Fw: Человек с человеческим лицом
Original Message From: Igor
To: Jewish-Press
Sent: Sunday, April 05, 2009 7:28 PM
(C)"Заметки по еврейской истории" No6(109) Апрель 2009 года
http://berkovich-zametki.com/2009/Zametki/Nomer6/Azov1.php
Марк Азов
Человек с человеческим лицом
Фантазм
Экипаж межгалактического зонда <<2 пи точка эр>> сообщает об оригинальном открытии,
сделанном доктором Уйяяяйя на третьей от желтого карлика планете, так называемой
Солнечной системы. Свою планету местные жители именуют Земля. О себе они говорят
<<люди, человек, человечество>>. Люди и человечество, - в сущности, одно и то
же: многократно повторенный человек. А, собственно, человек - это некое подобие
моллюска в панцире искусственного происхождения, снабженном всякого рода датчиками,
заменяющими органы чувств. Отшелушенный от панцирей и шлемов, человек представляет
собой довольно жалкое зрелище: слабое тельце неопределенного цвета с тонким легко
проницаемым покровом, весьма ненадёжно защищающим внутренние органы. А то, что
они называют, лицом, - нечто невыразительное, плоское, с двумя отверстиями для
дыхания, одним для еды, двумя хрящевыми воронками для слуха и с одним глазом.
Есть и второй недоразвитый, рудиментарный. Человеки утверждают, что второй глаз
отмирал в процессе эволюции, так как для пользования оптическим прицелом вполне
достаточно одного. Звучит убедительно, учитывая, что основным, если не единственным,
занятием человека на Земле является охота на себе подобных. Сперва в этом виде
спорта соревновались племена, потом государства, затем началась война цивилизаций.
В результате, Юго-Восточная цивилизация истребила Северо-Западную, и обе были
со временем <<проглочены>> так называемой Дальневосточной, самой многочисленной
и организованной.
Период тех <<Великих противостояний>> давно миновал. Во время нашего посещения
войны велись уже между отдельными индивидами. Повинуясь инстинкту самосохранения,
человек не покидал своей раковины, не отвинчивал шлема, и его одноглазое лицо
обычно никто не видел. Кроме доктора Уйяяяйа, естественно, который отловил таких
человеко-моллюсков, достаточное количество, чтобы считать эксперимент научным,
и вскрыл их панцири.
На этом можно было бы и завершить наше пребывание на планете Земля, если бы
на глаза исследователю не попадались то и дело странные изображения, сделанные,
по-видимому, в давно минувшие времена. Изображения лиц на фото и кинопленке,
на бумаге, ткани, дереве, даже на камне, плоскостные и объемные, миниатюрные
и исполинские неоспоримо свидетельствовали о том, что в прежние времена на этой
планете обитали другие разумные существа, либо...(и такое можно было, хотя и
с трудом, допустить) - человечество просто деградировало.
Доктор Уйяяяйя заявил, что не покинет планету, пока эта загадка не будет разгадана,
и мы приступили к раскопкам. Где копать, разумеется, решал компьютер. В него
было заложено достаточно данных, чтобы определить хотя бы приближенно место зарождения
и столкновения первых земных цивилизаций. И мы, действительно, нашли там множество
захоронений людей той исчезнувшей древней расы. Но мы не находили скелетов переходного
периода. Являются ли нынешние обитатели Земли потомками тех, чьи скелеты мы находили,
или это новые насельники, колонизаторы, прибывшие, как и мы, из другого мира?
Загадка оставалась загадкой, потому доктор Уйяяяйя требовал вгрызаться в грунт
еще и еще.
И вот произошло непредвиденное. Бур засвистел, затрещал и сломался, наткнувшись
на непреодолимую преграду. Слой сверхтвердого материала явно искусственного происхождения
распространялся по площади во все стороны достаточно далеко. Пришлось применить
лазерный луч. Прорезали квадратное отверстие и уткнулись в пустоту. Преграда
оказалась перекрытием какого-то гигантского бункера. Когда наша группа исследователей
вслед за доктором Уйяяяйя спустилась туда, мы оказались не в гробнице, как предполагали,
а в подземной стране с невысокими горными кряжами, озерами, речкой и даже подобием
городов в долине.
Откуда-то из глубины пещер, которыми изъязвлены были горы, просачивался холодный
голубоватый свет, озарявший эту могилу цивилизации.
Наш проводник Ху-Янь мгновенно ощутил своими датчиками присутствие человека,
и чуть было не убил его - инстинкт убийства у землян срабатывает автоматически.
Но наш компьютер, изначально запрограммированный на защиту жизни, успел обратить
Ху-Яня в пыль за мгновенье до выстрела.
Существо, которое наши роботы тут же поймали в энергополе, оказалось без твердого
панциря, в одежде из ткани, и очень волосатое. Крохотная круглая шапочка держалась
на его темени вопреки всем законам гравитации. Двигалось оно быстро, порывами.
Причем, конечности: руки, ноги, - гуляли сами по себе независимо от туловища,
куда им заблагорассудится. А лицо... О лице особый разговор... Лицо, в отличие
от лиц остальных обитателей Земли, жило своей отдельной и совершенно замечательной
жизнью. Глядя на это лицо, которое тоже двигалось и беспрестанно менялось, мы
как будто бы смотрели сюжет, подобный тем, какие показывают на экранах. Лицо
было выразительным - вот что! И это несмотря на то, что значительная часть лица
заросла волосами. Но из леса волос на нас смотрели два (именно два!) глаза, огромных,
цвета ночи, чуть выпуклых, но бездонных, как нам вначале показалось. Кто-то даже
испугался, что его затащит в их глубину.
Конечно, человек с пугающими глазами сам тоже испугался, но, узнав, что мы
всего-навсего инопланетяне, успокоился и постепенно (правда, очень скоро) разговорился.
Роботу-переводчику не стоило большого труда освоить его язык, поскольку это был
один из вариантов так называемой членораздельной речи. Некоторое затруднение
вызвала особая манера говорить: не монолог: один говорит - остальные слушают,
и не диалог, когда говорят друг с другом. Наш человек никого не слушал и никому
ничего не говорил. Он беседовал с самим собой: сам спрашивал, сам отвечал, а
когда не находил ответа, разводил руками и пожимал плечами.
- Вы думаете, я здесь один? - начал он с вопроса, и не успели мы подумать,
как сам ответил. - Напрасно вы так думаете. Но если вы думаете, что я не знаю,
откуда этот железобетонный потолок вместо неба над нами, то вы жестоко заблуждаетесь.
Я таки да родился, когда это все уже было пару сотен лет как минимум, но если
вы думаете, что некому было мне рассказать, и что все это не описано в наших
книгах, то вы ошибаетесь. Ох, как вы ошибаетесь! Вам, вообще, глубоко наплевать,
есть ли мы еще на свете, или о нас и думать забыли, и, слава Богу, что забыли,
если забыли.
Своими беспокойными пальцами он схватил нашего научного руководителя доктора
Уйяяяйя за нос и подтащил вплотную к себе.
- Оставьте мой нос, - пропищал бедный доктор.
- Разве? А я думал, пуговица... Так на чем мы остановились? На потолке. Вы
думаете, тут всегда был железобетон вместо неба? Надо быть идиотом, чтоб так
думать. У нас был свой кусочек земли и кусочек неба. Самого настоящего, голубого
с облаками и даже дождем... иногда. Но дождь - это редкая благодать. Зато по
утрам выпадала роса, и цветы, вырастая из камней, ловили в свои чашечки ее дрожащие
капли.
Вы это видели? Я - нет. Но, слава Богу, у нас ребенок сначала учится читать,
а уж потом - ходить. Бог обещал нам землю, текущую молоком и медом. Но и молоко,
и мед он вложил в эти жидкие звездочки, которые капали с неба. Бог не дурак -
или вы иного мнения? Он не хотел, чтобы мы пришли на готовое, он хотел, чтобы
мы научились делать все из ничего. Не только молока и меда не было на этой земле,
но самой земли кот наплакал. Одни камни. Но выпадала роса - и камни надевали
кустистые шапки травы. Овцы, которых пригнал мой предок из чужих краёв, бродили
по склонам гор, находили травяные шапки - вот вам и молоко. А мед?.. Когда капля
росы высыхала, ее место в чашечке цветка занимала пчела. Я так думаю... Кстати
об овцах. Мой предок был пастухом. Кочевал. Не строил себе прочного дома. Его
дом из жердей и ткани умещался на горбу верблюда. И время от времени он разворачивал
свой шатер там, где трава еще не была съедена овцами... Вы меня плохо слушаете.
- А вам надо, чтобы вас слушали? - у нас создалось твердое впечатление, что
он все это рассказывает самому себе.
- Если бы вы слушали, вы бы давно поняли, что пастуху даже не с кем поговорить.
Домашние не в счет. С ними и разговор домашний. А другой такой же пастух, с которым
можно было бы потолковать о вечности, - разбил свой шатер далеко отсюда, где
ваши овцы не тронут его травы. И, вот, мой предок остается наедине с небом. Особенно
по ночам, когда его овцы и верблюды, и жены, и дети спят, он сидит на пороге
шатра и смотрит на звезды. Благо Бог сделал так, что небо почти весь год здесь
прозрачнее хрусталя.
И, глядя на звезды, родоначальник нашего племени, совершил великое открытие,
открытие, которое разделило человечество на непримиримые лагеря, а его потомство
довело до такого положения, в котором вы меня нашли. Или вы этого не находите?
Признаться, мы растерялись. Даже наш компьютер стал гудеть и выбрасывать одну
за другой какие-то невнятные формулы.
- Что вы хотели сказать?
- Кто сказал, что я хотел? Я не хотел, но я сказал. Оставшись наедине со звездами,
наш предок проникся убеждением, что Бог один. Он тот единственный, кто сотворил
этот мир, а не те тысячи божков из глины, камня, меди, Или вы так не думаете?
- Мы думаем именно так. Наши ученые вывели формулу взаимодействия и единства
всех процессов мироздания. Эта формула обладает такой законченной красотой математической
гармонии, что уже ничего не прибавить и не отнять, чтобы ее не разрушить. Не
знаю, существует ли Бог, - признался доктор Уйяяяйя, - но уверен - такого единства
нельзя добиться, навалившись кучей даже сверх гениальных умов... тем более что
каждый гений тянет в свою гениальную сторону.
- Мой предок не знал ваших формул, он понял не умом, а сердцем, что Создатель
неба и земли так же одинок у себя на небе, как он у себя на земле... До того
люди творили богов по образу и подобию людей. Их боги чревоугодничали и совокуплялись,
ссорились и дрались, обманывали и предавали друг друга в точности, как это делали
люди. А Бог, который открылся нашему племени, вообще не имеет облика, ни земного,
ни даже небесного. Он невидим и непостижим, бесплотен и всесилен, как закон,
который можно записать знаками на пергаменте или камне, но нельзя пощупать рукой.
- Выходит, вы изобрели абстрактное мышление.
- Ну да. А вы спрашиваете, за что нас не любят.
- Мы ничего такого не спрашивали.
- Именно за то. Кто любит тех, кто умнее их? Вы любите?
Мы благоразумно промолчали, Кому неизвестно, что наш научный руководитель доктор
Уйяяяйя терпеть не может умников?
- Поначалу наш Бог никому не мешал. У нас - свой, у них свои боги. Ну прибавили
к куче земных богов еще одного... Но мы-то сами так не думали. Отмаявшись в Египетском
рабстве, куда нас загнал голод, мы вернулись в страну, где Он нам открылся впервые,
здесь создали царства, построили храм, который был разрушен дважды, и мы за наше
отчаянное сопротивление были рассеянны среди других народов. Мы даже заговорили
на чужих языках, и все, что мы умели делать: вещи, деньги, музыка, книги и научные
открытия, - все это отдавали тем, среди которых жили. Себе мы оставили только
Бога... Но не спешите с выводами.
- Мы никуда не спешим.
Они присвоили себе нашего Бога. Одни дали ему другое имя, приставили к Нему
своего пророка и переписали по-своему священные книги. Другие наградили сыном
чужой жены и подвергли мучительной казни на кресте, обвиняя нас в этом преступлении.
И началась первая война цивилизаций. Именно цивилизаций, культур, а не толп.
Раньше убивали друг друга за передел богатств, теперь же делили Бога. Даже за
воображаемый гроб Его пролились кровавые реки.
Спросите, чем Он им так понравился? ...Хотя, по-моему, я уже сказал. Наш Бог
- это не царь, не король - царя и короля можно и прирезать на всякий случай -
а Бог - закон. По крайней мере, десять заповедей.
Среди них - <<почитай родителей>>. Кто захочет, чтоб его не почитали? <<Не
укради>>. Кому хочется лишиться имущества? <<Не пожелай жены ближнего своего>>.
Кому интересно, чтоб его жену пожелали? И даже <<не убивай>>. Вряд ли кому-нибудь
интересно, чтоб его убили в один прекрасный день?.. Но вы будете очень смеяться,
если я вам сейчас скажу: к нашему Богу все это не имеет никакого отношения, даже
прямо наоборот. Для нас главный смысл всех божественных книг и заповедей укладывается
в одну, как вы говорите, формулу: <<не пожелай ближнему своему того, чего не
желаешь себе>>. То есть, попросту говоря, влезай в его шкуру, войди в его положение,
поставь себя на его место. А они, даже те из них, кто проповедовал любовь к ближнему,
как к самому себе, никак не могли представить, что ближний тоже человек, и продолжали
убивать. А уж убить иноверца, как говорится, сам бог велел. И первые, кто попадал
им под руку, были мы. После того, как они украли нашего Бога, мы стали иноверцами
и для тех, и для других. И очень удобная мишень: не можем оказать сопротивления.
Нас сжигали на кострах инквизиции, глушили оглоблей, колом или обухом по головам
во время погромов, а когда европейская цивилизация достигла пика в области культуры,
искусства и гуманистической философии, нас согнали в концлагеря и удушили газом
<<циклон>> шесть миллионов, включая женщин и детей.
Но что вы на меня так смотрите?
А мы не смотрели, мы прятали глаза, потому что вдруг поняли, какая бездна пугает
нас в его взгляде. Это была бездна печали.
Вам бы это понравилось? - спросил он. - Нам нет. Оставшиеся в живых, не все,
но многие, стали возвращаться на этот клочок земли, где еще оставалась одна стена
от храма нашему Богу. Мы решили - хватит. Есть и другие законы, кроме десяти
заповедей: <<око за око и зуб за зуб>>, например. И мы собрали такую армию, какую
только мы могли вооружить. Почему нет? Если мы могли для других конструировать
сверхзвуковые самолеты, сверхсовременные танки, баллистические ракеты с разделяющимися
боеголовками, атомные и водородные бомбы, почему это не делать для себя? Но,
разумеется, не только это. Мы научились орошать наши камни росой, как это раньше
делал лишь Бог. Мы протянули тысячи трубок капельного орошения, и камни стали
плодороднее любого чернозема. Мы жили в садах, среди вьющихся роз, и ветви деревьев
сгибались под тяжестью плодов. Мы нашли средства против засухи, против сорняков,
саранчи, змей, скорпионов, восточного ветра и жестокого солнца. Только средства
от зависти и от ненависти мы так и не нашли. Восточная цивилизация двинула на
нас танковые колонны с трех сторон. Но это были солдаты, и наши солдаты остановили
их. А когда они стали посылать своих детей, подпоясав их смертью, чтобы они взрывали
себя в домах, где веселились наши дети, мы окружили свою страну забором и колючей
проволокой. Но они повадились забрасывать наши города ракетами через забор. И
вновь довелось хоронить детей. В конце концов, нам пришлось выводить армию за
ворота. Но те, кто обстреливал наших женщин и детей ракетами, мигом попрятались
за спины своих женщин и детей...
Он замолчал, и наш робот-переводчик стал явно перегреваться, потому что с языка
звуков человек перешел на язык жестов: прикладывал руку ко лбу и опускал ее безвольно,
будто стряхивая что-то прилипшее к ладони. Так несколько раз. Потом снова стал
выдавливать слова:
- Весь мир набросился на нас. Мы оказались между двух цивилизаций. Восточная
нас убивала, а Западная объявляла убийцами. Вы это можете понять? Вы этого понять
не можете, потому что не застали Советский Союз. Мой пра-пра...в энной степени...
дедушка в свое время приехал оттуда. Его выпустили как раз в тот момент, когда
вымирающие динозавры, правящие той страной, вздумали строить <<социализм с человеческим
выкашивали, как траву. Но из социализма с человеческим лицом у них ничего не
вышло. Только страна развалилась. И на ее обломках уже стали строить <<капитализм
с человеческим лицом>>, из чего тоже ничего не вышло, кроме громких и негромких
заказных убийств. Так скажите, пожалуйста, только честно: вы где-нибудь видели
войну с человеческим лицом?
Мы не знаем, что такое <<честно>>. Но на планетах, которые мы посетили, ничего
похожего встречать не приходилось.
- Молчите? - сказал он. - Вот и помалкивайте. А я вам честно скажу: мы пробовали
- ничего не вышло. Мы пробовали отдавать тысячу живых убийц, пойманных нами,
за двух убитых ими наших ребят или за одного парнишку, который мухи не успел
обидеть. Мы отдавали им, отрывая от себя, куски земли, политые и возделанные
нами, но они никак не могли угомониться. Хотя достаточно было бы одной ковровой
бомбардировки... Но мы же никак не могли вылезти из напяленной на себя чужой
шкуры. <<Не пожелай ближнему своему того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе>>.
И мы уходили за забор, и они продолжали забрасывать нас ракетами... Пока мы не
отдали им небо... Мы оставили им небо, а себе построили потолок из железобетона.
И с тех пор нас не стало на лице земли. У нас есть искусственный свет, имитирующий
солнце в теплицах, есть искусственная роса, о которой я уже говорил...
- Зато лицо у вас настоящее, - сказал доктор Уйяяяйя, - искусственное мы наблюдали
у тех, которые на поверхности.
И мы стали готовиться к подъему на поверхность.
- Я очень извиняюсь, - задержал нас человек с человеческим лицом, - но можно
спросить: нет ли у вас где-нибудь там, в космосе какой-нибудь бесхозной планетки,
куда бы мы могли переселиться?
Наш всезнающий доктор долго и беспомощно чесал левым щупальцем мозговые извилины
с правой стороны.
- Планеты, на которых никто не живет, - вымолвил он, наконец, - не годятся
для жизни. - А там, где есть жизнь, вам не будет жизни. Формула мироздания, о
которой мы уже говорили, - есть формула борьбы за существование, жестокой и бескомпромиссной.
Эта формула обладает такой законченной красотой математической гармонии, что
вам, с вашим человеческим лицом, нечего и соваться.
- Так-таки да плохо, - сказал человек с нечеловечески красивыми глазами цвета
ночи. - Счастливого вам пути, и не забудьте заделать дырку.
