[GNews] Пацаны, или логика Владимира Путина
Многие российские и международные наблюдатели пребывают в недоумении
от радикальной путинской рокировки <<Чайка -- Устинов>>, называя ее
нелогичной и даже, страшно вспомнить, <<абсурдной>>.
На самом же деле, перемена мест вельможных слагаемых полностью
укладывается в путинскую царствующую логику. И, разумеется, меняет
сумму.
Владимир Устинов много лет верой и правдой, без страха и упрека служил
Кремлю. Его любили, ценили и награждали (в том числе -- большими
денежными призами, а также бесценной звездой Героя России). Постепенно
бывший генпрокурор уверовал и в собственную неприкосновенность, и во
всепостоянство своего друга-покровителя, главного президентского
помощника Игоря Сечина. В результате -- подрастерял едкое чувство
реальности. И совершил сразу несколько мощных аппаратных проступков.
Сначала -- без разрешения президента РФ начал собирать и пускать в
медиа-топку компромат на министра обороны Сергея Иванова, близкого
личного друга Путина. Потом -- принялся ворошить кружевное белье
президентского вроде-бы-преемника Дмитрия Медведева. Наконец -- пошел
напропалую арестовывать акции и даже сотрудников компании
<<Транснефть>>. Чтобы добиться увольнения главы этой компании Семена
Вайнштока и подготовить почву к созданию новой экспортно-транспортной
монополии, выдуманной Сечиным и Ко.
Тут-то Устинов и попался. Он должен был знать, что заниматься личными
делами Иванова и Медведева, согласно правилам нынешней русской власти,
можно, -- но только по указанию самого первого лица. Ему не следовало
забывать, что <<Транснефть>> -- объект персональной опеки президента
Путина, а в Семене Вайнштоке ярко заинтересованы люди не менее
влиятельные, чем Сечин -- от Романа Абрамовича до Сергея Собянина.
Бывший генпрокурор нарушил главный аппаратный закон эпохи Путина:
каждый имеет право делать все что угодно, но только на доверенной его
попечению территории. Заходить на чужую территорию, особенно же на ту,
где уже приготовлен к активному отдыху президентский персональный
шезлонг, где барахтаются в предчувствии морских эмоций жизнелюбивые
лабрадоры и мини-лошади, категорически запрещается.
И новый генпрокурор Юрий Чайка -- сверхлогичное порождение этой
правящей этики. Вместо не в меру активного, забывшего грани и берега
Устинова Путину нужен теперь идеальный тишайший бюрократ, который
выполняет только президентские указания, а при их отсутствии -- не
предпринимает ничего, совсем ничего. Живет этим указательным
ожиданием. Человек, звездно далекий от всех основных кремлевских
кланов, особенно от привыкшей к арестам как способам решения
коммерческих проблем команде Сечина. Функционер, на которого накоплено
достаточно сыновнего компромата -- на самый крайний случай, конечно. За
кипяченые годы послеельцинского служения законник Чайка доказал, что
он именно таков, и лучший из таковых.
Абсолютно объяснимо и назначение Владимира Устинова министром юстиции.
Путин не мог обидеть старых друзей (не столько даже Устинова, сколько
даже Сечина) и дать вчерашнему обвинителю-громовержцу должность
унизительно низкую. Надо было предложить пост хороший, не меньше
министерского. Но, вместе с тем, -- без реальных репрессивных
полномочий. Чтобы не соблазнять падшего тяжеловеса новыми
перспективами участия в больших аппаратно-коммерческих битвах.
Наконец, Путин подустал от болезненных публичных амбиций
экс-генпрокурора, который любил в прямом эфире выносить из ада обломки
АПЛ <<Курск>>, самолично судить террористов радуевых и читать
утомленному миру нравственно-рыночные проповеди. Следовательно,
Устинову нужна была должность, не обласканная вниманием СМИ. Секретарь
Совбеза и полпред в ЮФО явно не подходили -- хотя бы по последнему
критерию. Оставался только Минюст, уже оставленный безотказным Чайкою.
Ничего удивительно. Все четко и правильно, строго по-путински.
Правильный пацан
Тот, кто считает Владимира Путина кровавым самодуром, ежеутренне
пробуждающимся с мыслью <<а кого бы еще довести до цугундера?>>,
принципиально заблуждается.
Путин -- дядя очень строгих правил. Точнее, понятий. У президента РФ
есть недвусмысленный моральный кодекс, который правильно было бы
назвать <<пацанским>> (он почти копирует неформальные уложения
постсоветских робингудских группировок).
Важнейшее правило -- четкий раздел сфер влияния. Я позволяю тебе делать
все, что угодно, в пределах и рамках твоих исторических полномочий. На
твоей земле, с твоей собственностью и твоими крепостными людьми. Но
проникать в мое пространство, оплаченное чеченскими войнами и муками
кремлевских бессонниц, -- не имеешь права.
За что на самом деле пострадал Ходорковский? За избыточный интерес к
личным президентским <<Сургутнефтегазу>> и <<Роснефти>>, к их казначейским
акциям и всяческим откатным делам. А зачем он туда полез? Ведь его-то
самого из ЮКОСа тогда никто не вытряхивал?
Правило номер два. Нельзя использовать дружбу с Путиным против самого
Путина. Если ты чего-то на президентской кухне услышал, а потом по
восторженной трезвой лавочке в европейских столицах да и разболтал --
лучше б тебе не родиться на свет.
Правило номер три. Если ты доказал свою дружескую надежность -- тебе
простится любая ошибка. Но если ты не хочешь быть лично преданным
другом -- ни на что не рассчитывай. Другие твои достоинства не важны и
не будут востребованы.
Потому-то президент совершенно не намерен, как бы кто вожделеюще не
охал и романтически не вздыхал, увольнять непопулярных антисоциальных
министров типа Фурсенко и Зурабова. Ведь, с точки зрения кодекса, эти
бледно-бежевые чиновники ничего плохого не сделали. Они воруют только
на своих полянах и без зазрения совести выполняют то, что им на самом
деле (а не на PR-экране кремлевского телевизора) поручили. Зурабов
ликвидирует советскую бесплатную медицину для всех и заменяет её --
евразийской платной для немногих. Фурсенко отбирает у НИИ и вузов
недвижимость и выводит её на алчущий новых жертв перегретый рынок. И с
этими чисто конкретными задачами они вполне справляются. А что всякие
там врачи-учителя-ученые недовольны -- так оно и к лучшему. За легкие
ранения, полученные в боях с неблагодарным народом, боевикам З. и Ф.
(равно как всем другим членам боевого пацанского клуба) причитаются
позолоченные нашивки.
Важно запомнить: Путин никогда не нарушает правила первым. Потому все
олигархи, бюрократы, оборотни, вампиры, хищники, чужие, рамзаны
кадыровы и прочие герои сегодняшних дней, выучившие моральный кодекс и
не отступающие от него ни в делах, ни в помыслах, могут спать
абсолютно спокойно. Никаких <<антиолигархических>> или
<<антикоррупционных>> кампаний при живом Путине уже не будет. А если
волгоградского мэра с ненецким губернатором неожиданно посадили -- так
просто не надо было солидных клиентов (<<ЛУКойл>>, <<Роснефть>>)
раздражать. А Путин и государственная политика -- тут совершенно ни при
чем.
Следуя прочным правилам игры, Путин нередко делал то, что ему
политически и коммерчески было совсем не выгодно. Например -- не только
не отрекся от Бориса Ельцина, но и дал последнему свой собственный
Орден <<За заслуги перед Отечеством I степени>>. А ведь как ликовал бы
российский народ, увидев голову Ельцина на кремлевском жертвенном
блюде! Но -- нет. Тому що пацан есть пацан.
Или возьмем, например, Михаила Касьянова. Экс-премьер, конечно, первый
начал: пошел ругать режим, не высидев до конца согласованного с
Путиным моратория. Владимир Владимирович и разгневался. Но все же до
прямого нарушения кодекса Касьянов не докатился: лично Путина не
затрагивал и монарших буфетных тайн не раскрывал. А потому дачу у него
толком так и не отобрали. И даже главных финансистов -- в покое
оставили. (Линшиц из банка <<Нефтяной>> пострадал за совсем другое,
некасьяновское).
Все по кодексу. Все справедливо. Тираны так не поступают. Так делают
только самые правильные пацаны.
Демоверсия избранного пацана
Опираясь на логику Путина, попробуем теперь понять: кто же станет
преемником нынешнего президента?
Сам В.В.? Никогда. Третий срок -- это не по-пацански. Беспредел, как мы
уже убедились -- совсем не путинский стиль.
Преемник -- тот, кто четко удовлетворяет четырем критериям.
1. Плод компромисса. Кремлевский наследник обязан устраивать не только
Пацана N 1, но и остальных правильных пацанов -- как минимум,
президентского наставника Романа Абрамовича. Если не обнаружится
компромисс -- будет война, в которой погорит и выгорит вся братва без
разбора.
2. Психологическая зависимость. Преемник должен быть настолько
внутренне зависим от предшественника, что совершенно точно не сдаст,
не выдаст и не съест. Формальные гарантии безопасности никого не
устраивают -- ведь нет таких обязательств, бумажных и безбумажных,
которые не мог бы нарушить полновластный самодержец всероссийский.
Следующий президент должен относиться к нынешнему, как нынешний -- к
Абрамовичу. Как ученик -- к учителю. Как младший -- к старшему. С
беспредельной тайной нежностью и трепетом чрезвычайным.
3. Избираемость. Преемник не может быть сернокислым либералом
гайдаровского замеса -- народ такого не примет. Скорее, наследнику
Путина суждено явиться националистом-империалистом, пусть даже и
совершенно фальшивым.
4. Непохожесть. Благодарный народ не должен сравнивать грядущего
обер-пацана с сегодняшним властелином. Иначе Путин может обидеться
навсегда. Лучше, если б преемник был как-то качественно, принципиально
несравним с В.В., например, оказался бы женщиной. Или
священнослужителем.
Через 12-14 месяцев Путин сделает выбор. Пока преемничество обещано
уже, по крайней мере, 8 физическим людям, и каждый из них полуискренне
верит, что так оно и есть. Наследники вступили в борьбу. Ее итоги
будут подведены -- честно и правильно, по понятиям. В полном согласии с
неизменной путинской логикой.
Пацан сказал -- и пацан ответит.
Специальная версия статьи опубликована 26 июня 2006 года на Ленте. Ру,
www.lenta.ru.
