Путеводитель по биеннале
2010-03-15 01:12 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В Москве начинается VIII Международный месяц фотографии "Фотобиеннале-2010". Из 50 выставок фестиваля 10 лучших выбрала корреспондент "Власти" Кира Долинина.
П
Выставки сгруппированы вокруг трех тем: "Vive la France!", "Ретроспективы" и "Перспективы". Первая, продиктованная вроде бы политической модой и вошедшая в пул больших проектов года Франции в России, на поверку оказывается совершенно естественным для московской фотобиеннале выбором. Ольга Свиблова столько раз и с такой тщательностью показывала в Москве французскую фотографию, что очередной поворот в эту сторону лишь расширяет это привычное поле. "Ретроспективы", как обычно, роскошны — классические французы, шведы, немцы, чех, итальянец и далее по карте. "Перспективы" собраны явно неравнодушно: французские фотографы, выросшие на сайте обмена фотографиями Flickr, собранные стамбульским Музеем современного искусства и Фотомузеем города Салоники молодые авторы из России, Греции и Турции, студенты Школы фотографии и мультимедиа им. Александра Родченко и даже спорная в этом царстве фотографии программа видеоарта. Так что в целом программа биеннале не предвещает громких сенсаций, обещая быть просто интересной.
"Фотограф"
Анри Картье-Брессон. «Абруцци, Италия», 1951
Выставок Анри Картье-Брессона много быть не может. Это абсолютная аксиома для любого фотографа и историка фотографии. Его кадры можно знать наизусть, но "вживую" они всякий раз производят сильнейшее впечатление. И это при том, что каждый начинающий фотограф знает, что великий мастер сам не занимался печатью своих фотографий, он просто относил их в лабораторию. Его не интересовали технические изыски, как не интересовали его достигнутые путем хитроумных экспериментов "красоты". "Я не занимаюсь "кухней". Работа в лаборатории или в студии у меня вызывает тошноту. Ненавижу манипулировать как во время съемки, так и после, в темной комнате. Хороший глаз всегда заметит такие манипуляции... Единственный момент творчества — это 1/25 доля секунды, когда щелкает затвор, в камере мелькает свет, и движение останавливается". Страшно ретроградная по нынешним временам идея. Но она до сих пор работает. По крайней мере, во всем, что касается нашего восприятия работ самого Картье-Брессона, даже в самых классических и засмотренных до дыр, в которых каждый из нас до сих пор может увидеть что-то новое.
"Фотограф"
Мартина Франк. «Сэнсэй в храмовом саду», 2008
Мартина Франк — вдова Анри Картье-Брессона, президент фонда его имени, одна из вице-президентов самого знаменитого в мире фотографии агентства Magnum, и очень своеобразный фотограф. Искусствовед по образованию, специалист по кубизму, впервые взявшая камеру в руки не где-нибудь, а в СССР, где была проездом по пути в Китай, она смотрит на мир глазами истинного "магнумца", но мягче и легче чем многие ее коллеги. Скользящий, кажущийся чуть ли не безразличным глаз ее камеры не лезет героям в душу, не заглядывает в глаза, не сочиняет про них истории. Он фиксирует очевидное, но почему-то редко замечаемое: что трогательный почти на всех снимках Марк Шагал был еще и жутким хитрецом и насмешником. Что манерный, жеманный, вечно позирующий Рудольф Нуреев иногда забывал держать спину и лицо. Что фирменный караваджистский свет можно найти не только в классической живописи, но и в цирковом балагане. Смотреть ее работы рядом с выставкой Картье-Брессона логично и очень увлекательно: не стоит сравнивать, стоит увидеть разницу.
К 40-летию Международного фестиваля "Фотографические встречи в Арле"
В переводе названия знаменитого Арльского фестиваля на русский язык есть значимая неточность: на самом деле никакого слова "фотографические" в нем нет — просто "Встречи в Арле". И именно об этом рассказывает их юбилейная выставка в Москве. О знаменитых и незнаменитых людях, которые приезжали в начале лета в Арль в течение прошедших 40 лет. Об ушедших от нас классиках фотографии, которые когда-то гуляли по Арлю, еще не будучи отосланными критиками на фотографический Олимп. О том времени, когда и Олимпа-то никакого в этом виде искусства не было, потому что за искусство фотографию не очень признавали. О том, что фотография — это не только трудное, отчаянное, порой опасное занятие, но и забавный, артистичный, иногда требующий от фотографа чуть ли не акробатических умений процесс. Эта выставка об одном из основателей фестиваля Люсьене Клерге, об его эксцентричных гостях, среди которых кого только не было — от разодетого в немыслимо прекрасные сапоги Роберта Мэпплторпа до разбитной Нан Голдин, о старых штативах длиной в несколько метров, о прекрасных и ужасных моделях. Но можно сказать проще: она о фотографии как о нескончаемом процессе. Эти "Сладкие сны памяти" не о прошлом. В чем с легкостью признаются кураторы выставки: "Мы выбрали такой свободный и веселый способ сообщить всем, что хотели бы продолжать в том же духе..."
Швеция, 1958-2008
Шведская группа "Десять фотографов" была основана 50 лет назад как некий скандинавский ответ (или скорее — привет) уже очень именитому французскому агентству Magnum. Их было действительно десять (Стен Дидрик Белландер, Харри Диттмер, Свен Гилльсэтер, Ханс Хаммаршельд, Руне Хасснер, Туре Юнсен, Ханс Мальмберг, Поль-Нильс Нильссон, Георг Одднер и Леннарт Ульссон), они жили в Стокгольме и снимали по всему свету. Когда не фотографировали, занимались всем подряд: преподавали, писали статьи, издавали книги, делали передачи для телевидения, снимали фильмы. Довольно скоро они были приняты не где-нибудь, а в самом Нью-Йорке, в Музее современного искусства, где их патроном был не кто-нибудь, а сам Эдвард Стейхен. Некоторые из них достигли большой персональной славы, большинство, к сожалению, уже умерло, но эта десятка сделала для шведской фотографии и вообще визуального мира очень многое: в значительной мере эта страна до сих пор смотрит на мир их глазами.
"Прозрачное время"
Андрей Безукладников. «День поминовения. Егошихинское кладбище. Пермь», 1984
Андрей Безукладников в Москве в представлении не нуждается. А вот проект "Прозрачное время", впервые показанный в прошедшем году в Перми, представить и порекомендовать стоит. Если коротко, то это "весь Безукладников". То есть не все, что он снял за более чем 25 лет своей деятельности, но все, из чего может сложиться наше о нем представление. Унылая и прекрасная страна, бедные и красивые люди, бесконечная тоска и столь же бесконечная надежда. У выставки очень точное название — время Безукладникова на его работах прозрачно до призрачности. Оно утекает сквозь пальцы, исчезает, едва пойманное, как год за годом исчезают из жизни люди, когда-то снятые фотографом. Смотреть на эти работы очень больно, но совершенно необходимо. Достаточно одного названия фотографии: "Алоэ моей бабушки Безукладниковой Александры Сергеевны. Пермь, 1995". Ни добавить, ни прибавить.
"Вторжение. Кино"
Питер Линдберг. «Настасья Кински», 1995
Про Питера Линдберга принято говорить две главные вещи: что он один из самых именитых фотографов моды, и что в своих работах он очень кинематографичен. И эта выставка вроде бы о том же. Она составлена в большинстве своем из фотографий, уже появлявшихся на страницах модных журналов, в качестве моделей чаще всего выступают либо актеры, либо манекенщицы, либо бездушные предметы, но обходится с ними Линдберг всегда одинаково: он сочиняет кадр-фильм. Ему что Хелена Кристенсен, что Пенелопа Крус, что Джон Траволта, что разбитый автомобиль — все они играют придуманные для них фотографом-режиссером роли. Вроде бы все очень похоже на обычного Линдберга. Смещение акцентов происходит тогда, когда обнаруживаешь, что "певец гламура" (именно так называется один из документальных фильмов о Линдберге) заботится о композиции кадра больше, чем о своих прекрасных моделях. Так бывает у него редко, но на этой выставке чаще, чем обычно.
"Студия"
В отличие от Питера Линдберга, сюрпризов от ретроспективы Паоло Роверси ждать не стоит. Что нисколько не умаляет ее важности. Хотя бы потому, что для того, чтобы убедиться в праве фотографии моды именоваться искусством (если кому-то еще надо в этом убеждаться), из ныне живущих именно затворник и легенда мира моды Роверси — идеальный пример. Живописные, экспрессивные работы, постоянно меняющийся почерк, чистейшая, без малейшего вмешательства извне композиция и огромное уважение к модели — это то, что вы увидите на каждом снимке. В качестве бонуса совсем новое: на выставке представлен один из последних проектов фотографа, созданный специально для книги Martini Gold Collection с Владой Росляковой в главной роли.
"Начало. 1923-1927"
Аркадий Шайхет. «Утренняя зарядка», 1927
Аркадий Шайхет — это совершенная классика советской фотографии. В общем, мы почти все основные его снимки прекрасно знаем, но пропускать эту выставку все равно не стоит. Обратите особое внимание на краткость заявленного в названии периода: 1923-1927. Это время, когда бывший слесарь из Николаева, ставший ретушером в частном фотоателье "Рембрандт" на Сретенке, начинает публиковать свои первые работы, и за три года становится одним из ведущих фоторепортеров страны. Это годы работы на "Рабочую газету", "Красную Ниву", "Московский пролетарий", "Огонек", время создания при его активном участии журнала "Пролетарское фото", Первая выставка фоторепортажа в Москве и огромная слава. Но, что важнее фактов личной биографии, это время, когда в пролетарской фотографии поставили, обсудили и решили вопрос о возможности постановочных репортажных фотографий. Каким было решение, вы можете увидеть на выставке. Хороший тренинг для тех, кто безоговорочно верит историческим "фактам".
"Одна карта, два маршрута"
Еще один пермский проект. Куратор — Марат Гельман. В основе одна из его любимых тем — "динамическая пара". Взять и повесить рядом двух авторов из совершенно разных, почти параллельных миров: Александр Слюсарев — реально существующий мэтр фотографии, взявший в руки фотоаппарат еще полвека назад. Аман Гельд — виртуальный автор, живущий преимущественно в "Живом журнале". Профессионал и любитель. Пленка и цифра. Фотография и дизайн. Жизнь и вымысел. Опыт провокативный и занимательный.
"Живые люди"
Для тех, кто любит высшее общество, хорошие камеры в руках непрофессиональных фотографов, точного качества печать, красивые и умные лица и чувство причастности к тусовке. Отец издательского дома "Коммерсантъ" Владимир Яковлев и один из отцов новой русской рекламы Игорь Ганжа снимают своих соклубников по "Снобу". Не претендуя на качество снимка, но настаивая на исключительности каждой снимаемой личности.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Кино":

Последние новости по теме "Рынок рекламы":

Цвета запоздалые
2010-03-15 01:39 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Как в Америке реставрируют и "красят" советскую киноклассику.
Сергей Рахлин, Лос-Анджелес
У фильма "Веселые ребята" не было шансов попасть на экран. Еще при обсуждении его сценария в апреле 1933 года Григорию Александрову говорили, что фильм — не советский: "Замените имена на английские, и это будет настоящая американская комедия. Фильм к нам не имеет никакого отношения".
Что удивительно, с этим согласны Игорь Лопатенок и Саша Шапиро, американские продюсеры из компании Grading Dimension Pictures и партнеры российской компании "Формула цвета", которые занимаются "раскрашиванием" советской классики в Голливуде. "Если в "Веселых ребятах" поменять русский язык на английский, то фильм будет смотреться "как вполне американский"", — соглашается с критиками Александрова Саша Шапиро.
Действительно, Григорий Александров многому научился в Голливуде, где работал вместе со своим учителем Сергеем Эйзенштейном. До сих пор сохранился дом, в котором они жили, — 9481 Readcrest Dr в Беверли-Хиллс, Coldwater Canyon. До недавнего времени он принадлежал поп-звезде и актрисе Бетт Мидлер. Внешне дом мало изменился с тех пор, как на его террасе под стук старенького "Ундервуда" российские визитеры работали над сценариями для студии "Парамаунт". По иронии судьбы, фильмы Григория Александрова реставрируют и колоризируют сейчас в том же Голливуде.
Колоризация старого кино — дело в России новое. Недавно на российские телеэкраны вышла "раскрашенная" "Волга-Волга", а на прошедшей неделе показали "Веселых ребят". Этому предшествовали цветные версии фильма "В бой идут одни старики" и легендарного Штирлица, вызвавшие бурные дискуссии в обществе — нужно ли "раскрашивать" советскую классику.
Для российской компании "Формула цвета" и ее американского партнера Grading Dimension Pictures нет ни творческих, ни технических сомнений в том, можно ли осуществить добротную и исторически корректную колоризацию советской киноклассики. И нужно ли. Для них речь идет не об утрате подлинности старым кино, а о возвращении зрителям классики "с элементом новизны".
Как же проходит в Голливуде реставрация и колоризация советской киноклассики?
Перед визитом на студию, где занимаются реставрацией и колоризацией, я ожидал увидеть нагромождения супертехники, как будто в научно-фантастическом фильме. На самом деле все происходит в скромном по размерам и меблировке помещении, набитом компьютерами.
Игорь Лопатенок рассказывает, что процесс начинается с технической цифровой реставрации оригинала — черно-белого негатива, полученного из российского Госфильмофонда. Дело в том, что даже в черно-белом варианте фильм не может быть показан по телевидению, как правило, он слишком в плохом состоянии. "Пленка повреждена, — уточняет Игорь Лопатенок, — на ней есть царапины, изображение искажено, некоторые кадры мерцают, а звук местами "проваливается". Все это совершенно невозможно использовать сегодня, когда зритель избалован хорошей картинкой и не будет смотреть даже любимые фильмы, если они в плохом техническом состоянии". Важный технический момент — качественная оцифровка фильма дает около тысячи оттенков серого цвета, по которым в дальнейшем можно будет восстановить исходный цвет одежды героев или пейзажа.
Следующий этап — коррекция звука и подбор цветового решения для фильма. Это главная творческая задача, и решают ее на студии в Лос-Анджелесе. Затем подключается компания-подрядчик в Индии — там около 150 человек занимаются черновой работой, раскраской сцен по палитре, разработанной лос-анджелесской творческой группой.
В студии я познакомился с Прайсом Питхелом, формально именуемым image producer. В России такой специальности нет, условно это можно перевести как "продюсер образов". Питхел — лауреат "Оскара", премию Technical Achievement Award он получил в 2002 году, а до этого занимался визуальными эффектами "Титаника" (1997), "Интервью с вампиром" (1994) и других блокбастеров. На его счету и цифровое восстановление картин о Джеймсе Бонде. Я спросил Прайса, как он работает над реставрацией и колоризацией "Веселых ребят". Он как раз обрамлял лицо Любови Орловой какими-то рамочками с точечками по всему овалу. Лицо уже было в цвете, но работа над кадром продолжалась — Прайсу Питхелу был нужен идеальный результат. Вообще, говорит он, работа над оттенками телесного цвета одна из самых сложных. Еще хорошо, что художники знают, какого цвета были глаза и волосы советской звезды.
Вот что он рассказал.
— Фильм очень старый. Поэтому нам пришлось проделать большую исследовательскую работу, чтобы понять, какими были костюмы того времени, как выглядели люди в ту эпоху. Мы хотели быть как можно более достоверными.
Прайс показал мне среди прочего цветные рисунки милицейской формы 30-х годов, цветные фотографии значков, которые были популярны в СССР в то время.
В своей исследовательской работе по воссозданию "цвета времени" сотрудники лаборатории в Лос-Анджелесе чаще всего обращаются к интернету — ведь получить реальные материалы по фильму, например рисунки костюмов к картине, практически невозможно. К тому же поскольку фильм снимался черно-белым, то не всегда понятно, какие ткани использовались в костюмах актеров. Поэтому колоризаторы обращались к научным исследованиям по тканям того времени. И теперь им есть чем гордиться — и цвет формы милиционеров, и цвета женских перчаток соответствуют историческому.
Помог и оцифрованный серый — по интенсивности доминирующего серого цвета в черно-белой версии фильма можно предположить, каким мог быть цвет реального костюма персонажа фильма. Условно говоря, было ли платье Орловой синим или красным. На самом деле в финале "Веселых ребят", очень сходном по стилю и хореографии с американскими мюзиклами Басби Беркли (конечно, Александров их видел!), оно золотое.
Чтобы понять, какую сложную задачу решали колористы, достаточно привести пример с фраком Кости (Утесов) в "Веселых ребятах". Его цветовую концепцию меняли три раза!
"Мы, — поясняет Игорь Лопатенок, — не имеем права отступить от исторической реальности, использовать анилиновые цвета или еще какие-то вещи, противоречащие пластике фильма".
Были вопросы и другого рода. Так, в советском кинематографе не всегда следили за тем, чтобы актеры в конце сцены оказывались в той же одежде, что и в начале. В "Волге-Волге" есть сцена, в которой с рубашки бюрократа Бывалова необъяснимо исчезают значки, а из карманов ручки и скрепки. Да и сама рубашка изменяет фасон. Точно так же в одной и той же сцене у некоторых героев папиросы и самокрутки сначала короче, а потом длиннее. Но реставраторы решили не обращать на это внимание.
Но важна работа не только над костюмами. Прайс Питхел рассказывает:
— Каждая сцена у нас имеет свою "цветовую температуру". Например, сцены, снятые в интерьере, мы ставим как более "теплые" по цвету. Сцены же на натуре мы намеренно делаем более "холодными". Все это должно создавать у зрителя, привычного к цвету на экране, правильное восприятие. Такое, как будто он и впрямь видит фильм, сразу снятый в цвете.
Чтобы колоризация получилась максимально натуральной, тщательно изучались цвета ушедшей эпохи. Очень помог сохранившийся цветной фильм "Воспоминания о коровьем марше". Эта картина запечатлела те места в Гагре, где снималась натура "Веселых ребят", — горы, пляж. Даже дерево, на котором поет Утесов. До сих пор почти целым сохранился и особняк, где резвятся двурогие подопечные героя Утесова. Это тоже помогло восстановлению цветовой достоверности.
Цвет крыши гостиницы "Метрополь" восстанавливали по цветной гравюре тех лет, и теперь фильм возвращает нам исторический облик здания.
— Мне кажется, — говорит Игорь Лопатенок, — что нам удалось достигнуть того качества, которое делает колоризированные фильмы такими, как будто они сразу снимались в цвете. Во всяком случае, очевидно — сейчас цвет в картинах тоньше и естественнее того, что был возможен при рождении цветного кино.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Компьютеры":

Последние новости по теме "Кино":

"У овощей нет позиции"
2010-03-15 02:06 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Песня "Мерседес S666" Ивана Алексеева стала символом гражданского сопротивления в интернете.
Клип на песню "Мерседес S666" рэпера Ивана Алексеева (Noize MC), направленный против VIP-безнаказанности, посмотрело в YouTube уже около полумиллиона человек. Песня способствовала огласке в Сети подробностей скандального ДТП с участием топ-менеджера ЛУКОЙЛа, в котором погибли две женщины. Резонанс заставил правоохранительные органы начать официальное расследование трагедии. "Огонек" расспросил музыканта о его эстетических и политических убеждениях.
— Общую ситуацию со свободой сейчас и тогда не сравнишь, конечно: тогда за любое высказывание в адрес какого-нибудь серьезного чина нас бы уже давно увезли в воронке. Впрочем, и подобных проблем на дорогах тогда не могло возникнуть.
В рок-поэзии 1980-х меня привлекает ясность выражаемой мысли: в этом смысле группу "Кино" и Майка Науменко можно считать главными авторитетами. Они высказывали важные мысли, пользуясь простым, доходчивым языком, который был понятен каждому. На меня также повлиял Высоцкий: конечно, не блатными гармониями, но текстами, как, например, "Охота на волков". Бардовская культура, за исключением Галича, — одно сплошное "солнышко лесное", на мой взгляд, воспринимается сегодня как лучезарная комсомольская туфта. Песня Галича про "Молчальников" мне кажется очень актуальной. "Промолчи — попадешь в палачи". А вот эстетство БГ мне абсолютно не близко. Трижды завуалированный смысл и непонятно, есть ли он вообще — за аллегориями он не виден. Я очень расстраиваюсь, когда прежде любимые мной рок-поэты уходят в эстетство и начинают нагромождать метафоры.
— Я не могу отвечать за всех, тем более что в рэп-сообществе мы своего рода белые вороны: нас многие недолюбливают из-за того, что мы часто отходим от канонов этой музыки. Мы все играем на инструментах, что тоже нетипично для рэп-коллектива, концерты тоже скорее напоминают рок-шоу.
Что касается отношения к политике, то мы скорее антиполитичны, чем аполитичны. Мы не хотим сотрудничать ни с правящей властью, ни с оппозицией. И вообще с подозрением относимся ко всем политикам. Я не вижу сегодня политического лидера, который вызывал бы у меня однозначную солидарность. Так что ни под чьи знамена мы не встанем. Пока.
— Для радикальной культуры это, по-моему, естественно. Когда у Виктора Цоя спрашивали, что вам не нравится в окружающей действительности, он отвечал: "Все". Но тотальное отрицание, отрицание ради принципа меня тоже не привлекает. Чем мне не близок, например, Егор Летов? Хотя его лирика очень талантлива, ему все равно, против чего и кого выступать, главное — быть всегда против. Я не собираюсь рубиться в таком ключе. Наш первый альбом действительно был построен на тотальном негативизме, такой сплошной подростковый fuck off. Но сегодня я не загоняю себя в угол. Я умею видеть и светлые стороны бытия: семья, дети, настоящая любовь. Самопожертвование, вдохновение. Вполне обычные вещи.
Ощущаю ли я себя частью общества? Если так много вещей портят тебе настроение, значит, ты уже зависишь от общества. Зато сегодня благодаря интернету общество может тебя услышать. Когда многие сходятся в одном и том же мнении, требуя например, расследования трагедии на Ленинском, мы видим, что это может иметь результат. По крайней мере, это было сделано не зря.
— По сравнению с современными подростками я довольно поздно стал активным пользователем, лет в 16-17. Нормальный компьютер у меня появился лет в 18. Школу я заканчивал в Белгороде, интернет там был для нас такой же экзотикой, как мобильные телефоны в начале 1990-х. В Москве, в общежитии, где я поначалу жил, был интернет-холл: 30 рублей — полчаса, 60 — час... Тогда же я начал выкладывать в интернет свои первые композиции...
— Я с золотой медалью окончил школу. Учился в гимназии с физико-математическим уклоном, но в классе с углубленным изучением русского языка и литературы. Это было довольно сильное учебное заведение. Там же возник и интерес к литературе индустриального периода 1920-х годов, когда произошел перелом в сознании в связи с технической революцией, а также к поэзии футуристов, Серебряного века. В особенности — к жанру антиутопии. Замятин, его "Мы" меня в школе не очень зацепили, но позднее я полюбил это произведение. Но самой любимой книгой, пожалуй, остается "1984" Джорджа Оруэлла.
— Но воспитывались-то мы людьми постарше, теми, кто как раз хлебнул совка по полной. И этот фантом угрозы всегда незримо присутствует, он сопровождал тебя в детстве, в школе — какой-то призрак несвободы, что сейчас кто-то придет и сделает а-та-та. Это не такой уж и миф, что с нами по-прежнему можно сделать все, что угодно.
— Честно говоря, большинство мало себе отдает отчет в этом. Как они понимают свободу? Большинство тихо радуется тому, что можно каждый день бухать и тебе ничего за это не будет. Ездим в IKEA, в "Ашаны". Сидим в интернете, ссылочки бросаем друг другу целый день. 90 процентов людей на стандартной московской работе этим и занимаются в рабочее время. Корпоративчики, легкие наркотики. Все круто в целом, зачем париться.
— А овощей, в общем, большинство. Но это проблема не только российского общества. Я вообще придерживаюсь принципа, что 90 процентов всего — это полная х... Это еще Стругацкие писали. Это касается и качества нашего общества.
— Со своей стороны я пытаюсь провоцировать людей на то, чтобы они думали своей головой, пытаюсь демонстрировать несоответствие между телевизионной картинкой и реальностью. Но все-таки начинать менять общество нужно с себя, с собственных детей. Что касается взрослых, уже сформировавшихся личностей, то до них достучаться трудно, и я даже не знаю, как это делать. Я поэтому стараюсь писать тексты более доступным языком, чтобы большинство людей проняло. Надо отдавать отчет, что большинству в принципе, в корне безразлично все это. Но это не значит, что ничего не нужно делать. Что же касается дела о ДТП на Ленинском проспекте, сейчас я готовлю вторую версию клипа, куда будет подложен английский подстрочник. Делом уже заинтересовалась известная американская радиостанция National Public Radio, немецкая пресса... Обсуждение проблемы выходит на международный уровень. Мы этого так не оставим.
Беседовал Андрей Архангельский
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Лукойл":

Последние новости по теме "Концерты":

Победа агрессивных сил
2010-03-15 02:33 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Элегантность расклада при последней раздаче "Оскаров" заключалась прежде всего в том, что на победу в основной номинации всерьез претендовали всего два фильма из десяти — в этом году киноакадемия решила увеличить привычную пятерку до десятки, чтобы хоть немного повысить непредсказуемость результатов голосования.
ЛИДИЯ МАСЛОВА
Н
Обе эти картины, по сути, о войне, однако в мужской интерпретации, как ни парадоксально, выходит дорогая и напичканная визуальными красотами, но простодушная и умильная детская сказочка со счастливым концом, действие которой разворачивается на несуществующей планете в невообразимом будущем. У женщины же, наоборот, получается аскетичная жесткая драма, снятая ручными 16-миллиметровыми камерами в псевдодокументальном стиле и создающая психологический эффект присутствия в Багдаде 2004-го минимальными выразительными средствами. Тут нет никаких фокусов с трехмерной картинкой, грандиозных батальных сцен и наивного морализаторского пафоса о том, что убивать друг друга плохо, а любить все живое, включая деревья, мхи и лишайники,— хорошо.
Кончаются при этом оба фильма, если присмотреться, аналогичным образом. В "Аватаре" американский солдат отказывается возвращаться на Землю, где жизнь не устраивает его негуманностью общей организации и неприятным моральным обликом земляков, и остается счастливо поживать на планете, которую он хотел было завоевать. В "Повелителе бури" американский солдат-сапер после короткой побывки дома, где жизнь томит его бытовой рутиной и общей бесцельностью, с воодушевлением возвращается в Ирак, который завоевать тоже невозможно, как и планету Пандора, но зато там есть конкретное занятие — обезвреживать взрывные устройства, и необходимость погружаться в него целиком не оставляет в голове места для бесплодных тягостных раздумий.
«Повелитель бури»
По основной своей мысли "Повелитель бури" так же незамысловат, как "Аватар", и мысль эта прямо сформулирована в предваряющем картину титре: "Война — это наркотик". Адреналиновый наркоман, которого играет Джереми Реннер (тоже номинировавшийся на "Оскар"), относится к своей саперской службе как к искусству и, как всякий, кто стремится быть художником в своем деле, постоянно нарушает правила. Он держится с демонстративной независимостью по отношению к членам своего отряда, отказывается от использования робота-сапера, вечно норовит снять шлем, заветные проводки чуть ли не зубами перекусывает и вообще всячески презирает технику хотя бы относительной безопасности. Сослуживцы начинают опасаться, что этот отморозок однажды их всех угробит, а самый главный недоброжелатель всерьез подумывает о том, чтобы помочь герою поскорее проиграть так увлекающую его игру со смертью.
В "Аватаре" под поверхностным антиколонизаторским пафосом обнаруживается явное удовольствие героя и авторов от колонизаторства, в процессе которого можно не только найти полезные ископаемые, но, что более важно, встать на твердый путь нравственного совершенствования (да и физического тоже, поскольку на Земле-то у героя ноги не ходят). Сходным образом "Повелитель бури" внешне проходит по ведомству антивоенной драмы, и, принимая свои "Оскары", Кэтрин Бигелоу посвятила их всем военнослужащим мужчинам и женщинам, а также пожелала им скорейшего возвращения домой и чуть ли не мира во всем мире. Однако на самом деле герой "Повелителя бури" этого возвращения не хочет, потому что с трудом представляет себе, что он будет делать дома, с женой и ребенком, да и самой Бигелоу не чуждо любование войной как, разумеется, кошмарным и бесчеловечным, но от этого ничуть не менее упоительным зрелищем.
По основной своей мысли «Повелитель бури» так же незамысловат, как «Аватар»
«Аватар»
Вся фильмография Кэтрин Бигелоу связана в основном с изучением психологии мужских малых групп, где нередко все хотят быть альфа-самцами,— начиная с ее дебюта 1982 года "Без любви" о банде байкеров, продолжая фильмом "На гребне волны" (1991) о серферах—грабителях банков или футуристическим триллером "Странные дни" (1995) и заканчивая блокбастером про подводную лодку "К-19" (2002). На протяжении всего своего творческого пути Бигелоу периодически оправдывалась: нет, я не люблю насилие и не любуюсь им, просто я не могу не показывать его, потому что оно является частью окружающего мира. Однако с каждой новой картиной чувствуется, как эта женщина-воин сама в душе тоскует по возможности побегать где-нибудь с винтовкой или промчаться на сверхзвуковом бомбардировщике, и "Повелитель бури" в этом смысле тоже не чужд такой своеобразной кровожадности и охотничьего, истребительского азарта. Чувство, конечно, жестокое, но обладающее в фильме Кэтрин Бигелоу таким энергетическим зарядом, что по воздействию на психику киноакадемиков оно пересилило даже тот сокрушительный эффект от перемещения в вымышленный иллюзорный мир, на создание которого было потрачено столько технических и финансовых возможностей в "Аватаре".
Лидия Маслова
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Кино":

Последние новости по теме "Наркотики":

Отсняться в живых
2010-03-15 03:00 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В Москве открылась мультимедийная выставка "Проекции реальности". Один из самых любопытных проектов — серия снимков об Афганистане "Спящие солдаты" британского фотографа и режиссера Тима Хезерингтона. Более 10 лет он провел в горячих точках Азии и Африки.
На открытии выставки Тим Хезерингтон поделился с "Огоньком" своими мыслями о работе военного фотографа.
В Афганистане я сконцентрировался на солдатах, вынужденных жить в тяжелых условиях вдали от дома. В течение года я сопровождал американский отряд, который был дислоцирован в Коренгальской долине на северо-востоке страны. Находясь бок о бок с солдатами, которым часто грозила смерть (перестрелка велась чуть ли не каждый день), я видел, как между ними возникает особая связь, дружба. На войне все кажется более реальным, чем в мирной жизни. Потому, наверное, я могу назвать свой репортаж честным с точки зрения эмоций, которые выражают герои моих снимков.
Подготовила Елена Барышева
Двадцать солдат находились вместе бок о бок 15 месяцев. Сложно не стать родными за это время. Сержант Андервуд
Двадцать солдат находились вместе бок о бок 15 месяцев. Сложно не стать родными за это время. Сержант Мэйс
Двадцать солдат находились вместе бок о бок 15 месяцев. Сложно не стать родными за это время. Военный врач Олд
Двадцать солдат находились вместе бок о бок 15 месяцев. Сложно не стать родными за это время. Солдат Канту
Двадцать солдат находились вместе бок о бок 15 месяцев. Сложно не стать родными за это время. Сержант Андерсон
Двадцать солдат находились вместе бок о бок 15 месяцев. Сложно не стать родными за это время. Лейтенант Пиоза
На отдых в Рестрепо солдатам отводят две недели. Здесь они могут принять душ, позвонить своим семьям и даже поиграть в гольф. Хотя в основном солдаты отсыпаются. Затем их отвезут на боевые задания в Коренгальскую долину
На Коренгальскую долину, которую охраняют американцы, приходится 70 процентов боевых операций
На Коренгальскую долину, которую охраняют американцы, приходится 70 процентов боевых операций
На отдых в Рестрепо солдатам отводят две недели. Здесь они могут принять душ, позвонить своим семьям и даже поиграть в гольф. Хотя в основном солдаты отсыпаются. Затем их отвезут на боевые задания в Коренгальскую долину
В период съемки с 2007 по 2008 год в Афганистане погибли 117 американских военных, и точных данных, живы ли люди, изображенные на фото, у нас нет. В 2010 году по приказу властей США в страну отправятся еще 3100 солдат
В период съемки с 2007 по 2008 год в Афганистане погибли 117 американских военных, и точных данных, живы ли люди, изображенные на фото, у нас нет. В 2010 году по приказу властей США в страну отправятся еще 3100 солдат
В период съемки с 2007 по 2008 год в Афганистане погибли 117 американских военных, и точных данных, живы ли люди, изображенные на фото, у нас нет. В 2010 году по приказу властей США в страну отправятся еще 3100 солдат
Младший сержант Люкас Уолкер очень скучает по своей жене, потому даже в шлем, который надевает на боевое задание, кладет ее фотографию. Другие тоску по дому выливают в агрессию: эти гранаты — послания в память о друзьях, о терактах 11 сентября
В период съемки с 2007 по 2008 год в Афганистане погибли 117 американских военных, и точных данных, живы ли люди, изображенные на фото, у нас нет. В 2010 году по приказу властей США в страну отправятся еще 3100 солдат
Отдых у солдат, как правило, однообразный. Выбор невелик: подъем тяжестей и шуточные бои друг с другом
Отдых у солдат, как правило, однообразный. Выбор невелик: подъем тяжестей и шуточные бои друг с другом
Отдых у солдат, как правило, однообразный. Выбор невелик: подъем тяжестей и шуточные бои друг с другом
В период съемки с 2007 по 2008 год в Афганистане погибли 117 американских военных, и точных данных, живы ли люди, изображенные на фото, у нас нет. В 2010 году по приказу властей США в страну отправятся еще 3100 солдат
Младший сержант Люкас Уолкер очень скучает по своей жене, потому даже в шлем, который надевает на боевое задание, кладет ее фотографию. Другие тоску по дому выливают в агрессию: эти гранаты — послания в память о друзьях, о терактах 11 сентября
В армии по-прежнему в ходу татуировки и рисунки на всем, что подворачивается под руку. Одна из популярных надписей в этом отряде — «К черту долину!»
В армии по-прежнему в ходу татуировки и рисунки на всем, что подворачивается под руку. Одна из популярных надписей в этом отряде — «К черту долину!»
В армии по-прежнему в ходу татуировки и рисунки на всем, что подворачивается под руку. Одна из популярных надписей в этом отряде — «К черту долину!»
В армии по-прежнему в ходу татуировки и рисунки на всем, что подворачивается под руку. Одна из популярных надписей в этом отряде — «К черту долину!»
В последней книге о Гарри Поттере, которую читает солдат Стив Ким, добро все-таки побеждает зло. Но чем закончатся 15 месяцев в Афганистане, Ким сказать не может
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Афганистан":

Едящие вместе
2010-03-15 03:27 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Художник Владимир Любаров, чья выставка "Едоки" открылась в галерее "Дом Нащокина", добился высшего признания в России: его работы стали подделывать и продавать на Арбате.
Юлия Изюмова
В галерее "Дом Нащокина" Любаров выставлялся не впервые. Здесь его персонажи давно живут самостоятельной полноценной жизнью — гуляют, смотрят на звезды, дерутся, занимаются спортом, ходят в баню. Новая серия объединена темой еды: в материальном мире любаровских полотен она становится, с одной стороны, полноценным героем историй, с другой — лишь поводом для художника поговорить о чем-то главном.
Мир Владимира Любарова появился 20 лет назад, когда успешный московский график решил все бросить и уехать в деревню. До того времени его творчество развивалось вполне в рамках традиционной карьеры художника-графика. Художественное отделение Полиграфического института, работа в ведущих советских издательствах, должность главного художника в журнале "Химия и жизнь", а с 1988-го — в первом русском частном издательстве "Текст". К началу 1990-х — более сотни оформленных книг от Гоголя и Шолом-Алейхема до Стругацких и Станислава Лема. В то время, когда невозможно было творить свободно от официальных заказов, многие выбирали именно книжную графику — "тихое искусство", до которого редко доходили руки у партийной цензуры.
И вот Любаров вместе со всей страной сделал крутой поворот, сменив в 1991 году столичную суету на забытую Богом деревеньку Перемилово на границе Владимирской и Ярославской областей. Так у него появился не просто свой дом — а своя страна, имеющая вполне определенные географические координаты, но бесконечное множество воплощений.
В этой стране обитают небритые мужички в кепочках и ушанках, дородные барышни в трогательных провинциальных платьях (а иногда и без них), собаки, петухи, железные кровати и утюги. Телесные, материальные — все они на самом деле выросли еще из любаровского детства, прошедшего в шумной послевоенной московской коммуналке. Из первого опыта работы — маляром на автобазе, ставшей не столько школой мастерства, сколько школой жизни. Наконец, из деревенской действительности, окружающей художника изо дня в день.
К людям, к окружающим их предметам, к событиям, даже самым незначительным, наблюдательный Любаров относится с одинаковым вниманием, теплотой и юмором. Но он отнюдь не бытописатель. При всей точности деталей в его произведениях нет ни конкретного пространства, ни времени, а его персонажи несут в себе нечто общечеловеческое.
В новом цикле художник не изучает еду, а наблюдает за едоками. И у каждого едока на столе (на стуле, на табуретке, на газетке, на травке) натюрмортом разложена вся его личная история. Людские эмоции, потаенные думы материализуются в съедобных "вещдоках" любаровских застолий.
«Булочная». Холст, масло. 2009
По еде-питью, потребляемых каждым из любаровских едоков, легко читаются их судьбы. Так, сиротские бумажные стаканчики с непонятной жидкостью — это трудные понедельники граждан, нелепый торт с розочками смахивает на несбывшееся женское счастье, и бесконечно длинны — как мотаемые сроки — серые макароны, которые с энтузиазмом заталкивает в рот братан, явно хлебнувший неволи ("Макароны по-флотски").
Особое место в этом "съестном" ряду занимают любаровские натюрморты. Каждый натюрморт Любарова представляет, как сказали бы нынешние диетологи, "монопродукт" — из тех, чья красота большинством из нас не воспринимается, замылился глаз: лук, чеснок, капуста, перцы, кабачки, клубника, вишня, яблоки-груши.
Но все эти дары перемиловского огорода, поджидающие своих едоков, хитро перемигиваются со зрителем: кокетливо, гламурно или меланхолически. Любаров, кстати, несмотря на видимое затворничество, стремится быть актуальным и отражать "трудовые будни страны": предыдущая серия его называлась "ФизкультПривет!" — своего рода ответ художника на избрание Сочи столицей зимних Олимпийских игр-2014.
Нынешняя серия — своего рода реакция на экономический кризис. Праздник потребления и в Перемилове закончился и выбил почву из-под ног. Но нет худа без добра: наставшие "тощие годы" заставили вновь задуматься о том вечном. Еда тут и выступает в роли вечного.
В любаровской картине мира еда выступает необходимым условием жизни — недаром лица всех его едоков отмечены особого рода "сдержанным сиянием". А выпивают теперь любаровские едоки вполне умеренно, культурно, под закусочку и с беседой, поскольку кризис заставил многих перейти в "оздоровительную группу" (картина "Перешли на пиво").
Любарову удалось угадать, нащупать что-то главное, близкое каждому. О том, что его работы популярны в народе, говорит и тот факт, что их с радостью подделывают и продают на Арбате за его собственной якобы подписью. Что художника, конечно, расстраивает, хотя и не столько факт продажи фальшивок, сколько низкое качество подделок.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Владимирская область":

Последние новости по теме "Ярославская область":

Осовение нашей планеты // Милла Йовович в "Четвертом виде"
2010-03-15 03:54 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Мистический триллер "Четвертый вид" безуспешно пытается доказать свою причастность к смешному жанру mockumentary, связанному с подделкой документальных свидетельств — в данном случае того, что с 1960-х годов и по сей день инопланетяне крадут жителей Аляски. Виртуозности авторов, сделавших самый скучный фильм про инопланетное присутствие без единого НЛО, поразилась ЛИДИЯ МАСЛОВА.
В самом начале "Четвертого вида" Милла Йовович сразу признается в камеру, что она Милла Йовович, актриса, а не кто-нибудь еще, и сейчас со всем своим актерским мастерством постарается изобразить психиатра. Но не стоит смущаться тем, что психиатр не совсем настоящая и ее будет играть кинозвезда, зато все остальное в фильме самое что ни на есть "подлинное" и основано на аудио- и видеозаписях разговоров "реального" доктора психологии Эбигейл Тайлер с ее пациентами, которые под гипнозом рассказывали, что были похищены инопланетянами. "Будьте внимательны, возможно, вы увидите ужасные сцены",— завершает Милла Йовович свое предуведомление, и, правда, некоторый ужас сквозит уже в первой сцене, где "настоящую" Эбигейл Тайлер, имеющую вид изможденный и пришибленный после какого-то страшного случая с ее мужем, интервьюирует автор "Четвертого вида" с африканским именем Олатунде Осунсанми. Похож этот бритоголовый молодой негр скорее на боксера, чем на режиссера, и взгляд у него до того апатичный и сонный, что он один уже вызывает сильные сомнения в увлекательности предстоящего зрелища, и как быстро выясняется, увы, не беспочвенные.
Героиня Миллы Йовович выступает в двух ипостасях: как пациент она рассказывает своему психиатру (Элиас Котеас) о той кошмарной ночи, когда кто-то убил ее мужа прямо в супружеской кровати, но при этом и продолжает собственную врачебную практику. Крупный план крутящейся в диктофоне кассеты сменяется грустными зелеными глазами Миллы Йовович: тяжело, поди, после боевиков-то да экранизаций компьютерных игр сидеть неподвижно и изображать психиатра, у которого такие однообразные и неизобретательные больные — все, как сговорились, морочат голову какой-то белой совой, которая не дает им спать по ночам, потому что глядит на них в окно. Ни малейшего шанса профессионально развеяться: где делириумный бред, где шизофрения, где МДП в конце концов? Так и самому психиатру сойти с ума недолго. Но героиня не сдается, усыпляет очередного пациента и пытается добиться более подробного описания, как выглядела чертова сова. В воспоминании пациента со скрипом открывается какая-то дверь, и он в ужасе с криками "О господи! Нет!" пытается спрятаться под диваном. Следующей же ночью психиатра поднимают с кровати и вызывают к дому пациента, который — ура! — наконец-то спятил по-настоящему, с применением огнестрельного оружия. Омрачает удачу психиатра только то, что потом местный шериф (Уилл Паттон), не верящий ни в каких инопланетян, пытается обвинить ее, что пациент после ее гипноза перестрелял свою семью.
Уже почти доходит дело до ареста героини, когда в последней трети фильма все-таки начинаются те "ужасные сцены", которыми соблазняли в начале: один загипнотизированный мужчина приподнимается в воздух над кроватью, а потом ломает себе хребет, потому что "какая-то сила скрутила его изнутри". Рассмотреть что это за сила и расслышать хруст костей, не представляется возможным, потому что в "документальной" записи видны в основном помехи — полосы по экрану.
Когда хронометраж "Четвертого вида" начинает истекать, унылая "настоящая" докторша растолковывает смысл названия, вызывая некоторое оживление у сонного Олатунде Осунсанми. Если кто не в курсе, контакты с инопланетянами бывают четырех видов, по нарастанию интимности: первый — просто посмотреть на НЛО издалека, раздумывая, не белая ли это горячка, второй — найти какие-то материальные улики вроде кругов на полях, третий — пообщаться с представителями внеземных цивилизаций, а четвертый, страшнее которого вообще ничего нет,— когда они тебя похищают. "Это происходит повсюду,— чуть не плачет страдалица-доктор,— не только на Аляске, просто люди не знают, что их похищают, да и откуда им знать, они ж ничего не помнят". Повсеместную распространенность явления иллюстрирует столбик, густо увешанный деревянными указателями, с названиями преимущественно американских административных и культурных центров, но можно различить также таблички "Siberia 164" и "Moscow 4032", так что российскому зрителю обольщаться, что он в безопасности и доверять белым совам тоже не стоит.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Компьютеры":

Последние новости по теме "Кино":

Касса взаимопомощи // "Виртуозы Москвы" с Сергеем Безруковым
2010-03-15 04:22 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В минувшую пятницу в Московском международном доме музыки камерный оркестр "Виртуозы Москвы" и народный артист России Сергей Безруков провели музыкально-поэтический вечер "Времена года". На следующий день ту же программу в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии выслушал ДМИТРИЙ РЕНАНСКИЙ.
Извлечь из академической музыки серьезную коммерческую выгоду в России удавалось мало кому — слишком тяжело оставаться в рамках профессии, пытаясь соответствовать ожиданиям массовой публики, жаждущей прикоснуться к возвышенному, не слишком возвышаясь при этом над своими каждодневными эстетическими потребностями. Именно на этом умении еще в предперестроечные времена сделали себе имя "Виртуозы Москвы" Владимира Спивакова. В восьмидесятые годы основу репертуара едва ли не сразу получившего статус культового камерного оркестра составляли не только свободно конвертируемые в денежные единицы Вивальди и Моцарт, но и опусы советских композиторов-авангардистов — официально уже вроде бы легализованные, но еще овеянные флером манящего публику диссидентства. Впоследствии "Виртуозы Москвы" от подобных вольностей отказались: в шальные девяностые и тем более в зажиточные нулевые куда прибыльнее было полностью переключиться на репертуар, приятный во всех отношениях.
На сегодняшний день чрезвычайная востребованность "Виртуозов Москвы" прямо пропорциональна их художественному уровню: чем более вместительные залы собирают подопечные Владимира Спивакова что в столицах, что в регионах, тем больше в прославленном коллективе возрастает творческая энтропия. Оркестр почивает на лаврах прошлых громких успехов, исполняя то же, что и последние 20 лет, демонстрируя патентованный класс ансамблевой игры вкупе с ровным, словно полированным саундом, не раздражающим, но и совершенно неинтересным слуху. Если "Виртуозы Москвы" и решаются на что-нибудь художественно значимое, то исключительно на нетерпимой к халтуре европейской сцене — и зарубежной публике достаются первоклассные интерпретации музыки ХХ века.
На своем последнем петербургском концерте "Виртуозы Москвы" предложили танго Астора Пьяццолы и "Времена года" Петра Чайковского. Потенциально превосходные музыканты "Виртуозов" могли бы показаться в обработке фортепианного цикла для одних струнных, но предпочли куда менее рискованную и более гастрольно выигрышную анонимную обработку для камерного оркестра. Чтобы публике было лучше слышно, все партии струнных предусмотрительно продублировали звучанием рояля — в искусстве аранжировки этот прием сравним разве что с использованием искусственно усиливающего вкус продукта глютамата натрия в кулинарии. Для вящей радости в мартовскую "Песню жаворонка" ввернули цыганскую скрипку и бубен, в канун "Святок" — импровизацию на темы "В лесу родилась елочка" и "Джингл беллс".
Самодеятельность "Виртуозов Москвы" оправдывалась разве что жанром "музыкально-поэтического вечера" и участием в программе Сергея Безрукова, в прямом и переносном смысле оттеснившего оркестрантов вместе с дирижером Владимиром Симкиным на второй план. Столь же мощная, сколь и плохо отстроенная подзвучка весь вечер заглушала звучание "Виртуозов", до которого, кажется, излишне экзальтированной присутствием в одном зале с заслуженным Есениным и Пушкиным всея Руси публике не было никакого дела.
На филармонических подмостках господин Безруков вел себя предсказуемо: читая Пушкина и Твардовского, давал себя рассмотреть, барскими жестами дирижировал не в такт музыке, завывал, зевал, не снимал с лица елейную маску, не выпускал из рук пера, запинался в хрестоматийных строчках. Плюс, конечно, сально усмехался при упоминании женского пола, немотивированно постанывал и причмокивал, гримасничал и морщился от безбожно фонившего микрофона. Из приятных курьезов можно отметить только чавканье во время поедания вынесенного на сцену мороженого и чтение строчек "Раздавайтесь, пасхальны припевы" на фоне сентябрьской "Охоты" Чайковского — а в остальном, в сущности, ничего нового: та же смерть пушкинистам (а теперь еще и специалистам по творчеству Твардовского), что и в фильме Натальи Бондарчук и в давнишнем спектакле столичного Театра имени Ермоловой. Представленная на столичных сценах программа оказалась примечательной разве что самим фактом кооперации двух творческих организмов, занимавшихся искусством, а теперь снимающих дивиденды с классики.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Концерты":

Последние новости по теме "Санкт-Петербург":

Фотобиеннале проставилась перед открытием // в ММСИ на Гоголевском бульваре
2010-03-15 04:49 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В Московском музее современного искусства (ММСИ) на Гоголевском бульваре открылись три фотовыставки: "Сладкие сны памяти", "Роберт Вано. Платиновая коллекция" и "Десять фотографов. Швеция. 1958-2008". Они предваряют Фотобиеннале-2010, официальное открытие которой Московский дом фотографии назначил на 18 марта. Рассказывает АННА ТОЛСТОВА.
"Сладкие сны памяти" — привет нашему сравнительно молодому фестивалю от старого и влиятельного европейского, "Фотографических встреч в Арле", которые в прошлом году состоялись в сороковой раз. Юбилейная выставка из истории "Встреч в Арле" сделана так, как будто для экспозиции распатронили какой-то колоссальный альбом: на огромных, билбордного формата листах отпечатано по нескольку сильно увеличенных фотографий и подписи к ним, на каждый год летописи — по развороту. Начиная с 1970-го, когда кучка местных интеллектуалов во главе с Мишелем Турнье (вон он, в очочках, с книжкой на коленях, среди своих взлохмаченных единомышленников — компания похожа на студенческий ревком в университетской аудитории образца 1968 года) взялась за вроде бы бесперспективную затею собрать звезд мировой фотографии в провансальском захолустье.
Вскоре звезды посыпались. Ветераны: Брассай, Анри Картье-Брессон, Робер Дуано, Жак Анри Лартиг, Ансель Адамс, Юсуф Карш, Юджин Смит, Андре Кертес, Мануэль Альварес-Браво — можно было бы назвать это доской почета, если бы старики сделали лица посерьезнее, к чему непринужденная атмосфера этих дружеских "встреч" явно не располагала. Перспективная молодежь: Роберт Мэпплторп, Нэн Голдин, Жан-Марк Бустамант, парадная ретроспектива которого идет сейчас в фонде "Екатерина", еще совсем мальчишкой. И просто гости: Роберт Раушенберг, Фрэнсис Бэкон, Кристиан Болтански, Дэвид Хокни в ярко желтом свитере посреди поля подсолнухов. Хроника боевых действий: развеска выставок, мастер-классы, дискуссии, едва не переходящие в рукопашную, концерт Патти Смит. Двое полицейских деликатно выводят с фестивальной площадки даму, устроившую — от сердца полноты — стриптиз. Плюс полный набор афиш арльских "встреч". В некотором смысле эта шутливая и ностальгическая выставка — образец для любого фестиваля: вот как надо жить в искусстве, чтобы лет через тридцать предъявить публике такой же семейный фотоальбом.
Два других проекта отмечают полюса пристрастий Московского дома фотографии: репортаж и мода. За репортаж отвечает подготовленная Фотомузеем Сундсвалля ретроспектива знаменитого объединения "Десять фотографов" (Tio Fotorgafer), образовавшегося в 1958-м в Стокгольме как шведский аналог "Магнума". Лишь половина из них — Ханс Хаммаршельд, Леннарт Ульсон, Руне Хасснер, Георг Одднер — добились мировой известности, но групповая выставка показывает, что остальные были художники не хуже и что все вместе они создали визуальный образ бергмановской эпохи. Хаммаршельдовский портрет поэта Карла Сандберга кажется эскизом к "Причастию", а великий оператор Свен Нюквист вполне мог быть в этой группе "одиннадцатым фотографом". Мода же представлена "Платиновой коллекцией" Роберта Вано, предусмотрительно удравшего в 1967-м из родной Чехословакии в Нью-Йорк, чтобы работать ассистентом у Хорста П. Хорста и других мэтров, снимать для Harper`s Bazaar, Vogue и Elle и вернуться в Прагу знаменитостью и пионером сексуальной революции. Якобы в начале 1990-х он был первым, кто отважился выставить в Чехословакии накануне "бархатного развода" снимки обнаженных мужчин, не оставляющие сомнения в гендерных предпочтениях автора. Делать такие ню в Нью-Йорке Вано начал примерно в одно время с Мэпплторпом, а платиновой печатью с ее архаическим очарованием заболел после выставки Ирвина Пенна. Кроме мальчиков девочки в декадентских нарядах, макияжах, прическах и позах, а также чудная старая Прага, которая могла бы стать декорацией для "Фауста" Фридриха Мурнау или какого-нибудь другого шедевра немецкого киноэкспрессионизма. Впрочем, жизнерадостный Арль, блистательные шведы и романтичный Роберт Вано лишь аперитив перед продолжительным застольем, которое начнется через пару дней ретроспективой Анри Картье-Брессона.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Концерты":

Последние новости по теме "Кино":

Птица на морском дне // Умерла поэт Елена Шварц
2010-03-15 05:16 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Некролог
Вчера в Санкт-Петербурге простились с поэтом Еленой Шварц. Отпевание прошло в Троицком (Измайловском) соборе. Елена Шварц скончалась 11 марта после тяжелой болезни. Ей был 61 год.
"Этого не может быть" — чувство при первом знакомстве со стихами Елены Шварц. Этого не может быть по-русски: этого нарушающего силлабо-тонику ритма, этой мощной визуальности, этой сюрреалистической образности, этого религиозного экстатизма, этого чувственного наваждения. Это может быть у "проклятых" поэтов, у миннезингеров, у средневековых монахов, у немецких экспрессионистов.
Естественно, за такие качества, не соответствующие советскому литературному канону, Шварц до 1989 года в стране не публиковали. За рубежом три сборника, два американских и один парижский, самый памятный детям позднего самиздата — ардисовский, "Труды и дни монахини Лавинии". В 1979 она получила премию Андрея Белого, высший знак отличия неподцензурного литературного сообщества. В 2003-м — премию "Триумф". За время с 89-го опубликовано одиннадцать книг стихов. Четырехтомник сочинений выпущен Пушкинским фондом, как и положено классику.
Кто она была? Птица, пифия, пророчица? Одержимая поэзией маленькая хрупкая странная независимая стойкая женщина с непростым характером? Бог редко дарует такой масштаб: она была гений; жаль, если ей мало говорили это при жизни. У русской поэзии в финале ХХ века, собственно, есть два главных голоса, мужской — Иосифа Бродского, женский — Елены Шварц (оба — ленинградцы, петербуржцы). Это два пути развития поэзии, два самых влиятельных поэта современного русского поэтического универсума: рациональный мужской классицизм и барочная женская чувственность.
О влиянии Бродского на современную поэзию написано много, работы о влиянии Шварц, вероятно, ждут своего исследователя. В ее стихах жизнь и смерть переплетались друг с другом в материальных и мистических образах, настолько поражающих самое биологическое существо читателя, что ему невозможно становилось забыть "Элегию на рентгеновский снимок моего черепа", "Воробья", образы тления и воскрешения, метаморфозы жизнесмерти на побережье и на помойке, в саду и на даче, летучих муз у алтаря Никольского собора, мертвую голову Орфея, цветы, прорастающие сквозь женский череп.
Она жила в мире культуры, в мире европейского мифа, но наполняла его такой силой личного переживания, так переконструировала, перестраивала, сохраняя удивительную стройность небесной архитектуры, что современный мир оказывался сложным, цветущим, насыщенным смыслом. Падшим и спасаемым. В ее стихах — ничего от нашего советского (или постсоветского, он не слишком-то изменился) бедного мира, но весь этот мир должен быть ей благодарен за то, что она его преображала и в каком-то высшем и почти религиозном смысле спасала. Тем своим голосом птицы, которая пела и на морском дне, в безвоздушном пространстве, под давлением океана.
Елена Фанайлова
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Санкт-Петербург":

Камеры без пыток // Культурная революция
2010-03-15 05:43 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Рубрику ведет Мария Мазалова
В Музее истории Парижа открылась выставка "Невозможная фотография", рассказывающая о тюремной жизни с редко возможной нейтральной интонацией.
К
Другой повторяющийся мотив задает старейший на выставке снимок 1851 года Анри Ле Сека — разрушение тюрьмы La Force. Из почти двух десятков тюрем, которые, судя по старой карте, были в Париже чуть ли не на каждом шагу, за полтора века уцелела лишь одна — La Sante в районе Монпарнас. Все остальные были либо разрушены, либо закрыты, и поэтому те немногочисленные фотографии, которые все же удалось найти, стали уникальным документальным материалом.
То, что осталось за кадром, приводится в статьях, письмах и видео. Выписка из тюремного устава предписывает "администрации заставлять работать заключенных до тех пор, пока им позволяют силы". Газетный отчет свидетельствует о том, что с XIX века число женщин, заключенных в парижских тюрьмах, значительно сократилось. А директриса женской Petite Roquette в интервью рассказывает о прелестях своей работы. Не приукрашивая тюремную действительность, но и не вскрывая подноготную, организаторы выставки предпочли тактично отстраниться от рискованных тем, обойти острые углы и выбрать максимально нейтральную интонацию.
Возможно, именно такая позиция позволила им получить у администрации единственной действующей парижской тюрьмы La Sante разрешение на съемку нескольких репортажей. Фотографы Мишель Семеньяко, Жаклин Сальмон и Матье Перно были допущены внутрь здания, где они сняли серию "Портреты без лица". На этих снимках и правда нет лиц: они или заклеены, или размыты до неузнаваемости, а портрет складывается из мелочей, ловко выхваченных камерой. На фотографиях — жены, дети, подруги, в телевизоре — Eurosport, на столе — цветы и очищенный мандарин, по соседству с камерами — просторный спортзал. В погоне за нейтральностью фотографы зашли так далеко, что изображенное ими совсем и на тюрьму-то не похоже.
Мария Сидельникова
Оригинальная статья

Краски прошлого // Вехи
2010-03-15 06:10 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Даже в конгрессе США протестовали против "раскрашенной" классики.
Перед самой премьерой фильма "Броненосец "Потемкин"" в Большом театре 21 декабря 1925 года режиссер Сергей Эйзенштейн вручную покрасил в красный цвет флаг, взвивающийся на мачте мятежного корабля. Этот внезапный и короткий взрыв революционного красного цвета на фоне черно-белого изображения произвел большое впечатление на зрителей и вошел в историю кино.
Эйзенштейн разрабатывал теорию "цветового кино". А в эпизоде танца опричников (вторая серия "Ивана Грозного") он даже использовал трофейную немецкую цветную пленку.
Для Америки компьютерная колоризация черно-белых фильмов дело не новое. Пионером в этой области выступил Тэд Тернер, создатель популярных телевизионных каналов CNN, WTBS, TNT и TCM. В 1985 году по его телеканалам был показан первый колоризированный фильм Yankee Doodle Dandy (1942). При работе над фильмом были применены компьютерные технологии. За ним последовал ряд других картин. Но так как тогда цифровая компьютерная технология была не на высоте, колоризированные фильмы выглядели "приторными" по цвету. Колоризация классики вызвала резкие протесты кинематографической общественности, проблема даже рассматривалась в комитете конгресса США.
Опыт колоризации Тернер считает одним из самых успешных с коммерческой точки зрения. Раскрашенные фильмы до сих пор крутят на созданных им телеканалах, и они приносят неплохую прибыль.
С тех пор технология совершила качественный скачок. Британская телекомпания BBC даже пошла на то, чтобы колоризировать кинохронику времен Второй мировой войны, используемую в документальных картинах BBC.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Телевидение":

Последние новости по теме "Компьютеры":