Митрополит Лавр у Ильи Глазунова 26 февраля 2008 года

Первоиерарх Русской православной церкви за границей (РПЦЗ) митрополит Лавр (1 января 1928 – 16 марта 2008) незадолго до своей кончины, случившейся в его резиденции в Свято-Троицком монастыре в городе Джорданвилль (штат Нью-Йорк) в День Торжества Православия, побывал в Москве и, в частности, посетил Галерею выдающегося русского художника Ильи Сергеевича Глазунова.

Председатель Архиерейского синода РПЦЗ митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Лавр вошел в историю России. Именно он 17 мая прошлого 2007 года вместе с Патриархом Московской и всея Руси Алексием Вторым подписал в Храме Христа Спасителя, в котором собралось православное священноначалие со всего света, - Акт о каноническом общении, положивший конец разделению Русской Церкви. И мы как представители православной общественности присутствовали при этом.

Митрополит Лавр – почти мой однофамилец. Его мирское имя – Василий Михайлович Шкурла. Он – русин, карпаторосс, и родился на Пряшевской Руси в городе Ладомирово (ныне Словакия). Ах, как жалко, что вчера мне не удалось посмотреть фильм «Я русин был, есть и буду» в Библиотеке-фонде «Русское Зарубежье»!

Ниже – несколько фотографий известного фотохудожника Александра Кулешова об этой очень теплой и содержательной встрече двух знаменитых русских людей. Ещё ранее митрополит Лавр имел возможность познакомиться с исповеднической книгой Ильи Глазунова «Русь Распятая», которую ему доставила в Джорданвилль доктор исторических наук Татьяна Вячеславовна Таболина. И вот 26 февраля 2008 года состоялось очная беседа.


Илья Глазунов, митрополит Лавр, протоиерей Серафим Ганн


Отец Леонид (Калинин), Илья Глазунов, митрополит Лавр




Историк Татьяна Таболина, Илья Глазунов, митрополит Лавр, протоиерей Серафим Ганн



Несколько слов о жизненном пути митрополита Лавра и о ситуации в РПЦЗ после его кончины. Итак, будущий митрополит в 11-летнем возрасте вступил в братию монастыря преподобного Иова Почаевского в Ладомирово, основанного иноками Почаевской лавры, а в 1944 году стал послушником монастыря. В 1946 году эвакуировался вместе с монастырем в Джорданвилль, где был основан новый Свято-Троицкий монастырь, ставший впоследствии духовным центром РПЦЗ.

В 1947 году пострижен в рясофор, а 19 марта 1948 года в мантию с наречением имени в честь св. мученика Лавра. Постриг совершил архиепископ Виталий (Максименко), основатель Свято-Троицкого монастыря; 14 января 1950 года рукоположен в иеродиакона, а 27 июня 1954 года в иеромонаха.

С 1954 года и до последнего времени преподавал в Свято-Троицкой семинарии догматическое богословие и каноническое право. С 1958 года - инспектор семинарии. 6 сентября 1959 года был возведен в сан игумена. 17 апреля 1966 года возведен в сан архимандрита. 13 августа 1967 года хиротонисан во епископа Манхэттенского, викария Восточно-Американской епархии и назначен секретарем Архиерейского Синода.

С 18 июля 1976 года - настоятель Свято-Троицкого монастыря и управляющий Троицко-Сиракузской епархией; с 12 октября этого же года - правящий архиерей и ректор Свято-Троицкой семинарии (сменил на этих постах архиепископа Аверкия (Таушева) и главный редактор журналов «Православная Русь», «Православная жизнь» и «Православный путь».

В 1981 году возведен в сан архиепископа. 10 июля 2000 года Архиерейским синодом назначен заместителем первоиерарха РПЦЗ. До этого последовательно занимал посты заместителя секретаря и секретаря Архиерейского синода, а с 10 июля 2001 года исполнял обязанности Первоиерарха РПЦЗ в должности его заместителя.

На Соборе 17-27 октября 2001 года был избран первоиерархом Русской православной церкви за границей митрополитом Восточно-Американским и Нью-Йоркским.

Новый же Первоиерарх Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ) будет избран Архиерейским Собором РПЦЗ 12 мая. Настолование (или интронизация) новоизбранного Первоиерарха будет совершено 18 мая, на следующий день после годовщины подписания Акта о каноническом общении. Такое решение было принято на внеочередном расширенном заседании Архиерейского Синода в субботу 22 марта 2008 года. Об этом сообщил официальный представитель Русской православной церкви заграницей протоиерей Серафим Ганн, который представлен на приводимых выше фотографиях.

Архиерейский Синод прошел под председательством архиепископа Сиднейского и Австралийско-Новозеландского Илариона, которого многие прочат в преемники митрополита Лавра. Именно архиепископ Иларион будет временно возглавлять РПЦЗ в оставшееся до Архиерейского Собора время. Он же возглавил комиссию по подготовке Собора.

Соболезнования в связи с кончиной первоиерарха РПЦЗ выразил Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй, а также российские католики и мусульмане.

«Этот иерарх вошел в историю как человек, у которого достало и мудрости, и мужества, чтобы положить конец церковному разделению, продолжавшемуся несколько десятилетий», - заявил протоиерей Николай Балашов. По его словам, восстановление единства церкви стало «делом жизни митрополита Лавра».

Акт о каноническом общении, приложение к нему и другие документы, связанные с долгожданным воссоединением Русской зарубежной церкви с Московским патриархатом, были разработаны встречными комиссиями, созданными в конце 2003 года. Судьбоносный документ был подписан 17 мая 2007 года в храме Христа Спасителя в присутствии президента России Владимира Путина, принимавшего активное участие в объединительном процессе. Согласно Акту о каноническом общении, РПЦЗ «пребывает неотъемлемой самоуправляемой частью поместной Русской православной церкви». Она «самостоятельна в делах пастырских, просветительных, административных, хозяйственных, имущественных и гражданских, состоя при этом в каноническом единстве со всей полнотой Русской православной церкви».

Вместе с тем, с подписанием документа «вышестоящей инстанцией церковной власти» для РПЦЗ стали «Поместный и Архиерейский Собор Русской православной церкви». Первоиерарх Зарубежной церкви избирается ее Архиерейским Собором и утверждается Патриархом Московским и всея Руси и Священным Синодом РПЦ.

Как сказано в разъяснениях к акту, с вступлением его в силу РПЗЦ утрачивает свой «временный канонический статус, обусловленный существованием в России безбожной власти».

Отделение РПЦЗ от Церкви в Отечестве произошло в 20-е годы прошлого века вследствие революции, гражданской войны и богоборчества большевистского государства. Восстановление церковного единства означает преодоление вражды и разобщенности русских людей, живущих в России, и потомков белоэмигрантов, вынужденно покинувших родину около 80 лет назад. Теперь духовенство и миряне Зарубежной церкви и Московского патриархата вместе совершают евхаристию (причастие) и другие церковные таинства. Находясь вдали от дома, верующие посещают храмы друг друга.

Русская зарубежная церковь насчитывает более десяти архиереев, около 300 приходов и 20 монастырей в разных частях света. Большая часть приходов расположена в Америке, Австралии, Германии, Франции и ряде других стран Западной Европы.

Новым первоиерархом Русской православной церкви за рубежом станет один из 11 епископов, входящих в ее Архиерейский синод, которому предстоит избрать главу РПЦЗ. Близкие к РПЦЗ источники полагают, что самыми реальными и влиятельными кандидатами на пост первоиерарха являются Архиепископ Сиднейский и Австралийско-Новозеландский Иларион (первый заместитель председателя Архиерейского синода) и Архиепископ Берлинско-Германский и Великобританский Марк (второй заместитель председателя синода).

Шестидесятилетний Архиепископ Иларион (Игорь Капрал) - уроженец Канады. Его родители - выходцы из Волынской области на Украине, эмигрировавшие в 1929 году во время польской оккупации, сопровождавшейся «ополячиванием Западной Украины», как отмечается в его официальной биографии.

Он закончил Свято-Троицкую Духовную Семинарию в Джорданвилле и Сиракузский университет, где был удостоен звания магистра славянских наук и русской литературы. Будучи епископом Манхеттенским, Владыка отвечал за приходы в штате Пенсильвания, а также был утвержден в должности заместителя секретаря Архиерейского синода.

«Через десять лет, благодаря архипастырским трудам епископа Илариона, число приходов в Восточно-Американской епархии возросло до 64. Посещая приход за приходом, Владыка снискал любовь и уважение тех, с кем он общался», - отмечается в биографии.

В 2003 году Иларион награжден правом ношения бриллиантового креста на клобуке, а на Архиерейском Соборе 2006 года определен первым заместителем председателя Архиерейского синода с местопребыванием в Нью-Йорке.

Вторым реальным кандидатом на пост митрополита называют Архиепископа Берлинско-Германского и Великобританского Марка. 69-летний уроженец Саксонии (в миру Михаил Арднт) имеет необычную для священнослужителя биографию. В 1960 году будущий владыка Марк поступил добровольцем на военную службу в армию Западной Германии, прослужив в ней около полутора лет. Он достиг чина старшего лейтенанта, но впоследствии избрал духовную, а не военную карьеру.

Марк известен тем, что много сил приложил для единения русской и русской зарубежной церквей. В 1993-1997 он возглавлял процесс диалога между двумя русскими православными епархиями (Московского патриархата и Русской зарубежной церкви) в объединенной Германии, с 2000 года был председателем комиссии по вопросам единства Русской Церкви, а с 2003 года - председателем комиссии Русской зарубежной церкви по переговорам с Московским патриархатом.

Как полагают эксперты, кончина митрополита Лавра и избрание нового первоиерарха может стать новым поводом для раскола Русской зарубежной церкви, которая не единодушно отреагировала на единение с Русской православной церковью, ставшее знаковым событием в жизни России и русского зарубежья.

«Есть опасения, что раскольники предпримут новую попытку расколоть РПЦЗ, хотя мы надеемся, что этого не произойдет», - сообщил секретарь представительства Московского патриархата в США Александр Абрамов.

Минувшим летом Русская православная церковь за границей обратилась с «последним увещевательным письмом» к тем, кто не признал воссоединение православных церквей. Так, Архиерейский синод постановил обратиться к епископу Агафангелу, «предупреждая о том опасном и канонически скользком пути, который он и его сторонники избрали».

Епископ Таврический и Одесский Агафангел отказался признать воссоединение русской и русской зарубежной церквей, как и подчинение любым распоряжениям Московской патриархии, в чем его поддержали и некоторые другие духовные чины зарубежья. В состав епархий епископа Агафангела входят все приходы РПЦЗ на Украине, в Молдавии и Белоруссии. К раскольникам примкнули несколько епархий, в частности, в Южной Америке.

И все же подавляющее большинство поддержали Акт о каноническом общении, который восстановил единство Русской церкви, полагая, что состоявшееся воссоединение также поможет преодолению последствий старообрядческого раскола XVII века.

«Для Русской православной церкви лучшим кандидатом будет тот, кто получит более всего поддержки и не допустит попыток раскола», - заявил Абрамов.

А Илья Сергеевич Глазунов в эти дни готовится представить народу свою выстраданную книгу «Россия Распятая», которая удостоилась одобрения скончавшегося митрополита Лавра. О ней рассказывает Елена Добрюха в газете «Московский комсомолец» 21 марта 2008 года. Эпиграфом к её статье – слова художника:

“Я не мог не написать эту книгу... Мне иногда кажется, что я прожил сто жизней, но все они - и счастливые, и кошмарно-трагические - объединены одним понятием - моя жизнь в жестоком ХХ веке. Я родился в 1930 году...”

«На днях художник Илья Сергеевич Глазунов представит на суд публики работу, которую писал 30 лет. И хотя о картинах тоже говорят “писать”, в данном случае речь идет именно о книге.

В общей сложности - 1766 страниц для того, чтобы рассказать о прожитом и пережитом за 78 лет. Детство, прерванное Ленинградской блокадой, смерть родителей, одиночество, творческие искания, первая любовь, семейное гнездо в кладовке большой коммунальной квартиры в Москве, всенародная слава, запрещенные выставки, спасение икон, 15-летний отказ принять в Союз художников СССР, встречи с Гагариным, Феллини, Висконти, Антониони, Ивом Монтаном, Индирой Ганди, Фиделем Кастро, Джиной Лоллобриджидой...

Два увесистых тома в синем кожаном переплете с “выгравированным” в форме креста названием “Россия Распятая” и “автографом” - Илья Глазунов.

- Приезжай, я подпишу тебе свою книгу, - сказал Илья Сергеевич.

- Давайте сразу и интервью сделаем? - предложила я.

Но художник остановил:

- Сначала прочти книгу.

* * *

Вес литературного труда не сулил легкого (во всех смыслах) чтения. Но простота первых же строк удивила и захватила.

“День подходил к концу. Соскабливая краски с палитры, я смотрел на худые, голенастые ноги натурщицы, давно изученные, надоевшие до отвращения. Потом шел длинным полутемным коридором академии и глядел на каменные плиты пола, по которым стелилась моя однообразно вытянутая, как бесконечная прямая, тень. Было это в начале 50-х годов. <...> Я вскочил в автобус почти на полном ходу. Дверцы автоматически захлопнулись, как челюсти, схватив сзади мое пальто. Я обернулся. Сквозь павлиний хвост морозного узора на стеклах увидел необыкновенные глаза и серый пушистый мех воротника... Женщина стояла на ветру, с непонятной тревогой и тоской глядя, как мне почудилось, на меня...”

За главой-новеллой последовали другие главы - словно страницы из личного дневника художника, рассекреченная исповедь.

О блокаде

“Мне и сейчас по ночам слышатся завывание сирен и зловещее тиканье метронома по радио, глухие взрывы, от которых шатаются погасшие люстры на потолке. <...> Помню сквозь слезы лицо умирающей матери, благословившей меня на спасение медной фамильной иконкой. “Я поправлюсь, сынок”, - шептала она. Но чуда не произошло... <...> в эвакуации, учась в сельской школе, на уроках я стал заикаться после пережитого кошмара Ленинградской блокады. <...> Летом с другими детьми был пастухом и работал на колхозных полях. Все мужчины были на войне...”

Об одиночестве

“Решил снова начать дневник. Дело в том, что я очень одинок. Это очень страшно и не страшно...”

О решении уйти в монастырь

“В Киево-Печерской лавре я утвердился в тайном своем решении: останусь здесь, буду монахом! Сердце мое забилось: навстречу мне шел высокий, седой монах <...> “Тебя как звать-то?” “Илья”, - ответил я робко. “Это значит Богом данный: имя обязывающее! Бог дал тебе - чувствую это - талант, а это могучее духовное оружие. <...> Рано тебе, в 20 лет, думать о монастыре, познай жизнь, искуси ее, преодолей, а потом, через много лет, если не передумаешь, Господь сподобит тебя уйти за стены монастырские”. <...> Работая над иллюстрациями к “Братьям Карамазовым”, я часто вспоминал этот разговор, так повлиявший на всю мою будущую жизнь”.

Как писалась книга

“Думаю, писал не Глазунов, а какой-нибудь талантливый литературный “раб”, - высказал свое мнение один знакомый критик. Поэтому, когда я вновь оказалась у Ильи Сергеевича, естественно, не могла удержаться от провокационного вопроса:

- Действительно вы все сами писали?!

- Сам, но пишу так: я диктую Инне (помощница художника. - “МК”). До этого моей покойной жене диктовал. А первые фрагменты были напечатаны еще в советское время в “Молодой гвардии” и назывались “Дорога к тебе”. Но диктовать я могу только тому, с кем есть духовный контакт. Был один писатель - говорил: “Я вам советую на магнитофон!” Но я так не умею: на огонек диктофона, как на глазок такси, смотреть. Все живое должно быть: чтобы глаза в глаза, чтобы лицо видеть…

- Илья Сергеевич диктует, а я в тетрадь записываю от руки. Потом машинистка печатает, - говорит Инна. - Затем читаю вслух, поскольку Илья Сергеевич воспринимает все только на слух. Это удивительно, но он практически ничего не правит - настолько сразу четкие, законченные фразы, без обрыва мысли. Редактор, когда прочел, сказал: “Мне здесь делать нечего”. Кстати, Илья Сергеевич “пишет”, обычно уезжая за границу. Вокруг люди, гомон, солнце яркое, а мы сидим, и Илья Сергеевич диктует. С 10 утра до 8 вечера. Потом два километра пешком.

“Все как для картин, для них я тоже не делаю эскизов, - продолжает художник. - У меня все без черновиков. Потому что оно все во мне зарождается и рождается, как ребенок. Ребенок же рождается без черновиков. Например, “Мистерию ХХ века” я сразу зарисовал на спичечном коробке. Это было в Париже в 68-м году, в разгар студенческой революции. Меня пригласили Ив Монтан, а главное - президент де Голль...

Нельзя на эскизы полагаться, надо сначала все в себе решить. Все замыслы художника рождаются в душе, перенести их на холст и есть муки творчества. Замысел картины - это тайна души каждого художника”.

“Россия распятая” - это не только автобиографическая исповедь. Это еще и неизвестный большинству Глазунов-историк, Глазунов-философ, Глазунов-предсказатель. Его книгу можно читать как роман, как учебник для живописцев, искусствоведов, историков...

Главную критику может вызвать историко-политическая часть книги. В частности, те главы, где Глазунов излагает свое видение истории русского народа, наших предков, событий Февральской и Октябрьской революций. Вероятно, главные упреки к автору мало будут отличаться от тех, что он слышал в советское время, - русский национализм, идеализация православной Руси, монархизм. Но прочесть то, что написал Мастер, в любом случае интересно - поскольку им собран обширный малоизвестный материал: выдержки из документов, редких книг, личных воспоминаний людей, археологические, по-своему понятые, свидетельства. Глазунов прямо указывает свою задачу: “Я бы хотел вернуть русским то, что в нашей славной истории фальсифицировано, украдено и растоптано”.

В связи с этим интересны хотя бы такие выдержки:

“...почему, например, славяне, часть древнего арийского мира, как будто упали с неба, появившись “внезапно” на страницах истории только с VI века после Рождества Христова? И будто и не имеет к нам никакого отношения санскрит (столь близкий русскому языку), на котором написаны священные книги Ригведа и Авеста, донесшие до наших дней духовность и поэтические воззрения на природу наших далеких праотцов-арийцев... Читатель узнает, где была прародина великой индоевропейской расы”.

И еще:

“Немногие историки признают, что падение грозного Рима в 476 году после Рождества Христова, ознаменовавшее начало новой исторической эры - Средних веков, связано с вождем вовсе не немецких, а славянских дружин русина Одоакра, родившегося на острове Руген, по свидетельству итальянского ученого 16 века Мауро Орбини. <...> А помним ли мы, что нашими прямыми предками-славянами были прибалтийские и адриатические венеты (венды, венеды)? Они не только построили самый загадочный город в Европе - Венецию, но и отмечены многими славными деяниями в истории человечества. Не случайно в скандинавских странах по сей день Россию называют страной вендов”.

Кстати, по поводу “раздражителей” в книге Глазунова сказал знакомый театральный режиссер Ильи Сергеевича, который принес ему письмо от французского книгоиздателя с просьбой издать перевод “России Распятой” во Франции.

- Эти воспоминания и размышления ценны прежде всего тем, что впервые громогласно двумя весомыми книгами Глазунов заявил, что художник, если он чувствует, что называется, корнями свою Родину, может быть и историком. Этим, конечно, он раздражает современного обывателя, который считает себя тоже художником и историком. Не каждый прочтет эту книжку, как она задумывалась, для этого надо иметь мировоззрение, выстраданность, надо пройти через что-то, отказаться от чего-то.

Так думает режиссер. Однако Глазунов надеется, что его книга сама поможет читающим пережить все это и найти себя.

Он говорит: “Все художники русские оставили свои воспоминания в меру своих сил: Репин, Нестеров, Коровин, да и многие другие. Вот и я хочу дать свою точку зрения, хочу исповедоваться и творчески, и граждански.

Мне было важно донести свое мировоззрение. Потому что вы, молодые, не представляете, как врали, фальсифицировали историю, особенно в советское время, доносы писали, говоря, кому нужна эта старая Русь, эти монахи, цари, царевичи... Меня 15 лет не принимали в Союз художников, потому что я был врагом социалистического реализма. А сейчас триумф авангардизма: кубиков, шариков, полосок, мазни, так называемых инсталляций... Мне это все глубоко чуждо!”

От картин - к книгам и обратно

“Раскулачивание” - новая картина Глазунова (8х4 метра). Она еще в работе, а значит, я одна из немногих, кому повезло видеть муки творчества Мастера. Я имею возможность всматриваться в картину, что называется, глаза в глаза. Потом поднимаюсь на балкончик мастерской и смотрю сверху. Спрашиваю:

- Какие мысли приходят, когда работаете?

- Я могу очень много рассказывать - о геноциде русского крестьянства, которое под видом раскулачивания уничтожали, высылали, и люди умирали от голода по дороге на Колыму, за Полярный круг, в сибирскую тайгу. Помню, как до войны нашу дачную хозяйку под Лугой, тетю Лиду, посадили на 7 лет за подобранные на поле колоски. Могу рассказать о своих студенческих поездках по “неперспективным” деревням на Волге и Русском Севере. Могу рассказывать о том, что с наших выставок исчезли многофигурные исторические картины, так же, как из нашей литературы ушли великие романы. Не слышно симфоний, как у Рахманинова и Чайковского. Бездуховность и поп-культура захлестнули мир.

Мне хотелось показать Россию крестьянскую, распинаемую большевиками. Показать погром церкви, сжигание икон, эшелоны, в которых, как скот, высылали людей. Хотелось показать красоту народа. Конечно, очень трудно сейчас найти подходящие типажи. Поэтому использую те наброски, те портретные зарисовки, которые я делал давно, когда еще учился в академии в Ленинграде. Тех людей теперь уже нет. Они не могли писать стихи и вспоминать те страшные годы, но они умели пахать землю.

Эту картину некоторые называют памятником русскому холокосту. Я считаю, коммунистический Молох многое нарушил в жизни многонациональной России, и особенно пострадал русский народ. И наши “покаянные дни” не закончились. И сегодня, когда мы приходим в магазин, видим: все продукты привезенные - даже куры... из Новой Зеландии...

Могу много вам рассказывать, но нужно ли? Потому что все это есть в моих картинах. В истории был случай, очень запомнившийся мне. Рахманинов однажды сыграл свою сонату. К нему подошла дама: “Господин Рахманинов, а что вы хотели сказать вашей сонатой?” “Мадам, нет ничего легче, чем дать ответ на этот вопрос”, - и сыграл во второй раз. Так что о картине я все сказал самой картиной...

Глазунов о своей книге “Россия распятая”: “...исповедь длиною во всю мою жизнь… Вновь все ожило в памяти, снова и снова переживаю бездну отчаяния и радость побед, вижу лица друзей и врагов. Я испытываю сейчас такие же горькие минуты одиночества, как после закрытия моих многолюдных выставок. Я один в пустом полутемном гулком зале сгоревшего Манежа - творения великого Бове; со стен свешиваются веревки, а снятые картины подвыпившие рабочие перетаскивают в грузовик. И опять мне кажется, что я никому не нужен...”

P.S. Читаю “Россию распятую” и не могу оторваться: столько уроков, столько переживаний, столько чувств и мыслей... И очень хочется, чтобы эта книга никогда не кончалась. К счастью, как говорится, художник полон творческих сил и продолжает свое большое дело».

Надо сказать, что дружил с Ильей Сергеевичем Глазуновым с 1964 года, очень много в моей жизни связано с этим человеком, и много ему рассказывал об истории наших предков, и читал лекции в его Академии живописи, ваяния и зодчества о творчестве Рафаэля. Но ему, наверное, не очень симпатична моя не просто толерантность, а моё понимание и принятие современного искусства (тех же абстракционистов, модернистов и т.д.). В оценке Русской Революции мы тоже сильно расходимся. Но одно дело эмоция художника, а другое – логос науки. Советский период нашей истории я воспринимаю как данность, которую нельзя обойти, забыть, вышвырнуть. И в этой данности нахожу могучий эсхатологическо-вселенский смысл. У многих такой подход пока вызывает недоумение, недопонимание…

Интересен эпизод в ходе беседы митрополита Лавра и Ильи Глазунова, который ныне работает над картиной, посвященной Акту о каноническом общении. Как её назвать? Илья Сергеевич советовался и с нами. Воссоединение? Объединение? Митрополит Лавр оживился, глаза его заблестели – «Примирение!» Решено – быть по тому.

А сейчас в 17.00 в "Московском Доме книги" (Новый Арбат, 8) состоится презентация книги Ильи Сергеевича Глазунова «Россия Распятая». Приглашаем!