Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Модная культура от Алексея Фанталова. Манифестация презентабельной репрезентации


Информационный Канал Subscribe.Ru

Манифестация презентабельной репрезентации

29 октября 2005

Андрей Ковалев

В Бельгии проходил фестиваль "Европалия - Россия", который открывал лично наш всенародно избранный президент. "Гармонисты играют "Подмосковные вечера", а художники устраивают инсталляции" (Николай Молок, "А наш мальчик терпит", "Известия" от 18.10). Выглядит все это дело, конечно, несколько нелепо. Как говаривал один выдающийся мыслитель современности, "хотели как лучше, а получилось как всегда". Конечно, все можно списывать на неистребимый погодно-геологический закон: "Любой вызревший плодом культурной дипломатии фестиваль легко обвинить в спекуляции на национальных стереотипах, имиджах - всем том, что клеймится словом 'китч'" (Сергей Хачатуров, "Да, гунны мы. Извольте нас любить!", "Время новостей" от 19.10). Более мягко ситуацию с репрезентацией можно описать и так: "Мы видим свою страну не совсем такой, какой хотят ее видеть европейцы. Ну и пусть, если успеху совместного дела это не мешает. Неразгаданность стимулирует интерес" (Ольга Кабанова, "Полезное недопонимание", "Ведомости" от 17.10).

Однако пессимисты видят картину в совсем уж радужных тонах: "Общее впечатление от русской "Европалии" - помимо ее невероятного размаха - рождение (скорее даже реинкарнация) нового российского мифа. Судя по всему, РосИзо изначально отвергло любую критическую презентацию страны" (Сергей Соловьев, "Матрешки не тонут", "Новые известия" от 18.10). Дело очень понятное - критические стратегии просто несовместимы с мифом. Читайте Леви-Стросса, далее по списку. Но в сфере коллективного подсознательного еще с прошлого века бушует ураган дикого постмодернизма, посему пессимизм относительно презентации только усиливает курьезность ситуации: "Но в том-то весь фокус, что этот образ подается вне идеологии, с иронией и типично модернистскими методами. При определенном ракурсе и матрешка оказывается страшно модным европейским явлением" (Сергей Соловьев. Там же).

Есть такой старинный русский обычай - открывать свою широкую душу и показывать посторонним свои драгоценные яйца: "Популярность яиц Фаберже, которые обрусевший ювелир готовил для императорской семьи к Христову дню, объяснимо велика. Во-первых, они искусно сделаны, во-вторых, в нашей демократической стране любят царскую роскошь, и, наконец, яйца дорого стоят" (Ольга Кабанова, "Авангард и яйца", "Ведомости" от 20.10). Но некоторая недоговоренность все равно останется. Проявилась очень важная вещь: и на презентации в Гуггенхайме, и вот теперь в Бельгии образ великой и высокодуховной России хронологически обрывается на середине прошлого века. Это очень понятно - было бы логично, если бы всю эту монументальную пирамиду новой (старой) российской мифологии венчали ее живые созидатели - Шилов, Глазунов, Церетели, Андрияка и Co. Однако такого успешного завершения русской культурной традиции эти упертые европейцы не поймут, поэтому столь шокирующие культурные реалии приходится прятать куда подальше.

Конечный потребитель описываемого товара (то есть русской духовности) отлично может и сам ее продуцировать без всякого копирайта и прочих дурацких штучек. Посему самой смотрибельной выставкой "Европалии" оказался "Проспект Катарины": "Для антверпенского Музея моды постаралась супружеская чета модельеров Ан Вондерворст и Филипп Ариц. Они создали фантазию на тему русского китча: экспозиция начинается с очереди в кассы метро (манекены стоят в типичных советских одеждах), продолжается воспеванием матрешек (в огромных прозрачных колбах-матрешках помещены исторические костюмы), красной и черной икры, которую сравнивают с церковными одеждами, и, наконец, мехов, кокошников и кирзовых сапог" (Сергей Соловьев, "Матрешки не тонут").

Покупатель всегда прав. Все очень понятно: "Разные идеологии - самодержавная, советская и буржуазная, - совокупляясь, рождают трансгрессирующих мутантов общества потребления, собранных в бестиарии - каталоги модных товаров. Не знаю, задумано так кураторами или нет, но все представленное "позорище" выглядит утонченно мерзко и изысканно гадко. Возможно, не желая того, г-н Вандеворст создал шедевральную иллюстрацию к книге Ги Дебора "Общество спектакля". Буржуазный кутюрье наглядно продемонстрировал, что фабрикующее фиктивную реальность зрелище рождается в союзе тотального товарного производства и тоталитарной идеологии" (Сергей Хачатуров, "Да, гунны мы. Извольте нас любить!"). Конечно, возникает некоторая неловкость от лицезрения столь точного портрета - "Странный ряд, вызывающий неприятные чувства обиды за нас, любимых, которых вот так вот грубо изобразили. Однако, если присмотреться, оказывается, что среди рядов кирзовых сапог есть произведения, сделанные великими модельерами мира, как и платки на манекенных головках, и валенки, и шубы. Так что обижаться не стоит" (Николай Молок, "Россию одели в меха", "Известия" от 19.10).

Но здесь возникает новая тонкость. Под покровами репрезентации лубочного государственничества, как и в советские времена, возможна вполне серьезная и ответственная работа по кодификации и изучению реального культурного наследия: "На экспорт российские художественные выставки делаются эффектнее, чем для внутреннего потребления" (Ольга Кабанова, "Авангард и яйца"). Однако истинные патриоты используют любую возможность. Так было и в советские времена, когда запрещенный авангард тщательно изучался и музеефицировался как раз по причине запроса со стороны идеологического противника. Судя по всему, результатом именно такого процесса и стала подготовленная Екатериной Деготь выставка "Советский идеализм", отправленная в пролетарский Льеж. Концепция такова: "В СССР существовало искусство, по степени новаторства вполне сопоставимое с параллельным западным модернизмом, а возможно, и превосходящее его; искусство, своими идеями предвосхитившее современные радикальные художественные практики. Но чтобы в должной мере оценить вклад советских художников этой эпохи в мировой процесс, нужно отказаться от многих предубеждений. Прежде всего от того, что фигуративная картина - это непременно "традиционализм", а кружочки и квадраты - авангард. Что художник, работающий с идеологией, по определению не творец, а конъюнктурщик. Что в искусстве главное - это сам художественный продукт, а не способ его изготовления и потребления. Если отрешиться от этих догм, то окажется, что под видом обычных картин скрываются концептуальнейшие и радикальнейшие произведения" (Милена Орлова, "Конъюнктура пролетариата", "Коммерсантъ" от 20.10).

Конечно, не просто отречься от старого мира: "Возможно, с точки зрения теории искусства куратор права. Однако смотришь на Ленина-Сталина и почему-то все равно видишь Ленина-Сталина с характерным прищуром или с хитроватой улыбкой, а вовсе никакие не абстрактные круги и тем более не черные квадраты" (Николай Молок, "Сталин как матрешка", "Известия" от 26.10). Но, несмотря на такого рода препятствия, концепция у Деготь и в самом деле на это раз получилась очень красивая. И что самое главное - очень исторически достоверная и посему разрушающая множество закаменевших мифов:

"Вещи практически все из запасников и из провинциальных музеев - больше половины вещей никто не видел никогда. Я показываю слой нового левого искусства РАПХ, который остается до сих пор единственной табуированной темой, им вменяется в вину, что они других вытесняли. Но их наследия очень мало сохранилось, потому что их расстреляли. Лев Вяземский, к примеру, который был расстрелян за троцкизм и который публично критиковал ОСТ за то, что их стиль похож на фашизм: О левой живописи мы практически ничего не знаем. Безыдейное искусство меня не интересовало. Только политическое, идейное, сознательное". "Эта выставка очень сложно сопрягается с современностью, и трудно представить, кто мог бы помочь в финансировании этой выставки в России" (Екатерина Деготь - Оксане Саркисян).

В Москве и в самом деле осуществить такой проект было сложно. И не только по причине отсутствия спонсоров - в Третьяковке вряд ли поверят тезису о том, что "Соцреалистическое, сталинских времен, искусство - это модернистский проект, в котором важно не как написано, а для чего. Прежде всего для коммуникации со зрителем. 'Картина стала не товаром, а товарищем', - щегольнула Деготь в своей речи на вернисаже. На отлично продуманной выставке работы известных советских художников (Дейнека, Самохвалов, Адливанкин) соседствовали с порой абсолютно непрофессионально написанными сценами производственной жизни советского народа" (Ольга Кабанова, "Авангард и яйца").

Следует сказать, что материал, за который взялась Деготь, совершенно бросовый, зависший между "авангардом" и "соцреализмом". Посему совершенно неизученный и невостребованный. Многие десятилетия бессмысленно пылился в запасниках РосИзо. "Это уже продукт для искушенного отечественного ценителя, а не для западного потребителя, которому как раз интереснее махровый реализм с физкультурницами" (Сергей Соловьев, "Матрешки не тонут"). Однако высшая задача истинных искусствоведов-первопроходцев - освоение новых рынков: "Посмотрев выставку, ничего не оставалось, как присоединиться к аплодисментам бельгийских товарищей русской комиссарше, напомнившей о том, что советский идеализм может быть отличным товаром на мировом музейном рынке" (Милена Орлова, "Конъюнктура пролетариата"). Но самое главное: "Выставка очень понравилась рабочим, которые ее развешивали, - понятно нарисовано и про людей" (Ольга Кабанова. "Авангард и яйца").


Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков
Другие рассылки этой тематики
Другие рассылки этого автора
Подписан адрес:
Код этой рассылки: culture.news.film
Архив рассылки
Отписаться
Вспомнить пароль

В избранное