Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Читаем с нами. Книги о бизнесе

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Левитас: Больше денег от Вашего бизнеса" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Апрель 2005   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
Автор
Александр Левитас

Статистика

9.003 подписчиков
-8 за неделю
←   Все выпуски   →

Читаем с нами. Книжное обозрение.


Информационный Канал Subscribe.Ru

Злобный Ых

Гай Кей "Тигана"

Две могучих империи столкнулись на маленьком полуострове Ладони. Часть провинций отошла к барбадиорам, часть - к игратянам. Слишком гордые герцоги, правители провинций, так и не смогли объединиться перед лицом опасности, погрязнув в своих распрях. И теперь лишь две провинции остались свободными, но и те живут в постоянном страхе вторжения. Равновесие неустойчиво, и только два могущественных чародея, два камня на чашах весов, поддерживают его: колдун Альберико из Барбадиора и Брандин, император Играта. Сбрось один из камней с весов, и вторая чаша неминуемо перетянет. И тогда Ладонь может навсегда забыть от независимости, объединенная под тяжелой пятой одной из империй.

Два чародея держат равновесие мира, самим своим присутствием не позволяя второму взять верх. Одного питает стремление к трону - император Барбадиора слаб, и генерал, завоевавший такую лакомую территорию, неминуемо займет трон после скорой смерти венценосца. Другого вот уже два десятилетия подерживает ненависть - ненависть к маленькой провинции Тигана, армия которой сумела разбить вторгнувшийся игратский отряд. В бою принц Тиганы убил сына императора - и теперь этой провинции больше нет. Могучая ненависть питает не менее могучую магию, и слово "Тигана" теперь не может услышать ни одна живая душа в мире - кроме тех, кто там родился. Нет больше Тиганы, есть лишь провинция Нижний Корте, но император Играта не вернется домой, пока не умрет от старости последний из родившихся в ней.

Многие, очень многие в Тигане погибли, когда император Играта мстил за сына, но многие и выжили. Принц Валентин, потомок бога, умер страшной смертью на пыточном колесе, но его дети, его сын и дочь, выжили и скрылись. И теперь, потеряв друг друга, они разными путями идут к заветной цели - восстановить имя Тиганы и вернуть ей независимость. Принц Алессан плетет хитроумные нити заговоров, умело разжигая войну между империями, чтобы одним ударом уничтожить и Альберико, и Брандина. Принцеса Дианора - фаворитка Брандина - выжидает лишь момента, чтобы нанести ему смертельный удар. Но ее сердце расколото напополам. Любовь и ненависть к убийце своего народа разрывают его день и ночь, и она не может заставить себя выполнить задуманное.

И теперь, девятнадцать лет спустя после гибели Тиганы все нити наконец-то сходятся в единой точке. И в сердце налетающей бури люди, девиз которых - "Тигана!".

Хотя формально текст относится к фэнтези, собственно колдовства в нем немного. Ровно столько, чтобы текст можно было отнести к данному жанру. В остальном он, скорее, ближе к альтернативной истории. В нем мало драк, убийств и магических поединков. Автор больше сосредотачивается на проработке характеров персонажей, их взаимоотношений, на нитях сюжета. И это ему удается - трагические фигуры Дианоры, Брандина и других центральных персонажей вызывают вполне реальное сочувствие. В то же время это не дамский роман, целиком состоящий из розовых слюней, в каковую крайность часто скатываются фэнтезийные авторы. Хотя в тексте заметны огрехи перевода, он хорошо сбалансирован и рекомендуется любителям закрученной интриги.

Жанр: фэнтези/альтернативная история
Оценка (0-10): 8
Ссылка: Мошков
Приблизительный объем чистого текста: 1340 kb

Цитаты:

Дэвин всего в третий или четвертый раз в жизни пробовал астибарское холодное голубое вино, отличающееся поразительно богатым и сложным букетом. Ничего подобного не производили нигде на Ладони. И его цена отражала этот факт. Он поднял взгляд и отсалютовал Ровиго бокалом.

- За всех вас, - внезапно сказала Катриана. - За доброту на темной дороге. - Она улыбнулась улыбкой, в которой не было ни капли насмешки. Дэвин удивился, потом решил, что это несправедливо с его стороны.

"Не на той дороге, по которой я иду", - сказала она во дворце Сандрени. И теперь он мог понять ее слова. Потому что он тоже, в конце концов, очутился на этой дороге, несмотря на то что она сделала, чтобы не пустить его туда. Он попытался поймать ее взгляд, но ему это не удалось. Катриана беседовала с Аликс, которая теперь сидела рядом с ней. Дэвин задумался и занялся едой.

Через несколько мгновений Селвена легонько прикоснулась к его ноге.

- Вы споете для нас? - спросила она с восхитительной улыбкой. Руку она не убрала. - Алаис вас слышала, и родители, но мы весь день оставались дома.

- Селвена! - Мать и старшая сестра одновременно резко ее одернули.

Селвена вздрогнула, словно ее ударили, но Дэвин заметил, что повернулась она к отцу, прикусив губу. Он серьезно смотрел на нее.

- Дорогая, - сказал Ровиго голосом, который сильно отличался от того шутливого тона, которым он говорил раньше, - тебе надо кое-чему научиться. Наши друзья музыкой зарабатывают себе на жизнь. Сегодня они наши гости. Гостей не просят, свет моей жизни, работать в доме хозяев.

Глаза Селвены наполнились слезами. Она опустила голову.

Тем же серьезным тоном Ровиго обратился к Дэвину:

- Ты примешь мои извинения? У нее были лишь добрые намерения, могу тебя в этом уверить.

- Я знаю, - возразил Дэвин. Селвена тихо шмыгала носом у его ног. - Нет никакой нужды извиняться.

- И правда, никакой, - прибавил Алессан, отставив в сторону тарелку с едой. - Мы действительно зарабатываем себе на жизнь музыкой, но еще мы играем и поем потому, что в музыке наша истинная жизнь. Играть среди друзей - это не работа, Ровиго.

Селвена вытерла глаза и с благодарностью посмотрела на него снизу вверх.

- Мы с радостью споем, - сказала Катриана. Она бросила быстрый взгляд на Селвену. - Если, конечно, она имела в виду не одного Дэвина.

Дэвин поморщился, хотя этот выпад не был направлен против него. Селвена снова вздрогнула, во второй раз за такой короткий промежуток сильно смутившись. Дэвин краем глаза заметил промелькнувшее на лице Алаис загадочное выражение.

Селвена начала было всерьез протестовать, что она имела в виду всех троих. Алессана, казалось, забавлял весь этот разговор. Глядя на него, Дэвин внезапно подумал: "Неужели этот раскованный, общительный человек - тот самый принц Тиганы, уверенно, с вызовом отдающий распоряжения мужчина, которого я видел в лесном домике?"

Это его способ убежать от действительности, решил Дэвин. И не успела эта мысль родиться в его мозгу, как он уже знал, что это правда. Он слышал, как этот человек играл "Плач по Адаону".

- Ну, - с улыбкой обратился Ровиго к Катриане, - если вы так добры, что поощряете этого бессовестного ребенка, которого я со стыдом признаю своим, то у меня в доме найдется тригийская свирель - одной Триаде известно, откуда она у меня. Кажется, припоминаю, это был каприз любящего отца, который вообразил, что у одного из этих созданий может открыться хоть какой-нибудь талант.



Вместо него она увидела кольцо.

Оно медленно опускалось вниз прямо над ней, чуть правее, словно обещание или услышанная молитва, сквозь холодные, медленные воды вдали от солнечного света. Дианора протянула руку таким же медленным движением, как все сонные движения в море, и взяла его, и надела на свой палец, чтобы умереть морской невестой с золотым кольцом моря на руке.

Она уже опустилась очень глубоко. Так далеко вниз уже почти не проникал свет. Она знала, что последний запас воздуха скоро тоже закончится, и рефлекторное стремление к поверхности становилось все настойчивее. Она взглянула на кольцо. Кольцо Брандина, его последняя и единственная надежда. Дианора поднесла его к губам и поцеловала, потом отвела взгляд, завершая свою жизнь, свой долгий путь к подвигу, прочь от поверхности, от солнечного света, от любви.

Она все погружалась, заставляя себя нырнуть так глубоко, как только могла. И именно в этот момент к ней явились видения.

Дианора ясно увидела мысленным взором отца, держащего в руках резец и молоток, его плечи и грудь были усыпаны мелкой мраморной пылью. Он шел вместе с принцем по их двору, и Валентин по-приятельски обнимал его рукой за плечи, а потом она увидела его таким, каким он был перед отъездом на войну, неловким и мрачным. Потом в ее воображении возник Баэрд: маленький мальчик с милым характером, казалось, он всегда смеялся. Потом она увидела его плачущим у ее двери в ту ночь, когда ушел Наддо, потом в своих объятиях в рухнувшем, залитом лунным светом мире, и последнее - в дверях дома в ту ночь, когда он ушел. Следующей была ее мать, и Дианора почувствовала, словно она каким-то образом плывет назад, сквозь все эти годы, к своим родным. Потому что эти воспоминания о матери были из времени до падения, до прихода безумия, из времени, когда голос матери казался способным смягчить вечерний воздух, а ее прикосновение лечило любую лихорадку, любой страх темноты.

Сейчас в море было темно и очень холодно. Она ощутила первый всплеск того, что вскоре должно превратиться в отчаянную жажду воздуха. Тут перед ее мысленным взором, словно разворачивающийся свиток, прошла вся ее жизнь после того, как она покинула дом. Деревня в Чертандо. Дым над Авалле, который было видно с высоких и дальних полей. Мужчина - она даже не могла вспомнить его имя, - который хотел на ней жениться. Другие, которые спали с ней в той маленькой комнатке наверху. "Королева" в Стиванбурге. Ардуини. Раманус на речном судне, увозящий ее прочь. Открытое море перед кораблем. Кьяра. Шелто.

Брандин.

Вот так в самом конце ее мысли все же были заняты им. И перекрывая все быстро мелькающие картинки более чем двенадцати лет жизни, в ушах Дианоры вдруг снова прозвучали его последние слова, сказанные на молу. Слова, которые она изо всех сил старалась не допустить в свое сознание, пыталась даже не слышать и не понимать их, боясь, что они уничтожат ее решимость. Он уничтожит ее решимость.

"Любовь моя, - прошептал он, - вернись ко мне. Стивана нет. Я не могу потерять вас обоих, иначе я умру".

Она не хотела этого слышать, ничего похожего на это. Слова были силой, слова пытались изменить ее, построить мосты из томления, по которым никто не мог перейти на другую сторону.

"Иначе я умру", сказал он.

И она знала и даже не пыталась отрицать это перед самой собой, что это правда. Что он действительно умрет. Что ее фальшивое, утешительное предположение, будто Брандин будет где-нибудь жить, вспоминая ее с нежностью, было просто еще одной ложью. Он не сделает этого. "Любовь моя", назвал он ее. Она знала, о боги, и она, и ее страна знали, что значила любовь для этого человека. Как глубоко она пускает корни в его душе.

Как глубоко. Теперь в ее ушах стоял рев из-за давления воды на такой глубине под поверхностью моря. Казалось, ее легкие сейчас разорвутся. Она с трудом повернула голову в сторону.



Архив рассылки доступен здесь или здесь.

Хотите опубликовать свою рецензию? Пришлите ее редактору или техническому директору (в поле Subject укажите "Читаем с нами").
http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/		 Подписан адрес:
Код этой рассылки: lit.review.bookreview		 Отписаться
В избранное