> <....> Учение о Царстве Божием
неотрываемо от Христа не в том одном смысле, что вхождение
в него зависит от исполнения Его заповедей, но, превыше
всего, в том, что само Царство Божие в Нём "приблизилось"
и явилось и состоит в соединении с Ним. "Как ветвь
не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе:
так и вы, если не будете во Мне /.../ ибо без Меня
не можете делать ничего" (Ин 15:4-5). Но тогда и видимое
противоречие между учением о Царстве "внутри нас" и Царством
"будущего века" снимается. Только по отношению к миру в его
целом, к миру, всё еще находящемуся под властью греха и смерти,
оно есть Царство будущего века. Но само Царство
потому, что оно жизнь Христа, вечно, не подчинено
времени. Оно явилось в мире и может быть принято человеком
уже теперь, в "настоящем". Оно не "зависит" ни от конца
мира, ни от смерти отдельного человека, но, напротив, конец мира
определяется его явлением, ростом и исполнением в мире.
Оно для того и "приблизилось", открылось теперь, в мире,
чтобы люди могли познать его и в нём конечную
цель самого мира, его спасение.
> Но тогда первым и основным вопросом
для каждого христианина не может не быть вопрос: что же
означает соединение со Христом, как возможно получить Его жизнь,
как исполнить слова Христа: "Пребудьте во Мне, и Я в вас"
(Ин 15:4)?
* * *
> Ответ дается в Евангелии: "Если кто не родится
свыше, не может увидеть Царствия Божия" (Ин 3:3). Подобно
старой, новая жизнь требует своего нового рождения. "Если
кто не родится от воды и Духа, не может войти
в Царствие Божие" (Ин 3:5). Доказывать, что слова эти относятся
к крещению и что таким образом хотя бы в одном стихе
Евангелия мы несомненно имеем установление внешнего, обрядового акта
как условия христианства, значило бы ломиться в открытую дверь:
этого никто и не отрицает. Гораздо важнее спросить себя:
что, в свете Евангельского учения о Царствии Божием, может
означать эта Самим Христом установленная зависимость духовной жизни
от чего-то внешнего, материального? Историки и экзегеты ссылаются
на "символизм" воды: она символ жизни, очищения, омовения. Но в нашем
современном понимании символ только изображает, в Евангелии же
воде приписывается не изображение, а действие: она рождает,
она есть реальное, а не символическое только условие новой
жизни. А это не может не заставить нас поглубже вдуматься
в смысл соотношения "материального" и "духовного" в Евангелии
и им проверить наше обычное понимание христианства как спасения
души.
> Перечитывая в свете этого вопроса Евангелие, мы убеждаемся,
что учение Христа совсем не ограничивается "душой" и что,
напротив, в Своей жизни Он уделяет много внимания человеческому
телу: Он "исцеляет всякую болезнь и всякую язву в людях",
возвращает зрение слепому, исцеляет хромых, расслабленных, кровоточащих
и, наконец, воскрешает умерших. Он насыщает голодных и как
знамение Своего присутствия среди поверивших в Него обещает им
ту же силу врачевать болезни. Он говорит о "светлом теле",
Он творит чудеса и исцеления при посредстве Своего тела:
прикосновением, плюновением, дыханием и, наконец, само
Его воскресение есть воскресение Его тела. И хотя мы веками
ищем и ждем от Христа больше всего именно исцеления
то есть телесной помощи, всё же ослепленные своим, а не евангельским
пониманием спасения души, мы к одной душе относим спасение и ограничиваем
его загробной жизнью души.
> Между тем мало-мальски внимательное чтение Евангелия не может
не убедить нас, что под "душой" разумеет Христос всю жизнь
человека, или еще лучше "всего человека" то есть
именно то соединение в нём духовного и телесного, которое
одно и можно назвать человеком. А если только в этом
соединении духовного и телесного живет человек и вне его
перестает быть человеком, то не развоплотить его пришел Христос,
а всю его жизнь исцелить и сделать новой жизнью. "На Меня
ли негодуете за то, что Я всего человека исцелил..?" (Ин 7:23).
> Исцелить всю жизнь. Но тогда мы должны пойти еще глубже
и спросить что говорит нам Евангелие о самой
жизни? Когда мы думаем о ней, не ощущаем ли мы ее прежде
всего как зависимость от внешнего? Мы рождаемся от тела, и чтобы
жить, мы должны питаться. Всё живущее получает жизнь извне и сохраняет
ее только зависимостью от пищи, то есть от мира и природы.
Но если такова сама природа жизни, то в чём ее болезнь
и как можно исцелить ее? В ответ на эти вопросы Евангелие
открывает нам прежде всего, что Сам Христос не только не отрицал
этой "зависимости" жизни, но, став Человеком, Себя включил в нее.
Он родился от тела Марии, и Его жизнь, как всякая жизнь,
нуждалась в пище: "и напоследок взалкал" <(Мф 4:2
= Лк 4:2)>. И когда Он учит нас не заботиться
о еде и об одежде, то не отрицает нашей в них
нужды, а, напротив, самую эту нужду возводит к Богу: "Отец ваш
Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом" (Мф 6:32). В Евангелии
раскрывается, что человек имеет мир как пищу, подаваемую Ему Богом
для жизни, так что зависимость ее от телесного, сама телесность
жизни есть воля Божия о человеке и мире.
> Но Евангелие говорит о жизни и новое. Оно
раскрывает нам, что эта зависимость, сама по себе благая, на деле
искажена. В том ее искажение, что в "материальном" или телесном
человек признал единственное условие своей жизни, всецело подчинил
себя пище. Мы не можем касаться здесь бесконечно важного для
христианства вопроса о происхождении зла и о "порче"
им мира. Но ясно, что в Евангелии эта "порча" показана прежде
всего как порабощенность человеческой жизни телом, а через
него миром. То, что нам кажется "естественным" эта зависимость
даже душевной и духовной жизни от пищи и от нее одной
Евангелие утверждает как глубочайшее извращение и падение самого
мира. "Не одним хлебом жив будет человек" <(Лк 4:4
= Мф 4:4)> но вот на деле живет
в конце концов одним хлебом и всю свою жизнь превратил в "борьбу
за существование". Даже от Бога он просит и хочет только
пищи телесной: "вы ищете Меня не потому, что видели чудеса,
но потому что ели хлеб и насытились". И как бы ни решал
человек "проблему хлеба", как бы ни пытался установить на земле
справедливое распределение его, это не меняет основной зависимости
всей жизни его от пищи.
> Но тогда это уже и не вся жизнь, не та,
которой хотел для человека и дал ему Бог. Если "не одним
хлебом" должен жить он, но живет им одним, то и живет он
искаженно и неполно, и вот, по Евангелию, эта "болезнь жизни"
выражается в том, что в ней действительно воцаряется смерть,
и умирание становится таким же "законом природы", как и питание.
Сколько бы ни ел человек, он всё равно рано или поздно умирает.
Один хлеб не способен поддержать его жизни, спасти от распада,
от возвращения в ту "материю", которой он себя всецело подчинил.
"Дух животворит; плоть не пользует нимало" (Ин 6:63). Человек
не может жить без "материи", но если материя не одухотворяется
его духом, если, напротив, торжествует над духовным, то становится
сама источником неустойчивости, распада и тления человека.
> И вот, исцеление жизни в Евангелии состоит прежде
всего в том, что во Христе явлен нам образ совершенной человеческой
жизни в полноте Божиего замысла о ней. Замысел же этот в том,
что человек живет Богом. Не тело рождает и питает жизнь,
а Жизнь приходит в тело и животворит его, самое питание
от мира, самое телесность человека делая духовной, свободной, разумной.
В человеке мир призван стать Царством Божиим, потому что человек
через свое причастие Духу весь мир причащает Духу, самое "материю"
превращая в путь к Богу, в способ соединения с Ним.
Когда Христос после поста в пустыне взалкал, "приступил к Нему
искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии
сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом
одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст
Божиих" (Мф 4:3-4). Нуждаясь, как всякий человек, в пище,
Он отказывается от рабства ей, отказываясь превратить камни в хлебы,
Он показывает всю извращенность того отношения к Богу, в котором
от Бога человек хочет только телесной пищи, Самого Бога подчиняет
в себе необходимости есть, то есть "борьбе за существование".
"У Меня есть пища, которой вы не знаете /.../. Моя пища
есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его" (Ин 4:32,34).
Но, подчиняя Себя всецело замыслу Божию о Своей Жизни, смыслом
и содержанием ее полагая исполнение Его дела, Христос тем самым
уже не раб пищи, а ее свободный обладатель и распорядитель.
Всё подчинено Ему, потому что Он Сам всецело подчинен Воле Божией
о мире, а Бог хочет, чтобы человек в свободе и духе
сам мир соединял с Ним. Во Христе "весь человек" возвращает себе
свое царственное положение в мире, свою зависимость
от него преображает в зависимость мира от Духа, живущего в нём.
[ протопр.
Александр Шмеман.
из ст. "О Церкви"
(ч. III) ]
# Буду
рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке текстах
в письме, в icq или на форуме. # Постараюсь ответить на вопросы...
#
*Писание говорит: "Тот, кто верит в Него,
не будет посрамлен".
Это относится как к евреям, так и к язычникам.
Господь один у всех, щедрый ко всем, кто к Нему взывает.
Ведь "каждый, кто взовет к Господу, будет спасен".*