Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Январь 2008   →
 1
01.01.2008
23:09:36
23:46:11
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
14.01.2008
01:09:41
23:40:36
15
16
17
18
19
19.01.2008
20:57:16
23:42:54
20
21
21.01.2008
03:02:48
23:51:32
22
23
24
25
26
27
27.01.2008
01:23:15
23:34:04
28
29
30
31
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Он в юности искал Бога и отвергался людьми

 

Когда бывал в чудесной Грузии (в неё трудно не влюбиться), то старался обязательно побывать в Гори, на родине Иосифа Виссарионовича Джугашвили (Сталина). При его жизни относился к нему весьма критически, и со своими замечательными школьными друзьями Александром Николаевичем Анисимовым (ныне главный научный сотрудник ЦЭМИ РАН) и Игорем Николаевичем Кольченко (ныне учредитель и распорядитель Русского фонда) мы обсуждали недостатки его внутренней и внешней политики и особенно возмущались лицемерием пропаганды и зажатостью мышления. В то же время нас заинтриговала работа Иосифа Сталина «Марксизм и вопросы языкознания», которая во многом повлияла на философскую позицию и мою, и Саши Анисимова. Но это было давно, где-то в 1949-1952 годах. А в Музей Сталина в Гори я впервые попал в 1960-е годы – когда модно было Сталина ругать за «необоснованные репрессии» и «культ личности».

Конечно, рассказы об арестах и лагерях и расстрелах производили впечатления, но я в 1950-ые годы увлекся историей таких знаменитых завоевателей мира, как Атилла и Чингисхан, а также деяниями инквизиции и якобинцев, и на их фоне сталинский террор выглядел вполне заурядным и выражал какую-то глубинную необходимость, выявленную Гегелем в гениальном трактате «Феноменология духа». Поэтому ужасаться Сталиным и его эпохой мне казалось глупым, просто время его было такое, а моя задача как историка – вникнуть в «код» времени и найти рациональное объяснение массовым убийством. Знакомство с Библией, особенно с Главой 32 книги Исход, в которой Моисей ради спасения евреев от потребительства и погибельного преклонения идолу Золотого Тельца отдает приказ рубить их всех подряд, заставил меня спокойнее относиться к ужасу 1937 года. История следует своим законам, которые отнюдь не всегда совпадают с поверхностными представлениями людей о добре и зле. Лучше в таких случаев следовать совету мудрого Спинозы – «не плакать, не смеяться, не проклинать, но понимать».

Я и пытался понять душу Сталина и глубинные мотивы его решений, ни в коем случае не считая ни его, ни его китайского подобия Мао Цзэдуна за шизофреников, садистов или тупарей. И Сталин, и Мао – очень одаренные тонкие натуры, образованные и креативные. И оба писали неплохие стихи. Будучи в Гори, я добросовестно переписывал стихотворные творения молодого Иосифа Виссарионовича, поражаясь их лиричности и мудрости. На мой взгляд, до революции будущий Сталин выдвигался в классики грузинской поэзии. Его стихи публиковались в букварях до 1910 года, но в хрущевско-брежневские времена их можно было прочесть лишь в музеях или архивах, и вообще Сталина перестали издавать, я вынужден был переписывать, у меня в архиве сохранилось эти давние-давние записи.

О поэзии юного Иосифа Джугашвили написано немало, сошлюсь хотя бы на одну из недавних газетных публикаций - Антон Андреенко. Поэты не рождаются случайно… (Рэспублiка, Минск, 20 декабря 2006 года, № 234 /4171/):

«Тяга к стихосложению вовсе не означает, что человек «живет только эмоциями» и не в ладах с логической мыслью. Напротив! Способность писать стихи указывает на склонность к отточенной и краткой, но ясно выраженной мысли. Хорошее стихотворение, как правило, содержит более концентрированную мысль, нежели проза. Потому-то и не всем дан сей дар.

Один из лидеров советского государства И.В.Сталин в полной мере владел этим даром, унаследовав, таким образом, одно из важнейших качеств великих универсальных личностей прошлого. Во время учебы в Тифлисской духовной семинарии юный Иосиф Джугашвили написал несколько стихотворений, которые были тогда же опубликованы в газетах.

Первое стихотворение 16-летнего И. Джугашвили «Утро» было опубликовано в № 123 за 1895 год в газете «Иверия», которую издавал известный деятель грузинской культуры Илья Чавчавадзе. Редактор не ошибся в выборе! В июне-декабре 1895 года были опубликованы еще четыре стихотворения, последнее было напечатано в июле 1896 года в № 32 газеты «Квали».

К сожалению, не зная грузинского языка, мы не можем сами в полной мере оценить уровень этих стихов. Однако это уже сделали другие. Стихотворения молодого Сталина обратили на себя внимание. В 1901 году грузинский общественный деятель Мелитон Спиридонович Келенджеридзе, составивший пособие по теории словесности, поместил в книге среди лучших образцов грузинской классической литературы стихотворение за подписью «Сосело», посвященное князю, грузинскому поэту и этнографу Рафаэлу Давидовичу Эристави (1824-1901), который создал стихи о жизни грузинского крестьянства и о национальном возрождении («Родной язык», «Родина хевсура») и написал историческую поэму «Тамариани» (1887). В 1907 году Мелитон Келенджеридзе составил и издал “Грузинскую хрестоматию, или Сборник лучших образцов грузинской словесности”, в первом томе которой на 43-й странице помещено то же самое стихотворение Иосифа Джугашвили (за подписью Сосело). В этой хрестоматии стихи Сталина соседствовали со стихами таких классиков грузинской поэзии, как А. Церетели, И. Чавчавадзе и др. Стихотворение «Утро» («Дила») вошло в изданный в 1916 году педагогом Якобом Гогебашвили учебник родного языка (грузинский букварь) «Деда эна» («Родное слово»), который открывался именно этим стихотворением юного Сталина.

В советское время стихотворения Сталина не издавались. В 1949 году, к 70-летию Сталина, Л.П. Берия втайне поручил лучшим специалистам сделать поэтические переводы с безымянных подстрочников. Стихи готовились издать в подарочном оформлении на русском языке. К переводам были привлечены Борис Пастернак и Арсений Тарковский. Один из переводчиков, не зная, кто автор стихов, сказал: «Тянут на Сталинскую премию первой степени». Узнав о готовящемся издании, Иосиф Виссарионович был разгневан и приказал работу прекратить.

Однажды Сталин принял участие в переводе фундаментального произведения грузинской литературы – поэмы «Витязь в тигровой шкуре». Это произошло так: автор перевода поэмы академик Шалва Нуцубидзе попал в тюрьму в тридцатые годы как враг народа. Он только приступил к работе над «Витязем». Из тюрьмы он писал письма Сталину с просьбой - предоставить ему возможность заниматься переводом, в конце концов ему дали карандаш и бумагу. Каждый вечер написанное за день забирали и наутро возвращали. Нуцубидзе освободили из тюрьмы, и он встретился со Сталиным. Они говорили о переводе поэмы. Иосиф Виссарионович предложил академику заменить несколько строф, которые ему не понравились. Сталин предложил свои варианты, которые и вошли в каноническое издание «Витязя». Он восстановил отброшенный переводчиком акцент на повторение одного и того же звука, присущий грузинской поэзии. Одна из написанных Сталиным строф:

Бросив меч, схватил тигрицу
и привлек в свои объятья.
В память той желал лобзаний,
От кого огнем объят я.
Но тигрица прорычала
Мне звериные проклятья,
И убил ее нещадно,
И безумцем стал опять я.

Воистину прав был классик, сказавший: «Поэт в России - больше чем поэт!»».

Вот близкое мне стихотворение Иосифа Джугашвили о судьбе пророка в своем Отечестве. Оно жизненно для каждого, кто идёт впереди массы. Мысль в нём выражена известная, но выражена очень поэтически, искренне:

Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.

А в песне его, а в песне -
Как солнечный блеск чиста,
Звучала великая правда,
Возвышенная мечта.

Сердца, превращенные в камень,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.

Но вместо величья славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.

Сказали ему: «Проклятый,
Пей, осуши до дна...
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!»

Это же стихотворение в другом переводе:

Шёл он от дома к дому,
В двери чужие стучал.
Под старый дубовый пандури
Нехитрый мотив звучал.

В напеве его и в песне,
Как солнечный луч чиста,
Жила великая правда –
Божественная мечта…

Но люди, забывшие Бога,
Хранящие в сердце тьму,
Вместо вина отраву
Налили в чашу ему.

Сказали ему: «Будь проклят!
Чашу испей до дна!..
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!»
В избранное