адрес торгового комплекса «Трамплин»: ул. Ярцевская, д. 25а, метро Молодежная, первый вагон из центра. "Трамплин" расположен непосредственно рядом с выходом из метро.

Александр Соколов:

Петя, прочитал ваше послание. В порядке налаживания "духовного и творческого контакта" формулирую следующие вопросы: 
1. В каком смысле попадание в "информационные издания" является "общей целью"?
2. Правильно ли я понимаю мысль о том, что "участником культурного процесса" можно стать через публикации в Афише, Досуге и тд?
3. Кому будут принадлежать работы, "изъятые у автора после выставки"?
4. Кто и в каких целях будет использовать символический капитал работ, находящихся в коллекции Трамплина?
5. Кто и в каких целях будет выплачивать гонорар художникам?
my best
александр соколов

Максим Каракулов:

Дорогой Саша!
Позволь мне ответить на твои вопросы. Но сначала хотелось бы внести некоторую ясность с нашими позициями. Мне кажется, ты задаешь не вполне "уместные" вопросы. В смысле того, что Петр послал тебе некоторый внутренний документ, направленный прежде всего на координацию организаторов проекта между собой и который ты, скорее всего, воспринял как обращение к тебе как к художнику. Или ты действиетельно заинтересован в организационной помощи нашему проекту? Если так, то очень здорово! Дело в том, что мы - как организаторы и генераторы Новой территории - по определению вынуждены вести две параллельные линии. А как же иначе? 
С одной стороны, мы хотим создать интересный для московской художественной ситуации проект-эксперимент. Сформировать особое художественное пространство на территории торгового комплекса. И мы приглашаем художников к сотрудничеству, предоставляем возможности для высказывания в этом новом пространстве. Именно на художников направлен наш основной манифест "Новая территория искусства". И именно этот текст является ключевым  в нашем общении с ними и с тобой, в частности. (Смотри аттач, хотя Петр должен был тебе этот текст посылать).
С другой стороны, наш проект - это своеобразная социальная практика, призванная привлечь на художественую сцену нового зрителя, потребителя, заказчика, покупателя.  И мы должны сами сформировать этого нового агента. Объяснить ему правила игры, передать определенный угол зрения, показать, что есть некие социальные силы, которые создают современнное искусство, заинтересованы в нем и готовы жить им.
Для достижения этой цели мы хотим сделать выставки современного искусства на территории торгового комплекса регулярной практикой.
Вписать пространство Трамплина в художественное пространство Москвы. У нас сейчас нет жесткой позиции. Мы заинтересованны практически в любом проекте! Самое главное сейчас для нас - признание художественной общественностью.  И чтобы это "признание" стало очевидным для владельца Трамплина.
Что же для этого нужно? Сейчас мы находимся в самом начале нашего пути. Нам еще только предстоит продемонстрировать социальную значимость искусства перед лицом этого нового зрителя. Поэтому мы и подбираем самые простые слова для общения с ним: регулярные публикации в столичной прессе как некая "стратегическая цель", попадание в анонсы различных изданий как "участие в культурном процессе"... Это некоторые "общие факты", которые могут быть зафиксированы любым человеком, пускай он даже никогда не подозревал о существовании феномена современного искусства. Но эти факты, по нашему убеждению, вполне могут быть доказательствами "признания" и свидетельствами значимости  современного искусства в современном мире. На данном этапе общения вполне могут.
В дальнейшем мы бы хотели видеть в Трамплине своеобразный музей-галерею. Чтобы вложения Трамплина в современное искусство стали постоянной практикой с постоянными, прогнозируемыми бюджетами. И нам бы очень хотелось воспитать в лице Трамплина новых коллекционеров и ценителей. 
"Владелец Трамплина просто интересующийся и социально активный человек. Занимается благотворительностью. Открывает разные центры "духовного совершенствования". Закончил юридический факультет МГУ. Образованный и умный бизнесмен. К нашему проекту относится с любопытством. Был бы очень рад, если бы его торговый комплекс был бы не просто локальной торговой точкой, но и воплощал бы в себе определенный миф. Уж точно не "бесится от скуки". Массмедийной славы не ищет, но скорее всего она тешит его самолюбие. О его соотношениях с вечностью я ничего не знаю, но уверен, что он не собирается туда попадать любой ценой. У него есть свои взгляды на жизнь, по-моему, связанные с различными духовными практиками. О современном искусстве ничего не знает. Но ему лично - как умному человеку - нравились те идеи, котороые мы озвучивали. Хочется познакомить его с современным искусством и по возможности погрузить его туда. Может быть он смог бы стать достойным ценителем и со временем связать свою вечность именно с этой человеческой практикой". (Это отрывок из недавнего письма Гутову).
На этом пока останавливаю поток своих размышлений, надеюсь, что смогвнести какую-то ясность, теперь жду твоего ответа (и Петр тоже),
Максим Каракулов

Александр Соколов:

Дорогой Максим, некоторые духовные практики ставят перед собой цель достичь состояния нерефлексирующего субъекта (ноумена). Возможно именно в этом просветленном состоянии вы и находились в тот момент, когда я объявился со своими вопросами. К такому мнению я пришел, прочитав присланую тобой попытку отрефлексировать собственные действия. (Ваш текст НТИ на рефлексию тоже не похож. Скорее на продукт рекламного агентства, отождествившегося с целями продвижения определенного продукта. Анализ контекста вашей практики - то есть торгового центра – даже трудно назвать поверхностным: “место наибольшего скопления людей, и именно здесь, люди, в другое время разделенные своими рабочими местами и разнообразными социальными перегородками, неожиданно оказываются вместе, объединенные одними и теми же мотивами и связанные друг с другом схожими нуждами.” “Схожие нужды” бывают в разных местах. В чем же специфика выбранного вами / выбравшего вас пространства? Второе и последнее усмотрение в рамках вашего анализа комментировать не буду: “пространство находится у всех навиду, оно очень понятно, сюда может зайти любой, кто захочет”.) 
Попытка тебе не удалась. Из твоего письма очень трудно установить, где цель, а где средства ее достижения.
Но главное, ты так и не ответил (не мне, а, главное, себе) на многие вопросы. А это необходимо после того как Хааке работал с анализом механизмов власти, связанных с коллекционированием искусства (Людвиг, Саачи) и его спонсированием (Deutsche Bank). После многочисленных работ, связанных с анализом супермаркетов, музеев, галерей, общественных пространств и т.д.
Еще хочу заметить, что понятное всем искусство и демократическое искусство – это две большие разницы, которые можно установить, обсудив тексты Делеза/ Гватари с продавцами Торгового центра. (Вспомните критику Жижека этих академических профессоров). Упоминая сотрудников Торгового центра, многие из которых возможно обладают иными культурными идентичностями, чем мы, я лишь хочу подчеркнуть то обстоятельство, что их признание и признание художественной общественности - это не одно и тоже. Возможно, их признания было бы легче добиться, построив для их детей детский сад. Здесь я вспоминаю тот конфликт между простыми сотрудниками страховой компании Generali и ее высшими менеджерами, который анализировала художница Андреа Фрэзер. Сотрудники не желали видеть развешанных в своих кабинетах картин из коллекции компании, они видели в них сгоревшие мечты по детскому саду.
Прошу понять меня правильно: это не критика вашего проекта, но призыв к большей рефлексии, наличие которой может быть основанием для продуктивного сотрудничества. 
Надеюсь, ты понимаешь, что расширение рынка искусства не может быть самоцелью (“привлечь на художественную сцену нового зрителя, потребителя,  заказчика, покупателя”), так  же  как и “придумать совершенно другое искусство”, а тем более “признание художественной общественности”. 
С наилучшими пожеланиями.
А. Соколов

Петр Быстров:

Привет, Саша!!
Мы не возражаем против того, чтобы разместить переписку на Артинфо, - с той основной оговоркой - лично для тебя, что ведение дискуссии - в данном случае - представляло для нас лишь побочный интерес. Ты ловко включил наш контакт в свой проект. Да мы и рады помочь, однако наш план состоит ни в чем ином, как в организации выставочной деятельности в тц Трамплин, - но не интернет-дискуссии.
Кстати, я задет тем, что ты не сразу объявил собственный базовый интерес. Возможно, испытывая некий голод по интеллектуальному общению, или иным причинам, - ты перенаправил наш исключительно деловой (надеюсь, мотив обращения к тебе и другим - приглашение к участию - не вызывает сомнений) разговор в русло жанра, необходимого тебе.
Ниже (как я надеюсь, для пользы твоего проекта) позволю себе несколько комментариев к твоему последнему письму.       
......
Дорогой Максим, некоторые духовные практики ставят перед собой цель достичь состояния нерефлексирующего субъекта (ноумена). Возможно именно в этом просветленном состоянии вы и находились в тот момент, когда я объявился со своими вопросами. К такому мнению я пришел, прочитав присланную тобой попытку отрефлексировать собственные действия. (Ваш текст НТИ на рефлексию тоже не похож. Скорее на продукт рекламного агентства, отождествившегося с целями продвижения определенного продукта. Анализ контекста вашей практики - то есть торгового центра – даже трудно назвать поверхностным: “место наибольшего скопления людей, и именно здесь, люди, в другое время разделенные своими рабочими местами и разнообразными социальными перегородками, неожиданно оказываются вместе, объединенные одними и теми же мотивами и связанные друг с другом схожими нуждами. ”“Схожие нужды” бывают в разных местах. В чем же специфика выбранного вами / выбравшего вас пространства? Второе и последнее усмотрение в рамках вашего анализа комментировать не буду: “пространство находится у всех навиду, оно очень понятно, сюда может зайти любой, кто захочет”.) 

В этом отрывке ты смакуешь чисто риторические детали; тебе доставляет удовольствие процесс разбора текста. (Кстати, я тоже очень люблю читать и анализировать тексты.) Но в данном случае ты либо 1) ошибся, либо 2) поступил не вполне честно.
1. Ты ошибся в том, что мы якобы предлагаем анализировать наш текст и готовить корректуру по его содержанию. 
Мы не обещали "рефлексии" или вложений в твой интеллектуальный багаж, но выступали с деловым предложением.
Также мы брались не за исследование (а также, не подавали на соискание ученой степени по социологии и т.п.), когда писали этот текст. 
Ты неверно понял задачи этого текста. Нам совершенно неинтересно обсуждать его в предложенном аспекте. Вот в чем проблема.
2. Ты обманул нас, будто заинтересован в соучастии, еще в нашем первом телефонном разговоре поинтересовался, что там происходит в Трамплине, а я пообещал тебе выслать соответствующий текст. Если качество предложения сразу показалось тебе неубедительным, стоило отказаться от этого контакта. Продолжая дискуссию, мы были дезинформированы в отношении твоих мотивов к ее продолжению. Надеюсь, это ясно. Неясным было только одно - что ты хочешь достичь. Когда ты сказал, что ведешь рубрику на Артинфо, и заинтересован в размещении там данного материала, все стало ясно. 

Попытка тебе не удалась. Из твоего письма очень трудно установить, где цель, а где средства ее достижения.Но главное, ты так и не ответил (не мне, а, главное, себе) на многие вопросы. А это необходимо после того как Хааке работал с анализом механизмов власти, связанных с коллекционированием искусства (Людвиг, Саачи) и его спонсированием (Deutsche Bank). После многочисленных работ, связанных с анализом супермаркетов, музеев, галерей, общественных пространств и тд.
Еще хочу заметить, что понятное всем искусство и демократическое искусство – две большие разницы, которые можно установить, обсудив тексты Делеза/Гватари с продавцами Торгового центра. (Вспомните критику Жижека этих академических профессоров). Упоминая сотрудников Торгового центра, многие из которых возможно обладают иными культурными идентичностями, чем мы, я лишь хочу подчеркнуть то обстаятельство, что их признание и признание художественной общественности - это не одно и тоже. Возможно их признания было бы легче добиться, построив для их детей детский сад. Здесь я вспоминаю тот конфликт между простыми сотрудниками страховой компании Generali Foundation и ее высшими менеджерами, который анализировала художница Андреа Фрэзер. Сотрудники не желали видеть развешанных в своих кабинетах картин из коллекции компании, они видели в них сгоревшие мечты по детскому саду.
Прошу понять меня правильно: это не критика вашего проекта, но призыв к большей рефлексии, наличие которой может быть основанием для продуктивного сотрудничества.

Задержка на дискуссию с тобой стала незапланированной паузой в работе над проектом - так это выглядело для нас.
Получилось так, что ты среагировал не на содержательную посылку нашего предложения (участие в проекте), а нацелился на анализ и т.п. Все равно, если бы я стал высылать тебе орфографически и пунктуационно отредактированные тексты твоих писем о размещении дискуссии на Артинфо, например. Грамотность - это здорово, и ты наверняка приветствовал бы мои бесплатные уроки, но если бы я сразу не ответил, согласны мы на публикацию или нет, - ты бы, как минимум, недоумевал.  

Надеюсь, ты понимаешь, что расширение рынка искусства не может быть самоцелью (“привлечь на художественную сцену нового зрителя, потребителя, заказчика, покупателя”),так же как и “придумать совершенно другое искусство”, а тем более “признание художественной общественности”.

Представление о том, что может быть самоцелью, или нет - лежит в области фундаментальных верований и убеждений мыслящих людей, и представаляет собой предмет философской рефлексии. Однако - эта задача не входила в наш непосредственный план, и теперь мы были бы рады сосредоточиться на конкретике организации выставочного процесса.
На этом остаюсь готовый к услугам,
твой
Петр Быстров.

Александр Соколов:

На этом наша переписка закончилась. Публикуя ее на сайте www.artinfo.ru , мы не только содействуем поставленной задаче (добиться “признания художественной общественности” посредством публикаций), но и заботимся о контексте новых художественных проектов. На сколько контекст, в котором оперируют новые художественные инициативы, атрактивен для “художественной общественности”, решать ей самой.