Жанр: триллер
Оценка (0-10): 9
Ссылка: Мошков
Приблизительный объем чистого текста: 1450 kb

Брайан медленным шагом двинулся к ящику, ближайшему от двери, и на полпути оглянулся, не сомневаясь, что мистер Гонт следует за ним по пятам, но тот по-прежнему стоял у входа и с кривой усмешкой смотрел ему вслед. Как будто рылся в мозгу у Брайана и обнаружил там недовольство по поводу того, чтобы хозяин ходил за ним хвостом, пока он будет осматривать товар. Большинство хозяев магазинов всегда так поступают, как будто боятся, что ты что-нибудь стибришь или сломаешь, или и то, и Другое.

-- Не торопитесь, Брайан, -- говорил тем временем мистер Гонт. -- Делать покупки -- очень приятное занятие, когда не надо торопиться и, наоборот, чрезвычайно раздражает, когда времени в обрез.

-- Вы, вероятно, иностранец? -- спросил Брайан. Его заинтересовали некоторые обороты его речи, типа "делать покупки" и "в обрез" и напомнили ему одного толстого дурака, ведущего телевизионной программы "Шедевры театрального искусства", которую иногда смотрела мама, когда в программе сообщали, что спектакль будет о любви.

-- Я из Эйкрона, -- сообщил Гонт.

-- Это в Англии?

-- Это в штате Огайо, -- мрачным тоном объяснил он, но тут же обнажил в улыбке свои крепкие неровные зубы.

Брайану стало так смешно, как бывало, когда он смотрел по телеку какие-нибудь юмористические передачи типа "Улыбнитесь". И вообще вся эта история больше смахивала на телевизионное шоу, с оттенком мистики, но отнюдь не страшное. Он расхохотался вслух.

И тут же испугался, что мистер Гонт сочтет его грубияном (скорее всего оттого, что мама вечно ругала его за грубость, так что в результате Брайану стало казаться, что он существует в огромной, невидимой но крепкой, паутине гигантского паука, имя которому "этикет"), но старик рассмеялся вслед за ним. И вот они так от души смеялись дуэтом, и мало-помалу Брайан стал приходить к выводу, что никогда у него еще не было такого интересного и приятного дня, каким должен был стать нынешний.

-- Продолжайте свой осмотр, -- сказал мистер Гонт, махнув рукой, -- мы с вами потом обменяемся впечатлениями.

И Брайан продолжил. В коробке, которая, по его мнению, была достаточно объемной, чтобы выставить напоказ экспонатов двадцать, а то и тридцать, лежало всего пять предметов. Одним из них была трубка. Вторым -- фотография Элвиса Пресли в его излюбленном белом спортивном костюме с изображением тигра на спине и в красном шарфе. Король, как его называла мама Брайана, держал у самых своих пухлых губ микрофон. Третьим предметом была камера Поляроид. Четвертым -- отшлифованный камень с углублением в самой середине, сверкающей кристаллическими осколками. Пятый предмет -- кусок деревяшки -- был размером не более указательного пальца Брайана. Он кивнул на кристалл.

-- Это кусок застывшей лавы, да?

-- Вы очень образованный молодой человек, -- похвалил Гонт. -- Именно так. У меня есть этикетки к большинству из экспонатов, но они еще не распакованы, как впрочем и большая часть товара. Мне придется работать в поте лица, чтобы успеть к завтрашнему открытию.

Но, судя по тону, его это обстоятельство вовсе не волновало, и он оставался на своем месте, не сдвинувшись с него ни на шаг, и вполне уверенный в себе.

-- А это что такое? -- Брайан указал на деревяшку. Ему казался такой предмет достаточно странным даже для маленького провинциального магазина. Ему все больше и больше нравился Лилэнд Гонт, но с таким товаром он едва ли долго сможет продержаться в Касл Рок. Если уж вы решились заняться торговлей такими предметами, как трубки, фотографии Короля и куски дерева, вам надо это делать в Нью-Йорке, так считал Брайан... во всяком случае в этом его убедили многие просмотренные кинокартины.

-- А, это очень интересный предмет, -- сказал мистер Гонт. -- Разрешите мне вам его показать. Он пересек комнату, обошел стеклянный ящик с обратной от Брайана стороны -- и, достав из кармана брюк огромную связку ключей, выбрал из нее нужный, даже не удосужившись взглянуть. Открыв ящик, он осторожно вынул оттуда деревяшку. -- Дайте вашу руку, Брайан.

-- А, может быть, не стоит? -- с сомнением пробормотал он. Родившись и получив воспитание в городе, существовавшем за счет туризма, он побывал во многих сувенирных лавках и запомнил стишок, который там любили писать на ярлыках товара, наизусть:

Подержите, если хотите
Полюбуйтесь, -- но набалуйтесь,
А если разбили, -- значит, купили.

Он представил себе разгневанное мамино лицо, когда он сломает эту деревяшку, или, как там она называется, и сообщит, что она стоит пятьсот долларов, о чем не преминет доложить мистер Гонт с уже не столь дружелюбным выражением лица.

-- Почему не стоит? -- брови старика удивленно поползли вверх и слились в одну прямую пушистую линию над переносицей.

-- Я очень неловкий, знаете ли.

-- Ерунда, -- уверенно заявил мистер Гонт. -- Мне приходилось встречать неловких юношей, вы не из той породы. -- И он уронил деревяшку в подставленную ладонь Брайана. Брайан разглядывал странный предмет у себя в руке и не понимал, как он там очутился. Он не помнил, чтобы протягивал руку.

На ощупь предмет не был похож на дерево, он скорее напоминал...

-- Как будто камень, -- с сомнением произнес он вслух и поднял глаза на Гонта.

-- И дерево, и камень одновременно, -- сказал старик. -- Окаменевшее дерево.

-- Окаменевшее, -- повторил Брайан и, пристально разглядывая предмет, осторожно провел по нему пальцем. Он был гладкий и заскорузлый одновременно. Прикосновение к нему было не слишком приятные. -- Он, наверное, очень старый.

-- Более двух тысяч лет, -- хмуро буркнул мистер Гонт.

-- Ничего себе! -- воскликнул Брайан, подпрыгнул и чуть не выронил деревяшку. Тогда он крепко стиснул кулак, чтобы не позволить ей выпасть... и тут же почувствовал болезненную ломоту в суставах. Нет, не ломоту... а что? Как будто в глазах темнеет? сознание пропадает? Нет, гораздо хуже. Как будто часть его самого отделилась и умчалась в неизвестном направлении.

Он видел, что мистер Гонт с интересом наблюдает за ним, и глаза его увеличиваются до размера блюдца. Но все же состояние прострации, охватившее Брайана, нельзя было назвать пугающим. Оно было скорее волнующим и уж гораздо более приятным, чем ощущение, появившееся от прикосновения к гладкой поверхности предмета.

-- Закройте, глаза, Брайан, -- предложил мистер Гонт. -- Закройте глаза и скажите мне, что вы чувствуете.

Брайан закрыл глаза и стоял несколько мгновений неподвижно, вытянув правую руку с зажатым в кулаке куском непонятно чего. Он не видел, как верхняя губа мистера Гонта приподнялась, обнажив желтую полоску кривых зубов, и на лице появилось выражение удовлетворения и предвкушения. Он почувствовал слабое движение, нечто вроде вращения штопора. А потом возник звук, быстрый и легкий: плюх... плюх... плюх... Ему знаком этот звук. Это...

-- Лодка! -- воскликнул Брайан, счастливый от собственной догадки, и широко распахнул глаза. -- Я как будто в лодке!

-- Неужели? -- спросил мистер Гонт, но Брайану показалось, что голос его доносится издалека, из невероятно далекого далека.

Ощущение усиливалось; теперь ему казалось, что он взмывает и опускается вместе с волнами. Высоко в небе кричат птицы, а гораздо ближе -- животные: мычат коровы, кукарекают петухи, рычит какая-то огромная кошка, но рычит не от ярости, а от тоски. В одно единственное мгновение он почувствовал себя в лесу (в том самом лесу, частью которого, он теперь в этом не сомневался, была когда-то деревяшка, зажатая в его руке), ему показалось, что он ступает по мягкому мху, и ноги его обуты не в кроссовки фирмы Конверс, а в нечто вроде сандалий и...

А потом все исчезло, оставив небольшую яркую точку, какая возникает на экране, когда выключаешь телевизор, но вскоре и она пропала. Он открыл глаза, дрожащий и возбужденный.

Он с такой силой сжимал кулак, что теперь, когда надо было отдать деревяшку, пальцы разжимались с огромным трудом, и суставы скрипели словно ржавые дверные петли.

-- Ну и ну! -- скорее выдохнул, а не произнес Брайан.

В другое время Эверетт не слишком обрадовался бы необходимости с самого утра тащиться по вызову, да еще в такую даль, загород, но сегодня, в необычайный для такого времени года жаркий день эта перспектива даже радовала. Кроме того, еще существовала трубка. Едва забравшись в свой "плимут" он открыл "бардачок" и достал ее оттуда. Трубка была пенковая с чашкой широкой и глубокой. Вырезана она была превосходным мастером. Птицы, цветы и виноградные лозы переплетались вокруг чаши в причудливом орнаменте, менявшем рисунок в зависимости от угла зрения. Эверетт оставил трубку в машине не только потому, что курить в кабинете врача было запрещено, но в основном по другой причине: он не желал, чтобы ее видели другие, в особенности такая гусыня, как Нэнси Рэмэдж. Сначала полюбопытствует, где он ее достал, потом -- сколько за нее заплатил. Еще чего доброго начнут выпрашивать.

Он зажал мундштук в зубах, в который раз порадовавшись тому, как удобно он там устраивался, прямо как влитой. Взглянув на себя в зеркало заднего вида, он вполне удовлетворился тем, что увидел. Трубка делала его гораздо привлекательнее, старше и солиднее, как ему казалось. А сжимая мундштук зубами так, чтобы чаша направлялась несколько под углом -- вправо и вверх, он и чувствовал именно то, что видел: человека привлекательного, средних лет и очень солидного.

Эверетт поехал по Мейн Стрит по направлению к Тин Бридж, разделявшему город и предместье, но проезжая мимо Нужных Вещей, замедлил ход. Зеленый навес притягивал словно рыболовный крючок с лакомой наживкой. В тот момент казалось очень важным -- просто необходимым -- остановиться.

Эверетт выключил двигатель, собрался уже выйти из машины, но тут вспомнил, что по-прежнему держит трубку в зубах. Он вынул ее изо рта (с неохотой, надо сказать) и снова запер в "бардачке". На этот раз он почти дошел до порога магазина, прежде чем вспомнил, что оставил машину незапертой, и вернулся. Имея такую трубку, стоит ли рисковать? У кого угодно может возникнуть желание присвоить эту красавицу. У кого угодно.

Он подошел к двери магазина и остановился, разочарованно вздохнув. На витрине висело объявление:

ЗАКРЫТО ПО СЛУЧАЮ ДНЯ КОЛУМБА

Эверетт уже собрался уходить, как дверь отворилась. На пороге стоял мистер Гонт, сам необычайно элегантный и привлекательный в светлокоричневом телячьей кожи пиджаке с модными заплатами на локтях и в грифельно-серых брюках.

-- Заходите, мистер Френкел, -- радушно пригласил он. -- Рад вас видеть.

-- Я, видите ли, еду по вызову за город... и вот решил заглянуть, чтобы еще раз выразить вам глубокую признательность за трубку. Мне всегда хотелось иметь именно такую.

-- Я знаю, -- с сияющей улыбкой сказал Гонт.

-- Но у вас закрыто, так что я не стану беспокоить...

-- Мой магазин никогда не бывает закрыт для самых дорогих клиентов, и вас, мистер Френкел, я включаю в их число. И далеко не последним номером. Заходите. -- Он протянул руку.

Эверетт инстинктивно отпрянул, и Гонт, рассмеявшись, отступил, пропуская молодого фельдшера вперед.

-- Честно говоря, я не могу задерживаться, -- бормотал Эверетт, но чувствовал, как ноги сами несут его в полутемное помещение магазина, как будто знают что делают.

-- Еще бы, конечно, не можете, -- сказал Гонт. -- Лекарь должен всегда быть на посту и во всеоружии, чтобы незамедлительно разорвать цепи болезни, сковавшие тело несчастных страдальцев. -- На лице его возникла улыбка, сотканная из слегка вздернутых бровей, раздвинутых губ и крепко сжатых желтых зубов: -- ...А также изгнать дьявола, завладевшего душой. Так?

-- Приблизительно, -- пробормотал Эверетт и почувствовал некоторое беспокойство, когда Гонт закрыл за ними дверь. Беспокоился он в основном о трубке: как бы с ней чего не случилось. Есть любители забираться в чужую машину. Даже при свете дня.

-- С вашей трубкой все будет в порядке, -- успокоил Гонт и достал из кармана белый конверт, на котором было написано только два слова: любовь МОЯ. -- Вы помните, что обещали мне сделать одно небольшое одолжение, доктор Френкел?

-- Я не док...

Брови мистера Гонта вытянулись в одну прямую линию, сойдясь на переносице, что заставило Эверетта вздрогнуть и замолчать на полуслове. Он даже отступил на шаг.

-- Вы помните или вы не помните? -- резко переспросил Гонт. -- Отвечайте быстро, молодой человек, а то у меня уже пропадает уверенность в безопасности вашей трубки.

-- Помню! -- выпалил Эверетт. Он даже охрип от страха. -- Я обещал подшутить над Сэлли Рэтклифф, логопедом.

Плотное соединение бровей на переносице слегка разошлось, и тут же тревога стала отпускать Френкела.

-- Ну вот и славно. Пришло время выполнить обещание, доктор.