Как и всякое изуверство и исступление, «культ личности» предполагает репрессии в отношении тех, кто данный культ не приемлет, не уважает или в нем не тверд или им предназначен в жертву. У меня как у историка перед глазами – длинная череда разных латиноамериканских мачо с их террористическими органами, эскадронами смерти, ритуальными проклятиями в адрес США и коррупции накануне ритуальных выборов и непременными пытками и убийствами. Сейчас, когда раскручивается «русский мачо» и публикуются его соответствующие позы в полуобнаженном виде, интересно взглянуть, как пытались сохранить свою субъектность некоторые молодые люди (старшие поколения ломались почти поголовно, но не все молодые поддавались десубъектизации). Отмечалось ранее мной поразительное сходство Путина и венесуэльского президента Хуана Висенте Гомеса, который диктаторствовал в 1909-1935 годах как раз в период нефтяного бума, когда добыча нефти возросла почти в 150 раз, и миллиарды долларов стремительно хлынули в карманы мародеров, а тайная полиция держала население в страхе. И я подчеркивал, что Гомес за почти 27 лет своего правления как бы «опустил» венесуэльское общество и нанес ему такую травму, от которой оно до сих пор не пришло в себя - и после Гомеса раз за разом отдавалось очередным насильникам-мачо. Ничего хорошего от Гомеса и его подражателей не осталось, лишь разбитое корыто.

Гомес, как и Путин, опирался на силовиков, бюрократию, компрадорский сырьевой и финансовый олигархат, латифундистов и иностранные монополии. Гомес лишил какой бы то ни было политической силы традиционные партии Венесуэлы – консервативную и либеральную. Развязанный им террор (десубъектизация) вынудил выехать из страны таких писателей и деятелей культуры, не пожелавших смириться с гомесовскими порядками, как Ромуло Гальегос, Мариано Пикон Салас, Бланко Фомбона, Хосе Рафаэль Покатерра, Педро Эмилио Коль и многие другие. В то же время нашлось немало интелей типа наших Михаила Леонтьева, Александра Ципко или Глеба Павловского (вчера с брезгливостью слушал их разглагольствования по многим телеканалам), которые пошли в идеологическо-пропагандистскую обслугу авторитаризма. Один из них – небезызвестный Лауреано Вальенилья Ланс – разработал даже концепцию «демократического цезаризма», весьма сходную с распространяемой Владиславом Сурковым и его подручными учением о «суверенной демократии» (или «демократическом суверене»?).

И вот в 1928 году, почти через двадцать лет после воцарения на венесуэльском троне простонародного и всенародно-избранного мачо Гомеса, решились студенты Каракаса на более или менее массовый уличный протест – жестоко, впрочем, сразу же подавленный. Кто же из студентов вышел на площадь? Об этом – автобиографический роман классика венесуэльской литературы Мигель Отеро Сильва «Лихорадка» (Москва: Художественная литература, 1964; перевод с испанского Минина А. и Яковлева Л.; Miguel Otero Silva. Fiebre. 1939), который сейчас читаю. Вот несколько исповедальных страниц (стр. 32-36).

«Наша политика - простой и элементарный вопрос личного достоинства. Наша политическая концепция - ненависть к тирании. Она не является идеологией в ее классическом виде, это просто выражение нашего человеческого сознания.

И если мы не говорили об идеологии, то тем более не говорили ни о каких политических партиях. Это нечто еще более туманное и непонятное для нас. В прошлом в Венесуэле были две политические партии: либеральная и консервативная. Но со стороны казалось, что либералы - это консерваторы, а консерваторы... тоже консерваторы. Это те, кто засел в государственном аппарате, их единственный принцип - деспотизм и коррупция.

Фактически же обе партии были уже давно мертвы. Они покончили самоубийством. Каждый раз, как только одна из них приходила к власти, она начинала грабить в национальном масштабе и драть три шкуры со своих сограждан. Все предвыборные обещания выбрасывались в мусорный ящик. Названия, да и само существо партий, давно превратилось в пустой звук. Генерал Гомес, установивший личную диктатуру, просто добил их.

Эти два покойника не исключение. Их надо занести в длиннющий синодик жертв его превосходительства. Политиканы обеих партий, уже и без того одряхлевших, почуяв, что Гомес берет верх, поспешили перейти к нему на службу. Сметливый Гомес, неотделимый от Гомеса-палача, не упустил этой возможности. Он поделил доходные местечки между пресыщенными консерваторами и алчущими либералами за счет государственного бюджета. А затем, провозгласив «Мир и союз», «Ни либералов, ни консерваторов», «Мы все - венесуэльцы», он одним ударом покончил и с теми, и с другими.

Таким образом, политика казалась, нам какой-то мешаниной без четких очертаний. Нам все представлялось в ясном и упрощенном виде: наверху - шайка бандитов, которые грабят, топчут, мучают и убивают. Внизу - три миллиона подданных, которых грабят, топчут, мучают и убивают. Мы пытались объяснить себе причину подобных вещей. И нам думалось, что все это происходит из-за безудержного стремления к власти и деньгам тех, кто сидит наверху, и из-за страха тех, кто находится внизу. Однако мы подозревали, что корни должны быть где-то глубже. А между тем все наши экскурсы в область политики неизменно вращались вокруг случайных фактов, происходивших на поверхности.

Вполголоса мы сообщали друг другу о том, как было совершено последнее убийство где-нибудь в Ротунде /тюрьма для политических заключенных в Каракасе, псоле смерти Гомеса была снесена/ или Вилья-Сойле /дом Гомеса в Каракасе/, и спрашивали себя, что можем мы сделать для того, чтобы разрушить стену ужаса, которая окружает нас.

Надо разрушить эту стену, не задумываясь, что будет потом. Разрушить ее - задача титаническая, и уже столько людей погибло на этом пути. Нам по двадцать лет, и мы жаждем умереть за Венесуэлу, за родину, за свободу, за что-нибудь, что не было бы похоже на вот такую жизнь евнухов, на продажность и приспособленчество. На нас возлагает надежды великое множество людей. Ждут, что мы избавим их от этого гнета.

А у нас только и есть что молодой задор. Мы до обидного слепы. Знаем, что существует нечто, о чем мы имеем почти абстрактное представление, и это нечто называется демократией. Знаем, что Робеспьер ввел в обиход гильотину, что в Швейцарии с необыкновенной легкостью меняются правительства, что в Уругвае газета может обозвать подлецом самого президента республики и директор газеты не очутится на другой день за решеткой. Мы даже слышали кое-что о социализме: есть, например, в Англии какой-то Макдональд - «социалист», который солдатскими штыками задушил освободительное движение индусов. Этого мы нe можем себе объяснить.

Порой газеты Каракаса публикуют сообщения из России. При этом всегда пишут одно и то же: там расстреливают. Но мы не знаем, кого и за что. Некоторые из нас держали в руках сочинения Жан-Жака Руссо. А Морин даже видел заметку в «Политической экономии», что существует некое учение, как ему показалось, весьма сложное, которое называется марксизмом. Учение это характеризовалось, как «бессмысленная утопия». И это все, что мы знаем. Ничего другого, - а его, должно быть, немало, - цензура генерала Гомеса не пропускает.

Мы спорили. Морин верил в студенчество, в Венесуэлу, в революцию. Он человек увлекающийся, настойчивый. Вера его заразительна. Разговор зашел о том, чего мы должны добиваться своими силами и в чем рассчитывать на других. Вот тут-то Морин и обнаружил свой неуемный оптимизм.

Роблесильо, несмотря на кажущееся легкомыслие, недвусмысленно дал понять, что он совсем не безнадежно смотрит на будущее. Армандо же и Салданья проявляли скептицизм, хотя и выражали его по-разному. Салданья со свойственной ему колючей иронией сказал:

- Все наши потуги совершенно напрасны! Упорно посягая на святое право толпы получать затрещины, мы добьемся разве того, что нас попросту линчуют. Если представится выбор между истинным злодеем и нами, то будьте уверены, этот сброд потребует, чтобы четвертовали именно нас. Поймите, что весь этот тупоголовый скот, который нас окружает, вполне доволен своими оковами и неисчислимыми шрамами.

Тут Морин не выдержал:

- Нет народов-рабов. Народы, которых считали рабскими, рано или поздно восставали. Если бы тебя спросили о французском народе до революции…

Но Салданья не дал ему закончить:

- Да, Франция! Ты еще вспомни финикийцев или марсиан. Брось ты историю! Иначе мы зайдем слишком далеко и будем всем тыкать в нос вековое рабство иудеев до появления Моисея.

- Моисей - это не история, - заметил Робле¬сильо с явным намерением помешать Салданье.

- Он просто фокусник. Трюк с Красным морем, которое разверзлось будто бы перед ним, лишает нас права говорить о нем как об исторической личности. Морин говорил, друг мой Салданья, о французской революции, которая произошла без чудотворцев и кудесников.

- Нет уж, изволь дослушать меня, Салданья, - настаивал Морин. - Я утверждаю, что народы, на первый взгляд самые забитые, в конце концов совершают революции самые грандиозные. А отсюда вывод: нельзя говорить о вечном рабстве, исходя из нынешней пассивности нашего народа. Не сейчас, так в будущем он может подняться на борьбу.

Тут с горячностью вмешался Себальос. Отвлеченный спор его не интересовал. Он считал, что нужно не спорить, а действовать: убивать полицейских, бросать бомбы, - словом, от болтовни перейти к делу.

Не выдержал и молчавший до сих пор Армандо. Он говорил, не глядя на собеседников, уставившись на макушку самого высокого дерева.

- Лично я не верю, что за нами никто не пойдет. И хотя народ обескровлен, это не причина, чтобы мириться с деспотизмом. Признаюсь, что порой мне стыдно быть венесуэльцем. Но я готов пострадать за свою Венесуэлу. И, между прочим, готов на это по тем же причинам, по которым я не ворую и не убиваю людей. Пусть моя жертва будет бесплодна, но я думаю, что это наш долг, дело нашей совести.

Салданья продолжал упорствовать и далее попытался использовать слова Армандо:

- Да, да, приятель! Тебя закуют в кандалы и засадят вместе с твоей чистейшей совестью в самую грязную камеру Ротунды. А остальная часть населения будет продолжать растанцовывать свои фокстротики, потягивать винцо и смаковать всевозможную пакость из «Эль нуэво диарио»…

- Ты не имеешь права так говорить, - ответил дрожащим голосом Морин. - Если тирания убивает сотни людей, то это происходит именно потому, что они проявляют непокорность режиму. Если тюрьмы полны, то вовсе не любителями фокстротиков, пьяницами или читателями «Эль нуэво диарио». Нам, студенчеству, надлежит...

Салданья снова перебил его:

- Студенчество! Посмотри на свое студенчество. Какая же это сила? Оно разрозненно, у него нет идеалов, да и вообще ничего нет. Все студенчество распадается на несколько групп: есть молодые люди, у которых все помыслы сводятся к одному - как бы напиться с проститутками. Другие только и говорят о своей учебе, но не из любви к науке, а из любви к тем благам, которые дает служебное положение. Есть и такие, которые всему предпочитают спорт, которые встают спозаранку, чтобы поиграть в теннис, а после обеда снова натягивают свои дурацкие коротенькие штаны, чтобы опять гонять мяч. Есть группа бабников, готовых гоняться за поживой, подобно своре гончих. Есть и такие студенты, которые во всем согласны с правительством. Эти считают, что оно вправе убивать и грабить, ибо их папаши получают долю от этого грабежа. Ну, есть еще и завзятые любители игры в карты. Дай им волю, и они превратят в игорный дом даже памятник старины Кахигаля.

Роблесильо улыбнулся, а затем с горячностью воскликнул:

- Ну и что? Все это только внешнее, а в глубине у них, может быть, чудесная душа, которую мы не видим. Вроде как у того любителя-футболиста, который пишет замечательные стихи и никому их не показывает. Или угрюмого студента с инженерного факультета, у которого, казалось, нет ничего в мире, кроме его чертежного стола. Но однажды я повстречал его на площади Альтаграсиа, на коленях у него сидела жена с грудным ребенком на руках. Эта сценка могла послужить Тициану моделью для написания «Святого семейства». Или взять студента, который в субботу участвовал «нашармака» в попойке. Оказалось, что этот бедняга работает по воскресеньям, чтобы оплатить не только свою учебу, по и помочь старухе матери. Мы еще не знаем по-настоящему самих себя, и только покончив с этим чудовищным бездумием, в котором мы живем, бросив камень в стоячее болото, мы сможем увидеть истинную свою сущность».

Таковы мысли субъектных венесуэльских студентов на двадцатом году тирании Гомеса. А вот каковы мысли о режиме Путина нынешнего российского питерского «несогласного» Наблюдателя «Почему я НЕсогласный» http://na6ludatelb.livejournal.com/35627.html?nc=9:

«Очень часто спрашивают - а с чем вы, собственно, не согласны?
многие высказывались, а я как-то нет
так вот, скажу за себя:

лично я НЕ согласен с тем, что у меня нет вообще никаких прав!!!

у меня нет права говорить!
мне возразят - ну как же? ну вон же люди говорят ...
НЕТ! я имею ввиду не поддакивать, говорить не то, что хочет услышать власть, а то, что хочу сказать Я!
хочу сказать открыто, честно и свободно ...
ни на улице, ни в газете, ни по радио, ни по телевизору ...
ни у меня, ни у других ПРОСТЫХ граждан такого права НЕТ!
недавняя история с книгой Каспарова - этому дополнительное подтверждение

и на улицу выйти и крикнуть "вы все преступники! воры, убийцы ..." я не могу
меня будут бить дубинками, размазывать по асфальту, арестуют, посадят в обезъянник, с психушку
а потом будут судить
и за что? за то, что я, оказывается, напал на сотрудников милиции, парализовал жизнь города, избил до полусмерти омон конституцией
и всё это для того, чтобы мне, тупому, объяснить, что у меня нет права говорить!
у меня есть только право слушать и исполнять!

мне могут возразить - ну а интернет?! совершенно свободная среда для выражения своих мыслей ...
ГДЕ? где вы сегодня видели свободу слова в рунете?!
если вы так говорите, то вы вообще не знаете, что такое свобода слова!
свобода слова - это когда человек может открыто и свободно излагать свои мысли, не опасаясь репрессий!
закрываются сайты, атакуются блоги, судят людей за откровенные высказывания в адрес чиновников, милиции, власти ...

у меня нет права жить!!!
абсурдно, но это так :(
я не могу безопасно ходить по улице или даже дышать
меня запросто на пешеходном переходе может сбить чиновник или его родственник, несущийся в никуда, гаишник, летящий по встречной полосе по своим делам ...

меня запросто может как собаку пристрелить товарищ в штатском, не говоря ни слова, не предъявляя документов, не обвиняя меня ни в чём
потом сделает контрольный выстрел в голову
вероятно для того, чтобы я не смог возразить на то, что не имею права жить на этой планете
ну а для завершения картины положит мне в руку боевую оборонительную гранату, чтобы никому в голову не пришла крамольная мысль, что меня убил преступник "в штатском"

у меня нет оказывается никакого права на своё жилище!
если моя квартира, дом, просто земля под домом вдруг понравится "стратегическому инвестору", то у меня жилище просто отберут
отберут запросто, нагло и беззастенчиво
а если мне вдруг это не понравится, то мой дом будут поджигать, сносить тракторами, меня будут выселять силой судебных приставов
а меня, непонятливого, будут избивать бейсбольными битами, пока я, наконец, не пойму, что у меня нет никаких права на моё жилище!

у меня нет права перемещаться по своей Родине!
я имею ввиду - свободно и без ограничений!
если кому-то вдруг покажется, что я еду не туда и не за тем, то за мной будет организованная тотальная слежка!
меня будут преследовать, контролируя каждый шаг, фиксировать на фото и видео все мои перемещения и общения, контролировать билеты, которые я покупаю, обыскивать мои вещи ...
ну а если вдруг им покажется, что я слишком зарвался в своих наглых перемещениях по России, то они устроят мне заслон!
посадят меня в ментовку, будут избивать, пытать, и "терпеливо" объяснять, что я совершенно неправильно понимаю конституцию и законы страны о свободном перемещении граждан
похоже, что свободно перемещаться по территории страны у нас могут только террористы с огромным количеством оружия и взрывчатки и vip-персоны. короче, только бандиты

у меня оказывается нет права на общение!
вот Каспаров решил пообщаться со своими сторонниками на конференции
а ему не дают!
приехал омон, оцепил зал, где люди хотели поговорить, и объяснил арендодателям, что общение людей представляет серьёзную опасность для государства

если мы общаемся в интернете, то за нами ведётся тотальная слежка - нас читают, нас записывают, на нас заводят дела ...
в разговоры встревают постоянно какие-то странные люди, которым не нравятся наши темы, мы им противны, но они всё равно упрямо влезают в наше общение!
если мы говорим по телефону, то нас слушают
если мы напишем электронное письмо, то его прочитают
если мы отправим обычное бумажное письмо, то его запросто вскроют
в доме, в офисе, в машине могут быть установлены жучки - нас слушают, за нами подглядывают, нам не дают спокойно общаться
и это право на общение???!!!

у меня нет права выбирать!
я не могу выбрать губернатора
я не могу переизбрать зажравшегося наглого чиновника-вора
я не могу выбрать депутата, который принимает законы страны
а законы эти нужны мне, а повлиять на это я никак не могу :(

у меня нет возможности выбирать президента!
я хочу выбрать достойного, честного профессионала, которого волнуют проблемы страны и народа
и я НЕ хочу выбирать в президенты человека, который уже доказал, что работать не умеет, людей не ценит, граждан своих слушать не хочет
да ещё его мне советует товарищ, который лишил меня всех прав, убивает моих сограждан, разворовывает страну и совершил вместе с претендентом кучу страшных преступлений
и что? я должен быть с этим согласен?!
нет уж, увольте!
я чего, самоубийца что ли?!
не хочу и не буду!!!

у меня нет права на защиту!
нападут на меня на улице, будут избивать, или обворуют ...
или я, такой ненормальный, вдруг решу добиваться правды по всему вышеперечисленному
ну и кто защитит мои права?!
милиция? смешно, правда?
прокурор?
суд?
никто!
только правозащитные и общественные организации, которые и сами нуждаются в защите
от государства защиты не жди!

и так со всеми нашими правами: право распоряжаться недрами, право дышать чистым воздухом, право на труд, образование, отдых, бесплатное медицинское обслуживание, достойную старость, ...

в данный момент ни у одного ПРОСТОГО гражданина страны нет ни одного ГАРАНТИРОВАННОГО права!
ни одного!
поэтому не надо удивляться что мы - НЕсогласные!
это мы должны удивляться - почему до сих пор в нашей стране ещё есть согласные?!

верните нам ВСЕ наши права!
или мы заберём их силой!
а пока мы - НЕсогласные!!!очень часто спрашивают - а с чем вы, собственно, не согласны?
многие высказывались, а я как-то нет
так вот, скажу за себя:

лично я НЕ согласен с тем, что у меня нет вообще никаких прав!!!

у меня нет права говорить!
мне возразят - ну как же? ну вон же люди говорят ...
НЕТ! я имею ввиду не поддакивать, говорить не то, что хочет услышать власть, а то, что хочу сказать Я!
хочу сказать открыто, честно и свободно ...
ни на улице, ни в газете, ни по радио, ни по телевизору ...
ни у меня, ни у других ПРОСТЫХ граждан такого права НЕТ!
недавняя история с книгой Каспарова - этому дополнительное подтверждение

и на улицу выйти и крикнуть "вы все преступники! воры, убийцы ..." я не могу
меня будут бить дубинками, размазывать по асфальту, арестуют, посадят в обезъянник, с психушку
а потом будут судить
и за что? за то, что я, оказывается, напал на сотрудников милиции, парализовал жизнь города, избил до полусмерти омон конституцией
и всё это для того, чтобы мне, тупому, объяснить, что у меня нет права говорить!
у меня есть только право слушать и исполнять!

мне могут возразить - ну а интернет?! совершенно свободная среда для выражения своих мыслей ...
ГДЕ? где вы сегодня видели свободу слова в рунете?!
если вы так говорите, то вы вообще не знаете, что такое свобода слова!
свобода слова - это когда человек может открыто и свободно излагать свои мысли, не опасаясь репрессий!
закрываются сайты, атакуются блоги, судят людей за откровенные высказывания в адрес чиновников, милиции, власти ...

у меня нет права жить!!!
абсурдно, но это так :(
я не могу безопасно ходить по улице или даже дышать
меня запросто на пешеходном переходе может сбить чиновник или его родственник, несущийся в никуда, гаишник, летящий по встречной полосе по своим делам ...

меня запросто может как собаку пристрелить товарищ в штатском, не говоря ни слова, не предъявляя документов, не обвиняя меня ни в чём
потом сделает контрольный выстрел в голову
вероятно для того, чтобы я не смог возразить на то, что не имею права жить на этой планете
ну а для завершения картины положит мне в руку боевую оборонительную гранату, чтобы никому в голову не пришла крамольная мысль, что меня убил преступник "в штатском"

у меня нет оказывается никакого права на своё жилище!
если моя квартира, дом, просто земля под домом вдруг понравится "стратегическому инвестору", то у меня жилище просто отберут
отберут запросто, нагло и беззастенчиво
а если мне вдруг это не понравится, то мой дом будут поджигать, сносить тракторами, меня будут выселять силой судебных приставов
а меня, непонятливого, будут избивать бейсбольными битами, пока я, наконец, не пойму, что у меня нет никаких права на моё жилище!

у меня нет права перемещаться по своей Родине!
я имею ввиду - свободно и без ограничений!
если кому-то вдруг покажется, что я еду не туда и не за тем, то за мной будет организованная тотальная слежка!
меня будут преследовать, контролируя каждый шаг, фиксировать на фото и видео все мои перемещения и общения, контролировать билеты, которые я покупаю, обыскивать мои вещи ...

ну а если вдруг им покажется, что я слишком зарвался в своих наглых перемещениях по России, то они устроят мне заслон!
посадят меня в ментовку, будут избивать, пытать, и "терпеливо" объяснять, что я совершенно неправильно понимаю конституцию и законы страны о свободном перемещении граждан

похоже, что свободно перемещаться по территории страны у нас могут только террористы с огромным количеством оружия и взрывчатки и vip-персоны. короче, только бандиты

у меня оказывается нет права на общение!
вот Каспаров решил пообщаться со своими сторонниками на конференции
а ему не дают!
приехал омон, оцепил зал, где люди хотели поговорить, и объяснил арендодателям, что общение людей представляет серьёзную опасность для государства

если мы общаемся в интернете, то за нами ведётся тотальная слежка - нас читают, нас записывают, на нас заводят дела ...
в разговоры встревают постоянно какие-то странные люди, которым не нравятся наши темы, мы им противны, но они всё равно упрямо влезают в наше общение!

если мы говорим по телефону, то нас слушают
если мы напишем электронное письмо, то его прочитают
если мы отправим обычное бумажное письмо, то его запросто вскроют
в доме, в офисе, в машине могут быть установлены жучки - нас слушают, за нами подглядывают, нам не дают спокойно общаться
и это право на общение???!!!

у меня нет права выбирать!
я не могу выбрать губернатора
я не могу переизбрать зажравшегося наглого чиновника-вора
я не могу выбрать депутата, который принимает законы страны
а законы эти нужны мне, но повлиять на это я никак не могу :(

у меня нет возможности выбирать президента!
я хочу выбрать достойного, честного профессионала, которого волнуют проблемы страны и народа
и я НЕ хочу выбирать в президенты человека, который уже доказал, что работать не умеет, людей не ценит, граждан своих слушать не хочет

да ещё его мне советует товарищ, который лишил меня всех прав, убивает моих сограждан, разворовывает страну и совершил вместе с претендентом кучу страшных преступлений
и что? я должен быть с этим согласен?!
нет уж, увольте!
я чего, самоубийца что ли?!
не хочу и не буду!!!

у меня нет права на защиту!
нападут на меня на улице, будут избивать, или обворуют ...
или я, такой ненормальный, вдруг решу добиваться правды по всему вышеперечисленному
ну и кто защитит мои права?!
милиция? смешно, правда?
прокурор?
суд?
никто!
только правозащитные и общественные организации, которые и сами нуждаются в защите
от государства защиты не жди!

и так со всеми нашими правами: право распоряжаться недрами, право дышать чистым воздухом, право на труд, образование, отдых, бесплатное медицинское обслуживание, достойную старость, ...

в данный момент ни у одного ПРОСТОГО гражданина страны нет ни одного ГАРАНТИРОВАННОГО права!
ни одного!
поэтому не надо удивляться что мы - НЕсогласные!
это мы должны удивляться - почему до сих пор в нашей стране ещё есть согласные?!

верните нам ВСЕ наши права!
или мы заберём их силой!
а пока мы - НЕсогласные!!!

чем мне нравятся НЕсогласные, это тем, что они ЖИВЫЕ!
они живут, а не существуют
делают, а не спят

они не идеальны, как все живые
у них есть недостатки
смотришь на Каспарова, Лимонова, Литвинович, Билунова ... - бывает и ошибаются
могут и сказать что-то не то
зато какой интеллект! умение видеть!
какой стержень! сдвинуть их с намеченного пути практически невозможно!

ну а вот согласные - в них жизни нет
грызловы, матвиенки, лужковы, мироновы ...
роботы
зомби, марионетки, куклы, мумии ...
безжизненные тела, подвешенные на верёвочках
куда могут вести нас такие люди?
а ведь упорно ведут ...

смотришь на НЕсогласных, приходящих на акции
на МАРШИ, пикеты, конференции ...
бывает, что люди и говорить публично не умеют
запинаются, смущаются и теряются
одеваются как-то странно подчас
неидеальные, короче
обычные люди
но зато - какие лица!
чистые, светлые, открытые
какой огонь в глазах!
какая жажда сделать жизнь лучше!
какая сила!

ну так ЖИВЫЕ же люди :)

Легко увидеть не только смысловое тождество двух исповедей – венесуэльских молодых субъектников при диктаторе Гомесе и российских «несогласных» при Путине, но и просто текстуальное. Ведь люди и типовые ситуации, в которых они оказываются, - одинаковые. Мы в России не такие уж особенные, нет ничего нового под Солнцем. Многих зацепили в 2007 году посты Наблюдателя, судя по комментам в его ЖЖ - не меньше заинтересованности, чем при обсуждении в 1928 году задачи устранения режима Гомеса среди венесуэльских студентов. Вопрос интересен такой – когда же наконец у нас сложится «критическая масса» сплоченных антиавторитарных орговиков, чтобы в борьбе смогли они обрести право своё на субъектность, на свободу.