Привет и наилучшие пожелания из "Миров газеты "КоМоК".

Как всегда, предлагаем вашему вниманию статьи свежего номера нашей газеты. Вы, конечно, знаете, что другие статьи нашей газеты, с замечательными иллюстрациями, вы можете прочитать прямо на нашем сайте www.komok.ru.Будем рады откликам и замечаниям. Можно даже не восторженным.

НАШ ЧЕЛОВЕК В МОСКВЕ:
Я не монстр!
Почему не любят Никиту МИХАЛКОВА?

Коллеги поведали: Никита Михалков перешел на осадное положение, окопался на даче на Николиной Горе и в кругу семьи переживает преследующие его в последнее время неприятности. Дай, думаю, позвоню, может, удастся прорвать осаду? Михалков оказался в Москве, в рабочем кабинете...

-- За новостями следите, Никита Сергеевич?

-- Стараюсь. А что?

-- Да вот странную вещь подметил: с некоторых пор все известия, касающиеся вашей персоны, носят скандальный характер. С чего бы это, как полагаете?

-- Вам, журналистам, лучше знать. Я человек не скандальный и не отвечаю на ложь и откровенные провокации, главная цель которых -- втянуть меня в склоки.

Ощущение, будто каждый мой шаг используется, чтобы поднять истеричный крик. До анекдота доходит: газета печатает рядовую заметку о пленуме Союза кинематографистов. Ну, собрались, ну, что-то решили... Казалось бы, рутина! А теперь послушайте заголовок публикации: "Михалкову не удалось превратить пленум в праздник". Какой праздник, по какому поводу? И вообще: почему пленум должен быть праздником? Глупость!

-- Задело, раз запомнили?

-- Нет, вопрос в другом. И это принципиально. Анализируя, кто и как обо мне пишет, я пришел к выводу: их злоба -- гарантия правильности моих действий. Не дай Бог, чтобы они начали меня хвалить! Я ведь из старого сибирского казачьего рода и помню слова предков: пока на тебя собаки лают, ты в седле. Потому буду и впредь заниматься делом сообразно своим помыслам.

-- Но вас среди прочего и упрекают в излишнем умении извлекать из всего выгоду лично для себя.

-- Говорите конкретнее! О чем речь?

-- Из недавних примеров -- демонстрация на РТР "Сибирского цирюльника". Мол, сначала Михалков сделал фильм за казенный счет, а потом еще и снял куш за показ картины по госканалу. Два урожая с одного поля.

-- А вы можете назвать фильм, который по телевидению крутят бесплатно? Нет таких. Почему же такого "бескорыстия" требуют от меня? Знаете, сколько стоит минута рекламы в прайм-тайм? От 30 до 40 тысяч долларов. А вы в курсе, сколько раз "Цирюльник" прерывался рекламой? Двенадцать. Так ответьте, с какой стати отдавать фильм бесплатно? И почему государство должно нести убытки?

-- При чем тут это?

-- При том, что у нас договор с Роскино, по которому государство получает свой процент.

-- И много вы уже заплатили?

-- Все, что полагается. Платили и продолжаем платить.

-- Проценты -- это хорошо, но, признаться, сомневаюсь, что в казну набежало больше 600 тысяч долларов, которые отвалило вам РТР за показ "Цирюльника".

-- Откуда вы взяли эту цифру?

-- В прессе прочел.

-- И поверили?

-- Почему бы нет?

-- Что же тогда не усомнились в моем авторстве "Цирюльника"? Больше верьте газетам! На заборе что написано? А там -- дрова...

-- И все же: сколько вам перепало за телепоказ?

-- А вам-то что за дело?

-- Ну-у-у я как-никак налогоплательщик, а РТР -- канал государственный.

-- Сумма контракта -- коммерческая тайна. Ей ведают мои финансисты. Я задал им лишь один вопрос: вы довольны? Очень, отвечают. Ну и замечательно.

...Вообще, отношения со СМИ -- особая тема. С одной стороны, людей злит, что и как о них пишут в газетах, с другой -- пресса бесится, потеряв былую власть. Скажем, если бы лет двадцать назад о человеке напечатали в центральной газете огромную статью под названием "Барин", как это недавно случилось со мной, героя материала ждали бы большие неприятности. А теперь -- пролетело, и не заметили. Не хочу, чтобы мои слова поняли как тоску по прошлому, но совершенная безнаказанность журналистов за ложь, клевету и дезинформацию, видимо, компенсируется утратой влияния.

-- Уж не знаю, что там чем компенсируется, но ведь барин вы, Никита Сергеевич, барин... Согласитесь.

-- Почему-то думал, вы умнее... Видимо, внешность обманчива... В чем же я барин, если применять это слово ко мне в качестве ругательства? Я что, целый день лежу на диване, пока на меня крестьяне пашут?

-- Пока не пашут, но постельное белье у вас уже с фамильными вензелями.

-- У меня и скатерти с вензелями, и салфетки. Ну и что? У меня еще есть носовые платки, носки, трусы... Продолжать?

Ответьте, как можно, будучи барином, за десять лет снять пять кинофильмов и десять телесерий о живописи, написать четыре сценария? Мой рабочий день длится по 18 часов в сутки! И вообще, объясните, почему все кому не лень суют нос в то, что касается только меня и моих близких? Не могут простить мне независимости, готовности отстаивать свою точку зрения и не прогибаться?..

А вспомните, сколько крика было вокруг того, что Михалков украл одеколон "Юнкерский".

-- Сейчас вроде все затихло.

-- Знаете, почему? Мы выиграли суд по этому делу! Адвокаты доказали: единственным владельцем одеколона являюсь я, и фабрика "Новая заря" теперь легко может превратиться в "Старый закат" за то, что два года незаконно выпускала чужой продукт и торговала им без лицензии. Но, поверьте, я не испытываю радости, ибо с самого начала пытался договориться по-хорошему.

-- И то, что "Нику" под себя подмяли, вас не радует?

-- Стоп! А зачем вы мальчишку на Красной площади изнасиловали?

-- Шутить изволите, Никита Сергеевич? Какого мальчишку, когда?

-- Позавчера. В 19 часов 32 минуты. В газетах писали. Не было такого? Вот и с "Никой" ничего не было.

-- Ну как? Существовала независимая киноакадемия, которая на протяжении 15 лет вручала премию, пока Михалков не решил ее отнять.

-- Итак, суть -- телеграфно. Ко мне пришел Игорь Шабдурасулов и сказал, что Гусман хочет отдать ему "Нику", поскольку устал искать деньги. На мой вопрос, при чем тут я, Игорь ответил: "Мы хотим, чтобы Союз кинематографистов стал одним из учредителей премии". Я сказал, что такое решение в компетенции секретариата Союза, но в любом случае следует учесть: так называемой Российской академии кино юридически не существует. Есть частное предприятие Юлия Гусмана и Виктора Мережко. По большому счету, я никогда не интересовался, что это за "Ника" такая, но и не мешал ей. Поэтому мне смешно слушать, будто я кого-то под себя подмял. Гусмана, что ли? Мы не в том возрасте и не той сексуальной ориентации. Надеюсь, оба...

-- Так что же будет с "Никой"?

-- Надо поступить по закону. Для начала создать в России нормальную киноакадемию.

-- И что же ждет прежних академиков?

-- Большинство, убежден, ими и останутся, но теперь это будет юридически оформлено.

-- А судьи кто?

-- Гильдии режиссеров, сценаристов, актеров. Они сами выдвинут кандидатов. Президентом академии я предложил бы избрать Георгия Данелия, а лауреатов "Ники" определять при помощи электронного голосования -- как это делается в Америке с "Оскаром".
Ну где здесь личная корысть? Разве я к кому-то ходил, о чем-то просил? Наверное, логика такова: все, что делают Гусман и Мережко, хорошо, а все идущее от Михалкова -- плохо. Из меня лепят монстра, жертвой которого потом становятся...

-- И все же, признайтесь, вы нередко подставляетесь, давая повод для критики.

-- Примеры?

-- Скажем, непонятная тяжба из-за Киноцентра на Красной Пресне...

-- А что здесь неясного? Съезд Союза кинематографистов России поручил мне, своему председателю, разобраться, почему у нас отнимают киноцентр. Об этом же в августе 99-го распорядился и Владимир Путин, в ту пору премьер российского правительства. Я стал выяснять, и оказалось, что он давно является частной собственностью. Двадцать тысяч квадратных метров в центре Москвы приватизированы, причем бесплатно. Все, они принадлежат не нам.

-- А кому?

-- Не знаю! Но я пытаюсь выполнить наказ нашего съезда и поэтому хочу получить внятный и официальный ответ от государства, что СК России не может претендовать на киноцентр. Пусть так и скажут! Я тут же отступлюсь. Но совесть моя перед коллегами будет чиста, ибо я сделал все, что мог. Лично мне киноцентр не нужен. Собственность необходима Союзу! Хотя бы для того, чтобы помогать своим старикам. Когда ко мне приходит народная актриса, получающая пенсию размером в девять долларов, и просит выделить льготное место в Доме ветеранов, я не знаю, куда глаза прятать. После приема по личным вопросам мне надо выпить стакан водки, чтобы прийти в себя от услышанного и увиденного! И ведь ко мне идут люди почтенные, уважаемые, с которыми я работал, на чьих картинах воспитывался... Не могу сказать, сколько я и моя студия отдали нуждающимся, поскольку это вызовет еще большую ненависть.

-- Думаю, за последнее время их меньше не стало. История с Гимном России масла в огонь подлила. Общее мнение, что авторство нового текста не так Сергею Владимировичу нужно было, как Никите Сергеевичу.

-- Я что ли его писал?

-- Ваши кремлевские связи, ваш напор решили дело в пользу отца.

-- Да, это очень удобная ложь. Опять-таки рассказываю правду. Мне позвонил Путин, пригласил к себе и спросил, могу ли я узнать у моего отца, готов ли он поработать над новым текстом гимна. Президент хотел получить предварительное согласие, чтобы не нарываться на отказ. Все-таки отцу уже 87 лет, он перед этим лежал в больнице...

Я вообще считал, что музыкой гимна может стать мелодия, написанная Эдуардом Артемьевым. Замечательная музыка, русская, напоминающая по масштабу "Боже, царя храни!". Но руководство страны сочло, что мелодия должна остаться старая, поэтому для сохранения целостности гимна нужно взять за основу прежний текст. Все! Ни на кого я не напирал, никакие связи не использовал. Зачем?

-- Может, рассчитываете, что близость к Кремлю каким-нибудь образом пригодится вам в будущем.

-- Ну каким?

-- А вдруг подсобят деньжатами на новое кино?

-- Заставить отца писать текст, чтобы потом просить у властей средства на фильм? Уж слишком изощренный способ, я до такого не додумался бы. Спасибо, надоумили...

-- Не скромничайте, Никита Сергеевич. Смогли же вы в свое время обратить себе на пользу дружбу с Черномырдиным и его НДР: за помощь на выборах в Думу Виктор Степанович отстегнул вам бюджетные миллионы на съемки "Цирюльника".

-- Кто вам сказал, что я поддерживал НДР за деньги? Видит Бог, никогда не ставил условием выделение средств на фильм. Черномырдин, надеюсь, подтвердит мои слова. Кстати, на "Цирюльника" не пошло ни копейки из бюджета. Фильм снимался на часть индийского долга России. Но даже если допустить, что я согласился оказать услугу за ответную любезность, в чем криминал? Разве деньги потрачены на яхту или личный самолет? Я снял фильм, поставивший абсолютный рекорд в российском кинопрокате за последние двенадцать лет! Впрочем, это не мешает газетам называть лидером "Брата-2". Я уважаю Балабанова, но истина, как говорится, дороже. Отрыв "Цирюльника" от всех фильмов, включая голливудские, гигантский...

И потом: обвинять меня, что я попросил денег на картину, -- все равно что предъявлять претензии землекопу, которому понадобилась лопата для рытья ямы под фундамент...

-- Не о лопате сейчас речь, Никита Сергеевич, а о вашей ангажированности. Ведь кто-то надоумил вас выйти на пресс-конференцию в защиту Павла Бородина, но воздержаться от участия в акциях в поддержку НТВ.

-- Кому какое дело, куда я выхожу и от чего воздерживаюсь? Пал Палыча я знаю, а НТВ -- нет.

-- Не знаете?! Странно...

-- Я иду туда, где есть тема для разговора и где мне интересно. Что касается Бородина, то я не его конкретно защищал, а честь и достоинство российского гражданина.

-- Так ведь и Гусинский вроде от краснокожей паспортины пока не отказался, и его в каталажке держали, но вы за Владимира Александровича вступаться не стали. Он не наш?

-- Гусинскому предлагали ехать домой, высылкой в Швейцарию не угрожали. Вот и Пал Палычу дали бы вернуться в Москву... При этом я не собираюсь разбираться, прав Бородин или виноват. Не мое это дело. У меня единственный вопрос: почему Америка всей мощью административной машины поднимается на защиту любого гражданина, будь то пойманный шпион или сбитый над Китаем военный летчик? Точно так же должны поступать и мы. Что, разве Пал Палыч совершал преступление против Америки? Нет. Так и отдали бы его нам, мы бы сами во всем разобрались! Виновен -- пусть наказывают, но -- дома. Это честь государства...

-- С Пал Палычем ясно. А со свободой слова как? Ее защищать нужно?

-- Нужно. Кто с этим спорит?

-- Судя по ситуации с НТВ, кое-кто все же спорит.

-- Вы, лично вы смотрите программу "Куклы"?

-- Крайне редко.

-- Посмотрите. Полюбопытствуйте, что показывает Шендерович в "Итого", что рассказывают о президенте страны Киселев в "Итогах", Черкизов в "Часе быка"... Или послушайте радиостанцию "Серебряный дождь", передающую в эфир варианты Гимна России с матерными словами... О чем вы говорите, милый? Куда уж свободнее?

-- Но к вам обращались с просьбой поддержать НТВ?

-- Нет.

-- А если бы попросили?

-- От чего их защищать? Какая свобода слова, где она? Справедливости ради замечу: с профессиональной точки зрения НТВ как канал достиг замечательных результатов и там действительно много талантливых людей, которые, поверьте, "не пропадут по одиночке". Другое дело, НТВ всегда признавал лишь то, что совпадало с интересами канала и его хозяев. В 17-м году из этих ребят получились бы первоклассные большевики, манипулирующие общественным сознанием. Разве НТВ давал трибуну, допустим, Валентину Распутину или Василию Белову? У канала очень выверенная и дозированная свобода. Разве вы не наблюдали, как ведется дискуссия в прямом эфире? Как аккуратно, а иногда и не очень подтасовываются мнения? НТВ молчал, когда Кох помогал разворовывать страну, а потом оскорблял ее в раздаваемых на Западе интервью. Но стоило тому же Коху железной хваткой профессионального дельца прикусить розовые ягодицы свободолюбивых журналистов, как это стало поводом для круглосуточных истерик. Зрителей превратили в сиделок у постели "тяжелобольного" симулянта, стонущего, жалующегося, требующего немедленного облегчения участи. При том, заметьте, вся эта многочасовая интеллектуальная мастурбация самовлюбленных "телезвезд" регулярно прерывалась на рекламу, о стоимости которой мы сегодня уже говорили. А как же? Кто же сегодня даром плачет? Венцом всех этих "Кукол" на НТВ стало появление на экране главной Мальвины нашего времени госпожи Новодворской...

-- Какой же вы все-таки злой, Никита Сергеевич...

-- Ага! Осталось только добавить: "Уйду я от вас".

-- Нет, пока посижу, послушаю, как обида в вас говорит.

-- Во мне?!.. Удивительно, до чего же вы не умеете держать удара, но при этом сами кулаками размахиваете и плюетесь во все стороны...

Слушайте, давайте сменим тему, поговорим о чем-нибудь более приятном. Мы с вами обсудили все, кроме кино.

-- Неужели собираетесь снимать?

-- Представьте себе! В том числе и современную картину. О логике власти, о метаморфозах, которые она проделывает с людьми.

Веду переговоры с Акуниным о возможности экранизировать "Статского советника".

-- Есть проблемы?

-- Акунин ведь тоже читает газеты, слышит, что обо мне говорят в последнее время... Наверное, он имеет право насторожиться.

-- Если все же сговоритесь, кто будет играть Фандорина?

-- Олег Меньшиков.

-- А вдруг откажется?

-- Ну-у-у... В принципе, я умею разговаривать с актерами, убеждать их. Помню, хотел снять в "Обломове" Андрея Попова, но он не хотел стричься наголо, что требовалось по роли. Тогда я побрился сам и заставил постричься всю съемочную группу...

-- С продолжением "Утомленных солнцем" как дела?

-- Рассчитываю в этом году начать. Работаю над сценарием.

-- Комбрига Котова реанимируете?

-- Да, его по приказу Сталина решат вернуть из ГУЛАГа в армию, но к этому моменту Котов уже будет на фронте, куда попадет под чужой фамилией вместе с уголовниками из штрафбата.

-- Бюджет картины прикидывали?

-- Это костюмный фильм. Война, техника, оружие, массовки... Бюджет будет зависеть от того, в какой степени в картине примет участие армия.

-- Вы с новым министром обороны Ивановым знакомы?

-- Симпатичный человек. Мы виделись несколько раз, разговаривали.

-- О картине?

-- Нет пока.

-- Вы грозились привлечь к работе над фильмом Спилберга.

-- Он сейчас снимает свою картину, хочет успеть до забастовки, объявленной в Голливуде на 30 июня. Так что Спилбергу пока не до побочных проектов. Но я рассчитываю в начале мая быть в Лос-Анджелесе и поговорить с Сиднеем Поллаком.