Рассылка закрыта
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Из дневника ученика ШСД
| Информационный Канал Subscribe.Ru |
|
Сергей В. Сон. |
|
Стою на остановке. Музыка начинает слышаться из открытого окна. Все громче и громче. На одной ноге прыгал мальчик, пристукивая второй. Это завораживало. Ритм держало все окружение, то, замирая в паузах, то, поддерживая удар шелестом. Звук усиливался. Ритм становился неудержимым. Куда-то ушли все другие звуки. Ритм танца сливался с ритмом дыхания. Становилось жарко. В ритме сами стали двигаться руки. Хлоп -хлоп. Ладони стали отбивать ритм. Ладоням становится жарко. Они уже живут своей жизнью, передавая всему телу звучание. Звучание отражается в сердце и начинает разливаться по всему телу. Быстрее. Еще быстрее. Перед глазами уже кружиться много ярких горящих снежинок. Они приводят в движение мысли, которые сначала стремятся за пляской света, затем отстают и рассыпаются перед глазами. Превращаясь в ковыльную степь.* Ковыльные степи. По морю травы скачут два всадника. Он и она. Кони красиво легко их несут. Дальше и дальше в степь. Ковыль касается нежной лаской ног всадников и остается сзади. Нельзя сказать, что они спешат. Сзади надвигается туча. Но это не заботит ни лошадей, ни всадников. Они уходят дальше в степь. Туда к маленькой рощице деревьев. Акации, которые сейчас так зелены, зимой стоят голые. Ветер колышет этот островок молодых деревьев. Дальше за рощицей обрыв-овраг по дну, которого протекает речушка. Она бежит от восхода солнца к его заходу. Наверное, спешит умыть перед сном. Вот и всадники уже прискакали, пустили коней пастись в траве и сами напились. Умыты уже лицо и руки. И радостный заливистый смех девушки приглашает избранника побегать за ней среди деревьев. Потом она вольной птицей вырывается из рощи и бежит по пояс в траве, расставив руки. Молодой мужчина со смехом бегает за ней. То, почти догоняя, то опять отставая. Вот он остановился и залюбовался на красоту бега- полета любимой по простору. Вот и солнышко умылось и ушло спать. Ночь быстро рассыпала звезды по небу. Влюбленные смотрят на небо и о чем-то тихо говорят, глядя на звезды. Утро застает их спящими. Но только солнце выглянуло из-за деревьев, красавица проснулась первой, и побежала умываться к кринице. Чуть позже парень тоже побежал к роще. Свежее росистое утро наполнилось тихим шепотом влюбленных. И тут юноша произнес.
И парень недолго думаю пошел вдоль рощи к оврагу. Он шел неспешной походкой уверенного в себе человека. На другой стороне оврага было человек двадцать - тридцать вооруженных всадников. Юноша вышел на открытое место тогда, когда отряд приблизился к мосту - трем бревнам через овраг. Юноша стоял на этой стороне оврага, а на той остановились всадники с мечами на поясе и щитами за спинами. Они долго смотрели друг на друга.
Они посмотрели друг на друга. И казалось не взгляды, а острые клинки скрестились над обрывом. Молчание затягивалось. Предводитель, тоже молодой мужчина, взялся за ручку меча, и тут конь отвернул от оврага. Предводитель отвел взгляд.
Предводитель спешился. Взял коня под уздцы и прошел по бревнам через овраг. Парень отошел чуть в сторону Конь, осторожно ступая, шел за своим хозяином. Еще два шага и они оказались на этом берегу оврага. Юноша не препятствовал им. Вскочил на коня, поправил, выхватил меч, щит остался за спиной и поскакал на пешего. Мягкая улыбка тронула губы юноши. Какой-то неуловимой игрой света и тени полыхнули глаза. Он продолжал стоять на месте и смотреть на быстро приближающегося всадника. Вот сейчас уже острый меч достанет до смельчака. Шаг в сторону, потом взмах рукой. Движение напоминало танец мальчика. Конь сбился с ритма бега, взвился на дыбы. Неуловимый нырок под шеей коня, удар по руке и ноге, и всадник уже кубарем летит по земле. Щит бьет его по спине и шее. Но он быстро встает. Поднимает меч и что-то, крича, бежит вперед. Даже мне понятно, что бежать уже не стоит. Легкий поворот танца и рука с мечом делает круг, и меч падает на землю. Рядом падает его хозяин. Нет, все-таки хозяин упал раньше. Он опять вскакивает : И тут из рощи появляется женщина.
Взмах платка. Я не знаю насколько это священный жест, но схватка замирает. Они стоят друг перед другом, один тяжело дышащий, со щитом за спиной, второй чуть взлохмаченный и вспотевший. Оба смотрят в сторону рощи на женщину. Она выходит на открытое место. Подходит по помятой траве. Смотрит сначала на своего суженного, потом на чьего суженного.
: Уезжает отряд по своей половине оврага. Уезжают влюбленные вглубь своей половины. Время мелькает в танце мальчика. Взмахи ладошек и ритм. Ритм сердца и ритм дыхания. Я еще чего-то жду. Картинка чего. Проходит пять лет. Откуда я знаю, что пять? Не знаю. Роща, овраг, скачет всадник с мальченкой. Опять бревна в виде моста. Отец, сын, конь переходят овраг. Из рощи выходит другой отец с девочкой и женщиной. Всадник подъезжает к семье. Они долго смотрят друг на друга.
Мальчик смотрит на всех, что-то запоминает. Опять ритм танца, опять руки другого мальчика. Опять ладони: Ритм дыхания, ритм сердца, ритм жизни человека:
* Мы с ним встретились случайно на улице. Прохладный день, то искрился снегом на обочинах, то застилал сумраком облаков. Он стоял смотрел по сторонам.
Мы устроились за столиком. Один пил воду, второй сок. А можно было подумать, что спиртное уже пьется давно, и поэтому разговоры становятся откровенней.
Рассказ Николая.
Лидия.
Больше года назад. На кафедре на перемене плохо мне стало. Прямо что-то сдавило в груди и не отпускает. В глазах темно. Сел на стуле и сижу. Все засуетились. Кто-то валидол под язык сунул. Собрались в скорую звонить. Я все отговаривался, что все пройдет, все хорошо. Кто-то пошел сказал, что занятий не будет . Все студенты разбежались. Только Лида зашла на кафедру, спросить, в чем дело. Увидела меня бледного сидящего на стуле. И сказала, что меня нужно везти не в больницу, а к бабке. Она знает одну травницу. Я замахал, было руками. Но темнота перед глазами то уходила, то наплывала опять. Не знаю уже, как ей удалось уговорить. Отвез меня твой тезка на машине в село. Туда, правда и маршрутки ходят. Но только какая там маршрутка, если меня под руки по лестнице спускали.Хозяйку зовут Макаровна. Ты, наверное, подумал дородная такая женщина. Да нет. Много мы с ней потом говорили. Лет ей семьдесят. Худощавая я бы даже сказал женщина. Она посмотрела на меня. Глаза посмотрела. И пошли устраивать мне комнату. Долго про болезнь рассказывать не хочу. Да и кому интересно, что отварами да примочками меня Макаровна лечила. Бывали дни, когда непонятно где зеленее вода была та, что входит или та, что выходит. Меня сначала приезжали проведывать с кафедры, а потом перестали. Ты мне скажи, в какой больнице за мной лежащим пластом, немощным так бы ухаживали? Кормили из ложечки только свежеприготовленным. Через день вытирали мокрым полотенцем, потому что потному лежать нельзя. Младенцев каждый день купают, вот и меня как младенца на свет нарождали по-новой. Сидели просто и разговаривали. А я лежал немощный. Лежал и смотрел, когда темнота расступалась. А бывало, просто думал. Сначала с работы часто приезжали, потом стали реже приезжать, потом совсем перестали. У всех людей свои заботы. С Новым Годом только приехали все поздравить, подарки привезли. И только Лида на маршрутке приезжала не только по выходным, а и среди недели хоть один раз. Помогала Макаровне, следила за мной. Знаешь, что такое медленно нарождаться. И не надо узнавать. Надо жить просто. Вот я свет видел по-новому. Ни в какой больнице тебя не будут спрашивать, что ты хочешь. Что я хотел? Сейчас даже не вспомню. Лежал и думал, как бы сыну сообщить, он у меня за границей уже три года живет с семьей. Думал, что вот и для меня жизнь закончилась. Свет еще зимой стали отключать иногда. Так вообще тоска стала. Из своего сумрака вынернешь, и опять темно. А Макаровна вроде я ей нагрузки и не добавил. Улыбается да все приговаривает. Ну, точно с дитем малым. И Лида тоже. Ласковая она сильно. Начали меня в корыте мыть. Холодно уже, снег на дворе. Так как Лида приезжает, они с Макаровной воды в корыто наносят и с кровати меня в корыто вдвоем спускают, чтобы не уронить, а потом назад поднимают. Первый раз как мыть собрались, раздели при Лиде, а мне так неудобно стало. Помнишь анекдот про костюм Евы на Бабе Яге. Так ты его хоть погладь. Во-во и у меня такие же мысли были. А потом привык. Человек ко всему привыкает, кроме своих мыслей. Я все думал, как отблагодарить за заботу. Решил, что как выздоровлю завещание оформлю. А пока Лиде ключи от квартиры отдал. Попросил, чтобы книгу привезла. Она там со временем и жить осталась.Заговорил я тебя с подробностями. Но выговориться некому, а ты меня понимал. Ты собеседник хороший, потому что молчишь. А в феврале я уже поднимался и сам ходить начал по хате. Да, не сказал я Макаровна она травница. Она то одну, то другую травку мне около кровати ставила. И отвар я пил и купался в отваре. Так и сам стал травкой интересоваться. Знаешь, в переходе бывает, травку продают. Есть те, кто свой сбор продает. А кто-то и у Макаровны покупал. А она про травку много знает. Вот я и стал к ней приставать, учиться, значит. Она мне сначала книги дала почитать, потом сушеные травки показывала- рассказывала. А как тепло стало, стала учить собирать. В общем, зимой я снова родился, а весной уже в школу пошел. Лида тоже с нами ходила в выходные. А так мы вдвоем обычно. И как-то зимой привезла мне книгу про Анастасию. Лежал я еще. Ты читал? Ты меня поймешь. Не знаю как в городе, а зимой в деревне, хорошо читается и хорошо думается про эту книгу. Стал я думать, рассуждать. То верить, то не верить. Думал, если до весны дотяну, посажу овощи, как она говорила, чтобы выздороветь. Поэтому может, и к травам пристрастился. Потом остальные книги про Анастасию читал. Опять сомневался. Опять спорил сам с собой. Весной посадил так буряк, морковку и помидоры. Спасибо Макаровне за землю. А тут смотрю, весной смеяться она часто стала. Все не мог понять почему. Так и не угадал, спросил.
Я сел тогда на лавочке около дома. Сижу и в себя прийти не могу. Весна уже. Пчелы во всю летают, жужжат. А я в себя прийти не могу. Солнышко светит, тепло. И вспомнилась мне зима. В полудреме лежал я тогда. То мрак наступал, то отступал. Но тогда я не спал. Посмотрел, а около стола сидела Лида. Луна светила, да и от снега светло было. Сидела и смотрела в окно. Только тепло от нее ко мне шло. Солнечное тепло. Может, и поднялся от тепла того я. Да не может, а точно. Только что она во мне нашла? Сидел и думал тогда обо всем этом. На жизнь начал смотреть по другому. На Лиду тоже. Внимание стал обращать на всякие мелочи. Да выздоравливать начал быстрее. И верилось мне в это и не верилось. Траву стал понимать лучше. Уже на огороде помогал Макаровне. Сборы делал. Да разве это расскажешь. Какую-то травку надо с росой брать, а какую-то в полдень. Я уже не говорю, что листики, цветы и стебельки в разное время по разному действуют. Наука это целая. А однажды уже в апреле набрался смелости и спросил Лиду
Так мы говорили о нашей любви. Только слова мало значат для меня. Она сделала меня счастливым. Пока я был здоров, пока что-то делал для людей, я многим был нужен. А чуть пошатнулся. Система выбросила меня. Та же система образования. Сначала сам учился, потом работал, потом других учил. Жил как все. И как только не смог жить за мою жизнь и бороться никто не стал. Вон только Лида, Макаровна и друг мой еще студенческий. Ты думаешь, я только травку научился собирать? Как руками начал работать. И смех и грех. Забор поправлял, на третьем ударе палец разбил. Косу правил, руку порезал. Потом начал косить, то в землю коса уйдет, то самые верхушки травы срезает. Потом поломал держак. Лида новый привезла. И, правда, как ребенку все позволяли. Зато теперь кошу вот потихоньку. Для коровы. Забор ровненько стоит. Рабочие трубу от насоса прямо в дом протянули.И стала во мне как-то сила прибывать. Воздух свежий, физическая работа, думаю, что это за любовь, что ни разу даже не спал с любимой. Но тут вмешалась Макаровна. Пока говорит, сил не наберешься, ничего не будет. И Лиде так же ответила. Со здоровьем говорит, не шутят. Лида многое делает по своему. Но тут согласилась ждать. Если спрашивать, как прошло лето, то незаметно. Мы все делали вместе. Лида стала всем для меня. А как по вечерам мечтали. И вот в сентябре, приехала она домой. Это здесь у нее теперь дом, а в город она на учебу ездит. Хоть и квартира там. Приезжает она, а на ночь говорит пошли со мной. И повела она меня на сеновал. Ты девушек на сеновал водил? Ладно, что тебе рассказывать. Это надо пережить. Комаров уже не было. Постелили мы. А потом была наша ночь. Или Лида или Макаровна не знаю уже, кто подгадал, но Лида забеременела. Ребеночка мы ждем, уже три месяца. Лида для меня в Лидию превратилась еще, когда ухаживала за мной. А тут мой ребенок. Ты понимаешь. Меня прямо переполняет. Вот я тебя и задержал. Извини. Что-то долго она на экзамене. А ей волноваться нельзя. Вот я уже за всех и волнуюсь. И зачем ей эта экономика? Цифры считать? Вон что со мной произошло. Люди настоящие и проявились. Но это еще не все. Помнишь, я тебе про книги об Анастасии говорил.
Почему-то эта мысль не приходила мне в голову. Я замер задумался. Вернулось то состояние подвешенности как при болезни. Я ведь и так подвешен оказался. Что сам придумал? Что сделал? Ничего. Лида ушла по делам, а я остался сидеть. Не только Владимира и Анастасии эта мечта была. Эта мечта моею стала. Может, я не все еще понимаю. Или не знаю, как сделать. Но я знаю куда идти. И еще я спешу делать добро. Ты понимаешь, лет мне уже немало и мне столько добра успели сделать. А я? Вот я и спешу. И правда что мне мешает землю взять? Там говориться прежде, чем в лес идти за собой убрать надо. А знаешь, мне эта грязь вокруг нас представляется, как пальцы желтые от курева, которые ласкают нежную женскую грудь. Если бы я курил, то бросил бы. А так прямо не знаю, как грязь убирать вокруг себя. Одно радует, говорить меньше попусту стал. Нет, я не против слов. Но есть слова со смыслом, со значением. Вон певцы песни поют, прямо глаза зажигаются. А я? Раньше прямо как соловей с кафедры перед студентами заливался. Чужие слова из книг говорил. Сейчас меньше этого мусора во мне. Или меньше его наружу выношу? А поселок я сделаю. Деньги есть еще с кафедральных времен. И друг по инстанциям ходить начал. А я с председателем поговорил. Хороший мужик оказался. Пьет правда немного. Но земля есть и сказал, что решение будет. Пусть немного пока, пусть только для первых желающих. А школу мы ему поправим. Ты думаешь, я только мечтаю или с толчка что-то делаю. Вон Макаровне за лето воду прямо в хату провели. То у нее насос во дворе качал, а это уже в хату. А вода у нее вкусная. А если корове дать надо, так во дворе тоже труба выведена. Телефон у тебя тот же. Я как приеду в город позвоню. С женой познакомлю. Посидим поговорим. А с землей определимся, приезжай посмотришь. Может это и твое место. Да что тебе объяснять ты же книги читал все и сам понимаешь. Я смотрел вслед спешащему Николаю. Вот он подошел к Лидии. Что-то спросил. На розовых щечках женщины проступили ямочки улыбки. Обрадовался, начал крутить головой. Увидел цветы. Становилось теплее оттого, что я знал, что есть такая красивая пара, у которой все получится. *
Только что закончил разговор по мобильному телефону. Он сидел за столом. Смотрел на меня и пытался сосредоточиться. Мысли находились еще там в разговоре.
Он что-то согласовывал в трубке. А я смотрел на этого молодого, сильного человека и думал о его силе и умении. Опять отключился телефон.
Я еще немного подождал. Посмотрел на чистые опрятные стены. На рабочий беспорядок на столе:
И уходил от такого сильного человека, но в чем-то ребенка, со своей игрой. Уходил, чтобы встретиться с ним опять. * Чай.
Минутная заминка, молчание. Теплый чай греет кровь.
* Здесь это было прямо здесь. Вот на этом самом месте. Стоял я и смотрел. А она пошла на поляну. Почему я волновался, я не знаю. Но во все глаза глядел. Вокруг цветы. Она прошла тень и вышла на солнце. И тут началось. Бабочки, которые почти не летали в воздухе, начали подниматься от цветов. Они кружились, и их облако становилось все больше и больше. Они то приближались, то удалялись от нее. И вот на платьице села одна бабочка, потом еще одна, потом еще. Бабочки не улетали сразу, а оставались сидеть. И тут облако стало принимать форму бабочки. По поляне шла большая разноцветная колышущаяся бабочка. Много выше Ани, много ее больше. Может, это были только самцы. Может еще что, но когда я вышел на поляну, они на меня не обратили никакого внимания. Я потом спрашивал у Ани какое ощущение. Щекотно сначала, сказала она. Бабочки садились и махали крыльями. Почему они это делали, и почему они не подавили друг друга, я не знаю.Аня говорит, что это было второй раз. Раньше она сюда приходила одна. Мы опять с ней пришли через два дня. Она исходила всю поляну туда-сюда, десяток бабочек полетал вокруг и все. Может, день такой был, может что-то другое, но больше бабочки на Аню не садились. Придем сюда на следующий год. Может быть, тогда они захотят покататься на Ане.
* Рассказ Петровны.
Облепиха .
Да давненько пошли детки, подумала я, а все нет их. Хоть, правда, иди помогай. Покрутилась минут пять, а мысль все занозой сидит в голове, что давно их нет. И решила идти. В саду, в тени деревьев и, правда, было легче. И зноя совсем уже не чувствовалось. А вот и облепиха. Небольшая красавица приветствовала меня. Зелено-серебристые листья ласково коснулись щеки и губ, своим бархатно- шершавым прикосновением рассказывая мне что-то. Вот и ведерко полное и обе баночке и с веревочками полны облепихи, а на дереве ягод еще много. Да крупная в этом году облепиха. На дереве еще немного осталось необорванных золотистых ягод. А где же дочка и зять? И тут чуть в стороне раздался радостный смех и голоса детей. Что-то у них там за игра. Ой, не помешать бы мне им. Замерла на миг, обнимая ветки деревца руками. Задержалась в сомнении забирать урожай или нет. И пошла, оставив все как есть. И тут радостный возглас дочери остановил:
У меня сразу так легко стало на сердце. И повернулась к ним к дочери и зятю. Да не к зятю, а к сыну. И вся утонула в море счастья, которое они изливали вокруг.
Оба закивали, пытаясь за смущением спрятать улыбки.
* Мы сидим на скамейке. Мои вопросы, наверное, поражают своей наивностью, но дедушка отвечает.
Тут во двор вошел крепкий седой мужчина.
Долго мы еще разговаривали. Не все я помню. Только благодать разливалась от слов старика, от солнечного тепла, от гудения пчел, которые по воздушной дорожке позвращались в улии из полисадника. Это отдых.* Сижу. Комната странная. Дверь и стены вокруг. Тепло. И мягко. Где-то уже была эта теплота. Когда-то тоже сидел и не хотел шевелиться. А вспомнил. Тогда еще телевизор под сосной стоял. И теплота и лень. Вот оно когда было. Но ведь это было на другом уровне. Раньше. Я все это уже прошел. И вот сейчас. То же самое. Но обстановка другая. И опять преграда по дороге к себе. И не вокруг, а во мне. Это я здесь сижу в теплоте. И не смотрю в свою глубину. В свое озеро. А оно есть. Оно плещется, ждет и манит загадкой. А я? Хорошо сижу. Пылью тихонько дышу. Даже и незаметно. И телевизор смотрю. И на другой стене телевизор и так на всех. Вижу, как кто-то живет, но не я. Вижу как кто-то поет, но не я. На самолете не я, на пароходе, не я. Так протекает жизнь моя, только живу в ней не я. Окно захотелось открыть, только не видно окна. Это сам я себя в стены без окон упек. Что же делать мне счас. И я решился тогда. Прямо на стену шагнул. Ну-ка уйди от меня. Я вышел прямо через стену. Вышел и пошел по улице. Тротуар был залит ярким светом, рядом ехали машины. Везде было все аккуратно подогнано, что даже краешек земли не проглядывал между плитами. Я пошел наперерез от дороги, от домов к полю. К траве. Трава была огорожена довольно высоким барьером. И тут я представил. Что это загон. А машины - охотники. Идет охота на волков, идет охота:. Слова Высоцкого застучали в голове. Я перепрыгнул через барьер. И побежал. Тяжело, задыхаясь. Еле переставляя ноги, но вперед. Хлопали дверцы остановившихся машин, раздавались голоса.
Куда мне потом весь этот мусор девать? Всю эту грязь? Я что за всеми убирать буду. Он перепачкает наш асфальт, когда вернется. Что я делать буду. За машинами убирай. За собаками опять мне убирай. За людьми тоже мне?! Слова дворника потонули в шуме в голове. Я бежал. Подальше от всего этого.
* * *
* Пламя внутри родиться, Пламя к тебе стремиться Услышь. Пламя горит даже ночью, Пламя согреть тебя хочет Малыш. Пламя все освещает, Пламя собою рождает День. Пламя услышь, как горит, Пламя море дарит Любви.
Старик сидел все там же на пеньке и ужик лежал недалеко на солнышке. Тепло нужно всем. Гул нарастал и приближался. Вот он сейчас. Вот я увижу, то, что слышу. Вот он поток воды яркий на солнце и мутный внутри серой стеной стал поглощать ручей и ямки, оставленные деревьями. Вот здесь стояли эти сосны, уже проходит вода. Проходит, то ли приветствуя, то ли сообщая лесу своим гулом о прибытии. Легкие капли ложатся на лицо и руки. Дед прикрывает глаза и смотрит на это водное шествие. Я смотрю тоже. Вода на глазах становится менее бурливой, но такой же стремительной с водоворотами. Поглощая все собой. Поднимая волны к берегам, образованным лунками. Облизывая, оголенные корни сосен, и опадая вниз. Стремительный поток проходит перед глазами. Мы сделали это. Мы спасли лес. Почему старик сидит и смотрит на эту воду. На нее можно смотреть вечно, но я чувствую, что он чего-то ждет. И это ожидание передается мне беспокойством. Томительным беспокойством. Беспокойство нарастает вместе с проходящим потоком. А потом я даже не сразу увидел, как старик шевельнулся. Двинулся к потоку и опустил в него посох. Поток сносил посох в сторону, и удерживать его было сложно. Но старик держал в жилистой руке эту толстую удочку изо всех сил. Я встал идти к нему. И тут он поднял посох из потока. На палке что-то двигалось. Дед перенес над потоком и опустил на траву то ли ужа, то ли змею. Она на миг замерла и скользнула в траве в кусты.
Но он молчал в ответ. И смотрел мимо меня в сторону уходившей воды. Почему-то росло напряжение. Даже шум воды стал глуше. Замер лес. Я повернулся по направлению взгляда. Медленно, как будто сам был в воде. И тут на глазах у меня большая песочная глыба сорвалась и полетела в воду. В воздух полетели брызги. Песок перегородил воду. Не полностью. Коса, плавно поднималась из воды на берег. Я заворожено смотрел на песок, который терзала пенящаяся вода. На обнаженные корни деревьев, темнеющие и белеющие над косой. И тут на косу начали подниматься звери. Мокрая лиса с опущенным хвостом. Заяц, потом еще один заяц.
Бледный старик молча смотрел на косу, тяжело опираясь на посох. Я подскочил к нему. Помог сесть. Дурные вопросы сразу выскочили из головы. Принес воды. Смочил ему лицо и губы. А старик все сидел и смотрел на косу. Я оглянулся. На еще виднеющийся из-под воды песок вынесло люльку. Я бросился к ней. Воды колыхала ее из стороны в сторону. Хлюпая ногами по воде, я вышел с люлькой на берег. Мне улыбался малыш. Розовые щеки, перетяжки на ручках, свет в глазах. Я повернулся к старику. И тут он заговорил. - Неужели ты еще не понял, что малец ты и я это все ты. Поэтому он такой чистый и нежный. Поэтому я такой страшный и безобразный. Я забираю все плохое, он несет новую надежду и красоту. Прости и отпусти все, что тебя задерживает. Отдай мне все, что тебе не нравится. Глянь на младенца. Возьми его свет в себя и просыпайся. Просыпайся чистым и обновленным. Приходит новый день. Он твой день.
* И я проснулся. Хорошо, что был выходной. Я собрался и поехал на дачу. Сад дарил истому и погружал в себя. Приятно и тихо становилось вокруг. Смотрю. По саду в тени деревьев идет девушка. Дочка или внучка мне непонятно. Наверное, все- таки внучка. Плывет, как белое облако. Слегка касаясь земли своими загорелыми босыми ногами. Подходит к кринице зачерпывает воду и долго смотрит в свое отражение и на отражение пробивающегося среди листвы солнца. Капелька стекает по запястью, охватывает руку и спешит к локтю, чтобы капнуть на тропинку. Девушка пьет из ладошек воду. Зайчик играет на мокрых губах. Потом наклоняется к кринице и пьет из нее воду, придерживая волосы руками. Действительно я проснулся? Или я вижу будущее своего сада, своих детей. А может, это я в жизни сплю?
|
|
_____________________________________________________________________ Сергей В. Sergver2001@ukr.net |
| http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
Отписаться
Убрать рекламу |
| В избранное | ||
