Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Читаем с нами. Книги о бизнесе

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Левитас: Больше денег от Вашего бизнеса" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Октябрь 2005   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Автор
Александр Левитас

Статистика

9.003 подписчиков
-8 за неделю
←   Все выпуски   →

Читаем с нами. Книжное обозрение.


Информационный Канал Subscribe.Ru

Злобный Ых

Михаил Емцев, Еремей Парнов "Море Дирака"

Бежать из концлагеря невозможно. Только смерть освободит узника. Смерть - или счастливая случайность в виде бомбежки объекта, на котором ведутся работы. Но куда бежать в Германии, находящейся под властью фашистов? Наставления умирающего спутника - плохая подмога, особенно когда нервы натянуты, как у зайца, и при виде офицерского мундира тянет броситься наутек. Спутник не соврал - по указанном адресу имеется явка, и ее обитатели даже снабдили беглеца документами и деньгами. Странными, впрочем, деньгами - настоящими английскими фунтами с одинаковыми номерами. Но толку от них, когда тебя арестовывает гестапо, никакого, если не сказать хуже.

Тяжко жить в бедности даже в стране победившего социализма. Грошовая зарплата лаборанта в НИИ с трудом удовлетворяет базовые потребности молодого парня. Деньги можно заработать на стороне, но это связано с риском, большим риском. Фарцовщики находятся под постоянной угрозой ареста, милиция дышит в спину, и если уж рисковать, то по-крупному. Например, для реализации того, что любезно выдает Рог Изобилия, ненароком обнаружившийся в институтской кладовке. Товар самый настоящий, без обмана, а что золотые часы потом сгорают дотла в прочном сейфе - так кто же знал, что все так обернется?

Тернист путь ученого, и порой человек приходит в науку окольными тропами. Инженер-геолог, физик-самоучка, отчаявшийся устроиться в настоящую физическую лабораторию, приходит работать в цирк, обеспечивая фокусы иллюзионистов. И если бы не случай, привелший в тот же самый цирк настоящего ученого, работать бы ему циркачом до конца жизни. Но вот - крутой поворот судьбы, и вот уже он разрабатывает методы получения чистого вакуума. А в перспективе - метод получения вещества из ничего, из того самого вакуума, благодаря лишь сильному энергетическому разряду. Нужно лишь приложить руки и старания.

Разные люди, разные судьбы. Но всем им суждено пересечься и закрутиться клубком вокруг одного и того же странного предмета, последнего творения старого взбаломошного профессора из предвоенной Риги. И только от самого человека зависит, что же именно увидит он в этом предмете, как они поймут друг друга. Богу - богово. Кесарю - кесарево...

Роман "Море Дирака" написан в классической манере советской научно-романтической фантастики 60-х. Самозабвенные ученые, думающие только о науке, отдельные подленькие интриганы, паразитирующие на их работе, угрюмые жулики-фарцовщики и прочие стиляги, заботящиеся только о наживе... Однако текст весьма динамичен и ироничен, а персонажи, даже набросанные несколькими штрихами, смотрятся как живые. В дополнение - неплохая научная база: описанная в романе теория кипящего вакуума вполне реальна. Наконец, в тексте начисто отсутствуют характерные для советской фантастики раннего-среднего периода элементы угрюмого соцреализма - вроде борьбы за мир во всем мире против проклятых буржуев. Более того, упоминание некоторых моментов (наподобие нищенской зарплаты научных сотрудников или советских танков на рижских улицах) по более поздним меркам вполне могло сойти за крамолу.

В общем и целом роман мне весьма понравился, несмотря даже на то, что авторы схалтурили в конце, так и не сведя толком воедино сюжетные линии. Но этот недостаток книге можно простить. Текст рекомендуется всем любителям классической НФ.

Жанр: научная фантастика
Оценка (0-10): 7+
Ссылка: Мошков (пермское зеркало)
Приблизительный объем чистого текста: 565 kb

Цитаты:

Черныш проснулся совершенно счастливый.

- Я буду всегда молодой, - пропел он, вскакивая с кровати. Голос прозвучал глуховато и нахально.

- Все равно, - повторил он. - Все равно я буду молодым столько, сколько захочу.

Он прошлепал босыми ногами к окну. За дымчатым голубым стеклом, дымясь, занимался морозный рассвет.

- Отлично, - сказал он, - сегодня снег будет золотой, солнце яркое, и меня ожидают одни лишь удачи.

Помахав руками, сделал несколько резких наклонов, затем побежал в ванную. Там он долго плескался и заливисто хохотал.

- Тетя Наташа, - сказал он, стирая капли воды с жестких, как проволока, волос, - тетя Наташа, вы с каждым днем все красивее.

Тетка улыбнулась одними глазами. Она поставила перед ним глазунью с багряными пятнами желтков и стакан кофе.

- Ешь, ешь, болтушка, - проворчала она.

Черныш ел. Еда была нежная и вкусная. Яичница таяла во рту, масло приятно холодило небо. Но уж очень он торопился.

- Надень шапку, - строго сказала тетка, провожая его к выходу.

- Придется. Хоть и не хочется, а придется.

Он подмигнул ей, просунув голову в дверь.

- Я ухожу, но я вернусь. Ожидайте моего появления. Я буду велик и лучезарен.

- Беги, болтун, опоздаешь. Смотри там, осторожней.

- Работа у нас такая, сама понимаешь какая, - запел Черныш, прыгая через ступеньки.

Он выбежал на улицу и зажмурился. Солнце взошло над крышами. Снег сверкал мириадами разноцветных блесток. Машины неслись, люди спешили. Все казалось неожиданным и острым, каким-то первозданным.

У человека всего две руки и две ноги. И пара глаз. И еще кое-какие детали. Мозг, сердце, аппендикс. В целом как будто не так уж и много. Но как приятно, когда все это ловко пригнано и налажено. Когда нигде не болит и ничто не мешает, а только радует. Радует и торопит. Давай, давай, недаром у тебя две руки, две ноги и два глаза. Шевели, парень, действуй...

- Бабушка, давайте я понесу вам сумку, она ведь тяжелая, а нам до метро по пути.

- Спасибо, сынок, я уж как-нибудь сама...

- Ничего, ничего, давайте.

- Ну что ж, понеси... А не занесешь?

- Что вы?! Не бойтесь.

Тридцать широких шагов Черныша сопровождаются торопливым шарканьем старухи.

- Ну, спасибо тебе, милый. Дале я сама. Что такой веселый?

- Просто так, мать, хорошее настроение.

У касс обычная сутолока, гам, озабоченное гудение голосов. Черныш склонил голову к вырезанному в зеркальном стекле окошечку.

- Вы сегодня просто очаровательны, - заявил он кассирше. - Четыре, пожалуйста.

- Что?!

- Прекрасно выглядите, говорю.

- Спасибо. Забирайте свои пятаки и не задерживайте очередь.

- До завтра.

- Всего хорошего.

Черныш втискивается в вагон. И здесь ему хочется как-то действовать, шуметь и радоваться. Он полон энергии и жажды движения. Сияющим взглядом обводит он окружающих его людей. Хорошо бы сделать такое, чтобы они все зашевелились, заулыбались...

Но люди, как правило, молчаливы, серьезны, чуть скучноваты. Они едут на работу, у них много сложных дел и забот, им не до Черныша. Они и не подозревают, какой у него сегодня день.

А впрочем, ничего особенного. День как день. Просто один не совсем оперившийся птенец получит сегодня право взлета. Он поднимется в воздух, оторвавшись от ветки, к которой долгое время был привязан невидимой ниточкой. Полетит он или нет, неважно. Главное - это ощущение самостоятельности. Наконец-то он что-то может делать сам; хоть крыльями в воздухе потрепыхать...

Сойдя с автобуса, Черныш сразу увидел здание института. Скучные желтые стены. Каждый год в конце октября их красили охрой, но в мае они уже выглядели старыми, поблекшими. Зато сейчас этот дом сверкал, как турмалин. В этом доме Черныша ожидала чудесная метаморфоза.

Черныш взбегает по лестнице, улыбаясь встречным девушкам. Его глаза сейчас как большие невидимые руки. Они обнимают мир и ласково гладят его.

В эти дни работа в архиве по-настоящему увлекла Черныша. Он спешил в библиотеку, как на свидание. И каким славным человеком казался ему библиотекарь Алексей Степанович Яриков! Любезный, предупредительный, спокойный... Он осыпал Черныша потоком интереснейшей информации. Вырезки из газет, такие аккуратные и многочисленные, наклеены на зеленый картон, фотографии, журнальные статьи, копии протоколов, свидетельские показания, данные различных тонких анализов. Черныш с азартом пытался направить в нужное русло эту мутноватую реку чужих страстей и борьбы. Он чувствовал себя преотлично.

Особенно пришлась ему по душе информационно-логическая машина. Она занимала заднюю комнату архива, напоминавшую каюту атомного ледокола. По крайней мере так казалось Чернышу. Блестящие панели, хромированные углы, многочисленные кнопки и переключатели приводили его в совершенный восторг. Возле машины, как правило, дежурил кто-нибудь из программистов. Все это были молодые молчаливые ребята.

- Отличная штука, самая современная техника! - восхищался Черныш. Глаза его сверкали, как у мальчишки при виде самоката.

- Да, ничего, - соглашался Алексей Степанович, - пока работает. Правда, мы держим ее на скромной роли библиографа, но и то помощь от нее великая.

- Разве она не способна выполнять логические операции?

- Конечно, способна. Это мы, к сожалению, не способны задать ей достаточно простую программу. Я имею в виду задачу, которая устроила бы эту машину. Вы же знаете, какие у нас проблемы, всегда очень сложные, множество факторов... Впрочем, несколько раз она нам очень здорово помогла.

- Какой марки эта машина?

- Сделана она на базе "Урала" последней модели, но значительно расширена и переоборудована. К нам попала из Медицинской академии. Они использовали ее для диагностики.

- Задачи в общем довольно сходные, - задумчиво сказал Черныш.

- Конечно. У медиков машина работала в качестве универсального врача: терапевт, хирург, психиатр. Ей приходилось перерабатывать колоссальное количество информации. У нее очень емкая память, и для наших дел такая память очень нужна. Так что и в теоретических исследованиях на нее можно рассчитывать.



Иван Фомич тоже готовился к борьбе. В отличие от Урманцева он недооценивал противостоящие ему силы. Он вообще не знал своего противника. Им мог стать всякий посягнувший хоть на частицу того, что Иван Фомич считал своим.

Сегодня Иван Фомич таких посягательств не ждал. Урманцева он недолюбливал, как недолюбливал и остальных своих коллег, но и не ожидал с его стороны особого противодействия.

С того дня, как умер Орт, Иван Фомич считал себя хозяином лаборатории и единственным наследником ее всемирной славы. Все это время он чувствовал себя прекрасно, испытывая незнакомое до сих пор ощущение безопасности и уверенности. Он открыто именовал себя продолжателем дела Орта и с удовлетворением думал, что и другие постепенно свыкаются с этой мыслью. Ничего неестественного в такой ситуации он не видел.

Иван Фомич искренне не считал себя виновным в смерти Орта. Да он никогда и не желал ему смерти. И это было правдой, как правда то, что никто не хотел, чтобы Евгений Осипович умер, и ни на кого в отдельности нельзя возложить вину за эту смерть. Каждое событие трагической цепи было случайным, но по прошествии нескольких месяцев это стало понятным многим, все вместе они слагались в целенаправленный процесс, который привел Евгения Осиповича к смерти.

Но жизнь всегда ведет к смерти. И любое возникновение кончается уничтожением.

Сейчас в кабинете директора Ивана Фомича волновал только один вопрос: кого назначат заведующим лабораторией?

Благодаря ряду неофициальных бесед Иван Фомич наметил несколько приемлемых с его точки зрения кандидатур на эту должность. Все это были люди, с которыми, по его мнению, можно было ужиться. Правда, он не знал, как каждый из них поведет себя в роли начальника. Подобная метаморфоза порой существенно меняет взаимоотношения. Но во всяком деле неизбежен риск, и Иван Фомич не мог пустить такое дело на самотек.

Прищурившись в традиционной улыбке, он зорко оглядел членов Ученого совета, пытаясь проникнуть в их мысли.

- Прошу твердо запомнить одно! - Директор приштамповал увесистую ладонь к зеленому сукну. - Не только начатые, но и задуманные Евгением Осиповичем работы будут продолжаться. Это не только мое мнение... И в ЦК и в президиуме академии это вопрос решенный. Но... жизнь, товарищи, продолжается, и лаборатория не может больше оставаться без руководства.

Урманцев внутренне вздрогнул и насторожился.

Иван Фомич покраснел.

- Собственно, она и не оставалась без руководителя, Алексей Александрович, - томно улыбаясь, произнесла Елена Николаевна, с которой у Ивана Фомича накануне состоялся строго конфиденциальный разговор.

- Что вы имеете в виду, Елена Николаевна? - спросил директор, приподняв насупленные мохнатые брови.

- Ну как же? - Она обвела улыбкой присутствующих. - А профессор Пафнюков? Он еще при жизни Евгения Осиповича числился его заместителем.

- Значит, так! - Директор нагнул голову и стукнул по столу. - Лаборатория не может больше оставаться без руководителя. Это не простой вопрос, товарищи... Школа Орта должна жить. Здесь нужен человек, которому близки идеи Евгения Осиповича. Я уже не говорю о прочих качествах, они сами собой подразумеваются... Какие будут соображения? - Он распрямился и откинулся в кресле.

Но все молчали.

- Выдвигать нужно кого-нибудь из наших? - спросил наконец один из членов Ученого совета.

- Конечно! - певуче воскликнула Елена Николаевна. - Что за вопрос? Зачем мы будем приглашать варягов?

- Можно и варягов, - сказал директор.

Сердце Ивана Фомича дернулось вниз.

- Хотя и не обязательно. - Директор принялся рисовать в блокноте чертиков.

Иван Фомич облегченно перевел дух.

Архив рассылки доступен здесь или здесь.

Хотите опубликовать свою рецензию? Пришлите ее редактору или техническому директору (в поле Subject укажите "Читаем с нами").
Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков
Другие рассылки этой тематики
Другие рассылки этого автора 		Подписан адрес:
Код этой рассылки: lit.review.bookreview
Архив рассылки 		Отписаться
Вспомнить пароль
В избранное