Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

БЛИН: графомания, библиофобия и аудизм в одном флаконе

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Начни помышлять о большем!" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Октябрь 2005   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Автор
Игорь Крейн

Статистика

840 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

БЛИН: графомания, библиофобия и аудизм в одном флаконе . Выпуск 1/2005 (74)


Информационный Канал Subscribe.Ru

Анонсы материалов журнала БЛИН
за период с 8 ноября 2004 года по 30 сентября 2005 года

 

Те из вас, кто в течение последних одиннадцати месяцев внимательно следил за новыми выпусками БЛИНа, наверняка заметили, что этих выпусков не было вовсе. Точнее, новые материалы как раз появлялись, но с такой незавидной периодичностью, что насобирать их на выпуск журнала не представлялось никакой возможности. Робот сервиса Subscribe.Ru, который мы используем для рассылки новых выпусков по e-mail, был настолько неприятно поражён нашим молчанием, что вот уже четвёртый месяц кряду шлёт мне предупреждения о том, что нашу рассылку могут выставить на аукцион. Как будто найдётся хоть один ненормальный, который захочет её купить.

В общем, я решил немного успокоить сабскрайбовского робота, да и вас, наши верные читатели. Во-первых, вы теперь имеете счастливую возможность лицезреть первый в этом году выпуск БЛИНа, основанный на накопленных за всё это время материалах. А во-вторых, и в-главных, в последнее время в моей голове бродят мысли несколько оживить штилевую ситуацию на сайте, так что ждите вскоре свежих блинов, причём, надеюсь, не только от меня лично, но и от других, возможно даже и совсем новых, блиноделов.

А теперь перейдём непосредственно к обновлениям.

Начиная с 8 ноября 2004 года, то есть с момента выхода последнего номера БЛИНа, в разделе заметок появилось три текста. Так, ваш покорный слуга, движимый очередным приступом мизантропии, разразился очередным же сумбуром о сапиенсах под названием [«Не влезай — убьёт!»]. Сумбур этот я, как и обычно, не рекомендую читать практически никому, так что если вы меня не послушаетесь и рискнёте «влезть», то не удивляйтесь, если вас «убьёт». Во всяком случае, я снимаю с себя всякую ответственность за последствия.

Спешу вас обрадовать, то был не последний мой приступ мизантропии. Последний (на данный момент) произошёл летом уже этого года, когда я отдыхал в Крыму, а поскольку мой лечащий врач не рекомендует сдерживать в себе отрицательные эмоции, то, сами понимаете, я не придумал ничего лучшего как выплеснуть их «на бумагу». Именно так и родились [«Крымские зарисовки»].

Третий же текст разнесён в раздел заметок временно, во всяком случае, я очень на это надеюсь. Это первая (и довольно-таки вялая) попытка поделиться впечатлениями о просмотренном фильме. Если это дело пойдёт, то в будущем я, пожалуй, выделю для фильмов отдельный раздел. Но давайте не будем забегать вперёд, а выясним лучше, что я уже успел накорябать своими шаловливыми ручонками. А вот что: впечатления о просмотре предпоследнего фильма Клинта Иствуда [«Таинственная река»].

Ровно три текста появилось и в разделе нетленки. Все они относятся к моему старому циклу о доморощенном недофилософе Сермяжкине; это [12-й, 13-й и 14-й выпуски].

И напоследок напомню, что в Живом Журнале всё ещё работает зеркало БЛИНовых закулис. В последний год я там иногда устраиваю забаву под названием «Скрещесловица» — самое то для людей с зачатками шизофрении, которые любят выдумывать новые слова.

За сим позвольте уйти по-английски.

 

заметки

Сумбур о сапиенсах: Не влезай — убьёт!
Игорь Крейн

Я вообще не очень люблю спорить с верующими людьми о вере. И не только потому, что это бессмысленно. Но также и потому, что в таких спорах я как человек неверующий изначально нахожусь в выигрышной позиции: у меня гораздо больше возможностей задеть чувства верующего, чем у него — мои. Причём задеть их я могу ненамеренно.

У верующего (в обычном понимании) человека гораздо более узкие рамки дозволенного: вот об этом он ещё может говорить более-менее свободно, а вот о том уже нет. Поставить под сомнение святость божества верующему человеку, похоже, вообще не приходит в голову: эта тема у него огорожена красными флажками. Или даже забором из колючей проволоки, на котором развешены предупреждения: «Божество свято».

...

[ читать всё ]
[ читать все сумбуры ]

 

Глаз вяще пущего: Крымские зарисовки
Игорь Крейн

На пляж приходилось идти так: метров сто пятьдесят выбираться из микрорайона девятиэтажек, потом немного пройтись по краю кладбища, пересечь Севастопольское шоссе (прибрежные крымские шоссе — это и не шоссе вовсе, а узкие витиеватые ленты дорог, на которых автомобили удивительным образом умудряются не только ездить в обе стороны, но при этом ещё и обгонять друг друга), затем долго топать по санаторию «Ясная поляна» (если это словосочетание вызывает у вас смутные ассоциации, то ассоциации эти правильные), пересечь Ялтинское шоссе — это мы уже в «нижней» Гаспре, — и потом ещё некоторое время идти по какой-то полузастроенной прибрежной местности, пока, наконец, не доберёшься до моря.

...

[ читать всё ]
[ читать ещё пущеглаза ]

 

Киновскрытика: Таинственная река (Mystic River)
Игорь Крейн

Трое пацанов — Джимми, Шон и Дэйв — играли на улице и, от нечего курить, решили запечатлеть свои имена в веках, благо на тротуаре сохла ещё сырая бетонная плита. Но тут из-за угла неожиданно подкралась машина с двумя дядьками, один из которых, небрежным жестом продемонстрировав закреплённые на поясе наручники, принялся пацанов строго журить. Порча муниципальной собственности, ай-я-яй, и всё такое.

Пацаны, конечно, уши развесили.

...

[ читать всё ]

 

нетленка

Сермяжкин и философия: Часть 12
Игорь Крейн

(приводится полностью)

* * *

Однажды Сермяжкин шёл по улице и наткнулся на чьё-то тело. Тело лежало в сугробе и всем своим видом подавало признаки продолжительной жизни в состоянии острой алкогольной интоксикации. Был мороз, и жалостливый Сермяжкин решил вызвать скорую, благо неподалёку случилась телефонная будка.

— Приезжайте, — сказал Сермяжкин в трубку. — Человеку срочно нужна помощь.

— А что с человеком? — деловито осведомились из трубки.

Сермяжкин бросил на недвижное тело оценивающий взгляд и блеснул своими скупыми познаниями в медицине:

— У человека перебральный паралич.

* * *

Ванечке светил неуд по биологии за четверть, и Сермяжкин лично взялся за обучение сына.

— Ну-с, — удобно расположившись в кресле, заглянул он в учебник. Ванечка со скучающим видом разглядывал заоконный пейзаж. — Рассказывай.

— Чего рассказывать-то? — буркнул экзаменуемый.

— Одноклеточные, — подсказал отец. — Что ты можешь мне сказать об одноклеточных?

Ванечка наморщил лоб.

— Так, — сказал Сермяжкин через минуту. — Одно из двух. Либо одноклеточные... эти... животные все повымерли, и ты решил почтить их память минутой молчания, либо ты просто ничего не читал.

— Нет, почему, я читал, — оживился Ванечка на слово «животные». — Значит, одноклеточные животные... Одноклеточные животные, они... ну... у них одна клетка... Вот...

Он опять замолчал.

— Ну хорошо, каких одноклеточных ты знаешь? — переформулировал вопрос отец, перелистывая учебник.

— А! Ну вот, например, попугай.

Сермяжкин отложил книгу в сторону и внимательно посмотрел на наследника.

— Попугай, говоришь. Одноклеточный. Допустим. И где же ты видел одноклеточных попугаев?

— У Мишки Лопуха видел. У него их аж три штуки, попугаев этих. И каждый — в своей клетке сидит.

Сермяжкин встал и со вздохом протянул Ванечке учебник:

— Учись, сынок, хорошенько. В воскресенье пойдём в зоопарк, я тебе там сотню таких одноклеточных покажу.

* * *

У Сермяжкиных в доме часто отключали электричество. Отключали его как планово, в целях какой-то таинственной экономии, так и внепланово — когда, к примеру, после плановой экономии все срочно и одновременно принимались потреблять электроэнергию в количествах, превышающих как сэкономленные крохи, так и мощность районной подстанции. Планово или нет, но Сермяжкины почти ежедневно час-другой проводили при тусклом свете свечей. Сам Сермяжкин даже всерьёз задумывался о собственном свечном заводике.

Однажды, когда таинственная экономия подловила Сермяжкина в самый разгар полуфинала кубка УЕФА, он обличительно ткнул перстом в направлении исчезающего блика телевизионного экрана и в сердцах выкрикнул:

— Вот! Вот почему у нас так никогда и не построили коммунизм! Потому что это не электрификация — это сплошная электрификция!

* * *

Ванечка за последний год вымахал так, что почти догнал ростом Сермяжкина. Сермяжкин был доволен сыном; он ерошил ему кудри и приговаривал, что тот молодец, что весь в отца и что знай наших.

Жена не разделяла его радости в полной мере.

— Он же теперь из всего вырос, ходить не в чем! — сказала она.

— Не страшно, — успокоил её Сермяжкин. — Будет ходить в моём. А мне новые штаны купим. И куртку.

И, глянув на помрачневшего наследника, ободряюще добавил:

— Потерпи до дембеля, салага! Это жизнь: одному обновки, другому — обноски. Жизнь, понимаешь?

* * *

Как-то Сермяжкин с приятелем обсуждали телепрограммы для взрослых. Дело было на сермяжкинской кухне, и при обычных обстоятельствах ни Сермяжкин, ни его куда более подкаблучный собеседник ни за что не затронули бы столь рискованной темы. Однако жёны их удалились решать свои женские дела в комнату, а к ножке кухонного стола прижималась уже одна порожняя ноль-пять, ожидая, когда вторая ноль-пять, на треть ещё заполненная, составит ей компанию, — и вот эти самые обстоятельства как раз и располагали к суровому мужскому разговору.

Приятель являлся счастливым абонентом кабельного телевидения, так что не было ничего удивительного в том, что именно он, помогая языку руками и захлёбываясь слюной, живописал Сермяжкину отдельные достоинства отдельных телеканалов, каковые ему доводилось смотреть украдкой от своей супруги.

В самый разгар лекции чрезмерно увлёкшийся приятель неожиданно обнаружил, что внимающая ему аудитория увеличилась примерно в три раза. Неслышно расположившиеся в дверях кухни две трети этой аудитории оказались на поверку двумя половинами: одна — Сермяжкина, а другая, соответственно, его собутыльника.

Разошедшийся было лектор не придумал ничего лучшего, кроме как картинно застыть с бутылкой в руке. Наиболее всего он в этот момент напоминал скульптурную композицию в центре фонтана какого-нибудь городского парка, с той лишь разницей, что вместо грязной воды он лил чистую водку, к тому же мимо рюмки.

— Ну чего же ты? — подбодрила его жена. — Продолжай, не стесняйся. Ты, кажется, рассказывал что-то интересное? Что-то там про «топлесс», про «пальчики оближешь»?..

Пришлось вмешаться Сермяжкину. Он решительно заткнул фонтан пальцем и бросился на выручку приятелю:

— Какой «топлесс», какие «оближешь», Зин? Тебе послышалось! Серёга говорил: ноблесс оближ. Верно, Серёг? Положение, мол, обязывает. Ну, у нас тут философский разговор, понимаешь...

Но Зина не поверила Сермяжкину, и жена его тоже не поверила. И потом, с глазу на глаз, каждая из них напомнила своему мужу и о его семейном положении, и о семейных же обязанностях.

Сермяжкин ещё легко отделался: кабельного телевидения у него и так не было, так что и терять ему было нечего.

* * *

[ читать на сайте ]
[ читать всё о Сермяжкине ]

 

Сермяжкин и философия: Часть 13
Игорь Крейн

Сермяжкин и философия: Часть 14
Игорь Крейн

Надеюсь, вы нашли, что почитать.

До встречи!

Игорь Крейн

 

Copyright (Б) БЛИН, 2005

нота протеста: blin@exler.ru

Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков
Другие рассылки этой тематики
Другие рассылки этого автора 		Подписан адрес:
Код этой рассылки: lit.graph.blinstories
Архив рассылки 		Отписаться
Вспомнить пароль
В избранное