Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Республика Беларусь на пути к «экономике знания». 3

 

Белорусский Парк Высоких Технологий – образец не только для РФ, но и всей Европы. Нигде не созданы такие выгодные условия для развития хайтека, особенно IT-технологий, как здесь. Директор Валерий Вильямович Цепкало стремится этот плацдарм инновационного прорыва обустроить не хуже, чем славящийся на весь мир сингапурский Биополис, и сделать его не менее комфортно-прагматичным для авторитетных специалистов и инвестиционно-привлекательным для самых продвинутых фирм всех стран.



Ниже – третья статья Валерия Цепкало из серии «На пути к «экономике знаний»» (Беларусь сегодня, Минск, 17 октября 2008 года, №196 /23096/):

«Контроль над развитием

Несколько лет назад на семинаре в Витебске, посвященном инновационной политике белорусского государства, Президент А.Г.Лукашенко потребовал ограничить количество проверок субъектов хозяйствования одним разом в год.

Мне тут же вспомнился один случай, свидетелем которого я невольно оказался лет 8 назад на одном из московских рынков. Тогда там торговали всем подряд — одеждой, обувью, косметикой, фурнитурой, игрушками и другим ширпотребом. К владельцу одного из ларьков подошли сотрудники налоговой полиции и потребовали предъявить документы, судя по всему, на право заниматься розничной торговлей.

По суровому выражению лиц проверяющих было видно, что они имеют твердое намерение привлечь мелкого торговца к ответственности и каким–то образом его наказать.

Тот показал контролерам все бумаги, разрешающие ему заниматься розничной торговлей. И те приступили к осмотру товара. Так, мелочевка всякая: очки, зубные и бритвенные принадлежности, летние головные уборы, ремни, крем для обуви... К чему же можно придраться?

— Кто поставщики?

— Разные... В основном китайские и турецкие...

— Где склады?

— Не знаю, где они хранят. Получаю от оптовиков...

«Какие там склады у них, — один проверяющий повернулся к другому, — товар дома держат, чтобы дешевле было. Да и контроля нет».

Что с такого взять? Забрать у него очки или зубные щетки — куда их потом девать? Наказать финансово? Документов, подтверждающих наличие у него денег, нет: может, он и счета в банке не держит.

«И что нас все по этим мелким рынкам бросают?» — пожаловался один проверяющий другому. «Мы с тобой энергичные ребята. С высшим образованием. А приходится всякой ерундой заниматься. Тут бумаг писать столько, что замучаешься. А оштрафуешь на пару рублей. Лучше бы нас на производство направили. Директор так бы просто не отвертелся...»

В большинстве стран мира основную массу чиновников государство содержит для контроля бизнеса. Налоговики, контролеры, силовики занимаются поиском, обнаружением и наказанием того, кто что–то скрыл, недодал, недоплатил.

Сами того не зная, проверяющие фактически работают на экономики других стран. Торговец импортным товаром всегда может уйти, что–то не показать, упрятать товар дома и т.д. Его поставщики — производители находятся за пределами страны, вне юрисдикции контрольного органа, поэтому причинить ему ущерб они не могут.

Отечественный производитель, у которого здания, станки, оборудование, материалы, не может «быстренько свернуть торговлю». Он страдает сильнее всего от всяких проверяющих, так как в отличие от торговца импортным товаром не может легко избежать наказания — исчезнуть, перерегистрироваться и т.п. Его имущество могут оштрафовать, описать, арестовать, что мешает ему сосредоточиться на своем бизнесе и лишает его времени думать о том, как быстрее бежать длинную дистанцию.

Не менее важен и психологический аспект — частый контроль и неотвратимость наказания приучают директора или предпринимателя подсознательно ощущать себя виновным, что подрывает творческую энергетику и толкает к бестолковому кутежу.

В то же время, скажем, голландец считает себя двигателем экономического развития своей страны, искренне считая: что хорошо для Philips — хорошо и для Голландии. Финн также абсолютно убежден, что его работа на Nokia — безусловное благо для Финляндии.

И наконец, в штате предприятия приходится содержать массу непроизводительных специальностей — бухгалтеров и юристов, которые занимаются выстраиванием целой системы взаимодействия с контролирующими службами.

Россия может себе позволить содержать такую систему контроля — ведь валовой национальный продукт этой страны формируется не производством, а экспортом сырья. Газ дает 20 процентов экспорта страны. Нефть дает еще 40. Металлы, древесина, каучук и другое сырье дают еще 30 процентов. Кстати, как раз этот вывоз ресурсов из России следовало бы более тщательно контролировать, а не промышленные предприятия, на долю которых приходится чуть более 10 процентов.

Именно поэтому на месте старых производств растут не новые производства, а торговые центры, гипермаркеты и прочие «горбушки». И растут не рабочие места, а места бухгалтеров, юристов и других офисных работников как со стороны проверяющих, так и со стороны реального сектора экономики и сектора услуг.

А вообще, современная Россия очень напоминает мне Бразилию... 80 лет назад. И не только по размеру территории и по населению — примерно по 150 миллионов человек.

Несколько месяцев назад российские руководители В.Путин и Д.Медведев приняли участие в торжественном юбилее, посвященном годовщине создания «Газпрома». Оба с гордостью заявляли, что ведущая российская корпорация, обеспечивающая 20 процентов ВНП России, по объему рыночной капитализации почти приблизилась к ведущим мировым компаниям — Microsoft, General Motors или Sony.

Есть ли здесь основания для гордости? Ведь и Microsoft, и Hewlett–Packard, и Nokia, и Siemens, и Ericsson — компании, чьим ресурсом является интеллект инженеров, изобретателей, их умения и творческие способности. Этот ресурс является постоянно возобновляемым и наращиваемым. А ресурс «Газпрома» — данное природой сырье. Сколько будет стоить «Газпром» после того, как лет через 40 закончатся природные залежи газа?

Когда в США в 20–х годах XX века стала бурно развиваться автомобильная промышленность, потребовалось много резины для производства шин. А шины, как известно, изготавливаются из каучука. А каучуковые деревья произрастали в долине реки Амазонки — на территории Бразилии. И процесс добычи каучука был настолько прост, как у нас добыча березового сока, — несколько надрезов на стволе гевеи — и качай валюту прямо от матушки–природы.

И деньги потекли в Бразилию рекой. Естественно, добычу и торговлю этим природным ресурсом захватила небольшая группа дельцов, ставших олигархами. Конечно, они не все клали себе в карман. Построили огромный оперный театр, привезли в него на роскошном пароходе великого итальянского тенора Карузо, доставили и знаменитую русскую балерину Анну Павлову, устраивали грандиозные шоу, покупали футбольные клубы. Чуть было не добились права на проведение летней Олимпиады. Были и другие «имиджевые» проекты.

Но тут кто–то взял и изобрел искусственный каучук. Конечно, бразильские ученые всем хором доказывали, что его нельзя сравнить с натуральным продуктом, что он значительно будет уступать по качеству и надежности и всегда дороже в цене.

Прошло совсем немного времени, и все производители резины стали отказываться от натурального каучука и использовать искусственный. Рыночная капитализация компаний по добыче сока гевеи в долине реки Амазонки, как говорят математики, стала стремиться к нулю. А вскоре они вообще с треском лопнули. Большой оперный театр порос вскоре лианами и стал представлять интерес разве что для диких обезьян.

А государственный контроль нужен. Для правильности распоряжения государственным имуществом. Для контроля над природными запасами страны. Для анализа эффективности использования бюджетных средств. Но в большей степени для помощи и консультирования бизнеса: как правильно платить налоги, как вести бухгалтерию, как ввозить оборудование, как предоставлять отчетность и т.п.

Новая идеология для великой страны

Девять лет назад Пекин выиграл право быть столицей летних Олимпийских игр. В это же время китайским политическим руководством была поставлена простая и ясная цель: стать победителем Олимпиады–2008 в командном зачете.

И закрутилась мощная идеологическая машина.

Первым делом государство не поскупилось на иностранных специалистов. И поехали в Поднебесную лучшие тренерские кадры из Европы, России и даже Америки. Пошла активная агитация среди родителей — и те стали отдавать своих чад в спортивные секции по всей стране. Начали вводиться в эксплуатацию многочисленные спортивные комплексы и сооружения.

Великая цель — стать первыми в мире в спорте — требовала усилий и энтузиазма всего общества.

Хотя еще в 1980–е годы Дэн Сяопин опасался постановки больших идеологических задач. Китайское руководство к тому времени уже обожглось на кампаниях по истреблению воробьев и выплавке стали и потому с опаской относилось к любым мобилизационным лозунгам.

Но китайские чиновники уже привыкли к тому, что их работа должна измеряться какими–то формальными показателями. И решили это сохранить. Только показатели роста выплавки чугуна заменили тем, что впоследствии заложило основу сотрудничества компартии и бизнеса.

Каждому райкому партии доводились показатели по регистрации малых предприятий. В каждом районе должно было создаваться не менее 50 малых компаний в месяц. ЦК КПК оценивал работу низовых партийных структур по этому показателю. И пошли чиновники в народ, помогая малообразованному населению начинать свой бизнес. Парикмахерские, прачечные, обувные и пошивочные ателье, кафе, различные мастерские, мануфактуры стали расти как грибы после дождя.

Так при помощи государства начался бум создания малых предприятий. Система заработала следующим образом.

Приходит активный гражданин, желающий открыть свой бизнес, к государственному чиновнику. Тот спрашивает:

— Ты кто по профессии? Инженер? Вот есть у нас завод по производству бытовых приборов. Кроме всего прочего, они выпускают там кофемолки. Но все детали для них ввозятся из–за границы и получается дорого. Хочешь выпускать электромоторы для этих кофемолок?

Ты где живешь? Тогда вот тебе недалеко от твоего дома место для мастерской за очень небольшую арендную плату. Иди в такой–то государственный банк, я позвоню, получишь дешевый кредит. Потом иди в государственный информационный центр — там тебе дадут все нужные чертежи и спецификации и расскажут, какое и в какой стране заказать оборудование. Когда будешь заказывать, позвони, я скажу, чтобы с тебя как с начинающего предпринимателя не брали импортную пошлину.

Когда будешь устанавливать оборудование, обратишься туда–то, его тебе помогут настроить и обучат на нем работать. А когда будешь готов работать, я тебя сведу с коммерческим директором завода и вы договоритесь об объемах и сроках поставки твоих моторчиков. Заодно определим, какие и до какого времени ты будешь получать налоговые льготы.

Ты готов этим заниматься? Хорошо. Когда твой бизнес подрастет — приходи, вместе подумаем, куда можно экспортировать твои моторы. А может, захочешь заниматься чем–то другим. Вон сейчас в мире двигатели для скутеров и малых моторных лодок в большой цене.

Если я утрирую, то совсем немного.

Конечно, не все виды бизнеса поддерживаются одинаково. Парикмахерские, свадебные салоны, рестораны, казино, обувные мастерские, пошивочные ателье, прачечные и прочее также нужны стране. Но они не имеют перспектив роста. Они существуют за счет внутреннего потребителя и зарабатывают за счет своих граждан. Но бизнес, потенциально имеющий перспективы роста, особенно бизнес с высокой добавленной стоимостью, прежде всего хайтек, всячески поддерживается государством. Ведь у него есть перспектива выйти на внешний рынок, а значит, зарабатывать не на гражданах своего государства, а на других.

Именно в новой форме взаимодействия государства и бизнеса и проявился успех ряда стран Юго–Восточной Азии. Именно в партнерстве властей и инновационного бизнеса заключался секрет знаменитой американской Силиконовой долины, позволившей в то время губернатору Калифорнии Рональду Рейгану вернуть Америке экономический успех, самоуважение и гордость за свою страну.

А ведь всего пять лет назад — острый экономический кризис, поражение во Вьетнаме, на улицах городов молодежь жгла американские флаги, шли стотысячные демонстрации негритянского населения. Казалось, Америка не устоит...

По приглашению сенатора Чака Грассли — председателя подкомитета по внешней торговле — я посещал с визитом ряд городов штата Айова и остановился дома у одного из бизнесменов городка Сида Рэпидс. Хозяин солидного дома был как две капли воды похож на французского актера Жерара Депардье, о чем я ему тут же и сказал.

— Мне об этом говорили, так что надо будет как–то взять кассету с его участием, — пообещал он, еще раз подтвердив мое наблюдение, что средний американец с трудом представляет, что происходит в окружающем Америку мире.

Он занимался производством... канализационных распределительных кранов. Я, естественно, у него спросил, чем он занимался до открытия собственного бизнеса.

— Работал инженером в компании General Electric.

— А при чем здесь канализация? — я искренне был изумлен. — Неужели ты лазил в канализационные люки, чтобы разобраться, как работает система канализаций? И как ты догадался, что можно производить какие–то краны и их продавать?

И он рассказал историю о том, как чиновники небольшого американского городка поддержали энергичного инженера, пожелавшего заниматься своим бизнесом. Историю, очень похожую на ту, которую я уже излагал.

Так он стал производить краны, которые до этого импортировались из Германии.

Эта форма сотрудничества государства и бизнеса, этот новый социальный феномен позволил быстро преодолеть острейший кризис американского общества и совершить быстрый экономический рывок. Граждане вдруг почувствовали — это их страна и не только перестали жечь свои флаги, но и вывесили их в окнах своих домов. Этот феномен стал называться «рейганомикой».

А современная экономика Китая фактически выросла на таком государственном подходе при таком — причем массовом — государственном чиновнике. Чиновнике, который стал видеть в бизнесе не только партнера, но и помощника и друга для прорыва на мировые рынки. Чиновнике, который рука об руку со своими энергичными и предприимчивыми людьми совершил такое экономическое чудо, которым восхищаются и которое еще будут долго изучать во всем мире.

Так в ряде стран государственный аппарат стал совершенным средством целевой поддержки, информирования и консультирования того бизнеса, с которым страна связывает свои конкурентные преимущества в мире.

«Тигр» бюрократии впрягся в одну упряжку с «ланью» бизнеса. (Продолжение следует)


В избранное