«Друзья познаются в беде». В детстве эта фраза означала, что дать списать контрольную Тане с косичками – долг чести. В юности – что нужно спрятать у себя подружкины лосины и фиолетовые тени, пока ее консервативная мама отбушует. Сейчас – что есть человек, который разведет тучи руками. Ладно, хотя бы выслушает. А что делать, если порой вам не слишком хочется проходить испытание бедой?
Увы, «жизнь не только майский день»,
и бывает так: у вас все хорошо и благополучно. На работе идиллия, дети радуют, супруг безупречен, в доме достаток. Кажется, что во всем мире установились гармония и благоденствие. И вдруг раздается звонок, друг или подруга не своим голосом говорит: «Привет. Я не знаю, что делать. У мамы (отца, брата, мужа – неважно) нашли что-то. Говорят, не лечится». Или от близкого человека ушла любовь, «на прощание взмахнув крылом». Или за чьим-то ребенком не уследили родители и ангел-хранитель,
и тот угодил в беду.
С этого момента слушатели делятся на три категории. Первые напоминают героев из голливудских фильмов, которые, узрев раненого товарища с оторванными руками-ногами, спрашивают: «Джон, ты в порядке?» Они же первые произносят дежурное: «Это ужасно. Сочувствую. Позвони, когда все наладится». На этом оставим их в покое, тратить слова бессмысленно. Вторые, не дослушав,
уже вызывают такси, хватают из дома всю наличность и проверяют номера «полезных» телефонов. И вскоре они уже рядом. А третьи, которых наверняка большинство, тоскливо думают: «Не могу, не хочу, не сейчас! Там будут слезы, долгие утомительные разговоры и горе горькое. За что, господи?» Поскольку уникальной ситуацию не назвать, позвольте поделиться размышлениями. Что делать – или не делать, когда говорить и когда молчать. Если вы обнаружили себя в числе «третьих».
Поплачь со мной
Есть у меня приятель Сережа, а у того – болезненная бабушка. На мой прагматичный взгляд, при таком раскладе самое верное – иметь денежный резерв и телефонные номера светил кардиологии. Чтобы, когда в очередной раз случится приступ, бросить в бой тяжелую артиллерию. В виде дорогих эффективных лекарств, врачебных консультаций и отправки в приличную больницу. Но на деле обстояло по-другому: едва бабушка сляжет, родственники стадом собирались у ее постели.
А Сережа истерично обзванивал друзей: «Опять! У нее давление, как в трансформаторе! Ах, что же будет?» Толку от родни не было никакого, разве что подать стакан воды, чтобы запить таблетки. Но они упорно бросали работу, домочадцев, брали отпуска без содержания и «держали оборону»…
Услышав снова истеричного Сережу, мы спрашивали: «Чем помочь?» Не сидеть же, в самом деле, сто первым сочувствующим. А тот бубнил: «Ничего не надо. Я просто не знаю, что делать».
Это бессмысленное общение длилось часами и, если честно, раздражало. Ты ничем не помогаешь, более того, чувствуешь себя мерзавкой. Потому что на другом конце провода – страдающий Сережа, а ты думаешь о неглаженом белье и абсурдности происходящего. Как потом выяснилось в откровенном разговоре, аналогичные эмоции испытывали все остальные…
Диалог с совестью: Психологи говорят, что в этом случае стоит заглушить голос внутреннего цензора. Вы не отказываетесь от участия и сочувствия. И раздражение оправдано: соболезнующие разговоры бессмысленны. Потому что приносят лишь временное облегчение собеседнику. Именно временное, так как проблема по-прежнему не решается. Это все равно, как если бы человеку прижало чем-то тяжелым руку, а он, вместо того, чтобы приложить усилия и освободиться, плачет и глотает обезболивающее.
Но страдалец не готов к конкретным действиям, он их не хочет, как и реальной помощи, весь смысл таких бесед - скинуть
негатив со своих плеч на другие, разгрузиться. Такое общение не назвать честной дружбой, это отношения червяка и яблока. И если описанные события вам знакомы, попробуйте в следующий раз объяснить: «Я сочувствую тебе. Если нужно приехать, помочь деньгами или еще чем-то, дай знать. А сейчас не плачь, не кисни, возьми себя в руки, ты должен быть сильным. Если что, я всегда рядом». По возможности под уважительным предлогом прерывайте разговор: все равно он не конструктивен и, кроме зубовного скрежета,
ничего не сулит.
Истерику отставить!
… Мне было 20 лет, на дворе стоял 1998 год, начало сентября. Только что грянул дефолт, все стремительно дорожало. Народ сметал содержимое прилавков впрок, от макарон до спичек и соли. Тем же самым занималась моя подруга Инка. Недавно у нее не стало мамы, а папы вовсе никогда не было. Зато была годовалая дочь и куча проблем. А ко мне судьба была благосклоннее: имелись родители, обеспеченный муж. Конечно, я знала, что булки не
растут на деревьях, но допускала, что деньгам свойственно самозарождаться в кошельке. А еще я с ума сходила по солисту «Иванушек Интернейшнл» Игорю Сорину. Несмотря на «солидный» 20-летний возраст и законного мужа, его плакатами увешала комнату, собирала интервью и скупала диски… Мы дружили с Инкой, преданно и беззаветно. И я даже прощала ее холодность к Сорину.
В тот день
я пришла к ней белее снега, в руках газета с ужасными словами: «Игорь Сорин в реанимации после попытки самоубийства». Инка отняла газету и села за чтение. А я тенью слонялась по комнате: «Ах, он впал в кому, он в реанимации. Если он не выживет, что со мной будет?» А Инка дожевала яблоко и резко, даже жестко произнесла: «Ничего с тобой не будет»… Я долго думала: подруга ли она мне?
Диалог с совестью: Годы ушли на осознание истины, что друзьям свойственно
не только гладить по головке и утешать. Сплошь и рядом случается, когда человек, прямо скажем, блажит. Убивается из-за ситуации, которую можно было бы принять спокойнее. И настоящие друзья не станут поджимать губы, мол, «что поделаешь, аристократка, тонкая натура». Они тряхнут за плечи и скажут: «Прекрати изводить себя. Ты ничего не можешь поделать, ничем не поможешь. Твой долг – выкарабкаться с минимальными потерями, ты нужна нам всем». И если видите, что подруга развела море слез
из-за, в общем-то, ерунды, правильнее не топить ее в «водоеме». А привести в чувство, причем резкие методы не только допустимы, но и приветствуются. Прививка взрослой жизни, так сказать.
Просто вместе
Рано или поздно все прощались с «любовью всей жизни». Наш общий друг Ленка переживала расставание классически: плакала, молчала, хохотала, ела как прорва, не могла есть. Порой умудрялась сочетать «симптомы» разом. А мы, как бандерлоги перед
Каа, заворожено наблюдали и понятия не имели, что делать. Сказать, что он вернется? Не вернется ведь. Убеждать, что у нее этих любовей еще тьма будет? Не поверит. И только самая мудрая включила музыку, достала вино и принялась накрывать на стол… Через час мы все плакали. Через два – Ленка смеялась, мы тоже. К вечеру мы плясали, а ночью дружно, в том числе Лена, спали без задних ног… Потом случались рецидивы, и все снова собирались возле Ленки. Мы ничего не говорили, не обещали безмятежного
счастья, слушали ее – из первых уст, слушали Мадонну – из колонок, и сообща преодолевали горе.
Диалог с совестью: В чем отличие Лены от страдальца Сережи? В том, что она очень хотела выкарабкаться, но наукой не предусмотрена пересадка мозга и сердца. Дабы в них не было места тому, кто обидел, кто ушел. Сделать ничего нельзя, но можно просто быть рядом. Настоящие друзья понимают: все, что от них сейчас требуется – гладить, обнимать плачущую на вашем плече, укрывать пледом,
грозить кулаком невидимому обидчику. И не оставлять ее наедине с грустными мыслями, стихотворениями Пастернака и фотографиями ушедшего счастья… Выбора, ехать или нет, не существует, успокоить гложущую совесть словами: «не маленькая, сама выберется», не получится. Оставляйте домочадцам записку про ужин на плите и вызывайте такси.
… Друг позвонил и говорит не своим голосом. И вы поняли, что там беда.
Не ерунда, не пустяковина, когда любимый хомячок вывихнул лапку. А настоящее горе. На ваш вопрос друг отвечает: «Помощь? Не знаю. Справлюсь ли? Не знаю. Нужна ли ты здесь? Не знаю». Собирайтесь немедленно. Бывает, что человек не в ладах из-за свалившегося несчастья, сидит деревянной колодой и не сообразит, за что хвататься. Вы нужны как та, которая не расплачется, соберет волю в кулак и начнет спасительную операцию. Ну, а если масштабы бедствия окажутся преувеличенными, не досадуйте. Вы бы все равно
не уснули от волнения. Ведь вы же настоящая. Взаправдашняя.
1365
42
40
