> Это было целиком и полностью
в характере щепетильного апостола Петра, когда он <>
пытался добиться от благодати каких-то математических формул.
"Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против
меня? — спросил он Иисуса. — До семи ли раз?"
Петр допускает ошибку в определении степени благородства, поскольку
раввины в то время считали число три максимально возможным числом,
на которое можно было рассчитывать, прощая другого.
> "Не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти
раз", — выйдя из себя, ответил ему Иисус. В некоторых
рукописях значится перемножение семидесяти на семь, но едва ли
имеет большое значение, сказал ли Иисус 77 или 490. Он имел в виду,
что прощение не является чем-то, что можно посчитать на счетах.
> Вопрос Петра побудил Иисуса рассказать еще одну историю,
исполненную глубокого смысла, историю про раба, у которого каким-то
образом накопился долг в несколько миллионов долларов, которые
он должен был вернуть царю. Тот факт, что в действительности
ни у одного раба не может скопиться такая сумма долга,
подчеркивает мысль Иисуса о том, что даже если бы государь
продал его самого, его семью, детей и всю его собственность,
он не вернул бы и малой толики денег. Такое нельзя
простить. Несмотря на это, государь, тронутый жалостью, неожиданно
прощает долг и отпускает раба, не наказав его.
> Внезапно ситуация повторяется. Раб, который только что был прощен,
встречает одного из своих товарищей, который должен ему несколько
долларов, и начинает его душить. "Отдай мне, что должен!"
— требует он и сажает его в темницу. Одним словом, жадный
раб олицетворяет собой не-благодать.
> Почему притча так гиперболизируется Иисусом, становится
понятным, когда он объясняет, что государь — это Бог.
Прежде всего, это должно определить наше отношение к другим
людям. Скромное осознание того, что Бог уже простил нам
наши долги, так велико в нас, что за ним то зло,
которое причиняют нам другие, съеживается до незначительных
размеров. Как можем мы не прощать друг друга в свете
того, что Бог простил всех нас?
> Как замечает К.С. Льюис: "Быть христианином
значит прощать непростительное, потому что Бог простил то непростительное,
что существует в нас".
> Льюис на себе ощутил глубину божественного всепрощения,
которое снизошло на него вспышкой откровения, когда он в день
святого Марка произнес фразу, приведенную в апостольском символе
веры: "Верую в прощение грехов". Его грехов не стало,
они были прощены! "Эта истина дошла до моего сознания
настолько ясно, что я понял: никогда ранее (и это после
многих исповедей и многократного отпущения грехов) я не верил
в это всем своим сердцем", — пишет К.С. Льюис.
> Чем больше я размышляю над притчами, рассказанными
Иисусом, тем больше я испытываю искушение использовать прилагательное
"жестокая" по отношению к арифметике Евангелия.
Я верю в то, что Иисус рассказал нам эти притчи для того,
чтобы призвать нас полностью освободиться от нашего мира не-благодати,
в котором мы живем по закону "зуб за зуб",
и вступить в Божие царство бесконечной благодати. Как пишет
Мирослав Волф: "Незаслуженная благодать всегда будет превалировать
над расчетами того, что человек заслужил в своей жизни".
> Уже начиная с детского сада, нас учат тому, как добиться
успеха в мире не-благодати. "Кто рано встает, тому Бог <подает>".
"Без труда не вытащишь и рыбку из пруда".
"Бесплатных обедов не бывает". "Требуй соблюдения
своих прав". "Бери то, за что ты заплатил".
Мне хорошо знакомы эти правила, потому что я по ним
живу. Я работаю и получаю плату за свою работу. Мне
нравится быть первым. Я настаиваю на своих правах.
Я хочу, чтобы люди получали то, чего они заслуживают — не больше
и не меньше.
> Однако, когда я начинаю прислушиваться, то слышу громкий
шепот Евангелия, говорящего, что я не получил того, что заслужил.
Я заслужил наказание, а получил прощение. Я заслужил
гнев, а получил любовь. Я заслужил быть посаженным в долговую
тюрьму, а вместо этого получил чистую кредитную историю. Я заслужил
строгого учителя и раскаяние, вымаливаемое на коленях; я получил
банкет — праздник
Бабетты — устроенный для меня.
> Если можно так выразиться, благодать разрешает для Бога
дилемму. Вам не придется углубляться в Библию, чтобы почувствовать
скрытое внутреннее противоречие в тех чувствах, которые Бог испытывает
по отношению к человечеству. С одной стороны, Бог любит
нас. С другой стороны, наше поведение вызывает у него неприязнь.
Бог стремится увидеть в людях отражение своего собственного
образа. В лучшем случае он видит только обрывки тени этого
образа. Однако, Бог не может — или не хочет — отказаться
от этого стремления.