> Эта часть Евангелия от Иоанна читается на праздник
Воздвижения Креста <..> воспоминание о том,
как в начале IV века началось почитание того, что считали
подлинным крестом Христовым. Конечно, это не был тот самый
кусок дерева и в этом смысле крест подменили. Но подменили-то,
чай, другим крестом а всякий крест есть крест Христов.
Всякий, кто казнён, есть образ и подобие казнённого Сына
Божия. Проблема не в том, что подменили крест, а в том,
что подменили урок креста. Вместо того, чтобы перестать казнить,
стали казнить от имени Распятого.
> Крест не случайность в Евангелии. Теоретически,
конечно, вероятно, что люди не казнили Иисуса, а приняли бы
Его как Спасителя. Об этом мечтал простодушный Даниил Андреев
в "Розе мира" и даже упрекал Бога, что Тот
умудрился попасть на крест, хотя мог бы попасть в президенты
земного шара и упорядочить человеческое общежитье.
> Теоретически возможно. В раю. Практически же
люди, какие они есть с момента возникновения в истории,
не могли не распять Иисуса. Да и в наши дни множество
людей убеждены, что мало казнят, мало убивают, что для полной
победы над злом надо бы побольше убить злодеев, смутьянов
и нехороших людей. Это прямой результат того, что человечество
есть огромный колтун лжи, копящейся тысячелетиями, патинированной,
солидно выглядещей, но лжи.
> Ребёнок вырастает, и вступает во "взрослый мир",
и быстро обнаруживает если он не совсем идиот
что мир этот обманывал его, что весь он соткан из невыполненных
обещаний, из обманов, из торжества грешников над праведниками...
И мы, вырастая, ложимся в эту ложь и живём в ней...
Победить тысячелетний обман мы не в силах, остаётся расслабиться
и получить удовольствие. Всё бы ничего, только нельзя бесконечно
лгать и не убивать и войны, казни,
суды и тюрьмы есть сточная канава, куда "человечество"
потихонечку стыдливо прячет всё, что может его разоблачить.
> Сатана в раю обещал бессмертие очень умно,
учитывая, что оно у людей уже было, но проверить
это было невозможно. Сатана обещал людям, что они не умрут,
вопреки сказанному Богу, если и нарушат заповедь. Они и не умерли,
во всяком случае не сразу и не первыми. Умер Авель.
Заповедь нарушает один, а погибает другой.
> Что-то или кто-то нашёптывает человеку: "Распни его!
Мне сейчас некогда, а ты распни, ограничь, прими
экстренные меры, модифицируй статус его существования так, чтобы
он не дышал и не двигался".
> Человек должен ответить: "Нет! Не распну!" Это
не так легко, потому что кто отказывается распинать, тот рискует
сам быть распятым. Это и есть "подражание Христу".
В этом правда мстительности, правда паранойи, правда тех, кто помешан
на безопасности и стабильности: не распну
распнут меня или моих близких. Что ж, кто почитает Христа,
тот готов такое если не принять принять такое
невозможно то хотя бы предоставить Богу свою жизнь.
Если просто говорить "не распну" сил не хватит.
Надо говорить "Господи, помилуй". Тогда мы спасены
от того, чтобы стать распинателями, когда заговариваем с Распятым
и Воскресшим и даём Ему себя как новый крест, чтобы
быть распятым с Ним и с Ним воскреснуть.
* * *
> Все евангелисты подробно описывают распятие, так что
оно занимает до трети текста. Воскресение же описывают очень
кратко. Казалось бы ну что педалировать неприятное.
Надо мыслить позитивно. Побольше о Воскресении, а то у многих
ощущение, что рассказ о Воскресении просто изуродован цензурой.
Распинают часто, воскресение же редкое событие. Хорошо,
допустим, воскресение и Воскресший неописуемы. Однако,
если уж воскресение состоялось, зачем так подробно про распятие?
Было и сплыло.
> Между тем, евангелист подчёркивает, что описывает Крест
для укрепления веры. Павел скажет, что без воскресения вера
бесполезна правда, он имел в виду, что, если
Бог не имел силы воскресить Сына, то Бог не имеет силы
и помочь нам в борьбе с грехами.
> Видимо, три разных веры есть в Евангелии. Вера до Креста
вера несчастья, вера болезни, когда достаточно было жаждущему
исцеления сказать, что он верует в то, что Иисус
Сын Давидов, и получал исцеление. Да с таким вероисповеданием
в современной Церкви он не получил бы даже стакана
воды! Это вера естественная, вера надежды, вера, ничем не рискующая.
Есть вера после Воскресения вера сверхъестественная
и рисковая, вера счастья и света. Между ними
вера креста. Вера отчаянная, ушедшая ниже естества, вера смертная,
остолбенелая, мучащая себя.
> Вера у креста видит, что всё то, на что обычно
надеется человек, что он изобрёл для выживания и процветания
общество, религия, государство объединилось и убило
любимого человека. Вера у креста видит, что надеяться больше
не на что, весь мир исчезает, только вот этот крест
и остаётся, в ушах шумит, тошнота.
> Муки крестные им отвечает крестная вера. Она должна
сохраняться и в вере воскресения, как должна сохраняться
и вера болезни, и вера счастья. Вера креста останавливает
человека, когда он хочет пустить в ход насилие, когда он хочет
командовать, осуждать, теснить. Вера болезни побуждает к движению,
вера воскресения даёт силы двигаться, вера креста останавливает
и без этого тормоза две других веры могут разнести
душу и сделать человека ханжой и изувером.
> Византийцы почитали крест как защиту народа, принадлежащего
Богу. Византии нет, народ, её населявший, к счастью есть,
но он живёт отнюдь не в Византии. Неужели почитание
креста ложное? Нет. Дело ведь не в том, что крест
абсолютная защита, к которой прибегают, когда не помогают
стены, греческий огонь и прочие материальные силы. Крест защищает
то, что вообще нельзя защитить стенами и снарядами. Он защищает
не народ Византии и не народ Руси. Крест защищает народ
христианский, нацию Христа.