Мусорные перипетии

Поскольку остаюсь членом руководства Ассоциации «Мусорщики Москвы» и главным редактором газеты «Мусорщики Москвы» (хотя денег после их разгрома не получаю), то живо интересуюсь мусорными делами в Москве и в мире, ибо отходы всегда проблема, и в наши времена эта проблема усугубляется. И недавно по ТВ показывали выступление нашего лидера и самого, на мой взгляд, компетентного мусорщика в мире профессора Лазаря Яковлевича Шубова. Его расспрашивали о ситуации в Неаполе, о мировых перспективах развития отрасли. И Лазарь Яковлевич чётко разъяснил, что мусоросжигающие заводы – не выход, а будущее – за комплексными мусоросортирующими и мусороперерабатывающими предприятиями. И подверг уничтожающей критике московские и подмосковные власти.

Без цинизма подлости не обошлось. Вдруг показали сюжет о нашем самом передовом в Европе частном заводе на Алтуфьевском шоссе 73, в который профессор Лазарь Шубов вложил душу, объехал всю планету, подобрал самые высокотехнологичные линии. Мы с Лазарем Яковлевичем чуть ли не через день ходили в цех-ангар, любовались работой наладчиков. И вот – пробный запуск. Наняли сортировщиц, они поселились в комнатах неподалеку от моего кабинета. Мусоровозы подвезли сырье, разгрузились. И конвейер заработал. Ни одного сбоя. Ритм выше ожидаемого. Мы ликовали.

А потом на нашу территорию ворвались автоматчики в масках, нас не пускали на работу, я бросился к Валерию Павлиновичу Шанцеву, он наложил хорошую резолюцию на нашу челобитную, и как назло Путин выдернул его из-под Лужкова и направил губернатором в Нижний Новгород. И рейдерская мафия со стоящими за ней чиновниками префектурного уровня плюнула на распоряжение Шанцева и растерла. А наш конвейер раскурочила и вывела из строя, рабочих разогнали, нас вытеснили, маяк мусоропереработки потух. И вдруг – показывают наш цех вроде бы в рабочем состоянии и как пример инновационности.

Позвонил Лазарю Яковлевичу, и он разъяснил, что показали профанацию, пародию. Наш замысел – работать с предварительно отсортированными отходами, а на захваченном у нас заводе для картинки сгрузили грязный мусор, и в нём ковыряются нанятые бомжи и выуживают 5-7% потока. Остальное – на мусоросжигательный завод (в Москве их пока три, но задумано построить десять, и мы экологически пострадаем все).

Между тем с решения мусорной проблемы, с забот о чистоте среды обитания начинались великие преображения в жизни обществ. Сверхвзрыв низовой субъектности, породивший Новое Время, начался во Флоренции в 1400 году, в дни, недели и месяцы избавления от «черной смерти» (чумы), когда, по запискам Джованни Ручеллаи, этот год «называли годом Белых, ибо множество мужчин и женщин всех состояний облачались в белые льняные одежды и устраивали длинные процессии в 40 и 50 и 60 тысяч человек, и это продолжалось многие месяцы…». И белое-чистое Богоматери стирало черное-мусорное Сатаны. И произошел фантастический прорыв в модерн. И на наших глазах почти столь же фантастический модернизационный прорыв в Сингапуре начался с того, что великий модернизатор Ли Куан Ю сломил сопротивление нерадивых сингапурских мусорщиков и убедил сингапурцев поклониться культу чистоты (читайте его книгу-руководство "Сингапурская история: из "третьего мира" - в "первый"").

Лазарь Яковлевич Шубов, будучи ответственным патриотом России и Москвы, активно и компетентно борется за нашу модернизацию, против человеконенавистнической власти чиновников и неофеодалов. Вот его статья Мусорный ветер: Возможность сжигать отходы есть – нет ответственности за здоровье жителей мегаполиса (Независимая газета, Москва, 12 марта 2008 года, № 57 /4298/, стр. 8):

«В Москве планируют построить 10 мусоросжигательных заводов (МСЗ) – по числу административных округов. После этого, как полагают, проблема твердых бытовых отходов (ТБО), которых ежегодно в столице образуется свыше 4 млн. тонн, будет решена раз и навсегда. Их перестанут складировать на свалках Подмосковья, направляя в печи. Москва готова выделить более 3 млрд. долл. на строительство МСЗ, оснащенных современной импортной техникой. Ни один город в мире не имеет более двух таких заводов...

В Москве априори считается, что сжигание – это единственный метод решения проблемы ТБО. А раз других методов вроде бы нет, значит, остается строить мусоросжигательные заводы. Таково краткое обоснование технической (и экономической) политики, проводимой для решения глобальной проблемы городских отходов.

Однако эта централизованная политика в системе обращения с отходами в столице противоречит мировому опыту.
В европейских странах создана развитая индустрия переработки и использования вторсырья на базе организации раздельного сбора компонентов ТБО. Создана и развивается система специализированных производств по сортировке, термической и биотермической переработке отходов, по переработке вторсырья. На всех стадиях обращения с ТБО используют сепарацию, изменяющую качественный и количественный состав потоков отходов. Сжиганию подвергают лишь часть ТБО (в основном ту фракцию, из которой удалены как ценные, так и опасные компоненты). Это существенно снижает затраты на создание и функционирование весьма дорогостоящих объектов, повышает экологическую безопасность производства.

Можно констатировать: в цивилизованном по отношению к отходам мире ТБО управляют по критериям ресурсосбережения и экологической безопасности. Вопросы минимизации количества захораниваемых и сжигаемых отходов начинают решаться на стадии сбора ТБО – за счет выделения ресурсов, пригодных для вторичного использования, а также опасных компонентов.

В нашем случае уже на стадии обсуждения вырывают один из элементов управления ТБО – сжигание, оставляя за кадром остальные – сбор, удаление, сортировку, утилизацию, захоронение. И при этом утверждается, что это самый прогрессивный путь развития!

Несложный расчет показывает, что десятью МСЗ в атмосферу ежечасно будет выбрасываться около 2,5 млн. куб. м обескислороженных дымовых газов – из расчета 5–6 тыс. куб. м газа на тонну сжигаемых ТБО. Поскольку производство непрерывное, ежесуточно будет выбрасываться 60 млн. куб. м газа. Известно, что такой газ жизнь не поддерживает. Будучи более тяжелым, чем воздух, он вытесняет его из приземного слоя атмосферы, неизбежно оказывая негативное влияние на здоровье.

Неслучайно в странах ЕС практикуют постоянный мониторинг здоровья населения, проживающего в зоне действия МСЗ. В Москве, к сожалению, этого нет, а предложение ассоциации «Мусорщики Москвы» включить такой пункт в Закон «Об отходах производства и потребления г. Москвы» был на стадии обсуждения закона в Мосгордуме отклонен. Как было отклонено и предложение предусмотреть обязательность селективного сбора таких опасных компонентов ТБО, как отработанные батарейки, люминесцентные лампы, аккумуляторы, электронный лом и т.п., – с целью предотвращения их попадания в мусоросжигательную печь.

Сторонники идеи мусоросжигания такого рода доводы игнорируют (а быть может, и не понимают) и представляют исключительно газоочистку гарантией безопасности сжигания ТБО, панацеей от всех бед. А ведь при функционировании МСЗ всегда происходят внеплановые (сверхнормативные) выбросы вредных веществ, если нет подготовки ТБО к сжиганию, если нет предварительной сортировки отходов. Выходит, что массовое строительство МСЗ рискует обернуться серьезным негативным влиянием на окружающую среду и жизнь города – прежде всего из-за огромного объема выбрасываемых в атмосферу обескислороженных (и к тому же теплых) газов».

Подробнее и с указанием конкретных противников прогрессивной мусоропереработки – в статье профессора Лазаря Яковлевича Шубова «Возможность есть. Ответственности и профессионализма нет»:

«Москва в недалеком будущем должна стать образцово-показательным мировым центром мусоросжигания. Об этом свидетельствуют выступления официальных лиц, публикации в СМИ, другие источники информации, да, собственно, и деловые свершения: в январе с.г. введен в строй мусоросжигательный завод № 3 (МСЗ № 3), на подходе – четвертый МСЗ. В городе планируют построить 10 (десять) МСЗ – по числу административных округов. После этого, как полагают, проблема твердых бытовых отходов (ТБО) будет решена раз и навсегда – их перестанут вывозить на свалки Подмосковья, а будут направлять в мусоросжигательные печи. А образуется в Москве этих самых ТБО, ни много ни мало, аж более 4 млн.т в год.

Москва – город богатый и может выложить более трех миллиардов долларов (без учета возврата процентов европейским инвесторам, что примерно вдвое увеличит затраты) на строительство МСЗ, оснащенных современной импортной техникой. Во всяком случае ни один город в мире не имеет более двух МСЗ и, судя по всему, мы будем впереди планеты всей не только в области балета…

Отечественные технологии сжигания отсутствуют и их бессмысленно создавать и развивать – по крайней мере по двум причинам: никакой конкуренции мировому рынку мы уже составить не сможем (сложно выйти на уровень высокой мировой техники, имеющей полувековой опыт развития и практического применения), а главное, сами технологии сжигания начинают потихоньку вытесняться более прогрессивными термическими технологиями (газификация, гидрогенизация, плазменная обработка и др.) и, очевидно, работать следует над созданием принципиально новых процессов (если мы действительно хотим стать мировыми технологическими лидерами).

В Москве априори считается, что сжигание - это единственный метод решения проблемы ТБО. А раз других методов вроде бы нет, значит остается строить мусоросжигательные заводы. Нет другого пути. А на нет и суда нет. Вот краткое обоснование технической (и экономической) политики, проводимой в Москве для решения глобальной проблемы городских отходов.

Чтобы такую политику проводить, необходимо иметь, как минимум, политическую волю и средства. И то и другое налицо.

Мировой опыт свидетельствует – проблема отходов может решаться только при реализации централизованной политики (во всем мире проблема отходов решается на национальном и региональном уровне). Важно только, чтобы централизованная политика была научно обоснованной.

Стратегическое направление централизованной политики в Москве формируют специалисты, убедившие правительство столицы в его правильности.

А как выбрать правильное направление развития или по-другому - как определить наиболее эффективные направления капиталовложений в решение проблемы?

Чтобы определить научно обоснованную техническую и экономическую политику, необходимо объективно изучить уровень, детали и особенности мировой практики, тенденции ее развития, учитывать требования экологии и ресурсосбережения и обязательно адаптировать (и оптимизировать!) мировой опыт к конкретным российским условиям. Научно обоснованная политика позволяет решать проблему ТБО с наименьшими затратами, сведя к минимуму экологический риск практических действий.

Основная тенденция развития мировой практики – сокращение количества захораниваемых отходов. Наибольший прогресс достигнут в Швейцарии, где захоранивают всего 20 – 25% образующихся ТБО.

Что сделано и делается в Европе для сведения к минимуму полигонного захоронения ТБО? В двух словах: создана развитая индустрия переработки и использования вторсырья на базе организации раздельного сбора ценных компонентов ТБО; создана и развивается система специализированных производств по сортировке, термической и биотермической переработке отходов, по переработке вторсырья. Отличительная особенность – на всех стадиях обращения с ТБО используется сепарация, изменяющая качественный и количественный состав потоков отходов и оптимизирующая сопряженные производства. Весьма важно, что термической и биотермической переработке подвергается лишь часть ТБО: в основном та фракция отходов, из которой удалены как ценные, так и опасные компоненты. Это существенно снижает затраты на создание и функционирование весьма дорогостоящих объектов, повышает экологическую безопасность производства.

Можно констатировать: в цивилизованном по отношению к отходам мире ТБО управляют по критериям ресурсосбережения и экологической безопасности. В итоге в европейском городе образуется несколько потоков отходов: вторсырье, опасные бытовые компоненты (отработанные батарейки, термометры, ртутные лампы, электронный лом, остатки красителей и т.п.) и остаточные отходы. Вопросы минимизации количества захораниваемых отходов начинают решаться на стадии сбора ТБО – за счет выделения ресурсов, пригодных для вторичного использования, за счет выделения опасных компонентов.

А что мы имеем на практике в Москве?

Москва вклинивается в систему санитарной очистки европейского города, вырывает один из элементов управления ТБО – сжигание, механически переносит его в Москву, оставляя за кадром остальные элементы управления ТБО – сбор, удаление, сортировку, утилизацию, захоронение. И при этом утверждается, что это самый прогрессивный путь развития!

Повторюсь: в Европе совершенно другая система управления ТБО и сжигают лишь часть отходов, из которых удалены как ценные, так и опасные компоненты! Какая же здесь аналогия? К тому же на современных зарубежных заводах осуществляется дополнительная сортировка ТБО. Пример – весьма крупный завод «Робинз» в Чикаго, где из ТБО с помощью механизированной сортировки выделяют горючую фракцию и сжигают ее, а не всю массу образующихся ТБО!

При налаженной системе селективного сбора и механизированной сортировке остаточных отходов поток отходов на сжигание сокращается вдвое, да и по составу это уже совсем другое сырье как объект для сжигания. В Москве же направляют на сжигание всю массу образующихся ТБО, по крайней мере вдвое увеличивая капитальные и эксплуатационные затраты! Дотации из бюджета Москвы на функционирование десяти МСЗ составят около 300 млн. долларов в год (без НДС). Мне, как налогоплательщику, это не безразлично.

Давайте рассмотрим экологические аспекты строительства в Москве десяти МСЗ.

Берусь утверждать, что реализация проекта строительства в Москве десяти МСЗ существенно повлияет на жизнь города в целом. Судите сами.

Несложный расчет показывает, что при функционировании десяти МСЗ в атмосферу ежечасно будет выбрасываться около 2,5 млн. куб.м обескислороженных дымовых газов – из расчета 5 – 6 тыс.м3 воздуха на тонну сжигаемых ТБО (кислород израсходован на окисление углерода органических соединений). Поскольку производство непрерывное, ежесуточно будет выбрасываться 60 млн. куб.м. газа. Такой газ жизнь не поддерживает. Будучи более тяжелым, чем атмосферный воздух, он вытесняет его из приземного слоя, неизбежно оказывая негативное влияние на здоровье человека. К тому же дымовые газы МСЗ, даже при соответствии выбросов действующим нормам, обогащены вредными веществами (тяжелые металлы, диоксины и фураны, оксиды серы и азота, пыль и т.п.), ибо содержание вредных веществ в дымовом газе не равно нулю и происходит их постепенное накопление в зоне действия завода (в почве, воде и т.п.). Не случайно в странах ЕС практикуют постоянный мониторинг здоровья населения, проживающего в зоне действия МСЗ. В Москве, к сожалению, этого нет, а предложение Ассоциации «Мусорщики Москвы» включить такой пункт в закон «Об отходах производства и потребления г. Москвы» был на стадии обсуждения закона в Мосгордуме отклонен (как и предложение предусмотреть в законе обязательность селективного сбора таких опасных компонентов ТБО как отработанные батарейки, люминесцентные лампы, аккумуляторы, электронный лом и т.п. – с целью предотвращения их попадания в ТБО и, соответственно, в мусоросжигательную печь).

Таким образом, массовое строительство МСЗ оказывает серьезное негативное влияние на окружающую среду и жизнь города – прежде всего из-за огромного объема выбрасываемых в атмосферу обескислороженных (и к тому же теплых) дымовых газов. Такая ситуация является неотъемлемой сущностью сжигания как технологического процесса и никакая современная газоочистка это изменить не может. Апологеты мусоросжигания это игнорируют (а, быть может, и не понимают).

Современная газоочистка должна обеспечивать содержание вредных веществ в отходящих газах не выше существующих норм. Апологеты мусоросжигания представляют газоочистку как гарантию безопасности сжигания ТБО, как панацею от всех бед. Так ли это?

Эффективность газоочистки во многом зависит от состава газов на входе очистных устройств. Повлиять на этот состав можно только с помощью сортировки исходного сырья перед процессом сжигания, предотвратив попадание в печь опасных компонентов, о которых речь шла выше. Но в Москве этого нет и этим заниматься никто не хочет.

Попадающие в ТБО аккумуляторы, отработанные батарейки, электронный лом и бытовая техника являются источником летучих тяжелых металлов (свинец, кадмий, ртуть), а также галогенов (в частности, в электронном ломе в качестве антивоспламенителей присутствуют бромсодержащие соединения). Образующиеся в условиях сжигания ТБО при 1000°С хлористый водород, бромистый водород и другие соединения характеризуются высокой токсичностью, высокой реакционной способностью. Реагируя с кадмием и свинцом, они образуют хлориды и бромиды, уносящиеся с дымовыми газами.

При повышенных концентрациях этих весьма токсичных соединений на входе в систему газоочистки последняя со своими задачами не справляется – возможности газоочистки не беспредельны, вследствие чего происходят неизбежные проскоки вредных веществ в атмосферу (внеплановые выбросы). Об этом наглядно свидетельствует фотофакт, опубликованный в газете «Звездный бульвар», № 17, 2007: из трубы МСЗ № 2, что на Алтуфьевском шоссе, идет розовый дым.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Вообще-то этот убийственный снимок первым опубликовал я в газете «Мусорщики Москвы» - правда, в черно-белом варианте/

Розовый цвет является индикатором присутствия в выбросах в атмосферу брома и кадмия, которые чрезвычайно опасны для здоровья человека. Интенсивность окраски свидетельствует о высокой концентрации вредных веществ в отходящих газах (весьма характерно, что дирекция МСЗ № 2 заверила общественность, что экологическую обстановку это ухудшить не может!!). А ведь присутствие в газах галогенов (в частности брома) с большой вероятностью говорит о том, что газы содержат также диоксины и фураны (визуально, правда, незаметные), которые являются наиболее токсичными из известных на сегодня органических соединений.

Подобные внеплановые (сверхнормативные) выбросы всегда происходят и будут происходить при функционировании МСЗ, если нет подготовки ТБО к сжиганию. Основной метод подготовки, как показывает мировой опыт – сортировка (как на основе селективного сбора, так и в автоматическом режиме в заводских условиях). Но люди, ответственные за решение в Москве проблемы ТБО, сортировку не приемлют ни в каком виде (некое подобие сортировки на Рудневском заводе - не в счет).

А каков «научный» фундамент массового строительства в Москве МСЗ?

Леонид Федоров, зам. Руководителя департамента ЖКХ и Б г. Москвы (до недавнего времени возглавлял Управление по организации обезвреживания и переработки отходов производства и потребления г. Москвы), круг интересов которого как бывшего директора МСЗ ограничивается мусоросжиганием, любит оставаться в тени и обоснование своей политики не дает. Вряд ли он понимает, что проблема ТБО – это взаимосвязанная эколого-экономическая и технологическая проблема и ее решение не сводится к применению какой-то одной избранной технологии (об этом свидетельствует мировой опыт). Обоснование московской политики он поручил своим приспешникам.

Александр Смирнов – бывший директор МСЗ, ныне генеральный директор ГУП «Экотехпром» дает такое обоснование: московское население «не готово к раздельному сбору отходов, как это делают в Европе. Затраты на подобные эксперименты могут быть огромными, а результат – минимальным. Значит надо строить мусоросжигательные заводы» (Московская среда, 2008, №6, с.10). Комментарии излишни.

Адам Ганапольский (по другим источникам Гонопольский, Гонапольский – если это не псевдоним, то по почерку лицо одно и то же) – заместитель генерального директора ГУП «Экотехпром», главный теоретический идеолог мусоросжигания. Высказал в печати философскую мысль: «…лишь недавно пришло осознание того, что сжигание – это энергетический рециклинг, а сырьевой рециклинг – это далеко не всегда экологически безопасное производство» (Сборник материалов 2-й Международной научно-практической конференции WASMA, М., 2006, с. 18-19). Иными словами, лучше ТБО сжигать, чем выделять из них вторсырье и его перерабатывать, ибо сжигание более безопасно! Комментарии также излишни.

Небольшой комментарий требуется только к последней лжеинформации теоретического идеолога: «Сжигать мусор гораздо выгоднее, чем перерабатывать. При существующих ценах на топливо нет такого товара, производимого из вторсырья, которое было бы производить выгоднее, чем энергию» (Информационное агентство «Росбалт», 2008 г., 26 февраля, Главная лента, 18ч. 25мин.). Если бы это действительно было так, то не потребовались бы огромные дотации из бюджета Москвы на функционирование МСЗ. В то же время правильно организованная система селективного сбора и переработки вторсырья является прибыльной. Об этом свидетельствует мировой опыт.

Можно констатировать: в Москве при решении проблемы ТБО проводится политика «по интересам». Москвичи являются заложниками этой политики. За срыв создания в Москве системы селективного сбора необходимо отвечать.

Один из основополагающих принципов управления ТБО - внедрение дорогостоящих термических технологий целесообразно лишь при достижении системой очистки определенной ступени развития, когда выделение вторичных ресурсов достигнет максимума и предотвращается попадание в ТБО опасных компонентов. Именно такой подход, в частности, предусматривает концепция оптимизации комплексного управления ТБО в Московской области (Научные и технические аспекты охраны окружающей среды, ВИНИТИ, 2008, № 1).

Я бы очень хотел, чтобы появился мотивированный ответ на приведенные аргументы».

Не по себе делается, когда компетентнейшие предложения профессора Лазаря Яковлевича Шубова отвергаются московскими чиновниками, а страдать должны москвичи. А главное - закладываются предпосылки такого же мусорного кризиса, как и в Неаполе, разрешить который ныне столь энергично пытается на месте новое итальянское правительство во главе с самим Сильвио Берлускони. В Неаполе тамошняя мафия поставила свои интересы выше блага горожан, а нас в Москве не только рейдерски и безнаказанно разгромили, но и навязали мегаполису порочную стратегию развития отрасли.