| ← Апрель 2003 → | ||||||
|
1
|
2
|
3
|
4
|
5
|
6
|
|
|---|---|---|---|---|---|---|
|
8
|
9
|
10
|
11
|
12
|
13
|
|
|
15
|
16
|
17
|
18
|
19
|
20
|
|
|
22
|
23
|
24
|
25
|
26
|
27
|
|
|
28
|
29
|
30
|
||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://mayklov.narod.ru
Открыта:
30-01-2002
Автор
Статистика
86 подписчиков
0 за неделю
0 за неделю
-Посмотрим, - сказал сам себе Сергей, включая компьютер.
Sp. Dialer, Outlook express, входящие. Анекдоты, анекдоты, картинки, эротика, реклама… Есть! "Игра". Сергей трясущимися руками подвел курсовер… "Главное правило - не читай все сразу! Читай по строчке и не дальше, ок?"
-Ты, главное не дергайся и делай все, что будет в инструкции, - предупреждал Толян, - в любом случае тебя для начала проверят, и только потом… Если ты покажешь себя.
"Загадывай желание!"
Шутники, блин! Серега нервно закурил.
"1. Интересная штука. Странно, но она работает. СТРОГО выполняй все пункты.
2. Попробуй, может это покажется интересным".
-Козлы! - Сергей затушил буквально проглоченную сигарету и закурил новую. Боже мой! Еще вчера он с нетерпением ждал этого послания, а сегодня расклеился, как истеричка перед месячными. ЭТИ тоже хороши. Могли бы понять, что человек в первый раз, хотя с другой стороны, не можешь…
"3. Короче, это займет 3 минуты. Тот, кто прислал это, сказал, что его желание исполнилось через 10 минут после того, как он…"
После того, как он, после того, как. Тошнота подкатила к горлу, и Сергей закурил следующую сигарету. После того, как… И ему дается всего три минуты. Три чертовых минуты. И зачем он только повелся! Но теперь отступать уже некуда, теперь либо вперед, либо… Либо его имя вот так же придет к кому-то в письме с обещанием исполнения желания через десять минут после… Сергей нервно вздохнул. Нет, гады, не дождетесь, суки! Я сделаю все, абсолютно все, и тогда попробуйте только не выполнить желание в течение десяти минут.
"4. Но не жульничайте! Эта игра имеет смешной / издевательский характер".
Они еще умничают!
"5. Не читайте все сразу, просто выполняйте пункты, это займет три минуты и это стоит испытать".
Маньяки хреновы! Если бы не деньги! Если бы не эти чертовы деньги! Марьяна же швейцару на чай дает больше, чем он зарабатывает в своем ящике. И эта непреодолимая, разделяющая их черта делала ее еще более желанной и привлекательной. Марьяна превратилась в наваждение, стала его паранойей, мечтой, смыслом жизни, трагедией и болью, сводящей его с ума.
"6. Сначала найдите ручку и бумагу. Когда вы будете писать имена, выбирайте их так, чтобы это были имена тех людей, которых вы знаете, а также повинуйтесь своему первому инстинкту".
Иш куда они клонят! Хотя Толян говорил, что у них есть люди, которые буквально по ерунде могут просчитать тебя так, что будут знать о тебе все на год вперед. И если первая проверка - это тест, то любое отклонение от инструкции…
"Прокручивайте вниз по строчке - не читайте все подряд без остановки, а не то вы обломаете себе весь кайф, понятно?"
Конечно, понятно. Попробуй не понять. Сразу окажешься с улыбкой под подбородком в канаве. Толян говорил…
Толян явился доброй феей из детской сказки. Сергей тогда стоял возле остановки недалеко от ЕЕ дома и ждал, когда мечта его жизни, Марьяна выйдет из шикарной машины и, стуча каблучками, гордо пройдет мимо него, задержится возле подъезда, чтобы сделать последнюю затяжку, выбросит сигарету и войдет в дом. Подобный моцион был для Сергея чем-то сродни вечерней молитвы.
В тот день был холодный осенний дождь и сильный ветер. Был конец октября. Сергей насквозь продрог в своем, как он говорил в детстве, семисезонном пальто. Марьяна запаздывала, и Серега уже начинал нервничать.
-Серега! Черт бы меня побрал! Серега!
В остановившемся новом "Мерсе" сидел Толян и махал руками.
-Толян!
Они были лучшими друзьями, начиная с пятого класса, когда к ним в класс и пришел Толян. После школы Толян поехал учиться в Москву, Сергей попал, как сейчас говорят, в горячую точку…
-Садись! Не занят? Может поедем куда-нибудь, посидим?
Тогда-то в уютном баре Серега и рассказал Толяну о своем наваждении.
-Тебе надо ее трахнуть, тогда все пройдет, - авторитетно заметил уже изрядно пьяный Толян.
-Надо, но как? Она же на меня и не глянет.
-Да… - Толян оглядел его с ног до головы, - Знаешь… Это поправимо. Позвони мне…
Они встретились еще раз. Толян, трезвый и неестественно серьезный дал ему адресок в сети и напоследок напутствовал:
-Ты ж смотри… Это люди серьезные. Подумай, прежде чем писать.
"7. Прокручивайте текст ниже по строчке, и шаг за шагом
выполняйте задание. Это займет всего 3 минуты!!! Ощущения, близкие к эротическим!!!"
Тоже мне Кама-сутра, а если учесть специфику… Кома-сутра, черт бы ее побрал.
"ПОЕХАЛИ"
Минуточку… Серега облизал сухие губы и закурил еще. Не пристрелят, так скурюсь, - зло подумал он.
"1.(Сначала напишите в столбик числа от 1 до 11.)"
Ну, это можно… Это еще ничего…
"2.(Потом, напротив 1 и 2 напишите любые два числа.)"
7 и 32, - написал Серега дрожащей рукой.
"3.(Напротив 3 и 7 напишите имена противоположного вам
пола)"
Лена и Пола.
"(не смотрите дальше, если вы не дописали, а то все будет не
верно)"
Господи, что за детский сад!
"4.(Напишите любые имена (например, друзей или членов семьи) в 4,5 и 6-ом номере.)"
Толян, Тетя Света и Марьяна.
"(Не мухлюйте, а то потом будете рвать на себе волосы)"
Серегу прошиб холодный пот. И так тут хреново, а они еще пугают, суки.
"5.(Напишите четыре названия песен в 8,9,10 и 11.)"
Да твою же мать! Сколько можно над человеком издеваться! Выругался Сергей, но, тем не менее, написал: ЯМЩИК, НЕ ГОНИ ЛОШАДЕЙ, ОПИУМ ДЛЯ НИКОГО, ЗВЕЗДОЧКА, ПРИГОРОДНЫЙ БЛЮЗ.
"(Сказали ведь, не мухлюйте, а делайте все шаг за шагом!)"
-Да не мухлюю я! Козлы! - крикнул Серега в монитор.
"6.(И, наконец, загадайте желание)"
-Давно бы так, - сказал Серега, написав на листе бумаги единицу и несколько нолей.
"А теперь ключ для игры...
Человек под номером 3 - это тот, кого вы любите
Человек под номером 7 - это тот, который вам нравится, но к
которому вы не можете подъехать".
Пароли, наверно, - неуверенно подумал Серега.
"Больше всего вы заботитесь о человеке под номером 4"
Что? Позаботиться о номере 4? О Толяне?! О единственном друге Толяне? А Толян предупреждал:
-С этой работой у тебя не будет никого. Ни друзей, ни родственников, ни любимой девушки. Даже любимый хомячок будет для тебя непозволительной роскошью. Ты должен быть, как колобок в масле, чтобы ни одна тварь не смогла к тебе подобраться с тыла.
Серега достал карточку Толяна.
-Алло, - ответил тот после второго гудка.
-Толян, это я… Надо поговорить, - кое-как выдавил из себя Сергей.
-Приезжай.
-Ну и что ты собираешься делать? - спросил только Толян, когда Серега рассказал ему, кто его первое задание.
-Даже и не знаю, - Серегу трясло так, что он с трудом произносил слова.
-На выпей, - Толян протянул ему стакан водки, - Возьми себя в руки, а то ведешь себя… Будто не меня, а тебя заказали.
-Может, послать их всех к чертям собачьим?
-И не думай об этом. Если я попал в список, то они найдут, кому поручить, а люди в нашей профессии разные. К тому же не хочется помирать от рук какого-то засранца. Ты же сделаешь это по-дружески.
-Но… я не знаю, как.
-Лучше всего, конечно, пуля в затылок. Или нет… Подмешай мне в пиво клофелин. У меня есть флакончик на всякий случай.
Домой Серега вернулся сам ни свой. Первым делом он прямо с горла, как воду, не чувствуя вкус, выпил добрые полбутылки водки, и только после этого подошел к компьютеру.
"Человек под номером 5 знает вас очень хорошо.
Человек под номером 6 - это ваша звезда удачи.
Песня номер 8 ассоциируется с человеком под номером 3…
Пошлите это 10 людям не позже чем через час после прочтения. Если вы это сделаете, желание исполнится, а нет - не
выполнится. Странновато, но, кажется, работает! Желаю удачи, пожелай мне того же".
-Что?! Игра?! Розыгрыш?! Письмо счастья?! - Серега не верил своим глазам.
25 10 01
ЗАТЕРЯВШИЙСЯ
-Не поверите, она соседка моего кузена. Она долго не верила. Что мы братья, а потом ржала, как ненормальная. Он ее клеил! У них забор общий и туалеты напротив. Только она покурить за туалет, муж воняет, или детей стесняется, как он тут как тут. Уши прижаты, мурчит, об забор трется. Углы только не обсыкает. Она ему: "Заводи машину, поехали.", а он ей: "Что я маме скажу?". В сорок лет-то! Тут дверь скрипнет, или мать позовет лекарство пить… А пьет он их всегда. Сколько я его помню, столько он их и пьет. Причем точно по расписанию. Так вот, стоит где чему скрипнуть, он тогда, как этот дятел… Дорожный кто-то там из мультфильма… Убегает все время и бибикает. Так он, как эта птичка: бибиб, и нету. Только облачко от него осталось.
-Черт!
Они заглохли. Ни с того ни с сего. Посреди дороги. Где-то у черта на куличках. Причем не как Амундсен со своим Скоттом на полюсе, или Беринг в своем проливе, а на самой что ни на есть обычной трассе, необычной разве что своим хорошим асфальтом, в сантиметре от сердца нашей Родины, почти на Садовом. Но волею судеб кулички оказались именно здесь, причем с положенным по протоколу лесом. Почуял мотор кулички и заглох. Совсем не по человечески. Моторы так не глохнут. Заглох он как-то сразу, даже не чихнул. Замолчал, и все, никаких признаков жизни.
-Мгновенная смерть. - Констатировал Андрей.
-Может он съел чего? - Любимый вопрос Стаса.
-У него уик-энд. - Подытожил Джейк.
Они облазили все, что можно - ничего. Он явно издевался. Зловредный видать был мотор. И что удивительно - искра есть, да не искра - искрища! Наверно как та, из которой возгорелось пламя. Искра просто-таки историческая. Бензин - хоть залейся. Карбюратор сияет. И ничего!
-Якорь чист.
-Идея доехать на буксире погибла накорню по географическим причинам, а именно, в связи с нахождением здесь тех самых куличек. Дорога была пустынной. И дело не в том, что никто не хотел останавливаться. Этим в наши дни трудно кого-либо удивить. А никого вообще, никого по определению.
-Черт! Сахара в межсезонье и та Бродвеем покажется.
-А ведь здесь их должно быть как на Садовом.
-Слышали о переходящем красном знамени?
-…?
-А здесь переходящие красные кулички.
-Прячь веревку, Джейк, буксира не будет. Сколько мы тут гробимся с нормативом по сборке-разборке автомобиля? Целую вечность - и никого.
-Ни одной живой, чуть живой, полуживой и далее по каталогу души.
-Придется здесь ночевать. - Сказал Стас, причем как-то радостно. У него всегда поднималось настроение от неприятностей.
-А если учесть оживленность автострады…
-И наше поразительное везение в последнее время, то здесь мы и заживем.
-Дом на колесах.
-Избушка на курьих ножках. Модифицированная модель времен последней НТР. Ранее действующая.
-Кончай трепаться, - перебил Андрея Стас, для которого все слова из трех букв ассоциировались только... - давайте лучше пожрем.
-Жратва, как микро невротический паттерн поведения. Старина Фрейд умер бы от зависти.
Еда оказала свое умиротворяющее действие, а кто-то вспомнил, что метров пятьсот назад, именно метров, а не миль или парсеков, был довольно-таки симпатичный поворот. Толи направо, толи налево. Да какая им разница.
-А кто такие парсеки?
-Глисты такие… виртуальные.
-Ты гонишь.
-Я - нисколько. Они заводятся у хакеров в головах и питаются излучением мониторов, как деревья светом. Поэтому их от компьютеров и не отгонишь.
-Парсек - это то же самое, что и световой год, только заумно. - Пожалел Стаса Джейк.
Поворот оказался просто замечательным, одомашненным, если конечно можно так выразиться.
-Сразу видно, что по нему ездили.
-И даже в этом веке.
-Жильем пахнет. - Сказал Стас, будучи оптимистом.
-А где жилье, там и автомастерская, или на крайний случай тарантас с веревкой, а это уже победа.
-И если повезет, встретим какого-нибудь Ломоносова.
-Кулибина. У Ломоносова только фамилия зверская, а так он даже не кузнец.
-Да лишь бы не Пикассо, а там один хрен.
Они ненадолго замолчали, пытаясь представить себе автомобиль глазами Пикассо. Молчание нарушил Стас.
-Да после того Малевича, что нам приснился, уже никакой Пикассо не страшен.
-Тебе надо чаще зубы чистить, а то за каждым словом мат скрывается. Нельзя так.
-Зато у тебя ничего не скрывается, даже смысл
-Мужики, мусорник свежий.
-Ментовка что ли?
-Продукт человеческой жизнедеятельности. Дерьмо и технологические отходы, что философски можно представить, как дерьмо упакованное. Иногда мне кажется, что высшее предназначение бытия - творить дерьмо. И в этом случае человек, безусловно, вершина творения.
-А мусор свежий.
-Поразительное владение вопросом! Ты у нас доктор мусорологии?
-Ты тоже хороший человек.
-Да хватит вам!
Почуяв человеков, они оживились, а Андрей умничал вслух совершенно безнаказанно, что обычно категорически пресекалось накорню.
-Ведь кто он такой? Сын плотника. Университетов не кончал, а ВПШ тогда еще не было. Жил бы себе плотником. Жену бы завел, детишек дюжину. Ходил бы по субботам в синагогу. Тогда все так делали. Только родился он с шилом в жопе. Есть такие, у кого оно от рождения. Прет их тогда в полную силу. Тянет на подвиги, да так, что и водки не надо. Одних в Наполеоны прет, других на полюс, а третьих в Христы. Сам бы он в Христы не полез - зачем ему это? Ему бы благословения божьего, благодати. Не устраивало его быть желудком, переходящим в гениталии. Захотелось ему к отцу небесному. Оставил он топор с рубанком, или чем там они работали, да и пошел по свету искать бога. Говорят, учился он у Ессеев. Было такое тайное эзотерическое общество древних Блавацких. Только погорячились Шюре и К0, этому разве научишь? Для этого надо созреть, пустить корни, расцвести. А
он был в самом соку. И плющило его, конкретно плющило. Я и отец едины! А? Каково жить с таким отцом в сердце! Это тебе не дурь курить. Накатывало на него понимание, Понимание вообще, Понимание, как форма бытия, Понимание, как ВСЕ. Тысяче лепестковый лотос - прекрасно сказано? И он дарил этот тысяче лепестковый аромат Сын плотника… И слушали его такие же простые люди, как он. И слова говорил он простые, доступные. Это был дар от сердца к сердцу, поэзия в первозданной ее чистоте, сама жизнь. И не его вина в том, что сердца толпы заперты, что нихрена им не надо, кроме чудес, разумеется, с бутербродами, на худой конец сойдет и рыба с хлебом, было бы пиво, а еще бы девочек в бикини… Да к тому же какой-то мудила описал все в своих пророчествах, так что будь добр, следовать протоколу, если конечно ты Христос, а если нет, то пошел ты на…! Апостолы тоже красавцы. Все, что им надо
- это места за столом на небе, да хорошенькая карьерка неподалеку. Только с Иудой ему повезло.
-Он же предатель?
-Щас! Все все знали. Иисус сам сказал ему: "Иди и делай свое дело.". Сдал он его почти на халяву, хотя мог бы поторговаться. Ох, как мог. Потом вместо того, чтобы тихонько пальцем показать, как делали истинные патриоты во все времена, и уйти с денежками чистеньким, он на глазах у всех целует учителя. Какой поступок! И такой урод потом выбросит деньги и повесится из-за угрызений совести?
-Не так все было. Захотел он сыграть по писанному. Послал Иуду, своего любимого ученика и преданного друга к святым отцам. Только великая любовь ученика к учителю позволила ему совершить это, пожертвовав всем: жизнью, честью, именем… Прощались они в этом саду, а поцелуй… Все, что у них было, все, что им оставалось, все, все, все было в этом поцелуе. Он был с учителем до конца, как мать и возлюбленная.
-Кающаяся Магдалина?
-Да с чего ей каяться! Любила она его. Всем сердцем любила. К тому времени у нее побывал уже весь Израиль. Казалось бы, хрен чем удивишь такую. А он заглянул в самую душу. Камня на камне не оставил. Тут она поняла, что это все. А когда он ее трахнул… А он ее трахнул. По-другому и быть не могло. Не мог он ей не ответить. Не таким он был. Он и выпить любил, и пошухарить, и до закона ему дела не было, а на синагогу он просто забил. Была эта ночь лучшей в ее жизни. Вместе с членом всадил он в нее все царствие небесное, весь Мир. Всю вселенную вкатил он ей между ног. Только она его поняла и только ему отдалась вся, на все пятьсот процентов. А когда его не стало, для нее все тоже кончилось. Уже значительно позже, когда римлянам надоело отапливаться христианами, а туристы на Голгофе выстроились в длинные очереди, щелкая древними фотокамерами, нашлись
предприимчивые люди, обмеряли его линейками, устроили конкурс биографий, выбрали четыре из пятидесяти двух, и создали церковь Иисуса Христа с новым заветом и прощением поштучно и оптом.
-Запарил ты своей Библией, - сдали нервы у Стаса, - ты уже как "Свидетель Иегова". Присосутся - хуже пиявок. Пока всего своего бога на тебя не вывалят, не отобьешься.
-Прибадывались они ко мне. Начали тереть про Библию. Я им: "Ребята, а вы кто?". Они: "Мы свидетели Иегова". Я: "Так в суде свои речи и толкайте". Они нихрена не поймут, обалдели, глазами лупают. Я: "Раз вы свидетели, значит, вам показания давать надо. Только вы ошиблись, я не присяжный и не следователь". Обиделись.
-Сижу я на лавочке. Подходят мальчик с девочкой. Начинают богом своим парить, а потом спрашивают, знаю ли я имя господа. Я: "Конечно". Они: "Какое?". Я: (Стас выпучил глаза и заорал на весь лес) "Сатана!". Они креститься и бежать, - и совсем без перехода, - нет, Андрюха, расскажи лучше о педиках.
-Каких педиках?
-Педерастических. Не слышал?
-А нахрена мне педики?
-Все ж не о боге, да и прикольно.
-Читал Жуля Верна?
-А что он, педик?
-Не знаю, но "Таинственный остров" - сильная штучка. Чтобы не вдаваться в подробности личной жизни своих героев, он отправляет на необитаемый остров толпу мужиков. Среди них собака, нигер и юнга. Вопрос: кого они трахали?
-Юнгу?
-Он был так юн, так мечтал стать мужчиной, скучал по дому. Как трогательно! Они о нем заботились, окружали скупой мужской любовью, жизнь спасли, если я ничего не путаю. Он просто обречен был на взаимность. К тому же о конкуренции нигера и собаки и речи быть не может. "Робинзон Крузо" еще круче. Загремел он на свой остров на двадцать семь лет без права переписки. С ума сойти! Поначалу он, скорее всего, дрочил, а что еще делать? Яйца-то пухнут, да и перспективы никакой. Но ему повезло. Коза неподалеку снималась. Захотелось ему козлятинки, но одумался он и оставил ее себе. Автор объясняет это склонностью своего героя к скотоводству. Хрена с два! Одичал он порядком на своем курорте к тому времени, а у козы манда такая же, как и у любой бабы, а пресловутые 90 60 90 были ему глубоко уже похрену. А что? Жена, как жена, только мозги не трахает. У пастухов
сплошь и рядом такие. Небось, слышал, как это делается… Так благодаря голосу плоти у козы появилась личная жизнь, полная любви и тихих семейных радостей. Жили они в любви и согласии до Пятницы, не той, что перед субботой, а Пятницей - нигером, почти местным. Робинзон как-то спас ему жизнь. Дикий здоровый молодой мужик. О, мужская любовь, так воспетая древними! Кто там кого - я не знаю, но они были неразлучны до самой смерти и вместе уехали на большую землю.
-Земля! Земля!
Лес кончился как-то сразу, и на них вынырнул городок. Вернее это они вынырнули из леса. Джейкоба сразил синдром павиана. Он лез на деревья и орал:
-Земля! Земля!
-Еще чуть-чуть и начнет углы метить.
Город был так, городишкой или, лучше сказать, городенышем. Про такие говорят: семь хаток три предателя. Хатки были, правда, многоэтажными, и даже с лифтами, а тротуары метенными. О суровой действительности напоминало отсутствие урн - не все сразу. Москва - и та не сразу строилась.
С предателями им повезло. Первый же был авто мастером, и у него были навыки буксировки и реанимации железных коней. Он же подсказал им, где остановиться.
И вот едут они навстречу с покинутым другом и везут к нему доктора техноветеринара. Разговор, как ему и положено, вертится вокруг машин.
-Был у меня прикол с "Москвичам". Еду с чучей на хату. Чуча классная, только снял. Понятно, весь на прищепках. За рулем неделю максимум. Права, как и всякий белый мальчик, получил заочно. Так что вождение я изучал в боевых условиях, вот прямо там и изучал. Едем, а тут пробка у светофора. Все лезут, а чем я хуже? Маневрирую, красиво так, и про чучу забыл. Сам себе нравлюсь. И так радостно въезжаю "Москвичу" в зад. Радостно, но медленно. Так что ни царапины, но это уже потом выяснилось. Он из машины, я тоже, весь из себя. Подхожу к нему, и так, совершенно изящно, говорю: "Добрый день".
-Тут ко мне пару месяцев назад летуна занесло. "БМВ" ушатал. Весь передок. Решил он в Шумахера поиграть. Разогнался, летит. Машина новая, мощная. Скорость не чувствуется. Тут откуда ни возьмись "Жигуленок". И прямо под колеса. Он что делает: газ до пола и штурвал на себя.
-Попытался я доброе дело сделать. - Перенял инициативу Стас, - Сидим на гаражах, пиво пьем. Тут какой-то дедок пытается на "Москвиче" в гараж въехать. Ездец из него никакой, ездун еще хуже. А подъезд у него неудобный, узкий. Надо сбоку заруливать. К тому же у него стеклышки… Можно из автомата стрелять - не пробьешь. Елозит он туда-сюда, как кобель в первый раз. Надоела мне эта случка. Предлагаю помощь. Он обещает молиться за меня всю жизнь. Я его красиво задом ставлю, как там и был. Зря что ли на погрузчике пять лет отработал? Прихожу в гараж через неделю. Мужики от смеха поохрипли. Понравился дедку мой высший пилотаж. Вдохновил его на подвиги. Почувствовал себя орлом. Подъехал и тоже задом, а чтобы лучше видно было, дверь открыл. Дверь ему мужики кое-как отрехтовали. Просек он это дело, и в другой раз просит жену посмотреть. Жене повезло
- пара синяков, а вот двери теперь стали симметричными. Настырный дедок попался. Вгонял он "Москвича" как шар от борта. Ушатал за неделю, а тому от силы месяца три было.
-Я тоже недавно одного урода видел. Стою на остановке. Подъезжает какой-то урод. Ларек тут же на остановке. Машина как НЛО - вся на лампочках и зеркалах. Понавешали все, что можно. Выходит малолетка - вчера с горшка слез. Весь настоящий. Тут метр до остановки, нет, он дверью хлопает, на брелок жмет. Она вся сверкает, исполняет положенное количество мелодий - елку покупать не надо. Купил он сигареты. Опять "Елочка зажгись". Он по газам и… глохнет. А на остановке девочки! Заводит он и по газам, с пробуксовкой, так, чтобы резинат горела. Тут как раз автобус подъехал. Парню не до него - лицо вернуть надо. Короче, рвет он с места и под автобус.
Городок оказался на редкость гостеприимным. Тихим таким. Два оставшихся предателя явно не хотели показываться на глаза. С машиной разобрались быстро. Кулибин что-то объяснял, а они делали вид, что понимали.
Они приняли душ - какой сервис! Тут как-то незаметно и Свечерело пришел. Летние сумерки, когда солнце еще не село, а жара уже спала, и сидеть в комнате просто преступление, а тут еще лесной воздух.
-Поищем, где они тут пиво пьют?
-Может, и баб найдем.
-Если к пиву, то рыбок.
-Какое-то тут все не такое… - Сказал Джейк.
-Мне тоже как-то неуютно. - Добавил Стас.
-Какой-то он не настоящий.
-Будто все вымерли.
-Телевизор смотрят. Какой-нибудь сериал.
-А кошки, собаки, птицы? Здесь комаров даже нет.
Тишина стояла полная. Такая, что в ушах звенело. И никого. Люди, звери, птицы, мухи… Они здесь просто не существовали. Будто это не город посреди леса, а павильон, прошедший все виды санобработки. Даже ветру здесь не позволялось быть. Только дома чернели окнами, в которых, несмотря на довольно-таки поздние сумерки, не горел свет.
-А, правда, где все они?
-Вымерли вслед за мамонтами.
-Хорошо бы тебе ошибаться. - Неожиданно серьезно сказал Джейк.
-Ты чего?
-Предчувствие какое-то… Надо отсюда дергать.
-Знаешь, без тебя страшно.
-Б…! - Вырвалось у Стаса. И эта б… разнеслась по всему городу и как бы послужила сигналом для уснувших монтеров, забывших вкрутить пробки.
Грянула музыка. Не то, чтобы она была громкой или какой-то особенной. Крутили обычную дребедень, которую круглосуточно гоняют по радио. Но в этой тишине и пустоте она звучала также уместно, как смех в покойницкой. Да и в самой музыке было что-то неладное, совершенно ирреальное, чужое…
-Это же патефон!
-Ты что, Андоюх, какой патефон?
-Откуда я знаю какой? Я что, эксперт по патефонам?
-Да ты сам подумай, откуда здесь патефон? А если бы и был, этого дерьма все равно на виниле нет.
-Расскажи это Линчу.
-Кому?
-Ты кино когда-нибудь смотришь?
Пиво оказалось просто превосходным, а девочки мечтой одиноких путников. Одна сидела на коленях у Джейкоба и что-то ему рассказывала между поцелуями, а он, как ни пытался, не мог ее разглядеть. Толи от пива, толи от усталости, толи от всего вместе, он находился на грани между благодушием и потерей памяти, когда вокруг сумерки, и тело живет своей, отдельной от сознания жизнью.
Остальные были не лучше. Одна из девочек самоотверженно ублажала Стаса под столом, и он блаженно стонал, откликнувшись в кресле. Андрей вещал своей соседке что-то о теории единого поля. Она была настолько пьяной, что слушала его внимательно, хотя нихрена не понимала. Она вообще нихрена не понимала. Даже собственное имя для нее было каким-нибудь марсианским паролем.
Еще чуть-чуть, и самые стойкие унесут в норы свою добычу, чтобы, вкусив… Откуда взялась эта фраза? Джейк был далек от восприятия реальности. Добыча, добыча, добыча… Испорченная пластинка в мозгу немного вернула его к действительности.
Он был уже без рубашки в довольно чистой постели, а она с плотоядной улыбкой, которая должна была выражать страсть, снимала с него брюки.
Добыча, добыча, добыча… Это слово гремело у него в голове, барахталось, поднимало ил, пускало пузыри… И оттуда, из самой глубины, вместе с илом, сквозь толщу подсознания, сквозь алкоголь, сквозь усталость и сон, сквозь кровь поколений, сквозь миллионы лет струей нашатыря в голову, разрывая мозг, ворвался ужас. Добыча! Идиот, это же ты добыча! Ты! Стоит только уснуть… А они это могут! ДОБЫЧА… ОНИ… ОНА…ДОБЫЧА… Все это билось в его сознании, словно гигантская муха о стекло. Настолько ужасная, что ее жужжание принесло нестерпимую боль, и его сознание, это стекло уже готово было разлететься под ударами к такой-то матери, словно берлинская стена, и вот уже…
Джейкобу шесть или семь лет. Ему страшно. Страх его и разбудил, и теперь он здесь, где-то рядом, затаился в темноте. Мама! Она лежит рядом с ним. Они всегда спят вместе, когда нет какого-нибудь папы. Мамочка! Ему хочется разбудить ее, растолкать, рассказать, как ему страшно, чтобы она обняла его, защитила, прогнала этот страх. А потом, уже с включенным светом гладила его по голове, целовала и повторяла:
-Спи, Джейк. Это просто сон. Все хорошо. Спи…
Но что-то мешало ему, заставляло вжаться в постель и лежать, затаив дыхание. Тихонько, чтобы страх не нашел его, Джейк посмотрел на мать. Слабый ночной свет, пробиваясь в окно, падал на ее лицо. МАМА!!!!! Оно было сине-зеленое, разбухшее, в каких-то пятнах и совсем не похожее на мамино. Ее глаза открыты. Невидящие, стеклянные, неживые глаза… И этот запах! Сладковатый запах смерти. Мама! Мамочка! Она умерла! Давно. Несколько дней назад. И вот теперь они лежат в одной постели: он и гниющее тело матери. Парализованный ужасом, он не может даже кричать. Это его и спасает. Она смотрит на него. Она мертвая и в то же время живая. Но это уже не его мать, а совершенно жуткая старуха. Она внимательно смотрит на Джейкоба - не проснулся ли он? Не дай бог ему узнать ее тайну! Старуха. Ее редкие, давно немытые космы. Ее распухшее, разлагающееся лицо смерти.
Ее запах… Но все это меркнет, перестает существовать после того, как ЭТО выглядывает из ее глаз. Ужас и вечность! Ужас, который уже СУЩЕСТВОВАЛ до начала ВСЕГО. Умирая от страха, он притворяется спящим. Хоть бы не заметила. Хоть бы утро… Он проснулся весь мокрый. Сердце скачет, как бешенный заяц. Постепенно до него доходит, что это сон, кошмар. Он давно уже не маленький, а в соседней комнате спит мать…
Что ж ты делаешь, дурак?! Ведь ты спишь. Уснул, мудила ты херов. Сопишь себе тепленький. Бери - не хочу. Добыча гребаная. П…ц тебе снится! Только бы открыть глаза…
Школьные годы. Как раз тот возраст, когда появляются первые чувства. И так трудно об этом сказать или что-нибудь сделать, а она уже…
Уже утро, но как не хочется открывать глаза! Еще можно полежать, понежиться, спешить никуда не надо, и можно валяться хоть целый день.
Она тихо вошла в его комнату. Обычная пожилая женщина. Такая же, как и многие другие. На улице он не обратил бы на нее внимание.
-Привет, Джейк. У меня для тебя сюрприз.
-…?
-Видишь ли, я могу выполнить все, что ты захочешь.
-Может быть… Катя…
-Хорошо, Джейк, как хочешь. Но это не предел. Я могу намного больше. Я могу выполнять любые твои желания. Я хочу с тобой подружиться. Мы же можем быть друзьями?
И тут ЭТО выглянуло из ее глаз. Джейкоба окатила волна ужаса и холода. Он коченел изнутри. Как будто где-то в глубине его открылась дверь, и оттуда пахнуло холодом бесконечной пустоты космоса.
-Убирайся! Пошла прочь! Сгинь! Отче наш… - Слова молитвы выстреливались сами. Он даже не догадывался, что знает ее.
Она рассмеялась ему в лицо:
-Дурак! Ты даже представить себе не можешь, от чего отказываешься. А свою религиозную истерику оставь для девочек. Ладно, будет тебе сюрприз.
Он понял, что не спит только после того, как она закрыла за собой дверь. Катя! Он тайно был в нее влюблен. Впервые и безнадежно. Ему мешала его застенчивость, и потом, она встречалась со Стасом. Катюша! Они собирались всей компанией…
Первым позвонил Андрей:
-Алло, это прачечная?
-Бордель имени Фрунзе.
-Джейк, я не поеду. Меня родоки срочно припахали. Больно им видеть, что сын оболтус.
-Капля трудового порыва убивает лошадь.
-Да им хрен что докажешь - броня и никаких признаков мозга.
Только Андрей повесил трубку, позвонил Стас:
-Джейк, я не поеду.
-Чего так?
-Обосрался. Наверно съел чего. Теперь сортир дороже мне родной матери.
-Андрей тоже не поедет.
-А что с ним?
-У него родители из племени корчагинцев.
-Мне легче. Я хоть просрусь, и все, а он… Ладно, слышь, Джейк, я не хочу Катю обламывать. Езжай с ней вдвоем. Я на тебя рассчитываю.
И вот они весь день вместе…
Она уже справилась с брюками и теперь ласкала его живот, подбираясь…
-Да, Джейк, ты мой, Джейк, теперь только мой, Джейк…
НЕТ!
-Нееееееееет!!!
Он сидит на допотопной кровати с железной сеткой. И темнота… В жопе светлее. А он как бельмо на этой кровати. Белое бельмо, да еще в какой-то дурацкой пижаме.
-Успокойся, Джейк, это просто сон. Ничего страшного, ложись… успокойся… это всего лишь сон…
Это мама.
-Мама! - Он открывает и закрывает рот. Ни звука. Эта чернота пожирает все.
Тишина. Тишина и темнота. И только он… Белое бельмо в безграничной темноте. Белеющее совершенно непонятно как бельмо. Чернота была абсолютной, бескрайней. Она поглощала все. Свет, звук… все. Голос матери звучал у него в голове. Она стояла у изголовья кровати. Еще одно бельмо.
-Успокойся, маленький, ложись… спи… это просто сон…
Она продолжала говорить, и вместе с этими словами в его голову проникало, заполняло все какое-то бормотание, и он, как ни старался, не мог разобрать… он почувствовал себя настолько усталым, будто не спал 1000 лет… Его веки отяжелели и больше не хотели открываться… никогда. Да, мам, это просто сон…
-Сука! - Он проснулся.
Игрушка! Кукла! Никто! Он… вся жизнь… все к черту… все! Ничего не было! Ничего! Вся жизнь оказалась сном, бредом, дерьмом священных коров.
Она стояла у изголовья кровати и делала какие-то пассы. Ее глаза… Совершенно белые. Только глазные яблоки. Ни зрачка, ни радужки. Широко раскрытые бельма. По инерции она продолжала его успокаивать:
-Тише, Джейк, тише. Успокойся. Ты не понимаешь… Это для твоего же блага…
Но он уже вырвался из под ее власти, и в нем снежной лавиной зрела ненависть.
-Сука!
Он схватил ее за горло, стараясь задушить, сломать, уничтожить, навсегда избавиться…
На него пахнуло перегаром. Это была его мать. Та мать, которую он… Его руки разжались.
-Нет!
-Все хорошо, тише, успокойся, это сон, это просто сон.
Он снова был в комнате. Черт! Он даже имени ее не знает.
-Успокойся, котик, чуть весь дом не разбудил своим криком, - она гладила его по голове, - успокойся…
Ему становилось легко, спокойно, глаза закрывались сами собой…
Да что же это со мной! Нельзя спать! Не спи! Проснись, добыча хренова!
-Ты чего?
-Ты кричал во сне. Так и заикой сделать можно. Ну ты и красавец. Все на тебя смотрят…
Вдруг что-то сломалось, вышло из строя. Он совершенно трезвый. Да, все смотрят на него, но… Что за…? Это как в дерьмовом сериале. Их столик, а вокруг… Да здесь все фанерное, нарисованное… Художник явно халтурил. Их кинули, как котят кинули. А они сидят себе и нихрена не видят, размякли. А эти? Эти зря время не теряют. Эти свое дело знают. Интересно, каким это дерьмом они нас поят? Пиво? Херня это, а не пиво. А девочки? Сколько они там пролежали до востребования? Его стошнило прямо в чью-то харю. Черт! Они все поняли! Хер вам! Бутылка - отлично. По ближайшей харе! Понравилось?
-Б…! Это же…! Атас!
Дверь - поздно. Уже ждут. Окно. Бьющееся стекло, крики, мат. Какая-то улица с картонными домами, деревьями и подвесным небом. Халтура. Только зачем они звук вырубили? Ничего же не слышно. Эй! Звук! Заснул, что ли!
Стас за рулем. Он визжит что-то нечленораздельное, какую-то помесь мата с завываниями, рычаниями и чем-то, для чего еще не придумали название. Визжит и давит двумя ногами на газ, не видя дороги. Андрей, весь белый, крестится и рисует на стекле какие-то знаки. Джейкоб тоже орет.
Да чтоб тебя! Откуда только набралось столько… Нихрена же не было… Машины, машины, машины… Менты. Штраф - ради бога. Да нет, не пьем. Можно и дыхнуть. Да нет, все нормально. Устали просто.
-Все, спать.
-Трепак - это фигня. Был у меня. Братец подсуетил. Было мне тогда лет семнадцать. Заваливает ко мне тогда братец с телкой. Домой ему нельзя. Жена дома. А у меня предки как раз свалили. Он ее в карты выиграл или на бутылку пива выменял. Короче, досталась она ему почти на халяву. Вести ее больше не куда, а пропадать такой бабе… Отнесся я к нему с пониманием, а он по братски со мной поделился. А она б… от бога, б… по призванию. Дает исключительно из любви к искусству. Даже на автобус не просит. Братец у меня урод еще тот. Снимет какую-нибудь телку и ведет в кабак. Берет шашлык, коньяк… Пока она из себя целку корчит. Он съедает шашлык, выпивает коньяк и ведет ее куда следует. Один раз нажрался, ни бабы, ни денег. Пешком идти облом полный. Тут менты оказались рядом. Подходит, начинает про службу спрашивать, про жизнь, а потом
говорит, что он новый начальник милиции, а шофер, падла, опаздывает. Они ловят ему тачку. Тот подвозит его к подъезду. Братец говорит, мол, ты обращайся, если что, и дает ему совершенно отфонарный номер телефона. О деньгах ни слова. Закапало у нас одновременно. Мы к мамке, сдаваться (она у нас врач). Она спрашивает: "У вас что, полотенце общее?", а мы: "У нас баба общая". Потом братец мне признался, что хотел ее папе подарить, да не успел…
Джейкобу вдруг захотелось мороженого. Наверно у беременных так. Вот если сейчас не съешь порцию, то все, конец света наступит. А тут его!
-Почем опиум?
Бармен как-то странно посмотрел на него:
-Для вас бесплатно. Заведение угощает.
-Тогда следующий вопрос нашей викторины: "Где можно помыть руки?".
-Там. - Бармен махнул рукой.
Выходя из туалета, Джейкоб только и успел понять, что что-то изменилось. Что-то было не так, не хорошо. Затем боль в спине. "Нож!" - Подумал Джейк, хотя совсем не представлял себе, как это, вот так, ножом.
Кто-то толи бубнил, толи скребся. Не спится же кому-то. Настойчивый гад попался. И не надоест же ему. Сон еще крепко держал Джейкоба в руках, и реальность, пробиваясь в его сознание, приобретала причудливые формы. А это кто-то продолжал бубнить и царапаться, словно обиженный на всех и все домовой. Опять мать привела кого-то. Теперь нажрались и до кровати доползти не могут. Он еще какое-то время лежал с закрытыми глазами, пока мочевой пузырь более чем настойчиво не потребовал к себе должного внимания. Терпеть еще было можно, но вот заснуть… Черт! Придется вставать. Интересно, как это люди завтракают в постели? Их что, пописять не тянет, или опять ложатся, чтобы позавтракать?
Он встал и, не открывая глаз, отправился бороздить знакомые дали. Но сегодня маршрут кровать-сортир таил в себе массу непреодолимых препятствий. Джейк налетел на стену, потом еще на что-то. Черт, куда двери дели? Тело, обидевшись на столь несправедливое к себе отношение, отозвалось болью, что и заставило Джейкоба окончательно проснуться.
Где я? И с кем это я так надрался? Комната была отделана деревом и обставлена в каком-то былинном стиле. Похоже, что дизайнер фанател от фильмов Роу. А вот и дверь. Свет ударил в глаза, но прежде, чем зажмуриться, он успел увидеть деревянное крыльцо и лужайку. Дача очередного мистера Спонсора? Ну и занесло же! Отлив прямо за углом, он открыл глаза. Вау! Поляна. Несколько домов. Все из дерева, резные ставни и какая-то фигня на крышах. Фан-клуб имени Роу. Село Сказочное и лес. Черт возьми! Не зачуханная окультуренная рощица в три дерева с жалким кустарником, погребенным под кучей мусора, а ЛЕС! С медведями, наверно, почему-то подумалось Джейкобу.
-Проснулся, да?
Голос был детский. Джейк обернулся. На него смотрел человеческий детеныш лет восьми - десяти.
-Ты откуда такой? - Вырвалось у Джейка.
Над мальчиком поработал все тот же фанат Роу. Только теперь он до зубов вооружился Пелевиным, Кастаньедой и Бюнюэлем. Изначально пацан был как пацан. Даже чумазый, как положено. Но после неравных боев с Юдашкиными! Стрижка домашнего образца какого-то века до рождества Христова. Домотканая рубаха явно из той же эпохи, авангардное изделие от кутюр вместо штанов и никакой обуви. По замыслу автора, такие мальчики не знают обуви.
-Чего вылупился? Глаза уронишь.
-Откуда ты взялся?
-И ничего я не взялся. Я отсюда и всегда был отсюда. Сам ты взялся.
-Я… - Джейк не знал, что и сказать.
Тут мальчишка, видать, вспомнил о вежливости.
-Привет.
-Привет. Я Джейк.
-А я Дрон.
-И где это мы?
-Мы дома.
-У кого дома?
-Ни у кого.
-Так не бывает. Если мы дома, то обязательно у кого-то дома.
-Ничего не обязательно. Какой ты непонятливый. Дома - это дома.
-И что вы тут делаете дома?
-Мы сюда возвращаемся.
-Откуда?
-Из леса.
-Так вы живете в лесу?
-Нет. Мы ходим по лесу. Он накормит и напоит. Он добрый, если с ним по-хорошему, а потом возвращаемся домой. А где твой дом?
-Не знаю.
-Может ты в лесу живешь?
-Да нет, вряд ли. Я и леса то раньше никогда настоящего не видел.
-А что, так бывает? - Спросил недоверчиво Дрон.
-Еще как бывает.
-Тогда откуда ты?
-Откуда, откуда - от верблюда! - Разозлился вдруг Джейк, - Я и сам не знаю, откуда. Может быть вообще ниоткуда.
-Нельзя ниоткуда. Людям дом нужен. Нельзя без дома. Без дома один только лес и будет, куда тогда возвращаться? А раз некуда возвращаться, разбредутся все и потеряют друг друга. И будет каждый сам по себе. А человеку нельзя самому по себе. Пропадет. А если не пропадет, то все равно человеком не будет.
Сколько он уже здесь? Дни, недели, годы? Здесь, как у Маркеса - ни времени, ни пространства. Вечность, свободная от предрассудков. Когда он очнулся? Час назад или миллион лет? А может он всю жизнь здесь? Хорошо же ему досталось, а как, когда? Голова была, как испорченный телевизор - сплошные помехи. Иногда промелькнет какой-нибудь кадр из прошлой жизни. Прошлая жизнь! В этом лесу она казалась невозможной, ирреальной. Она расползалась, как сон, который помнишь, пока спишь, а стоит открыть глаза. И все, какие-то обрывки. Не жизнь, а кино помойка, свалка испорченных пленок.
Мать всегда пьяная. С тех пор, как отец их бросил. А отца он не помнил, как не помнил большинство из вереницы новых пап, сменяющих друг друга чуть ли не каждую ночь.
Может его вообще никогда не было, вообще ничего не было, может он не жил вовсе, а все это покидали в него на скорую руку как попало, и так сойдет. Не в космос же на нем летать. Что-то не влезает - нафиг, лишь бы замок закрылся.
Да и жизнь ему выбрали. Не жизнь, а так. Он даже не плыл по течению. Да и какое может быть течение, когда все сплошное болото. Даже лягушки не квакают - срань одна. Не болото, а лужа на свалке, где ты, да дерьмо разное. И барахтайся - не барахтайся, все, что тебя ждет, это очередная порция дерьма на голову, чтобы жизнь медом не казалась.
А может это все ему приснилось? Может все это сон? Долгий ночной кошмар, когда пытаешься проснуться, ухватиться за что-то, понять, вспомнить, обрести реальность, хоть какую, но чтобы наверняка. Чтобы сказать себе: все, конец, ты проснулся. Кончился этот дурацкий фильм, который смонтировали кое-как, от нечего делать. Смонтировали, чтобы выбросить эту дрянь одним разом, дрянь, без начала и конца, где не имеет смысла искать хоть какой-нибудь смысл. Не кондиция. Фарш, где перепутались пространство и время, а он, Джейк, оказался ближайшей помойкой.
Говорят, ему повезло. Подобрали его в лесу чуть живого. Думали, конец ему. Ан нет, выходил его дядя Захар. Сказал, что рано ему и выходил. Да так, что и следов не осталось. Необыкновенный он человек. Да и все они тут необыкновенные. Лесные жители. Что-то вроде язычников. Живут в лесу, а вернее лесом. Знают его, чувствуют, умеют найти с ним общий язык. Лес им и отец и мать. Накормит, напоит, в обиду не даст…
А дядя Захар с ним и разговаривает. От того и умный такой, что лес ему все свои тайны рассказывает. А бывало, выйдет к нему из леса зверь разный, соберутся вместе… И что удивительно, сидят рядом заяц с волком, или еще кто, и никто никого не трогает. А бывало, придет зверь, которого вообще никто не знает, и никогда раньше не видывали. Соберутся, сядут все в круг и решают что-то.
-Вот ты смешной. Я-то откуда знаю? Да мне и дела нет до всего этого.
-Тебе что, совсем не интересно?
-А что, лес по-другому расти начнет, или птицы петь, а может дождь снизу вверх пойдет?
-А мне интересно, какой он, бог.
-Не знаю, не встречал. Да и не слышал, чтобы кто-то с ним виделся.
-А как ты думаешь, есть он или нет?
-Да кто я такой, чтобы решать: есть он, нет его. Можно подумать, он ночами не спит, ждет, когда же я, наконец, решу его участь. Мне достаточно того, что мы не мешаем друг другу.
-А Библия?
-А на кой мне Библия?
-Как на кой? Там же вся человеческая мудрость!
-И что мне ее солить прикажешь? Скажешь тоже: мудрость. От нее кроме вреда никакой пользы.
-Что-то я тебя не пойму.
-А что понимать? Люди понаписали кучу книг. Ладно бы тех, что от скуки почитать можно. Так нет, им священные писания подавай. Позапутались, обложились так, что для жизни и места у них не осталось. Может, когда-то это и было живым словом, но жизнь идет, все вокруг меняется. Уже и песка давно нет, по которому Моисей ходил. Скислась поди, твоя мудрость, да не то, что уксусом, трухой стала. Выдохлась твоя мудрость, умерла. И выходят твои писания кладбищами, а те, кто снует среди них, как среди могил, могильщиками. Сами стали прахом среди этого праха, вампирами, боящимися света и свежего воздуха. И бога они выбрали подстать себе. Он и дня прожить не может без их рабского скулежа и восхвалений. Может он никто без этого? Так это его проблемы. А я не овца, и мне пастырь не нужен. Не стану я за козлами за борт прыгать. Так что, Джейк, уволь меня от этой
мудрости.
-А твоя какая мудрость?
-Не знаю я, Джейк, что такое мудрость. Я ведь человек простой. В лесу вырос, лесом вынянчен, выкормлен. Я ем, пью, сплю… Я живу тем, что есть. Тут думать много не надо. Будешь много думать - пропадешь. Все, что у меня есть - это умение слушать. Я слушаю жизнь, и это моя книга. И не важно, что на одной странице одно, а на другой совершенно противоположное, и каждая буква противоречит сама себе. Такова жизнь, и ей плевать на логику. Жизнь - это танец, пир, веселье. Жизни много, она большая. Все, что нужно, она сама тебе даст. Только держи ритм, живи. Живи сейчас, здесь, где бы ты ни был. А начнешь много думать - собьешься. Начнут тебе ноги оттаптывать, локтями толкать.
-Все равно, дядя Захар. Хотелось бы разобраться, понять, что все это значит, для чего, что им от меня надо. Достал меня этот кошмар. Совсем запутался, где сон, где явь…
-Есть замечательная история о Джуан-цзы. Мне ее рассказал чужак. Давно это было. Он как пришел из ниоткуда, так и ушел в никуда, а история осталась. Был когда-то такой учитель. Настоящий. Не то, что эти в рясах. Сейчас таких может быть и нет. Однажды утром застали ученики его в слезах, чего раньше никто из них не видел. Должно быть, произошло что-то совсем из ряда вон выходящее, если сам учитель и в слезах. Забеспокоились они, стали его расспрашивать. Приснился, говорит, мне сон, будто я бабочка и порхаю с цветка на цветок. Ученики еще больше забеспокоились: так убиваться из-за какого-то сна! Это не просто сон, говорит он, если мне приснилось, что я бабочка, порхающая с цветка на цветок, то почему бабочке не может сниться, что она Джуан-цзы?
-Ну и кто же он? - Рассмеялся Джейк.
-Это прекрасная история. Когда-нибудь ты поймешь…
И чего ему в лесу не жилось? Ностальгия замучила по родным местам. А где они, эти места? Да и кто он теперь, после всего этого? Хорошо еще, что на лампочки выть не начал или за самолетами бегать. А может уже? Может лежит он себе на больничной койке, весь на вязках, а все это бред воспаленного сознания? Или это сон? Просто сон? Ты спишь, Джейк, и снится тебе один из тех кошмаров, когда уже понимаешь, что это сон, что надо проснуться, открыть глаза, но вместо этого попадаешь в другое сновидение, и все начинается сначала. Одно точно наверняка: без водки тут не разобраться. Нельзя без нее, родимой. Погорят без нее пробки, а новых нет. Будешь тогда всю жизнь улыбаться и слюни пускать. А может это и есть счастье?
Он миф! Его никогда не было, нет и не будет! Он не существует. Сегодня ему это объясняли весь день. И даже с терапевтическим спусканием с лестницы и битьем лица, а он такой непонятливый!
Первым делом домой. Интересно, как там мама? Дверь новая. Наконец-то ремонт сделала, а то в такой квартире жить…
-Кто там? - Голос совсем чужой, подозрительный старческий голос.
-Это я, Джейкоб.
-Какой еще Джейкоб?
-Откройте, пожалуйста, я все объясню.
Дверь приоткрылась на цепочку, и он увидел глаз и фрагмент носа. И эта часть портрета явно давала понять, что он может говорить все, что хочет, но в квартиру ни-ни. Знаем мы Вас, газовиков-водопроводчиков. Вам только открой, вы тут же чем-нибудь по голове.
-Здравствуйте, я Джейкоб. Я жил здесь раньше. Я уезжал из города.
-Ты ошибся, сына. Я здесь живу с самого начала. Как дом построили, так мы и вселились. Ничем не могу помочь. Денег у меня нет - сама живу на пенсию.
-Да мне…
Но дверь уже захлопнулась.
У Стаса ему даже не открыли. Обозвали через дверь гребаным наркоманом, которые вместо того, чтобы работать… Бабульки на лавочке у подъезда сказали, что не знают такого. Таких здесь никогда не было.
С лестницы его спустили у Андрея, когда он почти соскочил с катушек. Он пытался что-то доказывать, объяснять, не небритый татуированный мен, не имеющий ничего общего с Андреем, решил, что лучше всего дать Джейкобу по лицу и спустить его с лестницы.
Как это ни странно, но ему полегчало. Постепенно до него стало доходить, что их нет и никогда не было. Ни его, ни друзей. Но эта мысль была настолько абсурдной, что организм отвергал ее, отказывался принимать до тошноты. Тогда-то пробки и нагрелись до предела, так, что их срочно надо было охлаждать алкоголем. Иначе вечное счастье пускания пузырей...
-А ты уверен, что это твой сон?
-Что?
-С чего ты взял, что этот сон снится тебе?
-А кому?
-Да кому угодно. Знаешь, у меня был один сумасшедший любовник, один из тех, к кому инопланетяне в форточку по ночам лазиют. Так вот, он рассказывал всякие приколы. Он говорил, что есть постоянное поле сна. Типа интернета. Вот это поле он и изучал. Он говорил, что, возможно, все мы кому-то снимся. Никто ведь не видел реальность, как таковую.
-В таком случае я сон шизофреника-наркомана.
-Не обязательно, ты мог потеряться.
-Где?
-В этом интернете. Ты вышел в сон и заблудился, или появился сразу во сне, приснился кому-то, да и начал существовать самостоятельно. А фигня потому, что одно засыпают, другие просыпаются, сны у всех разные… Я сама это нихрена не понимаю. Короче, сознание у тебя нормальное, а все вокруг… Скачешь из одного сна в другой, ни тебе прошлого, ни настоящего, ни будущего, а паузы твое сознание заполняет само, чтобы совсем не перегореть.
-Меня нет… я сон… чей-то оживший кошмар… но… но я чувствую…думаю… я живу… но… но как?…
-Ты существуешь. Ты личность. Ты душа без тела, свободная от материи душа. Ты полет свободной души!
-Хорошая свобода, если вся моя жизнь ничего не значит. Я не существую! Меня нет!
-Ты есть. Ты тот, кто, перемещаясь среди видений, остается собой.
-Но не может обрести реальность.
-У индусов была легенда: Жил-был Кришна. Играл он себе на флейте, плясал, пока не стало ему совсем херово от скуки. Решил он хорошенько поразвлечься, и сотворил Мир. Так что мы все одна большая игрушка, и твоя судьба, в принципе, ни чем не отличается от любой другой. А Будда говорил, что вообще ничего нет, даже души. Одно большое ничто или нирвана, если тебе так больше нравится, а наша хваленая реальность ни что иное, как бред.
-Тогда скажи мне, откуда я взялся?
-А откуда мы все взялись? Вообще все? Думаешь, об этом что-нибудь известно? Они только умные рожи делать могут. Одни бога придумали, и лапки кверху. Другие науку. Обложились формулами F=ma. А что это, и откуда взялось? Тут не пощупаешь, в карман не положишь, эти их "mа". Это принципы, законы природы, или, говоря проще, ничто. И это ничто управляет всем. А что это и откуда взялось, никто не знает. Они только и могут, что рассюсюкивать о бытии, чтобы в штаны не наложить от страха. Спокойней думать, что ты хоть что-то знаешь, а, следовательно, хоть в чем-то можешь быть уверен.
Он у какой-то полуармянки-полуеврейки. Они пьют коньяк. Много коньяка. Достаточно, чтобы начал проступать философский взгляд на вещи. Все становилось само собой разумеющимся и даже естественным.
Ему нравится слушать бред ее сумасшедших любовников в пересказе и с сокращениями. А ведь она права, эта пьяная сука, не менее сумасшедшая, чем все вокруг. Она права. Никто ничего не знает. Максимум, что они могут - это верить. Верить изо всех сил. Верить, чтобы спасти свои крохотные рассудки. Верить в бога, черта, науку, природу, в математику - царицу полей. Хотя она такое же дерьмо, как и китайские палочки с предсказаниями. Собрались умники и решили, что пора наливать, их спор никогда не кончится, а посему пусть это будет так. Какая разница. Не померзнут же помидоры от этого. А для солидности назовем это аксиомами. Утверждения, не требующие доказательства. В жопе у них не кругло, хотя с другой стороны… А ну их на х…!
Тут ему вспомнился Джуан-цзы со своими бабочками. И… его осенило. Он понял. Да, старина, задал ты им перцу. Кто я - Бабочка или Джуан-цзы? Шутник ты, батенька. Что сон, а что нет? Какая разница! Какая нахрен разница! Человек ты, бабочка или прыщ на жопе. И ты, дядя Захар, со своей книгой… Прав ты, ох как прав! Дерьмо все это. Обосрались господа мироведы. Натянули себе мудрость, как трусы на головы, спрятались от Хоки. Страшно им видеть, что вокруг хрен знает что творится, что дважды два торчит глубоко в заднице. Пусть уж лучше бог. Можно все на его стервозность списать или на пресловутые F=ma. И чтоб "F" обязательно равнялось каким-нибудь "ma", и насрать, что это за "m" или "а". Лишь бы было. Лишь бы завтра было продолжением сегодня и так во веки веков аминь.
Что ты там говорил, Дядько, о жизни? Здесь и сейчас, а все остальное… В жопу все остальное. Мне и СЕЙЧАС уже много. Сыт я, мать вашу, по горло сыт.
В голове Джейка прояснилось. Все становилось на свои места, без какого-либо участия с его стороны. Он видел весь Мир. Все. Он срывал одно покрывало за другим. Казалось, еще чуть-чуть, еще мгновение, и он сможет понять все. ВСЕ! Еще чуть-чуть…
Но коньяк знал свое дело.
29.05.00.
На сегодня все. Заходите ко мне на сайт.
Или пишите сюда
| http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
Отписаться
Убрать рекламу |
| В избранное | ||
