Интернет-издательство "NewBooks" БЕСПЛАТНЫЕ электронные книги

Newbooks открывает новые имена авторов
отечественной фантастики, мистики, фэнтези

---

НОВЫЕ ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

Константин КРУТСКИХ

"Гости из прошлого"

Скачать эти и другие электронные книги можно на сайте

http://www.newbooks.ru

Выпуск 43 Константин КРУТСКИХ ГОСТИ ИЗ ПРОШЛОГО Продолжение

И вот тут настал день, когда ребята впервые назвали Борьку художником. Не, как говорится, с большой буквы, а просто художником. Без пафоса. Но уже настоящим, а не, как они любили повторять раньше, художником от слова "худо".
... Когда Ефим разобрался со своими болячками, и выбросил пустой тюбик в утилизатор, друг тут же схватил его за руки:
- Так чего же мы ждем? Надо обзвонить всех наших и ноги в руки - прямо к ней!
- Видали? Спал-спал, а теперь развоевался, - осадил его рассудительный Ефим. - Во-первых, всех сейчас не собрать. Сулима третий год, как погряз в плутонианском филиале своего института. Налаживает машину времени, с целью узнать, была ли жизнь на окраинах нашей системы. И, сейчас, насколько мне известно, находится где-то году в трехтысячном до нашей эры. Кто там еще? Ага, Альбина, если не ошибаюсь, сейчас гастролирует со своим театром на Альфе Центавра. Катя Михайлова теперь тренер, и уехала с командой на первенство Галактики. Милка, вроде бы, лечит животики каким-то инопланетным бегемотикам то ли на Сириусе, то ли на Пенелопе.
Толстяк сделал паузу и с горечью добавил:
- А Борьки Мессерера уже лет восемьдесят, как нет. Это сейчас его выставки проходят на Марсе и на Венере. Вон, альбомов понапечатали. А тогда, при жизни, никто кроме нас, его друзей, в него не верил. Такова уж наша матушка-Русь. Родить-то она художников родит, да вот что с ними делать, не знает. Так задолго до нас с тобой было, так и вовеки будет...
Николай невольно бросил взгляд на картину, составлявшую единственное украшение северной стены. Вдоль всех других стен громоздились шкафы с книгами, поверх которых красовались всяческие сувениры. Но это полотно Коля специально оставил в гордом одиночестве. Рядом с ним все остальное казалось каким-то... ну если не мелким, то надуманным, искусственным. На холсте была изображена девочка, одетая в какой-то таинственный туман. Да и в лице ее было что-то такое, не позволявшее точно описать его. В зависимости от освещения, времени суток и даже настроения зрителя, она все время выглядела по-разному. По временам казалось, что она даже разговаривает с тобой, беззвучно зовет тебя в какую-то неведомую даль. С помощью простой масляной краски художник добился почти голографического эффекта. Борька утверждал, что написал эту картину всего за одну ночь, без набросков и эскизов. Кто только не предлагал за нее Николаю баснословные суммы в любой галактической валюте! Но знаменитый поэт отказал даже Третьяковской галерее. Всем отвечал одно и то же - это память о друге. А про себя добавлял с мстительным злорадством - где же вы были раньше? Нет уж, если не захотели купить эту работу при жизни автора, то теперь фигушки вам!
- Мне ли не знать, Фимка, - протянул Николай. - Мне ли не знать... Но тут девочка с картины что-то прошептала, и Николай вспомнил,
что они с другом отвлеклись от самого главного.
- Ну хорошо, допустим, все мы сейчас не соберемся. А что же во-вторых? - первый аргумент показался Николаю не слишком убедительным.
- А во-вторых, Алисе сейчас не до нас. Нужно подождать пару недель.
- Как это не до нас? Мы же ее друзья! - возмутился Николай.
- А так. Девчонке и без того столько досталось в двадцатом веке, а здесь ее знаешь, как взгреют? Мало того, что ценный прибор чуть не погубила, так еще и натворила хроноклазмов. Да-да, Коля, ведь все, чего смог добиться в жизни наш класс, это самые настоящие хроноклазмы, то есть парадоксы времени, возникшие благодаря вмешательству в прошлое. Насчет своих успехов я тебе только что все объяснил, думаю и у остальных точно так же.
- Погоди. Разве ты не бредил космосом, а я не писал стихов еще с первого класса?
- Ну, допустим, задатки у нас действительно были. Но развивать их мы решились только благодаря Алисе.
Фимка Королев действительно с самого раннего детства мечтал о космосе. Да и о чем же еще можно мечтать с такой фамилией? Правда, до встречи с Алисой, он ограничивался лишь фантастическими романами, вроде "Последней войны", "Перевала" или "Законов для дракона". Он полюбил подобные произведения как-то сразу, почти с пеленок. И, что удивительно, принес им в жертву даже обычное ребячье меню из книжек про индейцев и пиратов. Лишь раз на протяжении всего детства он вынужден был взяться за Майн-Рида. Это случилось как раз в апреле 1984 года, когда родители из-за двух троек в четверти насильственно отлучили Фимку от фантастики до окончания шестого класса.
Они решили, что мера оказалась действенной, поскольку сын разом подтянул и физику, и даже математику. Годовые результаты вышли безупречными. Но к изумлению домочадцев, Фимка после помилования принялся читать вместо очередного фантастического романа биографию своего великого однофамильца. Потом пошла и фантастика, но уже более взрослая, почти что слитная с наукой - Кеплер, Циолковский, Фред Хойл. Причем, последний - на срочно подтянутом английском. Но вскоре установилось равновесие - на одну научную или полунаучную книгу приходился один захватывающий роман. Все-таки мальчишки на всю жизнь остаются мальчишками, а фантастика год от году становилась все увлекательнее - появились "Агент КФ", "Подземелье ведьм", "Город наверху" и прочее. Ну а отметки по точным наукам на следующий год полезли еще выше.
Хотя фимкины родители и были довольны, они ошибались. Чудотворное воздействие на мальчика оказали вовсе не репрессивные меры. Майн-Рид оказался вовсе не так уж скучен, к тому же существовали друзья, благодаря которым толстяк мог бы предаваться чтению фантастики на переменах и даже на уроках. Подумаешь, запреты!
Конечно же, все дело было в Алисе. После того, как девочка из двадцать первого века взяла да и сказала: будешь путешественником, стало ясно - надо уже сейчас всерьез готовиться к профессии космонавта. Ну а поскольку толстяк не мог себе позволить физических упражнений, пришлось браться за умственные.
А книжки про индейцев? К ним Ефим вернулся лишь теперь, когда появились внуки и пришлось читать им вслух, поскольку автоматам он не доверял по старой капитанской привычке. Да и космосом бывалый путешественник успел присытиться, захотелось почитать о матушке-Земле, да чтобы о старой, еще не осознавшей себя частью Вселенной.
- ... Но ведь если даже из-за Алисы действительно возникли хроноклазмы, об этом никто кроме нас не знает, - возразил Николай. - Она же рассказала нам обо всем наедине, без Полины. Тогда за что же ее наказывать?
- Все равно Алисе не сдобровать. В конце концов, она же родителей до смерти перепугала - исчезла из дома недели на две. А если расскажет им, что добегалась до больницы, заметь, далеко не нынешней больницы... Вобщем, как говорят бирманцы, принося жертву перед рождением ребенка, "Печаль и горе да пройдут мимо нее". Хорошо, если наша Алисочка сидеть сможет.
- Разве девчонок порют? - удивился Николай, заново ощущая кожей зажившие сто лет назад характерные красные полосы.
- Я свою дочку не порол, хотя сыну доставалось. А какие сейчас методы, надо у него спросить, - смутился Ефим. - Ну, не выпорют, так под домашний арест посадят. Словом, надо подождать. А сейчас давай отмечать дату, что ли.
Толстяк поднялся и зашагал на кухню. Через несколько минут оттуда донеслись его проклятия на каком-то космическом жаргоне.
Роботов-домработников Николай не держал, полностью положившись на автоматику. Уж больно они, эти роботы, надоедливые. Будто няньки. Они никак не вписывались в распорядок жизни одинокого поэта. В творческом угаре Коля привык и вставать, и ложиться, и питаться, когда вздумается. Он мог просидеть за компьютером целую ночь, сочиняя очередную поэму, а потом отсыпаться до следующего вечера. А домработник - машина хотя и обладающая интеллектом, но все же слишком ограниченная. Только строка пойдет, а он заявится и начнет бубнить над ухом: "Хозяин, прошу на кухню, обед готов. Хозяин, прошу на кухню..." А главное, что его не прихлопнешь, как будильник, и даже не придавишь подушкой. После пяти минут бесполезных уговоров, он уже применяет физическую силу - хватает хозяина под мышки и тащит за обеденный стол. Ну как объяснить его запрограммированным мозгам, что вдохновение не приходит по заказу? Если уж оно явилось, так лови его и скорее втискивай в строки! А отвлечешься на минуту - глядь, и нет его. Вдохновение не пригласишь отобедать с тобою. Видя, что ему предлагают грубую плотскую пищу, оно обидится и - фьюить! - улетит искать другого поэта.
Поэтому Николай Герасимов попросил провести к себе домой продуктопровод, по которому вся еда доставляется прямо из специальных комбинатов питания уже готовой. В комнатах находились другие аналогичные линии, доставлявшие разные вещи, или, как мы уже видели, лекарства. Это вполне устраивало поэта, но сильно раздражало всех его знакомых. Другие люди умели как следует пользоваться продуктопроводами, а вот Николай так и не научился. Нет, он спокойно справлялся с различными шифрами. Но очень часто забывал о еде, как таковой, и мог целыми днями не забредать на кухню. А за время бездействия капризная автоматика успевала расстроиться. То есть, расстраивалась она чисто по человечески, а от этого расстраивалась, то есть разлаживалась программа. Электронный мозг начинал от скуки блуждать по библиотечным сетям. Если заказ поступал именно в этот момент, он выдавал то, о чем получал информацию из сети.
Вот и на этот раз ничего не ожидавший Ефим столкнулся со странным явлением. Набрав на пульте коды разных вкусных вещей, он получил закопченную сковородку, на которой красовался лапоть. Самый настоящий лапоть, плетеный из липового лыка. Видимо, в этот момент электронный мозг продуктопровода читал русские сказки о проделках парня по прозвищу Шиш.
Правда, Ефим был уже хорошо знаком со своевольным аппаратом. Обругав его на пятнадцати внеземных языках и тридцати диалектах, он запихнул злополучную сковороду в утилизатор и принялся всерьез разбираться с программой.
Николай, сообразивший, в чем дело, появился в дверях и заливисто захохотал.
- Тоже мне, друг, - пробурчал бывалый капитан. - Уж сколько лет не можешь линию доставки наладить...
- Слушай, Фимка, я вот, глядя на тебя, до сих пор удивляюсь, - сказал поэт, отсмеявшись, - и как ты прошел отборочный тур в космофлот? Институт-то ты мог закончить, но кто тебя допустил к полетам с такими габаритами?
Как и все толстяки, Ефим с самого раннего детства привык к насмешкам, поэтому ответил спокойным тоном:
- Во-первых, со времен Гагарина все давно изменилось, и вес не играет никакого значения. А во-вторых, толстому в открытом космосе намного проще - он в черную дыру не пройдет.
- С каких это пор ты стал шутить, как Садовский? - осведомился Николай.
- Кстати, о Садовском, - вспомнил Ефим. - Он сейчас в Москве. А еще Юлька дня через два должна прилететь с Марса. Так что, вчетвером, пожалуй собраться можно будет.
- Так ты обзванивал всех ребят, - только теперь догадался Герасимов.
- Обзванивал, обзванивал, - не стал запираться Ефим. - Да перекусим мы сегодня, наконец, или нет? Надеюсь, Алиса не такая растрепа, как ты. И уж она-то, наверное, умеет принимать старых друзей.
- Да ладно тебе гудеть-то, - произнес Николай со вздохом. - А то ты меня не знаешь. Можно подумать, в первый раз...
- Помню-помню, - вздохнул Ефим. - "Романтики всегда голодные", да? Он еще немного поколдовал над пультом, и вскоре из
продуктопровода появилась целая миска благоухающей вареной картошки с крестьянским маслом, большая тарелка с котлетами и крынка молока.
- Горе ты мое, - пробурчал Ефим. - Меня тут вот внук намедни спрашивает: "Деда, а почему ты так часто бываешь у дедушки Коли?" "Как почему? - отвечаю. - У него же своей бабушки нету, как у нас. Никто ему советом не поможет. Вот и приходится мне о нем заботиться."
Привычным движением он достал тарелки, кружки и бросил:
- Ну, садись что ли...
- Сажусь-сажусь, - бросил поэт и поплелся в комнату выключать компьютер.
Рабочий день не заладился. Да теперь и не до писанины. Раз уж такая дата, надо будет достать подшивку борькиных рисунков, а от них долго не оторвешься.
- Эх, паршивец, такой кусок мне запорол! - вздохнул Николай, бросив мимолетный взгляд на пустой экран. - Про Зину...
Ладно, он еще успеет поведать людям об этой ледяной статуе. Расскажет о том, как юный поэт, ровесник Зины, оживит ее изваяние. Это будет не просто очередная история о Пигмалионе. Все произойдет помимо воли парня. Он прибудет на Марс в расстроенных чувствах. Убежит из дома потому, что ему в глаз попал осколок чародейского зеркала, точно так же, как артисту Леонову в одном из его лучших фильмов. Поэт заплачет над своею горькой судьбой - ведь именно это нужно для того, чтобы осколок вышел из глаза. А его слезы случайно оживят ледяную скульптуру. Естественно, воскресшая Зина полюбит поэта. Он поначалу не будет отвечать ей взаимностью - ведь для него она просто однин из памятников героям. А когда ответит, встанет вопрос о том, как же им остаться вместе при ее гигантском росте? Понадобится какой-нибудь пирожок с надписью "Съешь меня", вроде того что попался Алисе в Стране чудес.
Ну вот! Опять круг замкнулся на этом имени!
Может быть, для кого-то из ребят Алиса и стала со временем лишь милым воспоминанием детства, старой игрушкой, вроде Винни-Пуха, к которому в зрелом возрасте возвращаешься лишь изредка. Но только не для Коли Герасимова.
Каких только не испытывал он чувств к этой удивительной девочке! И признательность за спасение. И даже вину за то, что тогда, еще до знакомства, нехорошо подумал о ней, позавидовал научным заслугам. (Правда, с тех пор он не завидовал никому и никогда.) Но прежде всего Коля питал к ней искреннюю мушкетерскую дружбу.
Сколько детей клялось друг другу в дружбе, даже на крови. И для многих эти клятвы стали со временем лишь забытой причудой, хотя в свое время дружба продолжалась все десять школьных лет. Порезы, сделанные на руке перочинным ножичком, заживали, не оставляя шрамов. А вот Коля был знаком с Алисой всего несколько дней и ни в чем не клялся. Но их дружба осталась нерушимой на века. Да, на века. Из двадцатого переместилась в двадцать первый.
Алиса не просто вела Колю от победы к победе. Она не давала ему сделать неверный шаг. Когда и юный, и уже зрелый поэт оказывался на распутье, словно витязь перед пресловутым камнем, он задавал себе одни и те же вопросы - "А поступила бы так Алиса?" Или "А поступил бы ты так при Алисе?" И даже: "А появится ли мир Алисы, если ты так поступишь?" После этого решение неизменно оказывалось верным, хотя и не всегда безболезненным. Коля выходил из очередного жизненного боя потрепанным, но радостным - он знал, что Алиса обязательно одобрила бы его поступок.
А возможно, каждый и должен всю дальнейшую жизнь сверять по детству. Думать о том, поступил ли бы подобным образом раньше.
Ни что так не помогает сохранению совести в чистоте, как свобода. И ни у одного взрослого не бывает такой свободы, как у ребенка. Взрослый каждую минуту думает, как накормить семью, как обеспечить детям нормальную жизнь, как продвинуться по службе. И даже самый честный человек нет-нет, да и не устоит перед соблазном. Он же не для себя старается, а для близких, для тебя, оболтуса. И смотришь - один раз проголосовал, как все, другой раз промолчал, видя, что кого-то обижают, третий раз польстил начальнику.
Ну а у ребенка какие обязанности? Ходить в школу и не хулиганить. Эти обязанности никаких компромиссов не требуют. Отличник ты, или двоечник, продвижение по службе тебе не грозит и о деньгах за тебя думают папа с мамой. А значит и льстить, и предавать просто бессмысленно.
Конечно, встречаются и подлые дети. Но, в отличие от взрослых негодяев, им всегда живется несладко. Потому что, главный принцип детворы, известный с незапамятных пор - драться надо, так дерись. Взрослый десять раз подумает - не арестует ли тебя дядя-милиционер, если ты влепишь пощечину подлецу? А дети разбираются с негодяями по-простому.
Одно только свербило колину душу - что ж так и не удалось толком поговорить с Алисой?
Поговорить о чем угодно, наглядеться в ее синие глаза. Все бегали, прятались, сражались. А вот передохнуть, перекинуться словечком не вышло. Коле даже не хотелось услышать рассказ о звездных экспедициях. Во-первых, он и сам за несколько часов так насмотрелся на будущее, что впечатлений хватило бы как раз до тех пор, пока оно наступит. А во-вторых, ни одно из чудес науки не могло сравниться с живым человеком светлого завтра. И вот с этим-то человеком пообщаться не получилось. Ну хоть минутку бы лишнюю дали им сотрудники Института времени! Что им там стоило? Все равно Алиса вернулась бы к себе в рассчитанный момент.
Честно говоря, за последние двенадцать лет, когда Николай сообразил, что Алиса уже ходит по Земле, он не раз собирался отыскать ее. Тем более, что имя отважного профессора Селезнева не раз мелькало в новостях.
Сколько раз он подумывал о том, чтобы устроить этакий вечер выпускников. Собрать всех одноклассников, поговорить по душам. Это будет вполне логично - ведь Алиса действительно училась вместе с ними, хотя и совсем недолго.
Но разум тут же подсказывал всю абсурдность этого желания. Представьте себе - заявляются к дошкольнице незнакомые дедушки с бабушками и заявляют, что они ее одноклассники. Пожалуй, ее родители тут же закажут для них бесплатный билет в Австралию. В клинику знаменитого психиатра профессора Смита.
В-общем, следовало ждать и ждать, до того момента, как подросшая Алиса прогуляется в двадцатый век. И дед Николай даже слишком заждался. Забыл, что само ожидаемое событие вообще может наступить.
От чего это фимкин внук спросил, почему дед бывает у него так часто? Ведь и сам малыш примерно раз в неделю бывал у дедушки Коли. А может толстяк просто так приврал, для красного словца?
Вообще деда Николая любила вся детвора с окрестных дворов. А все потому, что он совершенно не походил на остальных взрослых.
Если Герасимову встречались начерченные на асфальте классики, он мог проскакать их на одной ноге и продолжать путь, как ни в чем ни бывало.
Увидев посреди двора песчаный замок, дед Николай непременно осматривал его придирчивым взглядом, заходил с разных сторон, приближался, отступал назад, наклонялся влево-вправо и, наконец, давал пару-тройку дельных советов - как сместить башни, как укрепить ров и так далее.
Услышав обычный окрик "Дядя, достань воробушка!", дед Николай всерьез пытался подпрыгнуть так, чтобы схватить зазевавшуюся на ветке птичку, хотя прекрасно знал, что ничего не получится.
Случайно попав в зону боевых действий мальчишеской армии, делал вид, что ранен шальным лучом пластмассового бластера, картинно шлепался на асфальт и откатывался в укрытие, совершенно не думая о костюме и шляпе.
Кроме того, дед Николай научил местных ребят делать кораблики из бумаги. И треугольные парусники, и двухтрубные пароходы. Восторгам малышей не было предела. Ведь искусство изготовления бумажных корабликов было почти утрачено с тех пор, как печатные газеты заменились электронными.
Ребятня часто набегала домой к деду Николаю, словно в музей. А посмотреть здесь было на что.
Знаменитый поэт Николай Герасимов жил в Сивцевом Вражке, там же, где и вырос. В старом московском доме с двухвековой историей. Кирпичном, а не коралловом. Это уже редкость. А стоит только зайти в квартиру...
Если не считать нескольких кибернетических новшеств конца двадцатого века, облегчавших быт, в жилище поэта все было по старому. Здесь стояла прежняя неброская мебель, сделанная еще из дерева, а не из пластика, и поэтому десятки раз чиненная-перечиненная. Но малышам это было абсолютно все равно.
Ведь на полках, на тумбочках и на шкафах возвышалось столько всего захватывающего!
На видном месте стояла миниатюрная, но вполне правдоподобная модель фрегата, еще сто лет назад подаренного соседом, который уехал на какую-то стройку в Сибирь, да так там и осел.
В углу расположились доспехи средневекового самурая. Кираса, наручи, поножи и рогатый шлем с дыркой позади, для того, чтобы можно было выпустить наружу собранные хвостом волосы. По правую руку от доспехов висела катана - большой самурайский меч. Да не какая-нибудь подделка, отлитая роботами на сувенирном заводе, а настоящее боевое оружие, выкованное древним кузнецом и состоящее из полутора тысяч тончайших слоев металла. По левую руку висели полубоевой деревянный и учебный бамбуковый мечи. Их поэт смастерил сам по точным чертежам, найденным специально по его просьбе в Историческом музее города Киото. Доспехи специально не были надеты на манекен, а висели на специальных крючках потому, что дед Николай то и дело давал их примерить мальчишкам. А полосы бамбука в учебном мече то и дело приходилось менять. После двух-трех домашних турниров.
На верхних полках теснились различные призы по литературе. В двадцать первом веке все они так или иначе были связаны с космосом - то изображали ракету, то спираль галактики, то модель одной из солнечных систем, то комету.
Наконец, за стеклами шкафов громоздились различные штучки из дальних и ближних уголков галактики. Камни с Марса, ракушки из венерианского океана, засушенные ветки шипастых кустарников с Альфы Центавра, золотые метеориты. Подобным добром деда Николая регулярно снабжал и Ефим и другие знакомые космонавты. Поэт охотно раздаривал инопланетные вещицы, и сам радовался как ребенок, видя счастье в детских глазах.
Ребятня неизменно делилась с поэтами своими планами на будущее, кто-то заявлял, что обязательно станет космонавтом, кто-то - строителем коралловых замков, кто-то - самураем. То есть, не настоящим самураем, конечно, а историком, сотрудником Института времени, изучающим все виды европейского и азиатского рыцарства.
Эх, ребячьи мечты! Каждый раз, слушая эти фантазии, дед Николай неизменно думал о том, скольким же из них суждено сбыться. Наверное, не больше, чем одной из ста. В детстве-то каждый из нас летчик, подводник, космонавт, путешественник, чемпион мира, известный детектив и прочее и прочее. А если бы знать, что выйдет на самом деле во взрослой жизни? Если бы знать так, как знали Коля Герасимов и его друзья.
Ведь благодаря Алисе получилось, что ребята из шестого "Б" как бы подглядели в ответ своего жизненного задачника. Проведай об этом вредные училки, вроде их школьной математички Нели, ох и шуму было бы!
А если разобраться, из-за чего шуметь? Ответы в учебниках для того и печатают, чтобы с ними сверяться, а не для того, чтобы испортить ребенка и обмануть учителя. Там же только конечный результат, а не все решение.
Вот Коля Садовский одно время навострился в школе переписывать готовые ответы. Его понять можно - он был человек занятой, целыми днями пребывал в своих фантазиях, так что домашнее задание очень часто сделать не успевал. Делать нечего. Достанет на каком-нибудь уроке тетрадку по математике и тайком перекатывает из учебника: условие-ответ, условие-ответ. Сколько ни билась с ним Неля, толку так и не вышло. Она была молодой и упрямой, но ведь он-то был еще моложе и еще упрямее! Вобщем, одно время Садовскому даже светила двойка за четверть.
Помощь пришла с самой неожиданной стороны. Однажды Садовский занимался своим неблаговидным делом на уроке литературы. И попался. Словесница Любовь Всеволодовна была самой неординарной из учителей. Все ребята, даже самые отъявленные задиры, уважали ее и благоговели перед ней. И вот теперь, застукав Колю за бессмысленным занятием, она не устроила скандала, не потребовала дневник, а полезла в шкаф и отыскала том русских сказок. Прочла спокойным голосом одну из историй о том, как Петр Первый, переодевшись, ходил в народ. Как один солдат пропил вместе с ним свой палаш. Наутро в части объявляют смотр - царь приехал! Солдат осмолил деревяшку и засунул ее в ножны. Петр тут же узнал незадачливого вояку и приказывает ему: руби меня! Но солдат был не дурак, крикнул: "Господи, сотвори чудо - обрати сталь в дерево!" И ударил царя трухлявой щепкой. Петр наградил солдата за находчивость, но все же отправил на губу за разгильдяйство.
И Садовский понял все без дальнейших объяснений. Ответ-то тебе судьба подсказать может, да вот без решения до него никак не добраться.
Допустим, ты узнал подсказку без решения и заявил о себе - смотрите, я великий! Ничего не сделал в жизни, а уже мнишь себя знаменитостью. А присмотреться - так все твое величие окажется той самой трухлявой деревяшкой. Что ты сделал для его достижения? Хоть пальцем пошевелил? А уже кричишь - я прославился, я звезда! Покричишь-покричишь, а ответ возьмет, да не сойдется...
Словом, ты должен потеть над своей задачей часами, сутками, годами. Должен решать ее в поте лица, пока не закипят мозги, пока не начнут слепнуть от усталости глаза и строчки не станут расплываться, пока на пальцах не вспухнут мозоли, а все ладони не вымажутся в чернилах. Даже если ты станешь отличником, то скорее всего, далеко не сразу. Тебе придется переписывать решение задачи десятки, а может и сотни раз, перечеркивая, а то и вымарывая написанное прежде или даже выдирая страницы. Придется начинать все заново из-за случайной кляксы или помарки. И не исключено, что ты достигнешь указанного в учебнике ответа лишь к самому концу тетрадки, даже если она окажется не в восемнадцать и не в сорок восемь, а во все девяносто шесть листов. Возможно, что в этом случае места на ответ не хватит даже на обложке и для тебя все закончится лишь последним в ряду знаком равенства. Но это уже не беда. Ведь окружающие увидят, что задачу ты решил и с восторженной благодарностью примут твой ответ.
Но хотя ответ, напечатанный в конце учебника, нельзя просто так взять и переписать, он все же очень нужен человеку. Хотя бы для того, чтобы знать, что он существует в природе, этот ответ. Ведь жизнь - это точная наука и не терпит риторических вопросов. Четкий ответ, прописанный судьбой, должен быть к каждой жизненной задаче.
Но и этого еще мало. Пока решаешь свою единственную задачу, хорошо бы знать, что твой ответ не равняется нулю. Или, тем более, отрицательным величинам. Ведь если он не будет положительным, тогда и тетрадку раскрывать не стоило.
Увы, узнать последнее дано далеко не каждому, ох не каждому. Разве что, разным принцам да принцессам, да и то если твой папа не тиран, а его подданные не голодают. А то еще начнется какая-нибудь революция, и прощай будущий трон. Ответ не сходится.
И вот такой невероятный случай предоставился нескольким московским школьникам. Они узнали ответы своих задач, и никто из них не поленился искать верное решение. Не струсил и не свернул с пути.

Продолжение следует...

---

http://www.newbooks.ru

Интернет-издательство "NewBooks" БЕСПЛАТНЫЕ электронные книги

 

До скорой встречи!