Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Взгляд из дюзы: Фантастика

  Все выпуски  

Взгляд из дюзы - новости страницы Сергея Бережного


Служба Рассылок Subscribe.Ru проекта Citycat.Ru
"Взгляд из дюзы" - Взглянем вместе!

Очень горячие выдались деньки. На "Взгляде из дюзы" обновления я успевал публиковать, а формировать рассылку - нет. Приношу извинения. В этом письме - сводка публикаций за последние дни.


Марс времен королевы Виктории

 
 

© Сергей Бережной, 2001

 
 

Джованни СкиапареллиМарс, как одна из ближайших к Земле планет, был первым и самым естественным кандидатом на "заселение". Идея множественности обитаемых миров, такая привлекательная для родившихся в Век Науки (и остающаяся такой же привлекательной для нас, родившихся гораздо позже), просто обязана была взять Марс в оборот. События подстегнуло опубликованное в 1877 году сообщение Джованни Скиапарелли (Giovanni Schiaparelli, 1835-1910) о покрывающей поверхность Марса сети трещин, которые мгновенно стали известны как "марсианские каналы", а честь их создания молва надолго закрепила за древней марсианской цивилизацией. Миф родился легко и естественно – так, как и рождаются мифы, время которых пришло.

В том же 1877 году американский астроном Асаф Холл (Asaph Hall, 1829-1907) открыл два спутника Марса (о существовании которых уверенно писал веком раньше Джонатан Свифт в "Путешествии на Лапуту") и назвал их Фобос и Деймос.

Хотя фантасты XIX века и размещали внеземные цивилизации и на Луне, и на Венере, именно Марс вошел в массовое сознание как место обитания инопланетян – даже слова "инопланетяне" и "марсиане" зачастую стали употреблятся как точные синонимы.

Карта Марса Скиапарелли с каналамиМарсианские вояжи землян открыл в 1880 году, через три года после появления сообщения Скиапарелли, американский поэт, прозаик и историк Перси Грег (Percy Greg, 1836-1889) в романе "Через Зодиак" ("Across the Zodiac: The Story of a Wrecked Record"). Его герой отправился на Марс в космическом корабле "Астронавт" с двигателем на "апергической" тяге, которая по описанию подозрительно похожа на управляемую антигравитацию. Длина "Астронавта" была около тридцати метров, ширина пятнадцать метров и высота – шесть метров при толщине брони примерно в один метр: этакий межпланетный дредноут. На Марсе герой обнаружил древнюю цивилизацию, технологически превосходящую земную, но с социальными атавизмами вроде монархии (хотя и просвещенной) и вопиющим неравноправием полов (марсианских женщин продают и покупают). При этом просвещенность монархии каким-то образом сочеталась с тотальным контролем за мыслями подданных. И в таких вот жутких условиях оппозиция марсианских телепатов пытается установить более демократические порядки и утвердить новые семейные ценности. Герой вмешивается в гражданскую войну, но бардак, наступивший после полной победы сил добра над силами разума, вгоняет его в депрессию и он в расстроенных чувствах возвращается на Землю.

Роман Грега послужил отличной моделью для последователей...

Дальше - больше ]

 


A Journey in Other WorldsДжон Джейкоб Астор:
Человек, который остался на палубе

 
 

© Сергей Бережной, 2001

 
 

Пожалуй, наиболее смелый взгляд в будущее бросил в конце девятнадцатого века Джон Джейкоб Астор (John Jacob Astor, 1864-1912). Его роман "Путешествие в иные миры" ("A Journey in Other Worlds: A Romance of the Future"), появившийся в 1894 году, был написан под явным влиянием Перси Грега (Астор, например, позаимствовал у него термин "апергия"), но действие книги решительно отнесено в будущее - на сто лет вперед.

Земля 2000 года предстает перед читателем фантастическим и прекрасным миром. Моря ее бороздят механические "водомерки" на воздушной подушке, в небе парят махолеты на "апергической" тяге, а герой разъезжает по стране на электрическом фаэтоне. Осуществляется грандиозный проект Выравнивания Земной Оси – точнее, уменьшения ее наклона к плоскости эклиптики с 23 до 11 градусов, что позволит сделать сезонные изменения климата не столь ярко выраженными...

Иллюстрация к роману (худ. Dan Beard)Политическое мироустройство, впрочем, еще далеко не во всем совершенно: хотя Американский континент, от Канады на севере до мыса Горн на юге, и объединился постепенно во Всеамериканские Соединенные Штаты, Евразию продолжают раздирать противоречия. "Холодная война" между Россией, Германией и Францией приняла затяжной характер; хитрые британцы не преминули воспользоваться ослаблением своих континентальных противников и распространили колониальное влияние на всю Африку и Азию.

Корабль героев романа, "Каллисто", отправляется было на "апергической" тяге за пределы Солнечной Системы, но делает остановку сначала на Юпитере, а затем на Сатурне. На Юпитере герои романа обнаруживают чуть ли не Эдемский сад, ожидающий появления своих Адама и Евы, а на Сатурне, напротив, оказывается возможно разговаривать с душами умерших земных праведников. Автор указывает во вступлении, что "наука стала главной, после религии, надеждой для человечества", и эту идею он последовательно проводит через весь роман...

Хотя вклад Астора в фантастику ограничивается только этой книгой, его биография вполне достойна того, чтобы остановиться на ней подробнее...

Дальше - больше ]

 


Сергей Лукьяненко. Рыцари Сорока Островов

 
  Сергей Лукьяненко. Рыцари Сорока Островов: Повесть / Илл. Яны Ашмариной. - СПб.: Terra Fantastica, 1992. - 288 с., ил.; тир. 30000. - (Кольцо Мариколя). - ISBN 5-7921-0009-8.

 
 

© Сергей Бережной, 1994

 
 

То, что начинающий — довольно давно уже начинающий — автор Сережа Лукьяненко решил идейно потягаться с мэтром — довольно давно уже мэтром — Владиславом Крапивиным, нет ни- чего удивительного. Во-первых, это показатель того, что Сергей, начав практически с прямого подражания манере Крапивина и заимствования его постулатов, нынче из этих литературных пеленок вырос. Закон "отрицания отрицания" Госдумой пока еще не отменен, поэтому Сергею просто необходимо было круто разобраться со своим литературным происхождением — и "отрицнуть" его как следует. Что он и проделал довольно убедительно, написав "Рыцарей Сорока Островов".

Книга действительна выдержана в "крапивинской" стилистике (деревянные мечи, легенда о клипере Безумного Капитана, возраст персонажей) — но построена не на романтически возвышенной скаутско-пионерской доктрине, а на вполне реалистичном моделировании поведения подростков в фантастической ситуации. На уровне символов это показано достаточно наглядно: деревянные мечи могут становиться настоящими, а клипер Безумного Капитана (очень "крапивинский" символ!) оказывается миражом, скрывающим бездушную мясорубку. И уж совсем вне парадигмы Крапивина ставшая повседневной обыденностью смерть...

Завязка сюжета романа такова. Обыкновенный современный подросток вдруг оказывается перенесенным на один из островов неизвестно где находящегося архипелага. На каждом из островов живут подростки, похищенные из разных стран. Естественно, все они хотят вернуться домой. Но условием возвращения таинственные силы ставят захват обитателями одного из островов всего архипелага. Ситуация безвыходная — если даже ты не будешь лезть через мост на соседний остров, то свой-то защищать все равно придется. А военные авторитеты в один голос лучшим способом обороны считают нападение...

На мой взгляд, эксперимент поставлен на диво корректно. Конечно, тут же на память приходит "Повелитель Мух" Голдинга — но там, если вы помните, конфликт более психологический, нежели социальный. У персонажей Лукьяненко не осталось никакой возможности этичного выбора, что лишний раз подчеркивает чистоту поставленного автором социального — именно социального! — эксперимента.

Очевидно, каждый эксперимент ставится не процесса ради. Результаты же описанного опыта предрешены: позитивное решение задачи практически исключается начальными условиями. Попытка же изменить начальные условия (отказаться от военной экспансии и заключить союз всех островов) приводит лишь к тому, что военная борьба осложняется борьбой политической и все заканчивается восстановлением status quo.

Отрицательный результат — тоже результат. Но Лукьяненко слишком любит своих пацанов, чтобы ограничиться зацикливанием ситуации до полной безнадеги. Поэтому он дает им возможность разобраться с теми, кто все это безобразие организовал. Справедливости ради следует отметить, что главный-то организатор — сам автор, но лишенные эмоций и этики (старо, старо!) инопланетяне на роль злодеев, с которыми можно разделаться, подходят как-то лучше.

В общем-то, все выливается в пшик. Лукьяненко отлично удалось показать, что "крапивинские барабанщики" суть идеализьм и в реальном мире существовать не могут — но с этим, наверное, согласен и сам Крапивин. Тем не менее, любая педагогическая концепция строится на формировании в сознании ребенка идеала, и в этом смысле "барабанщики" имеют заметное этическое преимущество перед павликами морозовыми. Роман Лукьяненко в этом контексте выглядит как rite of passage, обряд посвящения: он сталкивает утопический идеал с реальностью.

Вот он, момент истины — момент взросления. Когда-то для меня моментом взросления стал рассказ Рыбакова "Великая сушь". Вполне допускаю, что для кого-то ту же роль сыграет роман Сергея Лукьяненко.




http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться Рейтингуется SpyLog

В избранное