Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Сказки на ночь

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка Подписчиков 1.818 RSS
←   Май 2009   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней 107 выпусков (несколько раз в день)


Сайт рассылки: http://YaDumau.Ru
Открыта: 04-03-2009

Автор
Батяныч

Статистика

1.818 подписчиков
-2 за неделю
←   Все выпуски   →

Пепе


Рассылка: "Сказки на ночь"

Уважаемые подписчики:

Если Вам интересна наша рассылка, вы пробуете себя, как автор, или у Вас просто есть интересная история, присылайте, обязательно опубликуем.

ЖДЕМ ВАШИХ ПИСЕМ!!!

СКАЗОЧНИК
SAD__@NGS.RU

 

  Пепе


Здравствуйте, уважаемые подписчики.

Рад приветствовать Вас в нашей рассылке: "Сказки на ночь".

Ждем Ваших отзывов и пожеланий. Обсуждаем сказки на форуме.

Также надеимся, что Вы не останетесь равнодушными и будете присылать сказки, предания и расказы, которые дороги Вам, которые будут интересны всем.

Адрес для Ваших писем: SAD__@NGS.RU

С уважением, ваш сказочник :)


  Сказка: Пепе. Автор: М. Горький



Пепе - лет десять, он хрупкий, тоненький, быстрый, как ящерица, пестрые лохмотья болтаются на узких плечах, в бесчисленные дыры выглядывает кожа, тёмная от солнца и грязи

Он похож на сухую былинку, -- дует ветер с моря и носит её, играя ею, - Пепе прыгает по камням острова с восхода солнца по закат, и ежечастно откуда-нибудь льётся его неутомимый голосишко:

Италия прекрасная,
Италия моя!..


Его всё занимает: цветы, густыми ручьями текущие по доброй земле, ящерицы среди лиловатых камней, птицы в чеканной листве олив, в малахитовом кружеве виноградника, рыбы в тёмных садах на дне моря и форестьеры на узких, запутанных улицах города: толстый немец, с расковырянным шпагою лицом, англичанин, всегда напоминающий актёра, который привык играть роль мизантропа, американец, которому упрямо, но безуспешно хочется быть похожим на англичанина, и неподражаемый француз, шумный, как погремушка.

- Какое лицо! - говорит Пепе товарищам, указывая всевидящими глазами на немца, надутого важностью до такой степени, что у него все волосы дыбом стоят. - Вот лицо, не меньше моего живота!

Пепе не любит немцев, он живёт идеями и настроениями улицы, площади и темных лавочек, где свои люди пьют вино, играют в карты и, читая газеты, говорят о политике.

- Нам, - говорят они, - нам, бедным южанам, ближе и приятнее славяне Балкан, чем добрые союзники, наградившие нас за дружбу с ними песком Африки.

Всё чаще говорят это простые люди юга, а Пепе всё слышит и все помнит.

Скучно, ногами, похожими на ножницы, шагает англичанин, - Пепе впереди его и напевает что-то из заупокойной мессы или печальную песенку:

Мой друг недавно умер,
Грустит моя жена...
А я не понимаю,
Отчего она так грустна?


Товарищи Пепе идут сзади, кувыркаясь со смеха, и прячутся, как мыши, в кусты, за углы стен, когда форестьер посмотрит на них спокойным взглядом выцветших глаз.

Множество интересных историй можно рассказать о Пепе.

Однажды какая-то синьора поручила ему отнести в подарок подруге её корзину яблок своего сада.

- Заработаешь сольдо! - сказала она. - Это ведь не вредно тебе…

Он с полной готовностью взял корзину, поставил её на голову себе и пошёл, а воротился за сольдо лишь вечером.

- Ты не очень спешил! - сказала ему женщина.

Но всё-таки я устал, дорогая синьора! - вздохнув, ответил Пепе - Ведь их было более десятка!

В полной до верха корзине? Десяток яблок?

Мальчишек, синьора.

Но - яблоки?

Сначала - мальчишки: Микела, Джованни...

Она начала сердиться, схватила его за плечо, встряхнула:

Отвечай, ты отнёс яблоки?

До площади, синьора! Вы послушайте, как хорошо я вёл себя: сначала я вовсе не обращал внимания на их насмешки, - пусть, думаю, они сравнивают меня с ослом, я всё стерплю из уважения к синьоре, - к вам, синьора. Но когда они начали смеяться над моей матерью, - ага, подумал я, ну, это вам не пройдёт даром. Тут я поставил корзину, и - нужно было видеть, добрая синьора, как ловко и метко попадал я в этих разбойников, - вы бы очень смеялись!

- Они растащили мои плоды?! - закричала женщина.

Пепе, грустно вздохнув, сказал:

- О нет. Но те плоды, которые не попали в мальчишек, разбились о стены, а остальные мы съели, после того как я победил и помирился с врагами...

Женщина долго кричала, извергая на бритую голову Пепе все проклятия, известные ей, - он слушал её внимательно и покорно, время от времени прищёлкивая языком, а иногда, с тихим одобрением, восклицая:

- О-о, как сказано! Какие слова!

А когда она, устав, пошла прочь от него, он сказал вслед ей:

- Но, право, вы не беспокоились бы так, если б видели, как метко попадал я прекрасными плодами вашего сада в грязные головы этих мошенников, - ах, если бы вы видели это! - вы дали бы мне два сольдо вместо обещанного одного!

Грубая женщина не поняла скромной гордости победителя, - она только погрозила ему железным кулаком.

Сестра Пепе, девушка много старше, но не умнее его, поступила прислугой - убирать комнаты - на виллу богатого американца. Она сразу же стала чистенькой, румяной и, на хороших хлебах, начала заметно наливаться здоровым соком, как груша в августе.

Брат спросил её однажды:

- Ты ешь каждый день?

- Два и три раза, если хочу, - с гордостью ответила она.

- Пожалела бы зубы! - посоветовал ей Пепе и задумался, а потом спросил снова:

- Очень богат твой хозяин?

- Он? Я думаю - богаче короля!

- Ну, оставим глупости соседям! А сколько брюк у твоего хозяина

- Это трудно сказать.

- Десять?

- Может быть, больше...

- Поди-ка, принеси мне одни не очень длинные и теплые, - сказал Пепе.

- Зачем?

- Ты видишь - какие у меня?

Видеть это было трудно, - от штанов Пепе на ногах его оставалось совсем немного.

- Да, - согласилась сестра, - тебе необходимо одеться! Но он ведь может подумать, что мы украли?

Пепе внушительно сказал ей:

- Не нужно считать людей глупее нас! Когда от многого берут немножко, это не кража, а просто делёжка!

- Ведь это песня! - не соглашалась сестра, но Пепе быстро уговорилеё, а когда она принесла в кухню хорошие брюки светло-серого цвета и они оказались несколько длиннее всего тела Пепе, он тотчас догадался, как нужно сделать.

- Дай-ка нож! - сказал он.

Вдвоём они живо превратили брюки американца в очень удобный костюм для мальчика: вышел несколько широковатый, но уютный мешок, он придерживался на плечах верёвочками, их можно было завязывать вокруг шеи, а вместо рукавов отлично служили карманы.

Они устроили бы ещё лучше и удобнее, но им помешала в этом супруга хозяина брюк: явилась в кухню и начала говорить самые грубые слова на всех языках одинаково плохо, как это принято американцами.

Пепе ничем не мог остановить ее красноречие, он морщился, прикладывал руку к сердцу, хватался в отчаянии за голову, устало вздыхал, но она не могла успокоиться до поры, пока не явился её муж.

- В чём дело? - спросил он.

И тогда Пепе сказал:

- Синьор, меня очень удивляет шум, поднятый вашей синьорой, я даже несколько обижен за вас. Она, как я понял, думает, что мы испортили брюки, но уверяю вас, что для меня они удобны! Она, должно быть, думает, что я взял последние ваши брюки и вы не можете купить других... j

Американец, спокойно выслушав его, заметил:

- А я думаю, молодчик, что надобно позвать полицию.

- Да-а? - очень удивился Пепе. - Зачем?

- Чтобы тебя отвели в тюрьму...

Это очень огорчило Пепе, он едва не заплакал, но сдержался и сказал с достоинством:

- Если это вам нравится, синьор, если вы любите сажать людей в тюрьму, то - конечно! Но я бы не сделал так, будь у меня много брюк, а у вас ни одной пары! Я бы дал вам две, пожалуй - три пары даже; хотя три пары брюк нельзя надеть сразу! Особенно в жаркий день...

Американец расхохотался: ведь иногда и богатому бывает весело.

Потом он угощал Пепе шоколадом и дал ему франк. Пепе попробовал монету зубом и поблагодарил:

- Благодарю вас, синьор! Кажется, монета настоящая?

Всего лучше Пепе, когда он один стоит где-нибудь в камнях, вдумчиво разглядывая их трещины, как будто читая по ним тёмную историю жизни камня. В эти минуты живые его глаза расширены, подёрнуты красивой плёнкой, тонкие руки за спиною, и голова, немножко склонённая, чуть-чуть покачивается, точно чашечка цветка. Он что-то мурлычет тихонько, - он всегда поёт.

Хорош он также, когда смотрит на цветы, - лиловыми ручьями льются по стене глицинии, а перед ними этот мальчик вытянулся струною, будто вслушиваясь в тихий трепет шёлковых лепестков под дыханием морского ветра.

Смотрит и поёт:

- Фиорино-о... фиорино-о....

Издали, как удары огромного тамбурина, доносятся глухие вздохи моря. Играют бабочки над цветами, - Пепе поднял голову и следит за ними, щурясь от солнца, улыбаясь немножко завистливой и грустной, но всё-таки доброй улыбкой старшего на земле.

- Чо! - кричит он, хлопая ладонями, пугая изумрудную ящерицу.

А когда море спокойно, как зеркало, и в камнях нет белого кружева прибоя, Пепе, сидя где-нибудь на камне, смотрит острыми глазами в прозрачную воду: там, среди рыжеватых водорослей, плавно ходят рыбы, быстро мелькают креветки, боком ползёт краб. И в тишине, над голубою водой тихонько течёт звонкий, задумчивый голос мальчика:

- О море... море...

Взрослые люди говорят о мальчике:

- Этот будет анархистом!

А кто подобрей, из тех, что более внимательно присматриваются друг ко другу, - те говорят иначе:

- Пепе будет нашим поэтом...

Паскуалино же, столяр, старик с головою, отлитой из серебра, и лицом, точно с древней римской монеты, мудрый и всеми почитаемый Паскуалино говорит своё:

- Дети будут лучше нас, и жить им будет лучше!

Очень многие верят ему.


Сказочник
В избранное