Как приостановить вымирание России: миграция или антропофабрика

В случае прихода к власти в РФ правительства национальных интересов, востребуется активная демографическая политика, отнюдь не сводящаяся к тупым малоэффективным денежным выплатам. Осмысленность существования и просвет впереди, задаваемые модернизационным общенациональным проектом, – важнейший фактор, влияющий на желание иметь больше детей. При этом существеннее не столько прямые, сколько косвенные побуждения к деторождению, что комплексно предусмотрено в нашей «надпартийной» Программе постиндустриальной модернизации России «Путь из тупика». Так, из мер прямого материального стимулирования деторождения предлагается в Пункте 3 «Социальная поддержка нуждающихся» – «Освободить от коммунальных платежей те семьи, в которых рождается ребенок (на три года)… Компенсационные выплаты коммунальным службам осуществлять из небюджетных фондов». Учитывая очень высокую долю коммунальных платежей в структуре расходов семьи, эта не денежная мера должна стать чрезвычайно действенной в финансовом, межпоколенном и психологическом смысле. Кроме того, из образуемого за счет отчислений экспортеров сырья небюджетного Рентного фонда предусмотрены и немедленные прямые денежные выплаты на ребенка согласно Пункту 2 «К экономической самодостаточности граждан России» - «Из федерального Рентного фонда каждый гражданин сможет со дня рождения получать на открываемый ему в Сбербанке личный рентный счет ежемесячные перечисления: для детей (до 14 лет) по 50 у.е.». Впрочем, при всей привлекательности предлагаемых мер как для семей, так и для бюджета (прямых бюджетных расходов не предусматривается), они способны смягчить, но не решить окончательно демографические проблемы России, это надо осознавать.

А что предлагают отечественные демографы? Цитируемый ранее директор Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа Сергей Николаевич Градировский в статье Десять проблем управления демографической политикой говорит, в частности, о том, чтобы «кроме госпрограммы содействия добровольному переселению соотечественников, нацеленной скорее на решение моральных, а не экономических проблем (и, судя по жалкому ручейку переселенцев, - не демографических), необходимо принять хотя бы несколько других программ и сопроводить их натурализационными преференциями». Понимая, что экономическим стимулированием и пропагандистским уговариванием трудно принудить современную субъектизирующуюся женщину рожать троих детей, он среди предлагаемых программ выделяет миграционные - в частности, следующие:

- программу, привлекающую в страну носителей высоких квалификаций (заодно заменить приносящий только вред квотный принцип регулирования - балльным);

- программу, стимулирующую образовательную иммиграцию, с последующей интеграцией и трудоустройством в стране иностранных выпускников российских вузов;

- программу, открывающую и дающую правовую защиту внутрикорпоративному каналу, предназначенному для быстрой и эффективной переброски персонала корпорациями, имеющими подразделения на территории разных государств (что при надлежащем руководстве повышает циркуляцию умов, а не их утечку);

- межстрановые программы, выстраивающие «мосты добрососедства» между Россией и странами - основными донорами низкоквалифицированного труда (или есть надежда, что на наших дорогах и стройках мы вскоре увидим киборгов и москвичей?).

«Одним словом, - пишет Сергей Градировский, - нужно, наконец, определиться и в отношении миграции, и в отношении постсоветского пространства: мы наращиваем интеграционные процессы и тем самым активизируем процесс нашего возвращения в Среднюю Азию и Закавказье (а это дорога с двухсторонним движением) или переходим на осадное положение в доставшихся нам границах?»

Разумное зерно в предложениях Сергей Градировского, бесспорно, имеется, только надо понимать, что, во-первых, более-менее массированная миграция усугубит уже существующие межэтнические напряженности, а во-вторых, и это самое главное, малореально при указанных выше ограничениях миграции решить демографические проблемы страны. И Сергей Градировский выдвигает следующие «Навязчивые вопросы к российскому правительству»:

«Еще раз уточню собственную позицию: тот факт, что деньги пошли в социальную сферу, меня исключительно ободряет. Многие годы эта сфера оставалась серьезно недофинансированной. И то, что имущая власть по некой причине начала отщипывать от экспортного пирога часть средств на нужды народонаселения - конечно же радует.

Но радость эта омрачена. Во-первых, потому, что имеющимися денежными средствами можно было распорядиться по-разному, и выбранный способ не является наилучшим. Во-вторых, потому, что сумма существующих и финансируемых мер не стабилизирует и тем более не обеспечит рост численности населения России.

МЭРТу, обобщающему в рамках Концепции долгосрочного социально-экономического развития РФ разнообразные процессы развития, нужно помнить, что даже в ситуации падения численности населения правительству так и не удалось обеспечить россиян доступным жильем, а их детей - доступными дошкольными учреждениями. Не трудно предсказать, что будет происходить в ситуации реального роста численности населения. Значит, нужен существенный рост инвестиций в города и городскую среду обитания. Тем более, что проектируемая связка человеческого капитала и креативной городской среды обитания позволит начать формирование опорного каркаса инновационной экономики, переход к которой провозглашен в качестве основополагающей задачи.

МЭРТу необходимо со всей серьезностью отнестись к прогнозам демографического развития страны. Нужны честные ответы на действительно важные, хоть и уже несколько навязчивые вопросы:

На какой цифре мы сможем стабилизировать падающую численность населения? (и это явно не указанные правительством 142-143 млн. человек).

С какого года мы сможем обеспечить рост численности населения России?

За счет какой комбинации демографических факторов будут обеспечены эти стабилизация и рост?

Какая доля (в указанной комбинации) придется на замещающую миграцию? (заодно критичней отнестись к указанному в демконцепции двухсот и трехсоттысячному сальдо миграции).

Как эта «средняя температура по больнице» ляжет на карту страны? То есть: какие территории продолжат свой рост? Какие к ним присоединятся в ближайшем будущем? Какие стабилизируют численность своего населения - и уже это само по себе будет достижением, достойным всяческих похвал? Какие территории будут демографически сжиматься?

С помощью каких мер будет поддержана на этапах взросления ребенка семья, откликнувшаяся на пронаталистскую политику государства и решившаяся ударно рожать?

Когда будет завершен эпидемиологический переход, задающий такой образ существования среднестатистического россиянина, что его продолжительность жизни перевалит за 80 лет? (Концепция эпидемиологического перехода была выдвинута в 1971 году американским демографом А.Омраном для объяснения причин и закономерностей изменения заболеваемости и смертности по причинам смерти в различных группах населения. Подробнее см. www.archipelag.ru/glossary/epidemperehod).

Как и когда будет происходить модернизация механизмов социокультурной переработки пришлого населения, которая задаст миграционную емкость конкретных территорий и страны в целом?

Во сколько обществу и государству обойдется демографическая политика и отдельные ее направления? Как долго придется ждать результатов?

И, конечно, остается по-прежнему актуальным вопрос: а кому в современном мире удалась политика поощрения рождений? Ознакомившись с демографической литературой, приходишь к заключению, что эффекты от весьма дорогостоящих политик в странах с низкой рождаемостью минимальны, и, главное, эти политики так нигде и не позволили решить ближайшую задачу простого воспроизводства. Кроме успехов Франции - и указать не на что. И нужно понимать, что нынешние почти 2,0 рождений на женщину репродуктивного возраста Франция получила после 100 лет поиска, проб и устойчивого политического внимания к проблеме. Примеры Ирландии, Исландии, Албании или США малоупотребимы в свете тягостных раздумий о России».

Если политика поощрения рождений обречена на неудачу и вообще напоминает ожидание милости у природы, то остается миграция. На неё – основные упования и в работе доктора экономических наук, профессора, главного научного сотрудника Института социально-политических исследований Российской Академии наук Леонида Леонидовича Рыбаковского Демографическое будущее России и миграционные процессы (2005):

«Начало 1990-х гг. знаменуется наступлением в России периода длительной депопуляции, охватившей почти все ее субъекты… Депопуляция в России детерминируется обоими компонентами воспроизводства населения – рождаемостью и смертностью. Другими словами, она происходит под двойным давлением, что отличает Россию от западноевропейских стран.

Прежде всего, в России наиболее низкие среди европейских стран показатели рождаемости, причем сейчас их уровень существенно ниже, чем в предшествующие десятилетия. За последнюю треть XX в. в России резко ухудшился режим воспроизводства населения, сократился суммарный коэффициент рождаемости.

В 1970-е гг. каждая женщина репродуктивного возраста в среднем рожала 1,97 ребенка, в 1980-е гг. даже 2,04, что было близко к простому воспроизводству населения. Но в 1991 г. этот показатель сократился до 1,73, а в 2000 г. - до 1,21. В последние годы рождаемость несколько возросла, но все равно составляет менее 60-65% от уровня, обеспечивающего простое замещение поколений.

В настоящее время Россия по уровню рождаемости находится в группе экономически развитых стран (таких как Италия, Испания, Греция, Германия, Чехия), у которых суммарный коэффициент рождаемости устойчиво составляет 1,2-1,3. Среднеевропейский показатель во второй половине 1990-х гг. составлял 1,4, тогда как в России - 1,3. В Европе лишь в Албании наблюдалось расширенное воспроизводство населения. Следовательно, в 1990-е гг. перспективы воспроизводства населения в России были еще хуже, чем в странах Европы.

В 1990-е гг. в России не только суммарный коэффициент рождаемости был крайне низким, но и число родившихся было намного меньше, чем в предшествующие десятилетия. В абсолютных цифрах за период 1991-2000 гг. родилось детей на 9,5 млн. меньше, чем в 1981-1990 гг., и на 7,2 млн. человек меньше, чем в 1971-1980 гг. Сокращение рождаемости в 1990-е гг. было столь значительным, что уместны аналогии с Великой Отечественной войной. Число родившихся детей в 1941-1945 гг. по сравнению с предшествующим довоенным пятилетием составило 56%. Примерно то же самое произошло и в 1996-2000 гг., когда по отношению к 1986-1990 гг. число родившихся сократилось до 55%».

Леонид Рыбаковский отмечает как причину всплеска рождаемости в 1980-ые годы меры по её стимулированию, которые способствовали погашению демографической волны, той впадины, которая образовалась в годы войны, а, с другой стороны, привели к возникновению в мирное время новой волны, гребень которой пришелся на 1983-1987 гг. Происшедшие рождения сконцентрировались в коротком промежутке времени. В результате женщины, выполнившие свои репродуктивные планы, в 1990-х гг. превратились в своего рода "репродуктивный балласт". Полученная прибавка детей, рожденных в 1980-е гг. (примерно 2,0-2,5 млн. человек), к концу 1990-х оказалась полностью "съеденной".

На резком срыве рождаемости в 1990-ые годы сказались, по мнению Леонида Рыбаковского, характер социально-экономической трансформации, падение уровня благосостояния населения, с одной стороны, и рост потребности, более высокий стандарт жизни, особенно у молодежи, с другой. «В результате значительная часть молодых мужчин и женщин отвлекаются от репродуктивной деятельности (челноки, трудовые мигранты и др.), стремясь создать для себя материальный комфорт или просто выжить в рыночных условиях. В первой половине 1990-х гг. их было не менее 10-15 млн. человек или почти 30% населения в возрасте от 20 до 40 лет. Попытка заработать "хорошие" деньги растягивается на многие годы, что не способствует реализации репродуктивных планов. Сюда же относится и выезд молодых женщин на заработки за границу. В 1990-е гг. только в Западной Европе по грубым прикидкам примерно 3-4% российских женщин в возрасте от 18 до 24 лет оказывали платные сексуальные услуги».

Ныне сохраняется не только "утечка умов" из России, истощающая интеллектуальный потенциал нации, отмечает Леонид Рыбаковский, но и ухудшается "эстетический" облик народа. «Уместно вспомнить роман А.С. Новикова-Прибоя "Капитан первого ранга". В нём объясняется, каким образом улучшалась порода благородных господ. За любого богатого урода охотно выходили замуж красавицы из бедных. "От такой супружеской пары дети будут уже не такими уродами, как их отец. ...Дети подрастут и в свою очередь женятся на красавицах. Таким вот манером и получается особая, господская порода". Выезд за границу молодых и красивых женщин из России сопровождается не только снижением рождаемости, но и, если придерживаться логики автора романа, приведет к ухудшению эстетического качества населения».

Ещё одна причина, и она постепенно набирает силу - происходящее, в существенной мере под влиянием СМИ, изменение репродуктивных установок, внедрение в сознание российской молодежи западных образцов семейного, репродуктивного и сексуального поведения. В 1990-е гг. возросла доля не регистрируемых, так называемых гражданских браков (в 1994 г. их было 6,6%, а в 2002 г. уже 9%), увеличилось число внебрачных рождений, сократился возраст начала половой жизни. Так, в 1990 г. доля внебрачных рождений составляла 14,6%, в 1995 г, - 21,1%, а в 2002 г. достигла 29,5%.

«Наиболее негативным последствием системного, прежде всего экономического кризиса в России явился рост смертности населения. В 1990-е гг. число умерших превысило уровень 1980-х гг. на 4,9 млн. человек, а по сравнению с семидесятыми годами возросло на 7,4 млн. Если взять возрастные показатели смертности населения в 1980-е гг. и числа умерших в тех же возрастах в 1990-е, то можно получить излишек умерших в последнем десятилетии в сравнении с предшествующим. Этот излишек, а вернее сверхсмертность в 1991-2000 гг. составила примерно 3-3,5 млн. человек, а вместе с потерями, приходящимися на трехлетие XXI века - около 4 млн. человек. Для сравнения заметим, что сверхсмертность в годы Великой Отечественной войны, включая гибель населения в блокадном Ленинграде, составила примерно 4,2 млн. человек. Среди умерших в мирные девяностые годы возросла доля предотвратимых в других социально-экономических условиях смертей.

Своеобразна динамика продолжительности жизни населения России в семидесятые - девяностые годы. В шестидесятые по этому показателю страна находилась на уровне европейских государств... По данным ООН, ныне в России по сравнению с другими странами Европы, включая страны, возникшие на постсоветском пространстве, самая низкая продолжительность жизни.

Россия не только европейская страна, но и азиатская. В Азии ее место в ряду распределения ожидаемой продолжительности жизни также далеко не лучшее. Среди 50 азиатских стран Россия входит в худшую треть. По уровню продолжительности жизни "соседями" России являются Индонезия, Гватемала, Монголия, Марокко, Египет, все государства Центральной Азии и т.д. В группе восточных регионов России только в Западной Сибири ожидаемая продолжительность жизни близка к её среднему уровню по всей зарубежной Азии, тогда как в Восточной Сибири она ниже на 3-4 года, на Дальнем Востоке - на 1-2 года. В 2001 г. этот показатель в России был ниже, чем в Японии, на 17 лет.

Базовой причиной роста смертности явились последствия реформ 1990-х гг. - развал системы здравоохранения и санитарного надзора (появились забытые холера, туберкулёз, другие болезни, почти полностью устраненные в советские годы); дороговизна эффективных и распространение поддельных лекарств; ухудшение баланса и режима питания (частичная замена мясопродуктов, животного масла, рыбы на картофель, крупу, мучные изделия); недоступность для большей части населения полноценного отдыха и проведения досуга; игнорирование норм охраны труда и техники безопасности, особенно в частном секторе; "либерализация" дорожно-транспортного движения; отсутствие действенного контроля за производимыми и ввозимыми в страну товарами и насыщение потребительского рынка фальсифицированным продовольствием и алкоголем; стрессовые ситуации, следствием которых стали рост самоубийств и психических расстройств; ухудшение криминогенной ситуации, распространение наркомании и т.д...

Интегральное влияние роста смертности и снижения рождаемости обусловило значительную по своим масштабам естественную убыль населения. В течение депопуляционного десятилетия (1992-2001 гг.) в стране родилось на 7,8 млн. человек меньше, чем умерло, тогда как в 1980-е и 1970-е гг. было наоборот: числа родившихся превышали числа умерших на 7,6 и 7,8 млн. человек соответственно. Следовательно, если в 1971-1990 гг. население страны возрастало в течение каждого десятилетия за счет естественного прироста почти на 8 млн. человек, то за десять лет депопуляции оно в результате естественной убыли сократилось на те же 8 млн. человек. Образно говоря, в девяностые годы Россия потеряла такую же часть населения, сколько проживало в семи городах-миллионерах - Нижнем Новгороде, Самаре, Волгограде, Екатеринбурге, Казани, Красноярске и Новосибирске.

В 1999-2000 гг. население России сокращалось ежегодно на 6,5 человек в расчете на каждую тысячу жителей страны, тогда как в Белоруссии этот показатель составил 4,9-4,1%, Болгарии - 4,7-5,1, Венгрии - 4,8-3,8, не говоря уже об Италии, где естественная убыль составила 0,7-0,8 и Швеции - 0,7-0,3%. Относительно численности населения большая естественная убыль наблюдалась лишь в Украине (7,0-7,5%). Таким образом, Россия отличается не только естественной убылью населения (в последние 5 лет по 900-950 тыс. человек в год), но и глубиной депопуляции, более значительной, чем во всех остальных странах, за исключением Украины… Словом, в России в конце XX - начале XXI столетий сложился, по сути, уникальный режим воспроизводства населения: европейская рождаемость и афро-азиатская смертность…

При показателях воспроизводства, сложившихся к концу XX в., население страны сократилось бы вдвое через одну треть века и к 2033-2034 гг. не превышало бы 97 млн. человек. Но это "виртуальное" представление будущего страны. О том, что может произойти и уже совершается в реальности, говорят имеющиеся многочисленные прогнозы демографического будущего России, основанные на существующих показателях рождаемости, смертности и возрастно-половой структуры живущего в стране населения. Вероятная картина оказывается достаточно мрачной. Заметим, что укрупненные прогнозы, выполняемые Федеральной службой государственной статистики (ФСТО), представляют предположительное население, в котором учтены изменения как естественного, так и миграционного движения. В них принято положительное миграционное сальдо, что, естественно, занижает темпы сокращения численности населения… Суть, конечно, не в точности цифр, а в направленности и масштабности демографической динамики. А она такова, что к середине настоящего столетия численность населения России может оказаться меньше 100 млн. человек.

Естественно, демографическая динамика определяется не только характером воспроизводственных процессов, но зависит и от внешней миграции. В последние десятилетия депопуляционные процессы во многих европейских странах в той или иной мере сглаживались с помощью внешней миграции. Миграция замещала естественную убыль населения полностью или частично. К таким странам относится и Россия.

Внешний миграционный прирост 1992-2003 гг. достиг 3,5 млн. человек, что компенсировало примерно 45% естественной убыли. С начала депопуляции (1992 г.) вплоть до настоящего времени внешняя миграция при постоянном положительном сальдо ни разу не компенсировала полностью естественную убыль населения. Более того, если в первой половине 1990-х гг. миграционный прирост восполнял 60-90% естественной убыли, то на рубеже веков миграционное сальдо резко сократилось и стало компенсировать лишь десятую часть естественной убыли (в 2001 г. 8,3%, в 2002 г. 9,4%, в 2003 г. 10,5%).

И дело здесь не в том, что на постсоветском пространстве сократился миграционный потенциал русскоговорящего населения, а в той миграционной политике, которую в девяностые годы проводила Россия. Она не воспользовалась благоприятной конъюнктурой. Вследствие дискриминации (законы о гражданстве, государственном языке, избирательных правах и т. д.) в государствах, возникших на постсоветском пространстве, русскоговорящее, преимущественно славянского происхождения, население готово было в массовом порядке вернуться на историческую родину. Препятствия, которые оно встречало, быстро погасили миграционные порывы русскоговорящих диаспор даже в странах с иной этнической культурой.

Но даже при сокращении притока русскоговорящего населения, прежде всего русских, из стран нового зарубежья миграция все же частично погасила уменьшение численности государствообразующего этноса, происшедшее в межпереписной период (1989-2002 гг.). На момент последней переписи (октябрь 2002 г.) численность русских в России составила 116 млн. человек против 120 млн. в 1989 г. В межпереписной период за счет миграционного прироста численность русских в России возросла на 3,4 млн. человек. Следовательно, в результате депопуляции численность русских в России сократилась не на 4, а на 7,4 млн. Подобное произошло и с рядом других этносов. Но это не всё. За счет изменения своей национальности только украинцами число русских увеличилось на 1,2 млн. человек. При этом численность русских в результате превышения числа умерших над числом родившихся сократилась почти на 9 млн, чел., т.е. на 7,5%, тогда как все население России за это время уменьшилось на 1,1%.

Сокращение миграционных потоков в Россию вместе с падением рождаемости сказались не только на количественных, но и на качественных параметрах населения. Уменьшение численности населения, происходящее не от внешних, а от внутренне имманентных факторов, всегда в той или иной мере сопровождается демографическим старением. Специфика России в 1990-е гг. состояла в том, что здесь старение населения происходило только вследствие падения рождаемости, тогда как повышавшаяся смертность взрослого населения, особенно в середине десятилетия, сдерживала этот процесс, т.е. способствовала омоложению. В этом же направлении оказывала влияние и внешняя миграция, поскольку среди мигрантов всегда выше доля лиц, находящихся в молодых трудоспособных возрастах.

Сокращение к концу 1990-х гг. притока мигрантов и сальдо миграции свело на нет роль этого фактора в приросте населения и его омоложении. Естественно, что сокращение миграционного прироста и увеличение ожидаемой продолжительности жизни (если этот процесс начнется), еще более ускорит демографическое старение, вследствие чего возрастет демографическая нагрузка со стороны лиц, находящихся в возрасте старше трудоспособного. Если в начале 1999 г. на 1000 человек в трудоспособном возрасте приходилось 356 пенсионеров по старости, то к 2016 г, их будет 415. В настоящее время даже при меньшей демографической нагрузке со стороны пенсионеров по старости, их материальное положение является плачевным, если не сказать сильнее. Более того, за годы реформ резко ухудшился их социальный статус и произошло невероятное для российских традиций: младшие поколения перестали уважительно относиться к населению старших возрастов. Но страна не имеет будущего, когда молодые поколения не обеспечивают материально и духовно существование тех, кто дал им жизнь.

Уменьшение численности населения и его старение можно как угодно называть - депопуляцией, сокращением демографического потенциала, дряхлением нации, ее вымиранием, вырождением и т.д. Суть не в словах, а в том, что современный характер демографического развития во всех случаях является предостережением народам России. В предсказуемой перспективе может произойти исчезновение большинства народов, населяющих регионы, из которых в течение многовековой истории вокруг геополитического ядра - Московского княжества - формировалось многонациональное российское государство…

История показывает, что в прошлом исчезновение народов было связано с их завоеванием и истреблением, ассимиляцией среди победителей или просто изгнанием из мест исторического обитания. В третьем тысячелетии Россия создает исторический прецедент, когда большие народы в мирное время, без внешнего воздействия могут исчезнуть только потому, что воспроизводство населения "сузилось" до уровня, не гарантирующего его выживание…

Ныне наметилось хотя и небольшое, но улучшение положения с рождаемостью. Конечно, здесь сказалось то, что население стало ощущать наметившуюся стабилизацию в стране, связанную с экономическим оживлением. Феномен веры в перемены к лучшему нуждается в изучении, поскольку подобное уже было в 1986-1987 гг., когда советские люди поверили в перемены к лучшему, обещанные М. Горбачевым…

Тем не менее, начавшийся рост уровня рождаемости, даже если будет дополнен сокращением смертности, не сможет повлиять на радикальное изменение режима воспроизводства населения, обеспечить положительную демографическую динамику. Поэтому в первое десятилетие XXI в. темпы сокращения численности населения страны во многом будут определяться масштабами притока мигрантов из-за рубежа.

Несмотря на снижение численности народов России (русских, татар, коми, кабардинцев и др.), оставшихся в новом зарубежье, их численность и в настоящее время достаточно велика. Согласно переписи 1989 г., их проживало в бывших союзных республиках 28 млн. человек, а в настоящее время - от 20 до 22 млн. (численность сократилась за счет естественной убыли, миграционного оттока в Россию и другие страны нового и старого зарубежья, а также изменения национальной принадлежности). Сокращение масштабов миграции русских и других титульных народов России из государств нового зарубежья и уменьшение миграционного прироста населения России в целом вызваны, с одной стороны, либерализацией отношения к русскоговорящему населению (языковые и другие послабления) и его интеграцией в местную этнокультурную среду, особенно той его части, которая в какой-то мере смешана с коренными жителями, а с другой стороны - тем, что на исторической родине мигранты по-прежнему не встречают должного понимания и поддержки из-за отсутствия последовательной миграционной политики относительно соотечественников, оставшихся за рубежом…

Приток русскоязычного населения из нового зарубежья в текущем десятилетии может при соответствующей миграционной политике России составить несколько миллионов человек. Реальные масштабы миграции будут зависеть от политики, проводимой государствами нового зарубежья в отношении русскоязычного населения (статус русского языка, замещение руководящих должностей, получение образования и др.), и от миграционной политики России в отношении соотечественников, оставшихся на постсоветском пространстве. Но в любом случае приток мигрантов из нового зарубежья существенно замедлит сокращение численности населения России. В последующие годы миграционный потенциал может быть полностью исчерпан, т.к. постаревшее и перешедшее в разряд пенсионеров население и то, которое родится и пройдет социализацию вне исторической родины, вряд ли будут эмигрировать в Россию.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Менять шило на мыло – ехать из бывших республик СССР в неофеодальную путинскую РФ – нашлось совсем мало, и лишь в случае начала модернизационного рывка России можно рассчитывать на более-менее масштабный приток в неё русских из «ближнего зарубежья»/

Более сдержанная миграционная политика должна проводиться в отношении иммигрантов из старого зарубежья. Очевидно, что российское государство без притока иностранной рабочей силы не сможет крупномасштабно эксплуатировать свои природные ресурсы. Россия - самая крупная по размерам территории страна в мире, ей принадлежит 1/8 часть территории земного шара, огромные сельскохозяйственные угодья, среди которых лучшие в мире чернозёмы. Это дает ей возможность быть самодостаточной, формировать баланс продовольствия и сельскохозяйственного сырья за счет собственного производства. Россия - лесная страна, что в полной мере обеспечивает её нужды деловой древесиной, сырьем для производства целлюлозы, картона, бумаги и т.д. Она обладает колоссальными мировыми запасами пресной воды (только в Байкале объем пресной воды составляет 23 тыс. кубических километров, что равно примерно одной пятой мировых запасов). На её долю приходится пятая часть (21%) мировых запасов ресурсов - это больше, чем удельный вес её территории (12,6%), не говоря уже о доле страны в мировом населении (2,4%). Россия обладает 45% мировых запасов природного газа, 13% - нефти, 23% - угля и т.д. Прогнозные запасы ресурсов России оцениваются в 140 трлн. долларов США. При стоимостном объеме внутреннего валового продукта России в 2002 г. этих ресурсов хватит примерно на 400 лет, а при удвоении ВВП - не менее чем на два столетия. То, что Россия одна из богатейших стран мира - её плюс. А минус состоит в том, что вплоть до XXI в. большая часть территории страны оставалась мало освоенной и слабо заселенной...

Исторический опыт показывает, что страна не может сохранить свои территории,если они слабо заселены и не защищены… По нашему мнению, сказанное должно в полной мере учитываться при рассмотрении долгосрочных иммиграционных программ и проведении соответствующей миграционной политики. Особое значение это имеет для малозаселенных восточных районов страны. Там слабо освоенные российские территории граничат с густозаселенными районами Китая, население которых продолжает интенсивно расти. Уже в настоящее время в приграничных с югом Дальнего Востока регионах Китая проживает от 100 до 110 млн. человек. Приграничные регионы, прежде всего, Приморье и Приамурье, смогут избежать участи Аляски, Техаса, Косово и ряда других регионов мира только при последовательном проведении такой политики, которая отвечала бы как национальным интересам России, так и национальным интересам Китая. Фундамент этой политики - прочность и крупномасштабность экономических отношений между странами, обреченными жить по соседству. Особый блок этой политики должна составлять долголетняя миграционная программа. Ее суть - создание таких предпосылок, которые позволят иммиграцию, прежде всего незаконную, заменить временной трудовой миграцией. Целью привлечения рабочей силы из Китая могла бы стать совместная взаимовыгодная эксплуатация природных ресурсов Сибири, Дальнего Востока, других регионов страны. При такой постановке будет решен и вопрос о том, кто должен заселять Дальний Восток - иммигранты из сопредельных стран или титульные народы России, и вопрос о том, с эксплуатацией каких природных ресурсов Китай может связывать перспективы своего экономического развития.

Демографическая экспансия в будущем возможна не только со стороны стран Тихоокеанского региона. Она вероятна и в районе южных границ России. За их пределами формируется мощное сообщество исламских государств, в состав которого рано или поздно втянется часть государств - бывших союзных республик СССР. В странах этого сообщества быстро возрастает население, условия занятости которого ограничены из-за малоземелья и аграрной направленности экономики. К началу XXI века в Казахстане, Средней Азии, Азербайджане, Афганистане, Ираке, Саудовской Аравии, других арабских странах зоны Персидского залива, Иране, Пакистане и Турции проживало примерно 450 млн. человек, в основном исламского вероисповедания. Согласно прогнозам ООН, к 2050 г. численность их населения достигнет одного миллиарда, причем в каждой из трех последних стран число жителей будет превышать российское.

Ожидаемый в первой половине наступившего столетия в ряде стран демографический взрыв (в Узбекистане, Пакистане, Ираке и некоторых других население удвоится), концентрация многомиллионных армий безработных в обстановке исламизации бывших союзных республик и усиления их связей с соседними мусульманскими государствами могут существенно изменить геополитическую ситуацию на юге России, вызвать мощную миграционную экспансию. На этом геополитически важном направлении также должна проводиться активная миграционная политика, не сводимая лишь к выдаче миграционных карт.

Скорее всего, без ежегодного миграционного притока (величина его будет зависеть от размеров естественной убыли и динамики трудовых ресурсов) не могут быть достигнуты стабилизация численности населения России и поддержание трудового потенциала на уровне, достаточном для устойчивого экономического развития. Решение этих двух взаимосвязанных задач сводится как к приему мигрантов - будущих граждан России, прежде всего из стран нового зарубежья, так и к привлечению на разумные сроки трудовых мигрантов, обладающих определенными социальными параметрами, из старого зарубежья».

Даже замещение рабочих мест, освобождающихся из-за вымирания русских, потребует минимум сотен тысяч нерусских мигрантов, не говоря о кадровом обеспечении новых производств и инфраструктуры. Умножение временных гастарбайтеров тоже неизбежно как при сохранении нынешней экономики, так и тем более при её развитии. Оставить всё как есть – русскому народу конец. Приступить к модернизации – нужны будут миллионы нерусских мигрантов, которые не страдают малодетностью и будут вытеснять русских. И субъектизирующуюся русскую женщину не заставить рожать нескольких детей никакими экономическими поблажками или патриотическими призывами, а превратить её снова в массовом порядке в досубъектно-православную и многодетную – это утопия. Остается общенациональный проект «Антропофабрика», то есть возведение примерно тысячи высокотехнологичных «человеческих инкубаторов» производительность в одну-две тысячи младенцев в год (концепция "антропофабрик" возникла в ходе консультаций с ведущим отечественным неонатологом академиком РАМН Вячеславом Александровичем Таболиным и, помимо ЖЖ, опубликована мной в книге "Памяти академика В.А. Таболина" /Москва, 2008, стр. 27-35/). Желающие пары могут передоверить «искусственной утробе» вынашивание их плода, исходный генетический материал можно запасать у здоровых доноров (и донорш), часть «анонимных» младенцев можно передавать супружеским парам, а основное поголовье направлять на учебно-воспитательный конвейер «ясли-сад-школа-вуз» и социализировать и субъектизировать там согласно Пункту 5 «Образование и воспитание нации» нашей Программы постиндустриальной модернизации России «Путь из тупика».