Секрктные материалы. Моя версия Файл V

СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

ФАЙЛ V

ПЕПЕЛИЩЕ

Квартира Веры Паленко

                                             Фотографии сгорели дотла, 

                                             Сизый пепел надо мною кружит...

                                             До чего же я себя довела,

                                             Если умерло желание жить?

                                                                Разорви же эту нить, разорви.

                                                                Не дразни, не вспоминай, не неволь,

                                                                Потому, что не осталось любви,

                                                                А осталась неизжитая боль.

                                             Дело, видимо, опять же во мне –

                                             Не смогла ни позабыть, ни простить...

                                             Фотографиям не больно в огне,

                                             Фотографиям не стоило мстить.

... Может, на самом деле не стоило? Или каждому семейному альбому рано или поздно уготована роль мишени для гнева  женщины, в одночасье ставшей лишней? Знающие люди уверяют, будто ярость помогает забыть о боли. Что ж, им виднее, но испытанный способ не принес Вере облегчения. Рвать, крушить, ломать – ради чего? Чтобы наутро собирать, чинить – и жалеть о своем порыве? Чувства напоказ комичны и нелепы, а быть осмеянной – куда страшнее, чем всего лишь отвергнутой...

Не осталось сил сгорать молча? Пишите, милые: изливайте тоску на  бумагу, ведь она вытерпит все - даже заточение в ящике стола или мгновенную смерть в  каминном пламени. Страшно представить, сколько стихов  Вера скормила ненасытному огню, прежде чем боль выгорела дотла,  и женщине вновь захотелось жить и быть счастливой...

                                                   Я давно разучилась плакать

                                                   И уже, считай, перестала

                                                   Разводить на бумаге слякоть,

                                                   Что от жизни такой устала.

                                                                 Да, устала. Ой, как устала

                                                                 От безденежья и безверья.

                                                                 Изменилось ничтожно мало –

                                                                 Много ль доблести хлопнуть дверью?

                                                  Что с того, что тебя достала,

                                                  Что решился – ну, наконец-то -

                                                  Просто многое в жизни встало                                                     

                                                  На свое основное место.

                                                                 Лишь бы только хватило силы,

                                                                 А в душе не осталось боли.

                                                                 Отпускаю – лети, мой милый,

                                                                 Раз тебе захотелось воли.

                                                 Нет обиды - ушла до срока.

                                                 Нет печали – ее недавно

                                                 Унесла на хвосте сорока:

                                                Слезы высохли, вот и славно…

***

 ... - Что на этот раз полыхает? – дверь  распахнулась настежь, и черновики разлетелись, взметенные шальным порывом ветра. Сумка – на стол, куртка – в угол, любопытный нос - в исчерканные  страницы, чудом избежавшие пламени. Ураган по имени Таша пронесся по комнате и вмиг угомонился, едва прочитанные строки достигли  ее пятнадцатилетнего сознания.

- Сильно сказано... – прошептала девушка ошеломленно: - Немедленно пообещай мне, что не спалишь больше ни строчки!

- Было бы, что хранить, - вздохнула Вера, снисходительно взглянув на дочь: - Кому, кроме нас с тобой,  интересна  эта макулатура?

- Не скажи, – отозвалась Таша и, присев на корточки, деловито собрала скомканные черновики: - Открой любой из дамских журналов: разве  напечатанные там стихи лучше твоих?  Я не понимаю, почему ты до сих пор не попытала счастья?

Женщина, ни слова не говоря, сгребла листы в охапку и небрежно отодвинула их в сторону. С малолетства Вера рифмовала все, что подмечал ее цепкий взгляд, но  ни разу не задумывалась о публикации собственных творений. Поэзия оставалась маленькой тайной ее ранимой славянской души,  и даже в самые трудные времена у Веры не возникало желания зарабатывать стихами на кусок хлеба.

- Время поэтов безвозвратно ушло, -  убежденно произнесла женщина, запоздало отвечая на реплику дочери: - В  мире не осталось места  чувствам, и живое тому подтверждение – твой отец...

***

... Это была чистая правда: все годы их не слишком счастливого брака Майкл был занят исключительно собой, отведя Вере  место бессловесной тени у его ног. Постоянно натыкаясь на стену высокомерного молчания, женщина все же находила  силы оставаться с некогда дорогим ей человеком, и делать вид, будто не замечает вторгшейся в его жизнь   женщины. Новая пассия, яркая и заметная, оказалась под стать набирающей обороты врачебной карьере мужа. Господь будто бы нарочно вылепил Полетту, чтобы восходящее  медицинское светило могло с гордостью демонстрировать ее завистливым коллегам. Таков Майкл: он не станет изводить себя чувствами, если для успеха достаточно лишь изобразить их.  Дома, когда не было нужды притворяться, с преуспевающего доктора вмиг слетала личина добросердечия, и от его надменного взгляда Веру всякий раз окатывала волна ледяного холода. Наблюдая за терзаниями жены, Майкл лишь усмехался и отмалчивался. Ему было все равно, что за чушь она строчит  в своих тетрадках...

                                                 Разговор, которого ждала,

                                                 За пятнадцать лет не состоялся.

                                                 Я сегодня снова умерла,

                                                 Ты сегодня снова отмолчался.

                                                            Мы расстались – глупая молва

                                                            Эту новость разнесла по свету…

                                                            Ты молчишь, а у меня слова

                                                            Кончились, как в пачке сигареты…

***

... - Мама? – испуганный голос Таши разогнал воспоминания и вернул Веру в сегодняшний день: - О чем ты задумалась?

- О твоем отце, - неожиданно для себя призналась женщина: - Вспомнила его слова и немного усомнилась в своих силах.

- Нашла ценителя, - фыркнула дочка, упрямо протягивая матери собранные черновики: - Не слишком ли часто ты оглядываешься на прошлое?

- Есть такой грех, -  покаянно вздохнула Вера: - Но на этот раз ты меня убедила: завтра же  съезжу в редакцию одного  приглянувшегося мне журнала.

- Зачем дожидаться завтрашнего дня? – запротестовала Таша и, накинув  на плечи матери плащ, подтолкнула ее к  двери: - Набралась храбрости, так поезжай сегодня.

- Пожелай мне удачи, - подмигнула Вера, выходя за порог. По правде  сказать, ей было страшновато пускаться в авантюру: в тридцать семь лет немногие храбрецы рискуют начать жизнь заново...

***  

... - Мистер Малдер, мы все обсудим без вас, -  провозгласил доктор Альтман, демонстративно захлопнув медицинскую карту Фокса: - Подождите в холле, мой коллега  уведомит вас о решении консилиума.

Агент нехотя повиновался и вышел в коридор, кляня себя за неосмотрительность: черт его дернул  пожаловаться Скалли на боль в животе. Дана, вечно радеющая о  здоровье Фокса,  вмиг подняла на ноги Роберта,  как будто у того единственная  радость в жизни  – водить по хирургам хворого на нутро приятеля.

Убедившись, что его никто не видит, Малдер плюхнулся в кресло и щелкнул пряжкой брючного ремня. Желудок благодарно булькнул  и немного расслабился.

- Как же ты меня достал, - пробормотал Фокс, прижав к животу ладонь. Накануне ночью страдалец не сомкнул глаз, и сейчас ему отчаянно хотелось вздремнуть. В ожидании вердикта медицинских светил агент расположился поудобнее и прикрыл воспаленные от  бессонницы веки.

... - Малдер, подъем! – О’Нил прикоснулся к плечу задремавшего-таки сыщика: - Альтман уверяет, что помощь хирурга тебе не нужна.

- Что и требовалось доказать, – пробубнил Фокс, моргая глазами: - Получается, что в моих напастях опять-таки виновен астро-вирус?

- Никоим образом, - Роберт опустил взгляд, словно нашкодивший подросток: - Главные подозреваемые – чипсы с беконом и неимоверное количество кофе. Кушайте овсянку, сэр, и сия чаша вас минует.

- Придется, – вздохнул агент, поднимаясь с места: – Спасибо тебе, Роб.

- Мне-то за какие заслуги? - стушевался О’Нил, покосившись на плотно закрытую дверь кабинета: – Благодари доктора Альтмана за то, что снизошел до нас, грешных.

Роберт саркастически усмехнулся, и Малдер, услышав столь оригинальный отзыв, удивленно взглянул на него.

- Очевидно, ты не слишком доверяешь своему коллеге,  - осторожно предположил Фокс, но врач  лишь пожал плечами:

- Профессионализм Альтмана достоин восхищения, но... мы не друзья.

- Я почувствовал это, - признался сыщик и, не желая отрывать О’Нила от дел, свернул  разговор: - Мне пора, Роб. Спокойного тебе дежурства...

***

... Фокс толкнул тяжеленную дверь центрального входа и выбрался на воздух. После недолгого спуска в лифте его желудок снова сжался в тугой кукиш, и агент, подавив приступ тошноты, решительно направился к своему автомобилю. Вырулив со стоянки, Малдер прибавил скорость, но на совершенно пустую дорогу невесть откуда выскочила девица, и лишь отменная реакция сыщика спасла ее от гибели под колесами.  На ватных от волнения ногах Фокс выбрался из машины и склонился над пострадавшей. Его биография изобиловала неординарными событиями, но  сбивать перебегающую улицу дуреху  Малдеру еще не доводилось.

- Больно? – поинтересовался он, бережно ощупав ногу девушки: - На ваше счастье, до госпиталя рукой подать.

- Поезжайте домой, - с неожиданной для агента настойчивостью заявила потерпевшая: - Вы не виноваты, а свои проблемы я как-нибудь решу.

В первое мгновение Малдер едва не последовал совету, но бедняжка с трудом  доковыляла до тротуара, и у сыщика не хватило наглости оставить ее одну.

- Послушайте, мисс, – не допускающим возражений тоном отрезал Фокс: - Я никуда не уеду и, мало того, не отстану, пока  вашу ногу не осмотрит врач.

 Дамочка вскинула на Малдера недоверчивый взгляд, и неловко, вполоборота уселась в машину...

 ***

... Приемное отделение госпиталя оказалось забитым до отказа, и агент  приготовился проторчать здесь до глубокой ночи. Положение спасла немолодая темнокожая медсестра, приметившая в толпе его пострадавшую спутницу.

- Вера? – после недолгого замешательства осведомилась она: - Я и не знала, что ты вернулась на работу…

- Нет, я обратилась за помощью, - опустив глаза, пояснила  женщина. Малдер поспешил вступить в разговор, но невольная жертва, незаметно дернув его за рукав, вынудила замолчать.

– Мне не хочется втягивать вас в неприятности, - едва слышно шепнула она: - Кому какое дело, что со мной стряслось...

В ожидании осмотра женщина опустилась на стул, и сыщику лишь сейчас удалось как следует рассмотреть ее лицо. Вера оказалась старше, чем предполагал  Фокс, и на вид агент дал бы ей лет тридцать. Маленькая собачка до старости щенок: кажется, так  в России называют миниатюрных женщин? Редкое для американки имя натолкнуло сыщика на мысль о славянских корнях незнакомки, но бесцеремонный желудок вновь напомнил Малдеру о себе, и к его горлу в который раз подступил отвратительный комок.

- Я подожду вас на улице, - поспешно откланялся Фокс и скрылся в дверном проеме, оставив спутницу в недоумении. Вера  посмотрела ему вслед и с удивлением заметила, что боль в ноге утихла, а в память о происшествии осталось лишь искристое покалывание в кончиках пальцев. Подобные ощущения не были женщине в новинку: они  возникали всякий раз, стоило ей разнервничаться, и бесследно исчезали вместе с источником неприятностей...

***

 ... - Какого дьявола?! – доктор Альтман, отдуваясь, подбежал к Вере, и его дряблые щеки побагровели от плохо скрываемого гнева:  - Я же запретил тебе появляться здесь!

-  Майкл? – вздрогнула женщина и, выпрямив спину, насмешливо прищурилась: - Ты стал чрезмерно раздражителен. Неужели Полетте удалось-таки посадить тебя на диету?   

- Прекрати делать из меня посмешище! – завизжал Альтман, и на щеку Веры  упали капельки его слюны.

- Возьми себя в руки, -  попросила женщина, смахнув брызги: - Побереги репутацию, о которой ты так печешься.

- Убирайся вон из моей клиники! – взвился доктор, окончательно выйдя из себя:  его лицо вспыхнуло, и очки в дорогой оправе сбились набок, явив миру маленькие недобрые глазки. Пухлая рука с массивным золотым перстнем бесцеремонно обхватила кисть Веры, но та, подавив гнев, хладнокровно отвела  ладонь экс-супруга:

-  Не чересчур ли много ты возомнил о себе, Майкл? Я пришла за помощью и намерена получить ее...  

Пунцовый Альтман развернулся всем корпусом и исчез за дверью рентгеновского кабинета. Через минуту он вынырнул оттуда, брезгливо держа за уголок влажный и  горячий снимок:

- Забирай и проваливай – нет у тебя никаких переломов.

Кусок пленки полетел в лицо Веры, и ее захлестнула волна ярости: покалывание в пальцах усилилось, и невидимые  искорки поскакали по рукам, словно огоньки по рождественской елке. На секунду женщина замерла, застигнутая врасплох новыми ощущениями, но  вспотевшие пальцы Альтмана опять вцепились в ее  плечи.  Взбешенная выходкой Майкла, Вера с неожиданной легкостью оттолкнула его и даже не почувствовала, как колючие искорки снова стеклись к кончикам пальцев.

Альтман вскрикнул, и его лицо мгновенно сделалось пепельно-серым: по белоснежному халату доктора медленно расползлись темные пятипалые контуры, и воздух в одночасье пропах озоном и горелой материей.

- Сука, - прошипел Майкл, опрометью выскочив из отделения. Женщина безразлично скользнула взглядом по его удаляющейся фигуре и в недоумении уставилась на собственные руки. Жгучие огоньки вмиг пропали, и Вера ощутила нарастающую с каждым мгновением усталость. Совершено опустошенная женщина прислонилась к стене, и лишь прикосновение ладони Малдера привело ее в чувство. Обхватив за плечи, агент вывел дрожащую Веру из госпиталя и бережно усадил ее в автомобиль.  

- Что произошло? – поинтересовался он, заглянув в испуганное лицо спутницы: - Вы выглядите так, словно увидели призрак.

- Вот именно, - кивнула женщина, пряча в сумочку рентгеновские  снимки: - Отвратительный призрак из моего недавнего прошлого...   

***

…- Вот вы и дома, - улыбнулся Фокс, остановившись в дверях  скромной квартирки: - Прощайте, Вера, и будьте счастливы. Поберегите маму, мисс Паленко, она у вас замечательная.

-  Мисс Альтман, - покачав головой, поправила девушка: - Но лучше зовите меня Натали. Родители  расстались, но отец так и не позволил мне  взять  фамилию мамы.

- Альтман? -  нахмурился сыщик, припоминая: - Ей-богу, я где-то слышал это имя...

- Я не удивлена, - со вздохом пояснила Вера: - Мало того, доподлинно знаю, где именно - в Окружном госпитале.

Вспомнив перепалку с бывшим мужем, женщина невольно поморщилась, и Малдеру мгновенно вспомнился  недавний диалог с  О’Нилом. Невозмутимый Роберт в редчайших случаях позволял себе нелестные отзывы о коллегах, и сделанное для Альтмана исключение помогло агенту понять скрытую в словах Веры иронию.

- Мне в самом деле пора, -  тепло попрощался Фокс и вышел в апрельские сумерки – его ждали дома...

***

... - Господи, Таша, какая ты еще глупенькая! -  расхохоталась Вера, выслушав версию дочери: - Что мне  за резон заводить роман с этим человеком?

- А, по-моему, дядька очень даже неплохой, - продолжала наседать дочка: - Ты хотя бы спросила, как его зовут?

- Зачем? – рассеянно пожала плечами женщина. Она  только сейчас поняла, что не знает о незнакомце ровным счетом ничего, и лишь по кольцу на пальце может догадываться о его статусе женатого человека.

- На чужой каравай рот не разевай, - вздохнула Вера, внезапно испытав наплыв нелепой, беспричинной тоски. Четыре стены комнатушки навалились на нее неодолимой тяжестью, и женщина, добредя до прихожей, сняла с вешалки куртку.

- Куда ты? – обеспокоено спросила Таша, но мать в ответ лишь грустно улыбнулась:

- Прогуляюсь до ближайшей аптеки: куплю мази от ушибов, а заодно немного проветрю  голову...

... Под вечер суматошного дня Вере остро захотелось  побродить в одиночестве. Женщину смутно беспокоила череда невероятных  событий, начавшихся с ее пируэта под машину, и завершившихся стычкой с Майклом. При упоминании о бывшем муже по пальцам Веры вновь запрыгали искристые мурашки, но на сей раз их причиной стало не  столько волнение, сколько готовность дать отпор:  впервые за долгое время маленькая женщина  почувствовала себя сильной...

***

... Сегодня Грегу Доули улыбнулась удача: две принаряженные, крепко выпившие девицы при виде его ножа сами побросали  сумочки и пустились наутек. Доули, без труда догнав их, не отказал себе в удовольствии поснимать с малолеток дорогие шмотки.  Невелика беда, если девахи все же заявятся в полицейский участок: попробуйте-ка, копы, разыщите в ночи чернокожего парня. Может он, Грег Доули, решил прогуляться на сон грядущий...

Ну-ка, ну-ка: на ловца и зверь бежит - маленькая, безобидная зверушка с кожаной сумочкой через плечо. Такая, не пикнув, выложит все, лишь бы уцелеть самой. Грег в два прыжка оказался рядом с девушкой. Та, прихрамывая, пробежала несколько шагов, но Доули легко настиг ее и привычным движением приставил к горлу нож. Жертва, изловчившись, схватила нападающего за кисть, и парень, дико заверещав, выпустил добычу. Запахло паленой кожей, и через мгновение Грег Доули скорчился, объятый пламенем. Его крик захлебнулся, слившись с визгом перепуганной девушки. На секунду жертва замерла, уставясь на искрящиеся ладони, затем судорожно схватила  сумочку, и, припадая на ногу, скрылась в лабиринте улиц...

***

... С трудом преодолев лестничный пролет, Вера тяжело опустилась на грязные ступени. Редкие искорки  вспыхивали на кончиках ее пальцев и гасли, на доли секунды осветив подъезд. Страх прошел, и женщиной овладела уверенность в том, что пережитый кошмар не мог произойти наяву. Он лишь  пригрезился ей: промелькнул перед глазами и  сгинул, сменившись резким запахом аммиака...

- Где я? – прошептала Вера, невольно опустив взгляд на  руки: покалывание исчезло, и пальцы больше не искрили.

- Пойдем домой, - отозвалась Таша, закрывая пузырек с нашатырным спиртом: - Мне не стоило отпускать тебя на прогулку.

- Впредь буду осторожнее, - вздохнула женщина, сжав ладонями гудящие от боли виски: -  Знала бы ты, какие страсти-мордасти мне привиделись. Чего только не снится начинающим поэтам...

***

... - Я вернулся! - воскликнул Малдер, едва успев войти в дом: - Кого обнять первым?                                                                                      

Годовалая Вики уверенно протопала через холл, и Фокс подхватил дочурку на руки:

- Ого, какая ты тяжелая! Давай, рассказывай, сколько каши съела.

- Брал бы пример, - вздохнула Скалли, проведя ладонью по  ввалившемуся животу мужа: - У нее, в отличие от некоторых, превосходный аппетит.

- У меня тоже превосходный аппетит, - заверил агент, пощекотав тугое пузико малявки: -  Просто я второпях проглотил какую-то пакость.

Виктория строго глянула на отца и, вынув изо рта палец, изрекла:

- Низя каку ам! 

- Ой, нельзя, Вики, - сконфуженно пробормотал Малдер: - Животик будет бобо.

- Бобо, - задумчиво повторила кроха, уткнув нос в небритую щеку Фокса: - Папа каку ам, папа бобо.

- Ничего подобного, - ответил сыщик, сдерживая зевоту: - Папа устал и рассчитывает поскорее лечь баиньки.

- Может, овсяночки? -  со смехом осведомилась Дана, но Малдер, состроив кислую мину, замотал головой:

- Никакой овсяночки: всем спокойной ночи!

- Взаимно, - откликнулась Скалли, забирая малышку из рук отца: -  Я надеюсь, что этой ночью  ничто не помешает тебе выспаться...

***

... Дана прокралась в спальню, уверенная, что Фокс давно заснул. Выключатель щелкнул, и угол комнаты озарился неярким зеленоватым светом. Малдер не шелохнулся, и его поза показалась Скалли настолько уютной и расслабленной, что она невольно улыбнулась: в таком же положении полчаса назад задремала Вики. Откинувшись на подушку, женщина в который раз подумала о том, что со временем обе ее девочки начинают все сильнее походить на Фокса. Относительно  младшенькой вопросов нет, но даже Ненси за последний год настолько обросла привычками Малдера, что все  знакомые в голос заговорили об их несомненном сходстве. Что ж, с кем поведешься, от того и наберешься: от Боба девочка наверняка  не унаследовала бы ничего хорошего...

Внезапно Дана ощутила на себе пристальный взгляд и, обернувшись, встретилась  глазами с Фоксом.

- Нам кто-то звонил? – пробормотал Малдер сквозь дремоту: - Или мне это приснилось?

- Приснилось, - уверенно закивала женщина, но в ту же секунду на тумбочке пробудился и запищал мобильник.

- Собирайся, Скалли, - буркнул агент, завершив разговор: - Мы вступаем в борьбу с подростковой преступностью. Когда-нибудь я выскажу Джеку все, что о нем думаю...

- Интересно, к чему такая срочность? - полюбопытствовала Дана, на ходу приводя себя в порядок: - Пожар у него, что ли?

- Пожар, - обреченно согласился Фокс: - Юный отморозок превратился в головешку, и сейчас Бартон ломает голову над причинами его гибели. Парень запросто мог стать  жертвой разборки, но Джек не исключает и самовозгорание.

- Тебе не кажется, что первый вариант намного вероятнее? – не без ехидства спросила Скалли,  сев в машину.

- Не суетись, скоро все выяснится, - возразил Малдер, не отрывая взгляда от дороги: - Мы почти на месте: за углом будет аптека, у двери которой  приключился этот фейерверк.

- Послушай, мистер телепат, - подпрыгнула от неожиданности Дана: - Не хватит ли на сегодня мистических совпадений? То он предрекает звонок телефона, то  знает, с чем встретится за углом незнакомой улицы...

- Никакой мистики, Скалли, - лучезарно улыбнулся сыщик: - Я уже бывал в этом районе, правда,  по иному поводу...

Оборвав  фразу,  Фокс притормозил, и навстречу ему сквозь толпу зевак пробился агент Бартон.  

- Быстро же вы добрались, - на ходу пробубнил Джек и, отодвинув любопытных, пролез под ограждение: -  Пойдемте, осмотрим тело.

-  Тело... громко сказано, - изрекла Дана, склоняясь над обугленными останками: - Классическая «поза боксера». Обычно так выглядят жертвы крупных пожаров, но я нигде не вижу следов огня. Это единственный труп?

- Единственный, - немногословно подтвердил Бартон: - Но, вероятно, не последний...

Скалли завертела головой, ища  напарника, но тот уже занялся делом, и мир вокруг перестал для него существовать...

***

... Сухонькая старушка  обрушила на Малдера водопад слов, и от ее болтовни у сыщика начало звенеть в ушах.

- Не хмурьтесь, господин агент, - воинственным тоном изрекла пожилая дама: - К вашему сведению, меня еще ни разу не подводила память, и я своими глазами видела, с чего все началось. Вы знаете, раньше дети такими не были: это сейчас развелось слишком много шпаны. Вот когда я  работала в начальной школе...

- Вернемся к теме, мисс Рубенс, - взмолился Фокс, кляня про себя словоохотливую учительницу: - Вы утверждали, что одежда нападавшего воспламенилась без видимых  причин...

- Истинная правда, - снова затараторила старушка: - Хулиган выпустил девушку и тут же вспыхнул, словно в аду кромешном... В ту пору, когда я  работала в школе...

- При чем здесь школа? – вспылил Малдер, чувствуя, что  разговор возвращается на круги своя: -  Сгоревший парень интересует меня гораздо больше, чем воспоминания вашей юности.

- Проявите терпение, молодой человек, - отчеканила бывшая преподавательница: - Вы так и не дали мне сказать, что в свое время я учила этого мальчика. Почему-то мне казалось, что полицию заинтересует данный факт...

***

…- Как ощущения, Малдер? – не без сарказма справился Джек: - Не захотелось снова           посидеть за партой?

- Не захотелось, - сердито буркнул Фокс, по привычке усаживаясь на подоконник: - Рассуждает  старушка  довольно  здраво,  но  ты  не  представляешь, как меня достали ее наставления.  Нашего   погорельца  звали  Грегори   Доули,  и  он  никогда   не   отличался ангельским   поведением.  В   местном   полицейском   участке   лежат   два   заявления  от ограбленных девушек,  и  обе опознали Грега по фото.

- Я  в курсе, - пробормотал  Бартон,  задумчиво  грызя  ручку: - Но это ограбление   едва  ли  связано с гибелью Доули.

- Чем черт не шутит, -  неопределенно  пожал  плечами  Малдер: - Свидетельница  уверяет, что  Грег воспламенился  в момент  нападения  на девушку. К сожалению, жертва Доули  не была ученицей мисс Рубенс, и это обстоятельство сильно затруднит ее поиск.

- Я бы так не сказал, -  снисходительно хмыкнул Джек: -  Мисс   Рубенс   неплохо запомнила  лицо  девушки  и в  состоянии оказать нам помощь в составлении  фоторобота.   Я намерен показать получившийся портрет матери Грегори.

- Подожди, -  попросил Малдер, пристально взглянув  на   Бартона:  -  Дай миссис Доули  время  осознать  случившееся.  Позже  я  все-таки  задам  ей несколько вопросов, а сейчас  нас ждет Скалли...

***

... - Увы,  Джек,  твоя версия лопнула, - Дана  включила лампу, и обугленное тело предстало перед агентами  во всей  своей  неприглядности:  - При самовозгорании процесс  зарождается  в  глубине  тканей, и  кожа  остается  почти  не  тронутой пламенем. В нашем случае все произошло  иначе: горение, без сомнения, началось извне.

- Зря  я втянул  вас в это дело, - виновато пробасил Бартон: - Теперь и ёжику понятно, что  «Секретными материалами» здесь  не пахнет...

- Я  собирался  кое  о чем  расспросить  миссис Доули, - напомнил Малдер, но  Джек  яростно замотал  головой:

- Предоставь это мне, Фокс. Видишь ли, темнокожая женщина с большим доверием отнесется к черному копу. Ты ведь не подашь на меня в суд за расовую дискриминацию?

- Не волнуйся, не подам, - проворчал сыщик, одеваясь:  - Но если снова поднимешь меня ни свет, ни заря - берегись.

- Шут с тобой, дрыхни, - отмахнулся Бартон. Впереди его ждал тяжелый разговор с матерью, несколько часов назад потерявшей сына...

***

... - Миссис  Доули? – Джек  негромко окликнул  грузную темнокожую женщину, и  та, вздрогнув, тяжело развернулась к нему.  Бартон извлек  из внутреннего кармана свой  жетон, и молча протянул его собеседнице.

- Со  мной  уже  пообщались  люди  из  вашего  Бюро,  -  с  досадой  произнесла миссис  Доули:  - Вы  считаете моего сына преступником,  и потому  не торопитесь искать его убийцу.

- Вы  ошибаетесь, - произнес  Джек  как  можно  доброжелательнее:  -  Грегори встретил  ужасную смерть,  и я не меньше вашего хочу знать, что стало ее причиной: злой умысел или несчастный случай.

- Несчастный случай? Как бы не так! – выкрикнула  женщина, глянув на агента с  необъяснимой  злобой: -  Вы  хотите  сказать,  что  в  гибели  моего  мальчика  никто  не виноват?

 - У вас есть иная информация? – вскинулся Бартон, и тон его голоса стал более суровым: - Что ж, я  буду рад выслушать откровенный рассказ об окружении вашего сына. Наверняка у Грега было множество  приятелей.

- При  чем  здесь  приятели?  –  отмахнулась от сыщика миссис Доули:  - Они – отпетые шалопаи, но не убийцы...

Джек протянул женщине стакан воды  и с пониманием кивнул:

- Я   упомянул   приятелей  вовсе  не  для  того, чтобы  обвинить  их  в убийстве.  Возможно,  разговор  с  ними поможет  мне  понять,  кто  из  круга общения  Грегори  мог  всерьез желать ему смерти.

Взгляд миссис Доули мгновенно стал напряженным, и  агент без  слов прочел в нем утвердительный  ответ.

- Грег умел наживать  врагов... - судорожно выдохнула  женщина: - Но со столь лютой ненавистью к  нему относился лишь один человек – бывшая одноклассница.  Девка она со странностями, а  мальчику, на  его  беду,  лишь такие  и  нравились.  Я миллион раз твердила  сыну,  что  эта  цаца  ему  не  по  зубам, только  все без толку… Девица отвергла  Грега  и   вдобавок  вытворила   нечто  такое,  отчего  парень  начал  всерьез  опасаться   за  свою жизнь...

- Спасибо  за помощь, миссис Доули,  - остановил женщину Бартон: -  Ваши слова  не кажутся мне убедительными, но  справки об этой барышне я  непременно наведу...

  ***

... Странно   все  же  устроены   младенцы.  Казалось  бы,  у   родителей – законный  выходной,  и  никто  с  утра  не  слоняется  по  коридорам, поднимая  шум. Спи  и  не мешай спать  другим,  так  нет  же – неведомые черти подняли  Вики  в седьмом  часу  утра, и Дане волей-неволей пришлось просыпаться. С завистью посмотрев на похрапывающего Малдера, она   нащупала   ногами  тапочки  и  в  полной  прострации  побрела  общаться  с   ребенком. Впрочем,  когда  Скалли  перешагнула   порог  детской,  вся   ее  сонливость  улетучилась   в момент: малышка сидела не в кроватке, а прямо на коврике под ней.

- Ики бух! – сообщила Виктория  счастливым голоском.

- Вижу, что Вики бух, - проворчала Дана, поднимая малявку с пола:  - Давай-ка, ложись обратно и закрывай глазки. Папа баю-бай, Ненси баю-бай, и мама,  к  твоему сведению, тоже хочет выспаться...

Скалли пристроилась рядом с малышкой, но едва ей удалось задремать, как шустрая пигалица  окончательно проснулась.

- Ики ам! – завопила она, тормоша мать, и женщина обреченно вздохнув, отправилась на  поиски чего-нибудь съестного.

- Надо же, не совсем пусто... - хмыкнула она, обшарив взглядом полки холодильника: - Вот и отлично: чаду подогреем пюре, а мамочке - огромную чашку кофе. Самое главное – не перестараться, чтобы потом животик не бобо, как у папы...

За спиной Даны послышалось шарканье домашних тапочек и недовольное сопение Фокса. Оглянувшись, женщина сочувственно посмотрела на него и тяжело вздохнула:

- Что ж тебе-то не поспалось, золотце? Снова выяснял отношения с желудком?

- Ничего подобного, - буркнул Малдер, протягивая руку к  чашке: - Бартон, будь он неладен, никак не оставит меня в покое. Сейчас хлебну кофейку, и в дорогу.

- Видно, мало тебя Роберт настращал, - укоризненно произнесла Скалли: - Не терпится  опять  побеседовать с унитазом?

Фокс умоляюще воздел на жену сонные глаза, но та лишь пригрозила ему пальцем и щелкнула пультом телевизора:

- Лучше посмотри новости – это занятие вмиг тебя разбудит.

Агент перевел взгляд на экран и невольно вздрогнул: прямо на него пустыми  глазницами уставилось изуродованное пламенем лицо Грега Доули...

***

... На другом конце города маленькая женщина, всматриваясь в сводку новостей, похолодела от неподдельного ужаса: перед ее глазами ожили события, еще минуту назад казавшиеся кошмарным сном. У Веры вновь поплыла из-под ног земля, а по кончикам пальцев забегали колючие мурашки. Женщина сжалась в комок, мучимая одним-единственным вопросом: как  распорядиться собственной судьбой,  зная, что любое неловкое движение рук может породить пламя… Обгоревшее лицо темнокожего хулигана снова возникло перед глазами Веры, и она, едва сдерживая рыдания, выбежала прочь из комнаты.  

- Какая ты впечатлительная, - пробормотала Таша в полном недоумении:  - Не спорю, это ужасно, но нельзя же проливать слезы над каждым репортажем об убийстве.  Хочешь, я обниму тебя?

Девушка прильнула, было, к Вере, но та в панике отшатнулась в сторону:

- Не сейчас. Собирайся в школу и постарайся не злиться на меня. Когда-нибудь ты обязательно узнаешь истинную причину слез...

***

... - Как  ни крути, мы  все  время  возвращаемся к  этой  девчонке, - задумчиво  изрек Бартон,  вертя в  руках изрядно потрепанный листок: - Только  бы не оказалось, что мамаша Доули выдает желаемое за действительное.

- Что ж, все возможно, - неопределенно пожал плечами Малдер: - Она судит о девочке лишь со слов Грега, а тот мог запросто очернить эту, как ее...  

- Ташу, - уточнил Джек, наконец-то протянув Фоксу  портрет:  - Как ты думаешь, это она?

Малдер всегда недолюбливал фотороботы за безликость. Отсутствие «изюминки» зачастую делало изображение неузнаваемым, и сегодняшний шедевр не был исключением: половину лица девушки скрывали темные очки и широкая полоса обмотанного вокруг шеи шарфа. Единственными более или менее узнаваемыми деталями оказались короткая стрижка да крупный, с небольшой горбинкой нос.

- Негусто, - пробормотал сыщик, засовывая листок в карман куртки: - Объем полезной информации равен нулю.

-  Чем богаты, тем и рады, - развел руками напарник: -  Это все, на что хватило старушкиного зрения.

- Постой, Джек, - на Малдера внезапно снизошло озарение, и он с размаху хлопнул себя по лбу: - Неувязочка получается: бывшая учительница непременно узнала бы одноклассницу  Грега. Не могла же девочка за несколько лет до такой степени измениться?

- Кто ее знает, - засомневался Бартон и, остановив машину у старенького школьного здания, выбрался наружу: - Давай-ка, разделимся: ты расспросишь директора, а я разыщу приятелей покойного Грегори. Как ни странно, кое-кто из них  еще не забросил учебу...

***

... - Я до сих пор в шоке, - призналась миловидная латиноамериканка, совершенно  не похожая  на директора школы: - Каким бы пропащим ни был этот парень, такой смерти он не заслужил...

Глаза директрисы намокли, и Малдер поспешил направить  разговор в иное русло:

- Миссис Диас, возможно, вас удивит мой вопрос, но я настаиваю на ответе: мать Грега упоминала о его конфликте с одной из одноклассниц. Эта девушка могла бы помочь следствию, но миссис Доули  удалось вспомнить лишь ее  имя. К счастью, оно довольно редкое.

- Редких имен в нашей школе хоть отбавляй, - улыбнулась Эсмеральда Диас: - Какое из них вас интересует?

- Таша, - четко выговорил Фокс, и, к его огромному удивлению, директриса не стала копаться в списках, а с ходу выдала всю интересующую агента информацию:

- Есть такая – Натали Альтман. Друзья действительно зовут ее Ташей. Если хотите, я приглашу эту девочку в кабинет...

- Вот это да, - выдохнул сыщик, ошеломленно вытаращившись на миссис Диас: -  Ей-богу, мир чересчур тесен...

- Мистер Малдер, -   директриса пристально взглянула на агента, стараясь угадать,  чем он  так потрясен: - Я  не поняла, звать ли мне Ташу?

- Всему свое время,  - доброжелательно улыбнулся Фокс: - Вы еще не рассказали о случившейся между Грегом и Натали ссоре.

- Это долгая история, - издалека начала Эсмеральда Диас: - Дело в том, что Таша  недавно пришла в этот класс и сразу же стала объектом нездоровых притязаний Грегори. Парень  не привык получать отказ, но Натали нашла способ поставить этого хулигана на место.

Решив, что поворотный момент настал, агент заметно оживился. Директриса загадочно улыбнулась ему и, прижав палец к губам, произнесла:

- Пообещайте сохранить этот эпизод в тайне. Как учитель, я должна была наказать Ташу, но, как женщина, постаралась ее понять. Девочка не совершила ничего противозаконного: она всего лишь извлекла пользу из патологического пристрастия Грега к ужастикам. На  школьной вечеринке Доули начал грубо приставать к Натали, но та  продемонстрировала парню свои немного заостренные от природы клыки и, облизнувшись, поинтересовалась группой его крови.

- Всего-то? – от души расхохотался сыщик: - Ваша ученица, определенно, барышня с характером. Я с удовольствием побеседую с ней о Грегори, но сначала взгляните сюда: нет ли сходства между Ташей и девушкой на этом рисунке?

Малдер извлек из кармана страничку с фотороботом, и директриса, внимательно рассмотрев портрет,  вернула листок:

- Я не вижу  ничего общего с Натали Альтман.

- Что и требовалось доказать, - согласно кивнул Фокс, но в это мгновение двери директорского кабинета распахнулись, и на пороге возник монументальный Бартон в сопровождении уже знакомой агенту девушки.          

- Ты еще здесь? – раскатисто пробасил Джек: - Сейчас услышишь массу интересных подробностей, касающихся отношений Доули с этой дамой.

- Минуточку... - Малдер деликатно взял юную леди под локоток и выставил обратно за дверь:  -  Подождите здесь, мисс Альтман.

 -  Эй, ты чего?  -  замахал руками Бартон, но худощавому Фоксу каким-то немыслимым образом удалось усадить его на стул.

- Спокойно, дружище, я все растолкую, - миролюбиво пояснил агент, продолжая на всякий случай придерживать дверь: - Ты выслушал  ту же историю, что и я, но, очевидно, лишь до середины...

 ***

…- Я арестована? – в упор спросила Таша, едва агенты покинули директорский кабинет: - Неужели  постоять за себя – это преступление?

- У меня нет причины задерживать вас, -  проворчал Джек,  исподлобья косясь на Малдера: -  Но мой коллега жаждет узнать, умеете ли вы испепелять взглядом.  

- Бартон, угомонись, - устало взмолился Фокс: - Судя по выражению  лица, ты  сам готов испепелить меня взглядом… Единственная возможность избавить мисс Альтман от этого зрелища – отвезти ее домой.

- Вот и займись, - откликнулся Джек, все еще дуясь: - А я задержусь на пару часов – нужно кое-что выяснить…

... - Как дела у Веры? – поинтересовался сыщик, намереваясь разговорить притихшую Натали.

- Трудно сказать, - вяло откликнулась та, отворачиваясь к окну: - Нога в полном порядке, чего не скажешь о душе. Мне казалось, что после развода мама вполне оправилась, но вчера все началось  сначала: то  слезы, то  стихи…

- Я  могу чем-нибудь помочь? – неожиданно для Таши предложил Фокс: ему показалось, что нужные слова непременно найдутся, но девушка отрицательно покачала головой:

- А стоит ли? В такие минуты каждый помогает себе сам.

- Стоит, - вполголоса отозвался Малдер: - Год назад дальнейшее существование представлялось мне бессмысленным. Я сгинул бы в депрессии,  не будь рядом родных  людей.

- Это намек? – вспыхнула Таша,  пристально взглянув на агента.

- Это руководство к действию, - напоследок приободрил ее Малдер: - Удачи тебе Натали...

***

... -  Твой знакомый – агент ФБР, - сообщила Таша, напустив на себя загадочный вид.   

- Да хоть министр, - с напускным безразличием откликнулась мать:  - Если ты разыскала его ради меня, то напрасно. Я не верю в любовь с первого взгляда.

           - Можно подумать, я верю, - саркастически усмехнулась девушка, мгновенно изменив тему разговора: - Из-за  Грега Доули в школу понаехали федералы, и среди них оказался твой  вчерашний кавалер.

- Неужели он допрашивал тебя? – с замиранием сердца спросила Вера: - Интересно, что нового ты ему поведала?

- Ровным счетом ничего! – отрезала Таша: -  Убийца Грега, на мой взгляд, заслужил амнистию,  поскольку  избавил полицию от дополнительной работы!

- Ишь, развоевалась. Не одолжишь решительности? – попросила женщина, немного оттаяв: - Завтра  мне предстоит собеседование в редакции. Даже не знаю,  получится ли что-нибудь из моей затеи.

- Получится, -  воскликнула девушка, обнадеживающе похлопав мать по плечу: - А на случай неудачи учти, что у тебя будет множество других шансов:  жизнь-то  еще не кончается.

- Как знать... - прерывисто выдохнула Вера: неприятное покалывание вновь напомнило о себе, и женщина  поспешно, пока Таша не заметила скачущих по ладоням искр, спрятала руки за спину...

... Петля неотвратимости все туже затягивалась вокруг Веры: пламя, порожденное ею, опалило халат трусоватого эгоцентрика Майкла Альтмана и превратило в пепел  малолетнего хулигана. Кто следующий? Женщина не имела ни малейшего  представления, сможет ли она предотвратить беду, если в минуту гнева огонь вновь вырвется из-под контроля. Мечась в поисках выхода из заколдованного круга, Вера увидела один-единственный путь. Пугала и останавливала ее лишь обеспокоенность судьбой Таши: выдержит ли взрослеющая девочка испытание одиночеством...

                                  Когда уходим мы, то таем, как снежинки,

                                  И каплями росы скользим сквозь времена.

                                  Нас незачем искать в межзвездной этой дымке,

                                  Нам нечего терять, забыты имена,

                                                         Забыты голоса, и страсти отболели,

                                                         А те, кто нас любил, устали вспоминать,

                                                         Но мы вернемся вновь из чьей-то колыбели,

                                                         Научимся ходить, научимся читать.

                               И мудростью веков пускай вас не пугает

                               Младенец, в этот мир попавший невзначай:

                               Он прежнего себя боится и не знает,

                               А ты в него вглядись и в нем меня узнай.

                                                         Откуда этот взгляд? Откликнись, человече,

                                                         С тобою мы не раз встречались на Земле:

                                                         У древних колоннад, на Новгородском вече,

                                                         Средь выжженной степи, в затерянном селе.

                               Пусть это был не ты, и пусть в иной одежде

                               Была твоя душа, и встреча не сбылась –

                               Приходит новый век:  я жду его  в надежде,

                               Что вспыхнет огонек, и не прервется связь.

                                                         Живой круговорот вершится на планете,

                                                         Покуда Солнца луч над миром не погас…

                                                         Когда уходим мы, то остаются дети,

                                                         Как повторенье нас, как продолженье нас…

***

... Скалли оторвала взгляд от циферблата часов и с тревогой обернулась к Ненси:

-  Малдеру пора пить лекарство, а он и не думает продирать глаза. Как ни жаль,  но засоню придется разбудить.

- Из-за какой-то таблетки? – страдальчески поморщилась девчонка: - Тебе не кажется, что это бесчеловечно?

- Кажется, - вздохнула Дана, протянув руку к телефону: - Но мнение доктора О’Нила может отличаться от моего...

Роберт моментально схватил трубку, и, едва Скалли задала вопрос, как ее сомнения разрешились.

- Буди и не раздумывай, - не допускающим возражений тоном заявил доктор: - Начнет ворчать – ссылайся на меня...

- Непременно, - рассмеялась Дана, живо вообразив предстоящую побудку: -  Бедняга, на что ты напросился...

- Как-нибудь переживу, - парировал О’Нил, и шутливая интонация исчезла из его голоса: - У меня найдется, на что переключить внимание Фокса. Дело в том, что в беде оказался один мой коллега, и угроза, по его мнению, исходит от человека с весьма необычными способностями.

- Я передам Малдеру твою просьбу, - немедленно согласилась Скалли, но не успела трубка улечься на аппарат, как ее схватил наконец-то пробудившийся агент.

- Что стряслось, Роб? - осипшим спросонья голосом пробормотал он: - Какая нечисть одолела  тебя на этот раз?

- Не меня, - уточнил О’Нил и, собравшись с мыслями, повторил рассказ почти слово в слово. Фокс задумчиво поскреб взъерошенный затылок и глубокомысленно изрек:

- Необычные способности – слишком расплывчатое понятие. Ты можешь хотя бы намекнуть, с чем придется иметь дело?

- С огнем, - лаконично пояснил Роберт: – Коллега уверен, что его едва не спалили живьем, как того юного воришку. Слышал историю о сгоревшем школьнике?

- Слышал, - усмехнулся сыщик в телефонную трубку: - Я уже сутки ее расхлебываю и уверен, что показания твоего приятеля не окажутся лишними...

***

... - Я смотрю, коллега Роберта устроился совсем неплохо, - Дана, выйдя из машины, с интересом пригляделась к помпезному фасаду: - Район не дешевый, да и домик  влетел ему в круглую сумму. Ты не поинтересовался специальностью этого доктора?

 - Я даже фамилией не поинтересовался, - запоздало спохватился Фокс: - Если бедолагу всерьез прижало, то ему сейчас не до формальностей. Идем же, Скалли.

Агенты поднялись на крыльцо, и их взорам предстал издерганный ожиданием хозяин дома.

- Вы? – икнул от изумления владелец особняка, и ничегошеньки не понимающая Дана застыла, переводя взгляд то на опешившего напарника, то на лысеющего господина, внешность которого не говорила ей ни о чем.

 - Доктор Альтман? – после минутной заминки вымолвил Фокс: -  Роберт ни единым словом не намекнул, что речь идет о вас.

- Мистер... ммм... Малдер? – скривился знаменитый хирург, одарив сыщика высокомерной усмешкой: - Я совершенно не представляю вас в роли федерального агента.

- Придется представить, - ледяным тоном возразила Скалли, и Альтман счел за благо последовать ее совету. Комично переваливаясь, он проводил напарников в гостиную, из глубины которой выплыла дама, явно привыкшая производить впечатление. Придирчивым взглядом эксперта Дана просканировала холеную подругу доктора, отметив, что избытком женских прелестей ее одарила вовсе не матушка-природа. Покачивая бедрами, свежеиспеченная кандидатка на роль миссис Альтман продефилировала мимо сыщиков и скрылась в глубине дома.

- Хотел бы я взглянуть на эту куклу до косметологической клиники, - в глубокой задумчивости изрек Фокс:  - Интересно, сколько галлонов силикона в нее закачали?

Едва сдержав невольный смешок, Скалли дернула напарника за рукав:

-  Малдер, ты циник. Так нельзя говорить о женщинах.

- О настоящих женщинах, - поправил Фокс, с теплотой вспомнив неприметную Веру: - А о разодетых манекенах – почему бы нет?..

... За спинами агентов раздалось манерное покашливание, и доктор предстал перед ними облаченным в дорогой, с иголочки, костюм. Весь его облик, казалось, демонстрировал достаток и респектабельность, но бегающие за стеклами очков глазки невольно выдавали мелочную  натуру их обладателя.

- Я обязан предупредить вас о частном характере нашего визита, - начал, было, Малдер, но собеседник оборвал его на полуслове:

- Оставьте эти отговорки вашему начальству. Мне ничего не стоит задействовать свои связи и потребовать, чтобы фурию, едва не отправившую меня на тот свет, немедля упрятали за решетку!

- Вы переоцениваете свое влияние, - сухо возразила Скалли: - Времена инквизиции давно миновали, и для возбуждения дела нужны веские доказательства преступления.

- Извольте, - Альтман протянул руку и развернул перед агентами медицинский халат, изуродованный двумя прожженными в нем отверстиями.

- Вот это да, - Фокс растопырил  пальцы, и отметины целиком скрылись под его ладонями: - Какая маленькая ручка у вашей злодейки.

- Давайте обойдемся без лирических отступлений, - вспылил доктор, и его багровое от волнения лицо покрылось бисеринками пота: - Надеюсь, вы понимаете, что я всерьез опасаюсь за свою жизнь?

- Мне хотелось бы выслушать историю во всех подробностях, - бесстрастным голосом произнес Малдер, но Дана безошибочно ощутила скрытую в его словах тревогу. Протянув руку, женщина нащупала узкую ладонь мужа и в знак поддержки ласково погладила ее. Фокс ответил легким рукопожатием, и весь обратился в слух.

- Я прожил с этой женщиной пятнадцать лет, - с явной неохотой заговорил Альтман: - Но встреча с Полеттой положила супружеству конец, и  Вера покинула этот дом.

Брови Скалли удивленно приподнялись, но доктор гадливо поморщился и снова перевел разговор на себя, любимого.

- Я всего лишь пошел навстречу чувству, - с гордостью провозгласил он: - Но Вера попросту одержима местью. Вчера эта женщина обманом проникла в госпиталь и едва не изжарила меня заживо! 

- Каким образом? – поинтересовался Малдер, взглянув на Альтмана с некоторым сомнением. 

- Разве это так важно? – заметно разнервничался Майкл, и, наставив на сыщика короткий указательный палец, процедил сквозь зубы: - Если вина моей бывшей жены не  будет доказана, вас ждут большие неприятности!

- До свидания, - холодно откланялся Фокс. Он был мрачнее тучи и, садясь в машину, обронил удивившую Дану фразу:

- Я скорее умру, чем когда-нибудь лягу под скальпель такого врача...

***

... - Вот такая история, Ненси, - вздохнул Малдер, завершив повествование: - И зачем, спрашивается, я вывалил ее на твою голову?

 - Как это зачем? - без ложной скромности отозвалась девчонка: - За ценным советом. Ты ведь не откажешься от пары-тройки свежих идей?

- Не откажусь, - проворчал Фокс, откидываясь на спинку кресла: - Еще ни разу мое человеческое начало так не конфликтовало с должностной инструкцией. Люди, подобные  Вере, с большей готовностью оборвут собственную жизнь, нежели посягнут  на чужую. Мне не хочется верить доктору Альтману, доказывающему обратное.

- Внешность обманчива, – скептически произнесла Ненси: -  Иной раз и бедные овечки оборачиваются монстрами.

- Не без этого, - признался агент и вновь погрузился в размышления. Не желая отвлекать его, девочка неслышно поднялась с места, но не успела она выйти из комнаты, как Малдер открыл глаза и резко выпрямился.

- Нет... - пробормотал он, страдальчески сморщившись: - Ну не могу я, хоть убей, представить Альтмана в роли невинной жертвы. Хотелось бы увидеть ситуацию  глазами Веры, но, она ни за что не откроется человеку моей профессии...    

- Я знаю, кто нам поможет,– затараторила осененная догадкой Ненси: - Мы с Ташей почти ровесницы, и якобы случайная встреча  легко перерастет в более тесное знакомство. Сблизившись с Натали, я разузнаю о Вере куда больше, чем поведала бы она сама... Как тебе моё предложение?

- Я нахожу его довольно смелым, но... - Фокс потупил глаза и понизил голос до шепота: - Скалли за такую самодеятельность нас по головке не погладит.

- Так я и знала, - пробубнила девчонка себе под нос: - Ну и плюхайтесь сами, а я проведу выходные в свое удовольствие. В Ташиной школе, говорят, есть  отличный спортзал, и мне не терпится туда заглянуть...

***

... - Кажется, я заблудилась… – довольно громко произнесла Ненси, и обернувшаяся на голос сверстница доброжелательно улыбнулась. 

- Ты что, новенькая? – с явным интересом спросила она и, сжалившись над незнакомкой, увлекла ее за собой: - Проходи, не стесняйся. Будешь скромничать -  в два счета затопчут.

- Не дождешься, - хмыкнула девчонка, тряхнув пучком рыжих волос: - Кстати, меня зовут Ненси, а тебя?

- Таша, - без долгих церемоний отозвалась собеседница: - Я записалась  на курсы самообороны и ищу себе компанию.

- Считай, что уже нашла, - обрадовано закивала Ненси, но Натали, скептически взглянув на щупленькую однолетку,  сочувственно вздохнула:

- Какой из тебя боец... Лучше научись быстро бегать.

- Есть вещи, от которых трудно убежать, - возразила девчонка, осторожно подбираясь к интересующей ее теме: -  Грегу Доули длинные ноги не помогли.

- Откуда ты знаешь о Греге? – вскинулась Таша, молниеносно отреагировав на знакомое имя.

- Из «Новостей», - бесхитростно пояснила Ненси: - А в чем дело?

- Да, собственно, ни в чем, - досадливо поморщилась Натали: -  Просто меня бесит то, что телевидение сделало из отпетого негодяя жертвенного агнца. Я-то знаю, что Грег получил по заслугам.

- Расскажешь?  – заблестели глаза юной сыщицы, но подруга лишь махнула рукой:

- Было бы, о чем рассказывать. Если ты не против, давай завалимся  после тренировки ко мне  и поболтаем о чем-нибудь более приятном.

- Почему бы нет? – Ненси одобрительно кивнула Таше, и девочки, смеясь и подталкивая друг друга,  скрылись за дверью раздевалки...

***

... Натали, пропустив подругу вперед, вошла в квартиру.

- Похоже, мы одни, - констатировала она, осмотрев крошечные комнаты: - Располагайся и чувствуй себя, как дома.

Ненси сделала  шаг и споткнулась о продолговатый предмет, с грохотом упавший к ее ногам.

- Огнетушитель? – изумленно воскликнула девчонка, разглядев лежащий посреди коридора баллон: - У вас что, филиал пожарной части?

- Не обращай внимания, - смущенно улыбнулась Таша: - Много лет назад мамины  родители погибли во время пожара. Сколько я себя помню, наш дом всегда был полон огнетушителей, а  после истории с Грегом их стало еще больше. 

Девушка, смеясь, подняла ярко-красный баллон и продемонстрировала  его Ненси:

- Последнее приобретение: неплохо оживляет интерьер и, если верить рекламе, помогает от изжоги. Видела ролик с дракончиком?

Девчонка представила  Малдера в образе хворой животом рептилии и сложилась пополам от хохота. На  беду, злосчастный огнетушитель оказался в опасной близости от ее лба, и Ненси с грохотом впечаталась в его металлический бок.

-   Ой, - испуганно пробормотала Таша, видя, как на лбу подруги расплывается синяк: - Немедленно приложи мокрое полотенце!

Девочка пулей помчалась в ванную и подставила  пылающее лицо под тугую струю воды. Боль понемногу сошла на нет, но Ненси еще долго не решалась взглянуть на собственное отражение. С опаской подняв глаза, она уставилась в зеркало и едва сдержала изумленный возглас: на ровной  поверхности стекла четко выделялся оплавленный отпечаток маленькой, почти детской, ладони...

***

... - Приемное отделение гудело, словно растревоженный улей, и Малдеру с трудом удалось разыскать нужную ему медсестру.

- ФБР? – пробормотала та, взглянув на  Фокса без особого удивления: - Меня уже подготовили к вашему визиту.

-   Вот как? – хмыкнул агент, тщетно пытаясь скрыть недоумение: - И кто же проявил такую бдительность?

- Доктор Альтман, - выпалила на едином дыхании женщина: - Он вкратце рассказал  о криминальной истории, в которую впуталась Вера, и попросил меня оказать вам всяческое содействие.

-  Я уже ознакомился с версией Альтмана, - возразил сыщик, стараясь хотя бы внешне выглядеть беспристрастным: - А теперь желаю выслушать именно вашу точку зрения.

Сестра виновато захлопала глазами, и на ее смуглые щеки выполз багровый румянец стыда:

- Я лишусь работы, если выскажу ее. Вера – прекрасный человек, но не она начисляет мне зарплату...

- Что ж, спасибо за откровенность, - вздохнул раздосадованный Фокс и побрел к лифту, рассчитывая повидаться с  Робертом...

 ***

... - Твой Альтман – свинья, - сообщил Малдер, поприветствовав О’Нила дружеским похлопыванием по плечу.

- Удивил... - отозвался Роберт, не отрывая взгляда от компьютера: - Подожди минутку, мне хотелось бы дочитать статью.

Фокс глянул на экран и, увидев сплошные ряды иероглифов, остолбенел от изумления:

- Ну и дела... Ты умеешь читать по-китайски?

- По-японски,  - уточнил О’Нил и снова умолк, погрузившись в работу.

- Вот теперь все, - облегченно вздохнул он минут через пятнадцать: - Ты, кажется, начинал говорить об Альтмане?

- Начинал, - подтвердил сыщик и, отринув шутливый тон, серьезно посмотрел на друга: - Мне важно составить объективное мнение об этом человеке. Говори все, что сочтешь нужным: в протокол твои слова не попадут.

- Если и попадут, я ничуть не расстроюсь, - усмехнулся Роберт, по-мальчишески крутанувшись на стуле: - Майкл – образчик крайней непорядочности, и многие из наших общих коллег с готовностью подпишутся под этой фразой. Когда история развода Альтмана получила огласку, я пришел в ужас от того, насколько отвратительно он обошелся с бывшей женой. После расторжения брака Вера с дочерью оказались фактически выброшенными из дома.

- Вот где, оказывается, собака зарыта, - помрачнев, произнес Малдер: - История с поджогом – не более чем новый виток старого семейного скандала. Альтману проще усадить жену за решетку, чем позволить ей добиться справедливости. Сюжет из телепрограммы  подсказал доктору превосходную идею, не так ли?

- Я верю, что  ты сумеешь докопаться до истины, –  Роберт с надеждой взглянул  на агента, но тот, попрощавшись кивком головы, выскользнул  за дверь и растворился в сумраке больничного коридора...

***

... - Извини, но придется тебя расстроить, - изрекла Скалли с выражением крайней досады на лице: - Пока ты терзался сомнениями, я тоже не сидела, сложа руки.

- Кто бы сомневался, - легкомысленно хмыкнул Фокс, но услышанное в буквальном смысле слова выбило почву из-под его ног.

- Я уговорила Альтмана пройти медицинский осмотр, - объявила Дана, выложив перед агентом  объемистую папку с бумагами: - И  на его теле обнаружилось кое-что интересное.

- Дряблый жирок и жиденькая поросль, - с монотонностью автоответчика пробубнил Малдер и, словно очнувшись, вскинул на жену настороженный взгляд: - Неужели ты хочешь сказать, что действительно высмотрела следы ожогов?

- Представь себе, - с вызовом ответила женщина, вложив в пальцы сыщика сделанный поляроидом снимок: -  Я сравнила их с отверстиями в халате и расценила как неопровержимую улику против Веры Паленко.  

- Которую запросто мог состряпать ее бывший муженек! – выкрикнул Фокс, с презрением ковырнув пальцем бледно-розовые разводы на фотографии полуголого Майкла: - Сегодня мне довелось покопаться в биографии Альтмана и выудить из нее ряд настораживающих фактов. У доктора имелся весомый мотив избавиться от Веры, и неудивительно, что он воспользовался сюжетом о Греге Доули, чтобы сфабриковать дело против нее.

- Кстати, о Греге Доули,  – с тяжелым вздохом произнесла Дана: - Раз уж ты сам заговорил о нем, прими еще одну горькую пилюлю. Неизвестная девочка, столь резво убежавшая с места его сожжения, никого тебе не напоминает? Невысокий рост, хрупкое телосложение, легкая хромота... Не ты ли  во всех подробностях описывал мне поврежденную ногу своей нечаянной жертвы?

- Ну, описывал, - вынужденно  согласился сыщик и, припомнив кое-какие детали, протестующе замахал руками: -  Но я совсем позабыл о царапинах на скуле и подбородке Веры. Мисс Рубенс, описывая девушку, не обмолвилась о них ни единым словом. Раны не успели бы затянуться, следовательно, рядом с Доули видели не Веру.

- Ты снова отрицаешь очевидное, -  откликнулась Скалли в задумчивости: - В арсенале каждой женщины есть масса хитростей, позволяющих спрятать маленькие изъяны. Для чего, по-твоему, понадобились шарф и темные очки? Они отлично замаскировали ссадины и ввели в заблуждение нашу команду.  

- Ты меня словно обухом по голове огрела… - выдавил из себя Фокс после долгого молчания: - Я допускаю мысль о невероятных способностях Веры, но в моей голове не укладывается тот факт, что она намеренно использует их в качестве орудия убийства. Я едва не лишил эту женщину жизни, однако же, не превратился в горстку пепла...

- У меня нет ответа на твой вопрос, Малдер, - потупившись, произнесла Дана, и напарник не уловил в ее голосе прежней, непоколебимой уверенности...

 ***

... - Можешь не зажигать свет, - невесело усмехнулся Фокс, входя в комнату Ненси: - С таким фонарем во лбу можно неделю обходиться без лампы.

- Вот и обхожусь, - картинно вздохнула девчонка и, прикрыв синяк мокрым полотенцем, задала каверзный вопрос: - За травму при исполнении что-нибудь причитается?

- Причитается, причитается, - буркнул агент, тщетно пытаясь скрыть мерзкое настроение: - Но сначала предъяви отчет о проведенной операции.

- В таком случае, тебе лучше сесть, - распорядилась Ненси и плюхнулась на диван, увлекая сыщика за собой: - Начнем с того, что Таша наотрез отказалась говорить со мной о Доули. Она уверена, что с Грегом поквитались совершенно заслуженно, но кто это сделал – остается для нее загадкой.

- Что ж, отсутствие результата – тоже результат, –   глубокомысленно изрек Малдер, не скрывая разочарования: - Жаль, что тебе не удалось застать Веру…  

- В этом не было необходимости, - уверенно заявила девочка и жестом профессионального фокусника извлекла из кармана свернутую вчетверо страничку блокнота: - Я и без помощи Веры обнаружила подтверждение ее необычайных способностей. Ее рука оплавила зеркало в ванной, и мне потребовалась изрядная смекалка, чтобы незаметно для Натали перенести этот след на бумагу.  

- Вот вам и фокус-покус, - присвистнул сыщик, рассматривая тщательно прорисованные линии ладони: - Два – ноль в пользу Альтмана.

- Что же я наделала! – ужаснулась Ненси и, вырвав листок из рук отца, демонстративно скомкала его: - Теперь Веру арестуют?

- Ее способности представляют опасность для общества, - дрогнувшим от волнения голосом заговорил Фокс: - Сейчас я не вижу иного разумного выхода, кроме временной изоляции Веры. Возможно, со временем огонь удастся обуздать, и эта женщина сможет вернуться к нормальной жизни. Не знаю, как ты, но я верю в нее...

Малдер поднялся с дивана и утомленно прислонился лбом к оконному стеклу. Близилась гроза, и воздух пригорода насквозь пропах озоном и молодыми листьями.

- Пойдем-ка,  прогуляемся, – предложил Фокс, когда первые капли дождя забарабанили по стеклам: - Мне, определенно, нужны свежие впечатления.

          Не дожидаясь ответа, агент сбежал по ступенькам крыльца и подставил разгоряченную голову под сумасшедший весенний ливень. Ненси неуверенно потопталась у двери и вдруг замерла, всматриваясь в мокрые заросли кустов. Малдер, поймав ее встревоженный взгляд, раздвинул ветки, и навстречу ему  выскочил всклокоченный рыже-полосатый котяра. По-рысьи прижав уши, хищник встряхнулся и короткими перебежками помчался к единственному сухому месту – крыльцу.

-  Бедолага, - посочувствовал зверю Фокс и, присев на корточки, поинтересовался: - Откуда ты, чудовище?

- Сам ты чудовище, - обиделась за кота Ненси: - Я, между прочим, с детства о таком мечтала… Может, оставим его себе?

Сыщик, неопределенно хмыкнув, побежал в дом за Скалли, и та, выбравшись на крыльцо, внимательно осмотрела находку:

- Надо же, зверь-то одноглазый. С трудом верится, что такой замечательный кот оказался  никому не нужным...

Котяра в ожидании решения своей судьбы демонстративно расселся и, вытянув полосатую лапу, принялся тщательно вылизывать ее.

- По-моему, он решил здесь остаться, – констатировала девочка, с мольбой посмотрев на родителей: - Что будем делать?

- Очевидно, любить и воспитывать, - пробормотал Малдер, зябко поеживаясь под промокшей рубашкой: - А еще кормить, чесать пузо и мыть по мере необходимости.

- Вам бы только мыть, садисты, - проворчала Ненси, осторожно погладив кота по мокрой рыжей шерсти: - Зверя еще назвать не успели, а вы уже тащите его в ванную.

- Называй, кто бы возражал, - отозвался сыщик и, на секунду задумавшись, предложил: - Как тебе имя Нельсон? По-моему, для одноглазого кота с туманным прошлым  - в самый раз.

- Немного высокопарно, - покачала головой девчонка и, прищурив хитрющие глаза, позвала:  - Нельсон, кис-кис-кис!

Хищник прислушался и, обнюхав ладошку Ненси, благодарно потерся об нее.

- Смотрите, ему понравилось, - обрадовано воскликнула девочка и, подхватив зверя на руки, скомандовала: - Вот теперь можно и в ванную: коту с таким гордым именем не пристало бояться воды...

*** 

... - Нет и еще раз нет, мисс Паленко, - Джеральдина Морган, поднявшись с  кресла, одарила Веру уничижающим взглядом: - На вашем месте я устыдилась бы отнимать время у сотрудников редакции. Лично я не намерена тратить его на расшифровку ваших каракулей.

- Вы хотите сказать, что не прочли ни строчки? - ахнула женщина, и от негодования по ее пальцам вновь побежали колючие мурашки: - Тогда почему беретесь судить о моих стихах?

- Не пытайтесь давить на меня, - отчеканила редактор, и ее немигающие, змеиные глаза снова нацелились на жертву: - Я достаточно компетентна в своей области, чтобы  вынести вердикт, прочитав лишь малую часть опуса: в вашем случае мне с лихвой хватило нескольких строк, чтобы отправить рукопись в мусорную корзину. В последнее время слишком много графоманок досаждает мне своей пачкотней…

Мисс Морган сделала эффектную паузу, и ее отточенный ноготь в буквальном смысле слова вонзился в грудь Веры:

- Я знаю только одно учреждение, в котором вам, мисс Паленко, с готовностью пойдут навстречу -  это психиатрическая лечебница.

Женщина, закусив губу, отступила назад, но жгучее покалывание уже разлилось по  ее телу, и искры, потрескивая, перекинулись на крючковатую  кисть Джеральдины Морган. Из груди старой девы вырвался хриплый возглас, и ее сухая старческая плоть  съежилась, на глазах превращаясь в пепел...

***

... В кабинете висела густая завеса смрада, и едва Малдер вошел в нее, как к его горлу вновь подступила тошнота. С трудом подавив желание выскочить наружу, агент решительно пересек помещение и провел пальцем по закопченной латунной надписи, украшавшей  стол погибшей:

- Джеральдина Морган, главный редактор...

Рядом с табличкой обнаружился почти не тронутый огнем листок бумаги, и Фокс, подняв его, разглядел размашистые стихотворные строки и знакомую подпись – Вера Паленко.

- Оставайся на месте, -  крикнул сыщик озадаченной Дане, и, выскочив  в коридор, со всего маху налетел на Джека Бартона. Тот, не дав Малдеру опомнится, увлек его за собой и почти силой втащил в служебное помещение:

-  Вот, полюбуйся, что записали камеры наблюдения в коридоре. Приглядись к одной дамочке – не ее ли видели рядом с Доули?

На экране промелькнул знакомый Фоксу силуэт, и даже на черно-белом изображении агент без труда  разглядел скачущие по пальцам Веры искры.

- Послушай, Джек, - взволнованно заговорил он, как только погас экран: - Мне известно имя этой женщины, но  по  многим  причинам  я  даже  сейчас  не  уверен  в  ее виновности.

-  Что значит «не уверен»? – вскипел Бартон и выразительно крутанул пальцем у виска: - Разве не ты оба раза выезжал на место преступления и видел одну и ту же картину?  Жертвы вступали с твоей «невиновной» в контакт, а через пару секунд  превращались в головешки! Какие  еще нужны доказательства, чтобы ты, наконец, убедился, что перед тобой убийца?

- Да, факт убийства в обоих случаях несомненен, - перебил коллегу Малдер, продолжая упрямо настаивать на своем: - Но были ли они преднамеренными – это другой вопрос. Руки этой женщины становятся опасными, лишь когда их обладательница не в состоянии контролировать ситуацию. Она не желала ничьей смерти и наверняка пребывает в отчаянии от содеянного. Попытка задержать Веру Паленко может привести  к новым жертвам, а этого нельзя допустить. Я вижу единственный выход – уговорить женщину добровольно пойти на контакт.

- Допустим, ты прав…теоретически, - хмыкнул Джек, с недоверием выслушав пламенную речь напарника: - Но кто полезет в пекло, заведомо зная, что девять шансов из десяти за то, что его поджарят? Женщина слишком напугана, чтобы контролировать свои действия, а я не могу посылать подчиненных на верную гибель.

- Ну и не посылай, - отмахнулся Фокс, и в его глазах вспыхнула отчаянная, злая решимость: - Можешь считать, что кандидатура уже найдена. Надеюсь, мне удастся убедить Веру.

- А если не удастся? – осведомился Бартон с нескрываемой тревогой:  - Ты подумал о Дане, о девочках?

- Подумал, Джек, крепко подумал... - проронил Малдер, отводя взгляд от напарника: - При самом паршивом раскладе я теряю два-три года жизни, половина из которых пройдет на больничной койке. Скалли настолько устала от возни с моими болячками, что  уйти так будет куда честнее, чем  мучить ее дальше.

- Призрак, ты, ей-богу, спятил... - пролепетал Бартон и осекся на полуслове, внезапно поняв, что Фокс уже не слышит его. Коллега попросту растворился в воздухе, словно настоящий призрак, лишь под ноги Джеку кувыркнулся второпях оброненный им лист бумаги. Пламя обглодало краешек, почти не коснувшись размашистых строк, подписанных просто и незамысловато: Вера Паленко...

                                    Как часто дорог нам на век ушедший вдаль

                                    И ценен лишь за то, что с нами связь утратил…

                                    Что толку воскрешать того, кого не жаль,

                                    Кто стал  недостижим и ближним  непонятен.

                                                               Еще спокоен пульс, еще не начат путь,

                                                               Зато намечен курс и приняты решенья.

                                                               И ничего в судьбе уже не повернуть

                                                               За несколько секунд до кораблекрушения.

                                    Но кто укажет грань, где кроется беда?

                                    Всего-то – сделать шаг, и гром уже не грянет.

                                    Всего-то -  повернуть, еще бы знать, куда,

                                    Пока горит маяк, пока плывет «Титаник»…

***

... - Вы на удивление примерный пациент, мистер Керш, - залебезил Майкл Альтман,  расплываясь в любезной улыбочке: - Я невероятно польщен тем, что, невзирая на занятость, вы выкроили время для осмотра.

Директор ФБР свысока посмотрел на суетящегося доктора, и с его лица постепенно сползло натянутое выражение.

- Вы уверены в диагнозе? – поинтересовался он, застегивая брюки: - Со мной в самом деле не происходит ничего пугающего?  

- Можете не сомневаться, - закивал Альтман, но от проницательного взора  Элвина Керша не укрылась его нарастающая с каждым мгновением нервозность.

- У вас неприятности? – поинтересовался директор ФБР с почти искренним сочувствием: - Если во мне возникнет нужда, не стесняйтесь обращаться. Я отнюдь не всесилен, но кое в чем могу посодействовать.

- Не сомневаюсь, - подобострастно поддакнул доктор,  и тон его голоса стал еще более заискивающим: - Я понадеялся на двух ваших подчиненных, но они впустую потратили массу драгоценного времени. Преступник разгуливает на свободе, а я все эти дни  живу, словно на вулкане.

- Так в чем же дело? – Керш расправил плечи, вновь почувствовав себя на коне: - Неужели вас пытаются шантажировать?

- Меня пытаются уничтожить, - Майкл перешел на шепот и затравленно посмотрел на всемогущего, по его мнению, пациента: - Ваши агенты ничего не сделали для моей безопасности, хотя я  предоставил им массу сведений об  этом исчадии ада.

Для  убедительности Альтман перешел на возвышенный слог, но Керш, выслушав его откровения,  лишь саркастически усмехнулся:

-   И кто же это, позвольте вас спросить?

-   Моя бывшая жена! – зловещим шепотом признался уязвленный недоверием Майкл: - Я не параноик, но сейчас моя жизнь в опасности. Эта женщина обладает поистине демонической силой, и одно ее прикосновение способно испепелить человека.

- Вы, вероятно, преувеличиваете, - недоверчиво хмыкнул директор ФБР, но внимание доктора  уже переключилось с его персоны на  включенный в холле телевизор. Диктор «Новостей», стараясь казаться беспристрастным, пересказывал леденящие кровь подробности смерти Джеральдины Морган,  редактора женского журнала, столь любимого Верой, что даже Майкл запомнил его название.

- Теперь вы верите мне? - пролепетал Альтман посеревшими от ужаса губами: - Я боюсь стать следующим обугленным трупом…

- Это несложно предотвратить, - Керш извлек из кармана мобильный телефон и, вернувшись в кабинет доктора, плотно закрыл за собой двери...

***

... Бартон оторвал взгляд от исписанной страницы и только потом осознал, что за его спиной уже несколько секунд топчется  Скалли, норовя о чем-то спросить.

 - Джек, да оторвись же на минуту! – взмолилась Дана, нетерпеливо дернув агента за рукав пиджака:  - Признавайся, куда ты подевал Фокса?

-   Я думал, что ты в курсе событий, - буркнул озадаченный Бартон, протянув женщине только что прочитанные  стихи: - Малдер кинул мне эту бумажку и словно сквозь землю провалился… Куда его, черт побери, унесло?

-   В дом Веры Паленко,  - мгновенно сообразила Скалли и, схватив могучего коллегу за руку, повлекла за собой: - Нам следует поторопиться, Джек: несколько минут назад я  узнала, что Керш отдал распоряжение о задержании этой женщины. Группе захвата приказано стрелять на поражение при малейшем подозрительном движении с ее стороны.

-   Фокс как в воду глядел, - отозвался Бартон, садясь за руль автомобиля: - Наверняка он попытается предотвратить арест.

Дана, не найдя слов для ответа, кивнула: судьба мужа в тот момент беспокоила ее ничуть не меньше, чем участь Веры. Малдер, как всегда,  оказывался меж двух огней...

***

... - Слишком поздно, Скалли, - проронил Фокс, потрясенно склонившись над  изуродованным пламенем телом. Дана, осторожно подойдя, остановилась рядом и приподняла краешек накинутой на труп простыни:

- Вера... Неужели ее все-таки застрелили?

- Нет... - выговорил сыщик с заметным усилием: - Все было кончено еще до приезда группы. Вера сама распорядилась собственной судьбой – она сгорела... Я не успел  предпринять ровным счетом ничего...

- Не упрекайте себя, - послышался из темного угла   дрожащий от невыплаканных слез голос, и на свет вышла Таша. Несмотря на сухой, разогретый  пожаром воздух, девочку сотрясала крупная дрожь, и Скалли торопливо накинула на ее плечи плащ.

- Увезти тебя отсюда? – участливо спросил Малдер, но Натали, отрешенно покачав головой, запротестовала:

- Не беспокойтесь. Я позвонила отцу, и он вот-вот  приедет.

Дана бережно обняла поникшую Ташу и увела ее подальше от искалеченных останков. В кухне присутствие смерти ощущалось не так остро, как в комнате: жизнерадостная расцветка занавесок немного притупляла боль потери, а на столе по-прежнему громоздилась кипа черновиков, исписанных размашистым почерком Веры.

- Как будто мама все еще здесь, - выдохнула девушка, и в уголках ее карих глаз показались слезы: - Ей очень не хотелось покидать меня, но жить, оставляя за собой лишь пепелище, оказалось слишком тяжелым испытанием…

- Не надо об этом, - попросила Скалли, протягивая Таше наугад выдернутую из бумажной горы страничку: - Тебе  еще предстоит понять, как много после нее  осталось...

                                                  Для чего ищу слова?

                                                  Наваждение какое,

                                                  Но увядшая листва

                                                  Не дает душе покоя.

                                                 Ходит маятник часов,

                                                 Стрелки легкие вращая,

                                                К царству снов и облаков

                                                Приближая, приближая.

                                                  Мы рождаемся из слов,

                                                  Неоконченных мелодий,

                          Появляемся и вновь

                         Растворяемся в природе.  

                        И неважно, сколько лет.

                        Уходя, чего боятся?

                        За собой оставить след -

                        Это больше, чем остаться.

                                                Вытри слезы, и лицо

                                                Подними, ты видишь солнце?

                                                Соломоново кольцо –

                                                Все пройдет, и все вернется…

***

... - Тело уже увезли? – брезгливо поинтересовался Майкл Альтман, с явной неохотой перешагнув порог крохотной  квартирки.

-   Увезли... - почти беззвучно кивнула Таша, пропуская отца в комнату: - Я так рада, что ты приехал...

Доктор высокомерно обвел взором покрытые слоем копоти стены и уставился на дочь скорее с недоумением, чем с сочувствием:

- Кто бы мог подумать, что ты решишься переночевать здесь. Могла бы напроситься к какой-нибудь подруге.

- Зачем? – пробормотала Натали, пытаясь уловить бегающий под очками взгляд: - У каждой из них своя жизнь и собственные планы.

- Ты знаешь, у меня тоже, - провозгласил Майкл, демонстративно постукав по  циферблату швейцарских часов: - Еще неделю назад я заказал столик в ресторане, и Полетта очень ждет сегодняшнего вечера. Ты должна ее понять...

- Я понимаю, - усмехнулась Таша, стараясь не обращать внимания на  искорки, скачущие по  кончикам ее пальцев...

05.02.2004 – 20.05.2005г.

Свои впечатления, дополнения и рассуждения вы можете присылать по адресу Olga-NUr@mail.ru