СЕГОДНЯ, 15 июня Фонд «Право Матери» одержал победу в Магаданском городском суде, где рассматривалось исковое заявление, поданное Фондом «Право Матери» от имени матери погибшего военнослужащего Тимофеевой Ольги Александровны. Ее сын, сержант контрактной службы в/ч 32755 (РВСН) Артем Крамаренко (1987 г. р.) скончался 3 августа 2007 года в госпитале им. Бурденко в Москве от лейкоза, которым заболел в сентябре 2006 года в армии. Его смерть связана с исполнением обязанностей военной службы. 2 августа 2016 года Фонд «Право Матери» выиграл в интересах матери погибшего суд за ежемесячную денежную компенсацию (ЕДК), в которой ей отказывал Военный комиссариат Магаданской области. Сейчас Фонд «Право Матери» требует, чтобы матери погибшего была выплачена задолженность по ЕДК за период с 1 апреля 2014 года по 18 октября 2016 года (период, в который Ольга Александровна не получала данную выплату из-за отказа военкомата). Процесс начался 25 мая 2017 года и завершился сегодня.

Интересы матери погибшего представляла юрист Фонда «Право Матери» Динара Баймуханова, она изложила позицию Фонда: решением Магаданского городского суда от 2 августа 2016 года признано право матери погибшего на получение ЕДК, правовая позиция суда первой инстанции подтверждена апелляционным определением Магаданского областного суда от 18 октября 2016 года. Отказ военного комиссариата Магаданской области Ольге Александровне Тимофеевой является незаконным, мать погибшего имеет право на выплату задолженности за тот период, в который она не получала выплату из-за отказа военкомата. Представители облвоенкомата Станислав Аверьянов и Виктория Джумига возражали: по их мнению, заявленное нами требование о признании отказа военкомата Тимофеевой незаконным якобы уже было разрешено судом, и срок обжалования отказа военкомата якобы истек в 2014 году.

Юрист Фонда «Право Матери» обратила внимание суда на то, что требование о признании незаконным отказа военкомата ранее не заявлялось и не было предметом рассмотрения судами первой, второй и кассационной инстанций, а ежемесячная денежная компенсация в связи с гибелью кормильца вследствие военной травмы по своей правовой природе и целевому назначению аналогична выплатам, осуществляемым в системе социального страхования работников от несчастных случаев на производстве и возмещению вреда по случаю потери кормильца по иным основаниям, к которым не применяются положения Гражданского кодекса РФ, регулирующие исковую давность. Данная правовая позиция подтверждается Постановлением Конституционного суда РФ от 17 июля 2014 года N 22-11.

В прениях юрист Фонда отметила, что на долю матери погибшего Тимофеевой Ольги Александровны выпало огромное несчастье – потеря сына. Эту потерю невозможно восполнить. Но государство в лице Военного комиссариата обязано заплатить матери погибшего то, что ей положено по закону.

Судья Максим Филенко, заслушав позиции сторон, изучив материалы дела, после совещания огласил решение, которым удовлетворил иск Фонда «Право Матери», признав отказ ответчика истице незаконным и обязав военкомат выплатить матери погибшего задолженность – более 160 тысяч рублей. 

*    *   *

«При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 N 68-рп и на основании конкурса, проведенного Движением "Гражданское достоинство" (http://civildignity.ru)».

Поддержать нашу работу можно, подписавшись на ежемесячные пожертвования Фонду «Право Матери» на портале Благо.Ру: http://www.blago.ru/want_to_help/32 или, сделав разовое пожертвование на Планете.Ру: https://planeta.ru/campaigns/pravomaterifond

Мы не берем с самой семьи погибшего солдата ни копейки денег: ни фиксированной платы, ни "процентов от выигрыша" - ничего.    

Европейский Суд по Правам Человека начал работу по жалобе Фонда «Право Матери» по делу Александра Шерера. Александр Шерер (1993 г. р.) погиб 25 февраля 2014 года на 102-й военной базе российских войск в Республике Армения. Обстоятельства его гибели сомнительны и до сих пор не ясны до конца. Его родители прошли через настоящий ад. Потеряв молодого здорового сына, спортсмена, опору, надежду и гордость своей семьи, Евгений Владимирович и Елена Владимировна Шереры больше трех лет добиваются лишь одного – чтобы им вернули изъятое во время проведения судебно-медицинской экспертизы сердце сына. 

Сердце из тела погибшего было изъято полностью, это было сделано не только без согласия Шереров, но и без их ведома, и вряд ли бы они об этом узнали, если бы не повезли тело сына на независимую экспертизу более чем за полторы тысячи километров от дома. Такой длинный путь пришлось проделать, потому что в их родной области никто из экспертов не отважился выполнить свою работу, узнав, что тело прибыло из армии.

«Когда независимый эксперт сказал мне, что в теле сына нет сердца, я не знал, как сказать об этом жене» – вспоминает отец погибшего. – «Это ужасно. Мы никак не могли в это поверить».

Для семьи Шерер наш Фонд «Право Матери» сделал все возможное: написаны все необходимые ходатайства, запросы и жалобы (мы писали в следственные органы, требуя вернуть сердце Александра его родителям); давно остался позади судебный процесс – мы обжаловали отказ следственных органов вернуть изъятое из тела Александра сердце. Мы писали также в 111-й Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз и в Военный следственный отдел, требуя обеспечить сохранность сердца Александра Шерера (так как родители погибшего, не без оснований, вероятно, предполагали, что сердце их сына могут попросту уничтожить вместо того, чтобы вернуть им).

Семью Шерер лишили всего. Лишили сына, призвав его в армию и вернув в гробу. Лишили возможности проверить официальную версию гибели сына (якобы «инфаркт миокарда», который внезапно развился в момент драки с сослуживцем), так как из-за отсутствия в теле сердца, независимый эксперт не смог полноценно проанализировать ситуацию и высказаться о причинах гибели Александра. Лишили права похоронить тело сына по-человечески, то есть – полностью. Лишили возможности горевать. Потому что время и силы, которые должны были уйти на то, чтобы плакать, переживая утрату, ушли на борьбу за возвращение изъятого сердца. Все эти годы Шереров ставили в тупик вопросом «Зачем вам сердце?», цитируем судебное постановление: «Из содержания ходатайства Шерер следователю о передаче объектов биологического происхождения, а также из заявления представителя потерпевшего в суд, не усматривается, какие именно права Шерер были нарушены оспариваемым постановлением, цели получения объектов биологического происхождения не указаны. Таким образом, так как потерпевшим в ходатайстве следователю не приведены основания для передачи объектов биологического происхождения, цели их последующего использования (…), основания для признания незаконным постановления старшего следователя 519 военного следственного отдела от 23 апреля 2014 г. Череватенко А. В. о полном отказе в удовлетворении ходатайства, отсутствуют»… (из постановления 5 гарнизонного военного суда от 21 июля 2014 года). То есть следствие и суд решили, что Шереры не ответили достаточно ясно на вопрос, зачем им сердце их погибшего сына, и потому в возвращении сердца им надлежит отказать. Это уже где-то за гранью добра и зла. Но теперь ситуация изменилась. Вряд ли следователь Череватенко А. В., печатая 25 февраля 2014 года постановление о назначении СМЭ, мог представить себе, что этот документ через несколько лет станет интересен Европейскому Суду по Правам Человека, равно как и его отказ Шерерам в возвращении сердца их сына. Теперь не Шереры должны будут отвечать на неудобные вопросы. На неудобные вопросы теперь будет отвечать Правительство России, срок поставлен до 15 сентября 2017 года. Вот список неудобных вопросов, на которые мы (и Евросуд) ждем ответов: (…)

1. Имеет ли заявитель право, в соответствии с внутригосударственным законодательством и практикой, требовать проведения дополнительной экспертизы тела и сердца А. специалистами, выбранными заявителем, например, из частной экспертной организации (или, по крайней мере, с их участием)?
2. Имело ли место вмешательство в осуществление права заявителя на уважение частной и семейной жизни в понимании Статьи 8 § 1 Конвенции? Если да, было ли данное вмешательство предусмотрено законом и было ли оно необходимым, в соответствии с положениями Статья 8 § 2.
3. Учитывая решения следственных и судебных органов по делу заявителя, предусматривает ли внутригосударственное законодательство возвращение извлеченных для судебно-медицинской экспертизы органов близким родственникам для погребения?
4. Каков предельно допустимый срок хранения сердца А. филиалом N 2 111-го Главного государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства обороны Российской Федерации? Будет ли оно возвращено заявителю по истечении предельно допустимого срока хранения?
5. Подвергался ли заявитель бесчеловечному или унижающему достоинство обращению в нарушение Статьи 13 Конвенции? (...)

Нас уже спрашивали, часто ли мы сталкиваемся с делами, подобными делу Шерера, когда из тела погибшего солдата изымаются органы. Нет, мы сталкиваемся с подобными ситуациями нечасто, возможно, потому что мало кто из родителей везет полученное из армии тело на независимую экспертизу, и в результате просто не имеет информации о том, в каком состоянии им привезли тело погибшего сына, а возможно потому – что эти случаи действительно редкие. Тем не менее, случай Шереров, к сожалению, не единичный. Однажды мы столкнулись с ситуацией, когда тело погибшего в 2008 году в армии при сомнительных обстоятельствах парня было отдано его родителям для захоронения без головы, потому что голова была изъята во время экспертных действий. К сожалению, эта история повлияла на семью погибшего самым ужасным образом, и говорить об этом они просто не хотят и не могут. Был период, когда мы регулярно получали от этих родителей письма и созванивались, вот – их письмо, когда с момента гибели сына прошло два года: «Сын по сей день без головы, без внутренних органов, без одежды». Мысль о том, что кто-то узнает, что им пришлось захоронить тело сына без головы, приводила этих родителей в ужас. Первые годы после гибели сына они прожили в каком-то психологическом ступоре, в коме. Морально они были раздавлены, уничтожены.

Мы знаем, многие истории, которыми мы занимаемся, работая в Фонде «Право Матери», кажутся слишком кошмарными, слишком абсурдными, слишком нереалистичными, чтобы думать о них как о чем-то, что – не дай Бог, может случиться с тобой или твоими близкими. Но главным печальным смыслом всех этих историй является то, что в любой момент каждый такой сюжет может внезапно обрести черты реальности окружающей лично тебя, той реальности – в которой живешь ты и близкие тебе люди. Ты не знаешь когда и при каких обстоятельствах ты умрешь. Ты не знаешь, будет ли у твоих родственников возможность похоронить тебя по-человечески. Никто из нас не застрахован от подобных вещей. Если это случилось с Шерерами, это может случиться с каждым из нас. Поэтому Фонд «Право Матери» использовал крайнюю возможность восстановить справедливость, направив жалобу по делу Александра Шерера в Европейский Суд по Правам Человека. Жалоба Фонда признана приемлемой и будет рассмотрена, потому что справедливость и уважение нужны не только Шерерам. Они нужны всем нам.   

*    *    *

«При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 N 68-рп и на основании конкурса, проведенного Движением "Гражданское достоинство" (http://civildignity.ru)».

Поддержать нашу работу можно, подписавшись на ежемесячные пожертвования Фонду «Право Матери» на портале Благо.Ру: http://www.blago.ru/want_to_help/32 или, сделав разовое пожертвование на Планете.Ру: https://planeta.ru/campaigns/pravomaterifond

Мы не берем с самой семьи погибшего солдата ни копейки денег: ни фиксированной платы, ни "процентов от выигрыша" - ничего.