История православия вРоссии: 3-е десятилетие XXвека (2). Фазы советской антирелигиозной политики
Реклама внизу и вверху письма
не имеет отношения к рассылке
(она вставляется службой, доставляющей рассылку подписчикам). Будьте внимательны!
=рассылка *Христианское
просвещение*=
Благодать Господа Иисуса
Христа, любовь Бога Отца и общение Святого Духа да будет с вами!
Тема выпуска: История православия в
России: 3-е десятилетие XX века(2). Фазы советской антирелигиозной политики
Этот выпуск двойной, и для того,
чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой
на 2 приблизительно равные части.
В связи с возникающими
порой недоразумениями, помещаю следующее предуведомление:
Редактор-составитель
рассылки (чьи контакты указаны в конце
этого письма – выпуска рассылки), не является, как правило,
автором текстов, которые в рассылке используются. Автор текста
указывается перед текстом.
Подготовлено по книге: Дм. Поспеловский. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. // М.: 1996. Стр. 272-280.
В условиях 30-х гг. храмов становилось так мало, что большинство
верующих ходило просто в ближайший храм, всё равно какого направления (это способствовало единству Церкви). Значительная часть верующих в обширных
районах, где не оставалось ни одной открытой церкви, обслужива лась бродячими
тайными священниками, которые и составляли так называемую «катакомбную» Церковь
во всём ее разнообразии. Были в «катакомбах» и «непоминающие», и немало
«сергиан» (незарегистрированные бродячие священники и их паства, и не думавшие
порывать с митрополитом Сергием). Это был период всеобщего религиозного подполья.
По сути, подпольной была во второй половине 30-х гг. и патриаршая Церковь.
В гонениях на патриаршую Церковь властям до конца своего существования
помогали «обновленцы»: в проповедях и в публичных лекциях они поносили
«сергиан-тихоновцев» как контрреволюционеров. Не менее злобно нападали на патриаршую
Церковь иосифляне (по их нетерпимости и горделивой уверенности в том, что
только они во всём правы и что только у них есть благодать, их можно сравнить с крайними течениями старообрядцев).
«Декларация» 1927 г. ничего не спасла. Власть шла на полное
уничтожение Церкви. Да и сам митрополит накануне германского нападения на СССР
думал, что русской Церкви уготована судьба исчезнувшей карфагенской Церкви;
возвращавшемуся из концлагеря профессору-протоиерею Виноградову он сказал:
«Наша Церковь доживает последние дни».
Фазы советской антирелигиозной политики. В советской антирелигиозной
политике прослеживается несколько фаз, которые отчасти сменяют друг друга, а отчасти взаимно переплетаются.
Первая фаза отмечена рядом ленинских декретов 1917-1920 гг.,
ключевым и роковым среди них был ленинский Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, опиравшийся на учение Маркса о материальном
базисе и надстройке, которая (в данном случае Церковь), лишившись базиса,
должна отмереть. В этот период 8-й отдел Наркомюста (с начала 20-х гг. 5-й
отдел), ведавший церковными делами, в том числе национализацией всего движимого
и недвижимого церковного имущества, стал известен под именем «ликвидационного».
С 1921 г., когда стало ясно, что Марксовы предсказания не сбываются
ни в экономике, ни в духовной жизни общества, наступила и новая фаза в религиозной политике государства, фаза дифференциации между религиями,
поддержки сект и расколов. В это время дело борьбы с религией было
распределено между различными институтами. Созданием криминальных «дел» и прочими
террористическими актами против Церкви и духовенства заведовал 6-й отдел ОГПУ
под руководством Тучкова. Для координации всех видов антирелигиозной политики осенью
1922 г. была создана Антирелигиозная комиссия Политбюро ЦК РКП(б), которая в течение последующих восьми лет возглавляла и координировала весь
партийно-государственный фронт борьбы с религией; о его государственности
свидетельствует то, что заседания Комиссии проходили в приемной номинального
главы государства Калинина, а Ленин в своем так называемом философском
завещании «Под знаменем марксизма» назвал борьбу с религией «нашей государственной
работой».
В 1922 г., а возможно, и несколько раньше, была создана еще
Комиссия по проведению отделения Церкви от Государства, сначала под председательством Красикова, а позднее Смидовича. Комиссия действовала при Президиуме
ВЦИК и несколько раз меняла свои названия. Комиссия прекратила свое
существование в 1938 г. Данных о динамике уничтожения церквей в 1937-1939 гг.
пока не обнаружено. Но развитие ее можно себе представить по «Записке Комиссии
по вопросам культов» 1936 г. (судя по цифрам, речь идет только о православных
храмах): «По состоянию на 1 января 1936 г. ...Было до революции 72936
[молитвенных зданий]... из них функционирует 20665». Официально закрыто 41868
молитвенных зданий, неофициально 9878. «Не функционирующие... закрыты
административно» следующими методами:
«1. засыпают «временно» хлебом, а затем не возвращают верующим;
2. предлагают произвести ремонт в преувеличенных размерах и в явно
короткий, невыполнимый срок;
3.отказ в регистрации новых членов религиозного общества вместо
выбывших...
4.наложение карантина на молитвенное здание, который
впоследствии не снимается (другой отчет поясняет, что карантин накладывается,
если, например, в селе кто-то заболевает тифом; причем без всякого карантина
продолжают действовать школа, клуб, библиотека и прочие общественные
организации. Закрывается только храм);
5.отказ в регистрации служителя культа;
6.начисление налогов в преувеличенных размерах и закрытие храма за непыплату в срок».
«Записка» говорит о ежегодно
растущем числе ходоков от верующих (с 1094 и 1934 г. до 2945 (плюс 401
представитель учреждений) и 1936 г.) и письменных жалоб (от 8229 в 1934 г. до 9646 в 1936 г.) и основном это жалобы на насильственное закрытие храма
местными районными и областными властями и требования их открытии. По «Положению о постоянной Центральной и местной комиссии по рассмотрению
религиозных вопросов» от 30 мая 1931 г., Комиссия в случае обнаружения незаконности действий местных
властей по отношению к религии имеет право лишь вынести свое решение на утверждение Президиума ВЦИК. Но Президиум ВЦИК, а с 1936 г. Верховного совета,
и его председатель Калинин были бессильны против НКВД, проводившего политику
партии на уничтожение религии, и в материалах Комиссии нет свидетельств о выполнении местными властями ее решений. Например, в Арзамасе, где до революции
на 14 тысяч жителей было 36 церквей и 5 монастырей, в 1935 г. райисполком незаконно
и не дожидаясь решения Комиссии по культам закрыл последние две церкви в городе
и третью в пригородном селе, хотя в городе существовали и православная, и обновленческая общины, а в селе в местном клубе (куда верующие почти не заходили) только 47 из 173-х присутствующих проголосовало за закрытие храма. Не смотря на протест Комиссии, «ни одна из трех церквей не возвращена верующим».
Дело, по-видимому, закончилось объяснением председателя местного РИКа, что открытие храма в Арзамасе вредно, так как там «монашеского и поповского
элемента... около 1000», и любая уступка верующим чревата религиозной активизацией.
В этих же документах Комиссии, которые как будто заступаются за верующих,
проскальзывает и косвенное оправдание жестокого подавления православных и их
прав; в частности, указывается, что духовенство и верующие активисты пытаются
использовать в целях оживления религии сталинскую Конституцию, дающую духовенству
право участвовать в выборах, а также «всесоюзную перепись населения». Речь идет
о переписи 1937 г., во время которой в последний раз задавался вопрос о вере в Бога. Верующих по ней оказалось более 50 процентов населения: 44 процента среди
грамотных и 74 процента среди неграмотных. По возрастным группам результаты
были следующими: в младшей группе (16-19 лет) верующих оказалось почти 35 процентов, в средней (20-29 лет) почти 40 процентов назвали себя верующими, а в старшей возрастной группе (более 40 лет) к верующим принадлежало абсолютное
большинство. Среди верующих около 80 процентов назвали себя православными и более 8 процентов мусульманами. Эти и прочие данные этой забракованной
переписи стали доступными только теперь. Показатели неоконченной переписи были
очень невыгодны, и не только в связи с данными о числе верующих, но и в большей
степени расхождением между официальным (180 миллионов) и реальным (162 миллиона) числом жителей страны; иными словами, за 10 лет, прошедшие после
переписи 1926 г., террор и его последствия падение рождаемости из-за
уничтожения или отправки в лагеря миллионов потенциальных отцов и матерей
унесли не менее 18 миллионов жизней. Данные этой переписи были засекречены, «ее организаторы лучшие советские статистики были репрессированы. Многие... в том числе начальник Бюро переписи О. Квиткин, расстреляны». А через два года
была проведена новая перепись, уже без вопроса о религиозной принадлежности,
которая при помощи населения, добавившегося при присоединении восточной Польши,
в значительной степени закамуфлировала потери, вызванные террором конца 20-х и 30-х гг.: раскулачиванием, коллективизацией с искусственно созданным голодом,
за которыми последовали убийство Кирова и ежовщина.
Что касается сталинской Конституции, то, согласно антирелигиозной
печати того времени, ее статья, допускающая выдвижение кандидатов на выборы от общественных организаций, была первоначально истолкована верующими и духовенством как дающая право Церкви и приходам выдвигать кандидатов. Это толкование сразу же было заклеймлено антирелигиозной печатью как вражеская
провокация попов и использовано в качестве очередного предлога для арестов и ликвидации духовенства и верующих. Официальный идеологический ответ гласил, что общественной в социалистическом государстве может быть только организации
исповедующая классово-социалистичесиое мировоззрение. Религия, как классовый
враг, не может иметь прав общественной организации в СССР.
Союз воинствующих безбожников. Массовое закрытие
храмов, публичное сжигание икон и церковных книг физически часто осуществлялось
активистами Союза воинствующих безбожников (СВБ). В 1922 г. появилась газета
«Безбожник».
Вокруг нее образовалось Общество друзей газеты «Безбожник», которое
по решению Антирелигиозной комиссии 1924 г. на первом своем съезде в 1925 г.
было преобразовано в Союз безбожников. В 1929 г. на втором съезде в название
был добавлен эпитет воинствующих. Члены Союза должны были быть своего
рода антирелигиозными хулиганами громить церкви, устраивать антирелигиозные
парады, так называемые комсомольские «пасхи» и «рождества», жечь иконы и насильно закрывать церкви всё от имени общественности, а не государства, что отлично вписывалось в условия НЭПовского «плюрализма» с его правом на общественные организации, кооперативные писательские издательства и пр. В этих
условиях государство как бы не несло ответственности за максимализм СВБ. Но эта
«идеологически близкая» организация имела право организовывать свои ячейки в школах, армии, на заводах, в колхозах и т.д. Как «представитель передовой
общественности», СВБ мог даже требовать отчетности перед собой государственных
организаций, например школы. На втором съезде СВБ атаковал Наркомпрос за недостаточно интенсивную борьбу с религией в школе. Наркомпрос оправдывался
тем, что снизил список «культовых зданий», охраняемых государством в качестве
художественных и исторических памятников, с семи до одной тысячи, обрекая таким образом 6000 древних храмов на уничтожение.
Резолюция съезда потребовала превращения школы из нерелигиозной в воинственно-антирелигиозную, учителей в пропагандистов атеизма и изгнания из школ верующих педагогов. На втором съезде СВБ принял на себя обязательства
превратить Москву за пять лет в безбожную столицу и довести количество членов
Союза до 17 миллионов к 1931 г. На самом деле СВБ достиг своего численного
предела в 1932 г. 5 миллионов 670 тысяч членов. Тогда же, в 1932 г., СВБ объявил «пятилетку уничтожения религии», выполнение которой должно было совпасть с выполнением второй хозяйственной пятилетки. В 1930-1932 гг. максимального
тиража и ассортимента достигли и издания СВБ: разовый тираж газеты «Безбожник» 500 тысяч экземпляров в 1931 г., ежемесячный иллюстрированный журнал под тем же названием 200 тысяч экземпляров; а годовой тираж всех непериодических
изданий (книг и брошюр) увеличился с 12 миллионов печатных листов в 1927 г. до 800 миллионов в 1930 г. Но после 1932 г. численность и СВБ, и его изданий
начала падать. Ряд периодических изданий перестал выходить, и даже «Безбожник»
исчез на два года (в 1936-1939 гг.). Поскольку издательская политика и даже
формальная запись в члены большевистских организаций определялись не спросом-предложением, то такое сокращение масштабов деятельности СВБ в 30-е гг., очевидно, было политическим решением, принятым на самых верхах. После
ликвидации НЭПа существование СВБ как общественной организации стало
анахронизмом, особенно с принятием политики полного разгрома религии и физического уничтожения духовенства в 1937-1939 гг. Итак, при всех временных перерывах
и срывах, именно этот период (1929-1939 гг.) можно назвать третьей фазой
советской антирелигиозной политики.
Годы 1939-1941. Четвертой фазой следует считать эпоху от присоединения новых
территорий на западе в 1939-1940 гг. и во влечения СССР во Вторую мировую войну
до, пожалуй, нового удара в хрущевские годы. В 1939-1941 гг. после фактически
полного уничтожения видимой стороны религии агрессивность официальной
политики и антирелигиозной пропаганды в средствах массовой информации несколько
поубавилась. И тут дело было не только в том, что атеизм почил на лаврах
победы, да и вышеприведенные данные о религиозности в стране ставили саму эту победу под вопрос. Дело было, прежде всего, в том, что после 1 сентября 1939 г.
запахло военной угрозой и для СССР, а неудачная советско-финская война с колоссальным количеством не только погибших, но и сдавшихся в плен, да и частыми убийствами комиссаров солдатами, внушали беспокойство за дух армии
после уничтожения офицерского корпуса в «чистках» 1937-1938 гг., вселяли сомнения
в готовности воевать «за мировой пролетариат». А тут еще были присоединены
обширные территории на западе с благоустроенной местной церковной жизнью и преимущественно православным населением всюду, кроме Галичины, где большинство
населения составляли униаты, и Прибалтики, где преобладали лютеране (в Латвии и Эстонии) и католики (в Литве); однако и там число православных было значительным в Эстонии, например, до войны было более 20 процентов
православных, из коих большинство составляли коренные эстонцы.
Поскольку эти земли (особенно украинские и белорусские) были
присоединены под лозунгом освободительного воссоединения с братскими народами,
население надо было убедить в религиозной терпимости советской власти. Свидетельством
значения, которое Сталин придавал настроениям на новых территориях, является и то. что из четырех правящих архиереев, сохранившихся на своих местах к 1939 г.,
двое были направлены на запад: митрополит Николай (Ярушевич) экзархом на Украину с пребыванием в основном в Западной Украине, а митрополит Сергий
младший (Воскресенский) экзархом в Прибалтику. В последние два предвоенных года
(с конца 1939 г. до середины 1941 г.) в советской печати (даже в «Безбожнике»)
всё чаще появляются статьи о том, что не надо путать простых верующих с религиозными идеологами и религиозной идеологией. Верующие, мол, вполне честные
советские трудящиеся и патриоты. Классовым врагом является религиозная
идеология, а не люди, религиозные чувства которых не следует оскорблять. На «освобожденных» территориях проводится политика относительной терпимости по отношению к верующим и духовенству при интенсивной пропаганде против религии
как мировоззрения. Вводятся высокие налоги на доходы духовенства, но насильственного закрытия церквей нет, и редки случаи ареста духовенства (даже
униатского в Галиции). Тогда же восстанавливается регулярная неделя с воскресением в качестве выходного дня, вместо введенной в 1929 г. «пятидневки»
с шестым днем в виде выходного, воспринятой «Безбожником» как важный шаг в наступлении на Церковь, лишающий верующих регулярного посещения церкви по воскресениям.
Буду благодарен за материальную
поддержку проекта.
Как это можно сделать, описано на странице messia.ru/pomoch.htm.
Здесь вы можете оценить прочитанный выпуск
рассылки.
Заранее благодарен всем, кто выразит свое мнение.
Голосование эл. почтой: нажмите на ссылку,
соответствующую выбранной Вами оценке, и отправьте письмо!
(В теле письма можно оставить свои комментарии. При этом,
если Вы расчитываете на ответ, не забудьте подписаться
и указать свой эл. адрес, если он отличается от адреса,
с которого Вы отправляете письмо.)