www.grafomania.info

страница автора | | фото автора | | письма читателей | | Скачать книгу [ zip - 308 Kb ]

ВЕЧЕРИНКА

- Вы причисляете Хайдеггера к своим "отправным пунктам", но я не назвал бы его философию простой. Как это может увязываться с вашим "стремлением к простоте"?
- Разве я называл Хайдеггера? Странно. Ну, ладно.
Стремление к простоте проповедуется давно, даже Марк Аврелий не был пионером в этом смысле.
Что касается Хайдеггера, то его философия - гениально проста. Дело в изложении.
Некоторые вещи он излагает просто, а некоторые - так сложно, что вам кажется, будто вы читаете двух разных авторов.
Разные вещи писались им по разному поводу. Речь на юбилее Крейцера (помните "Крейцерову сонату"?) обращена к простым людям. Идеи, в ней изложенные, очень легко понять.
Он говорит о нашем мышлении, о его двойственности. Мы думаем двояко: просчитываем варианты и осмысливаем, размышляем. Эта речь озаглавлена так: "Об отстранённости".
Технократическая цивилизация поощряет в нас "просчитывание", расчёт, но убивает осмысливание, размышление. Такое положение дел он называет бездумностью, болезнью.
Восточные культуры делают упор на размышлении, а западные - на расчёте. Это - плата за технократию.
Изощрённые в расчётах, мы разучились размышлять, и теперь многое ускользает от нашего понимания.
Мы уже не можем понять, что же, собственно, происходит.
Вещи и идеи становятся хозяевами нашей жизни, ибо мы уже не понимаем, что они есть такое и какова их роль.
Зато мы умеем изощрённо выдумывать всё новые и новые идеи, создавать новые вещи, которые порабощают нас ещё больше.
Хайдеггер говорит о необходимости отстранённости от вещей, которая помогает разорвать этот заколдованный круг.
Не надо возвращаться в пещеры, но вещи должны знать своё место.
Мы можем пользоваться ими по необходимости, а можем и отказаться от них, ибо знаем, что они есть такое.
Что тут сложного?
Даже людям, не слыхавшим о каких-то философиях, понятны эти рассуждения, и они могут руководствоваться ими в своей жизни.
Возможно, вам попались его комментарии к "Критике чистого разума" Канта. Достаточно сложный язык, вы правы.
Это - фундаментальный труд, в котором Кант препарирует очень сложный процесс человеческого мышления. Инструментарий должен быть соответствующим.
Все эти термины: объект, субъект, восприятие, способность к восприятию, образ, форма...
К тому же, во времена Канта научные труды писались весьма витиевато. Почитайте Ломоносова, Декарта - сами убедитесь.
Хайдеггер анализирует эту работу и не может выбросить из песни слов. И обращается он не к булочникам уже, а к специалистам, профессионалам. Получается сложно, на первый взгляд.
Но о чём мы всё время говорим?
Об умении сделать сложное простым, а непонятное - понятным.
Вы взяли Хайдеггера, вам интересно узнать, что в нём такого, почему его называют выдающимся мыслителем современности.
Но у вас в руках - нечитаемый текст, вы чувствуете себя глупо.
Начинайте познавать! Прочтите первое предложение. Понятен его смысл? Нет?
Изложите его своими словами, сделайте чужую мысль своей. Дошел смысл?
Хорошо, переходите к следующему. Если после переработки какое-то предложение оказывается "пустым", не несёт смысловой нагрузки - выбросьте его.
Объединяйте предложения, абзацы, но - в переработанном виде. Это называется - конспектировать.
Всё - очень просто, нас обучали этому в школе, но мы так не хотели учиться!
Мы не хотим активно познавать, нам подавай обучающие программы, которые загружают информацию прямо в подсознание, минуя интеллект.
Так же поступайте с философскими системами, с любыми учениями.
Если после усвоения система остается мёртвой - выбросьте её, она не для вас, или вообще ни для кого.
Так отделяют злаки от плевел.
Вернёмся к Хайдеггеру. Его анализом работ Канта вы не сможете воспользоваться в повседневной жизни, это и не нужно. Если, конечно, вы не интересуетесь философией специально.
Что-то берёте, что-то не берёте. После своей обработки вы увидите, что даже сложные его работы - очень просты.
Или вы имели в виду "Закат метафизики"? О ней можно сказать то же самое. Но зачем вам метафизика?
Может быть, вы хотите поговорить о "философской" философии?
Помилуйте, через три минуты такого разговора все эти прекрасные люди начнут зевать, вечеринка закончится. И нам достанутся все эти бутерброды.
Лучше прочитайте его "Просёлок" или "Башню". Настоящая поэзия на манер "Заратустры", только нет в ней ницшеанского аффекта.
"О сущности истины" - очень проста, но это уже настоящая философия.
Кроме "простоты" Хайдеггера, отметим его глубину - в качестве "отправной точки", но не в качестве образца для подражания.
Хайдеггер, как и все экзистенциалисты, не созвучен моим убеждениям - я отношусь к этому потребительски.
Хотя Хайдеггер вырос из Гуссерля, настаивавшего на необходимости самоуглублённого созерцания, мне всё-таки ближе Адлер с его требованием открыто смотреть и откровенно говорить о плохих сторонах жизни, а не прятаться от них.
- Как можно оставить в философии лишь "не-философское" и выбросить всё остальное, возможно - главное? Даже ваш любимый Сенека и остальные античные мыслители в той или иной мере изучали процесс восприятия и познания. Вы отрицаете необходимость рассмотрения этого вопроса вообще или имеете в виду какую-то элитарность, философию для всех и философию для избранных?
- Я - не повар, я едок. Не надо ничего выбрасывать. Речь не об этом, не о философиях.
Мы говорим о способе проживания человеком своей жизни. Для этого не нужны все эти глубины и тонкости.
Тому, кто интересуется чистой философией, а, тем более, современной европейской, не миновать нюансов. Вот и вся элитарность.
Конечно же, у меня есть свой взгляд на природу восприятия и познания, но я не прорабатывал его методологически, не готовил к декларированию. Во всяком случае, пока.
В этом нет нужды. Мы можем здесь и сейчас вместе с вами рассмотреть процесс восприятия вами реальности, расчленить его на составляющие: дифференциация, выбор, захват, распознавание, сопоставление и так далее.
Нам даже по силам обойтись без терминов при описании этого процесса. Мы опишем его в народном стиле, и у нас получится загадка на манер коана.
Весь вопрос в том, является ли это для вас жизненно необходимым?
- Вы можете задать мне коан здесь и сейчас?
- Я могу его создать здесь и сейчас. И задать его вам.
- Оччень любопытно.
- На что вы сейчас смотрите?
- Я смотрю на лампу. А где коан?
- Коан уже задан! Я жду ответа.
- Но я ответил.
- Нет, вы не ответили. Лампа - название, имя. Я не спрашивал, как называется то, на что вы смотрите. Имя этого предмета я и сам знаю. На что вы смотрите?
- Я смотрю на предмет, который называется...
- Нет, не то!
- Ну, хорошо. Я смотрю на прибор, который создан для того, чтобы...
- Опять не то. И не занимайтесь тавтологией.
Лампа есть осветительный прибор с такими-то характеристиками, а прибор с такими-то характеристиками есть лампа. Понимаете? Это - всё равно, что сказать: лампа есть лампа.
Вы не отвечаете на вопрос, что это такое. Я вам помогу.
Откуда вы знаете, что это такое? Ведь вы видите это впервые!
- Я увидел предмет, который выглядит, как лампа, и работает, как лампа. Отсюда я заключаю, что это - лампа.
- Откуда вы знаете, как должна выглядеть лампа и как она должна работать? Лампу Алладина все рисуют как нечто среднее между медным кувшином и заварочным чайником.
- За свою жизнь я повидал столько осветительных приборов, что уж как-нибудь смогу отличить лампу от чего-то другого.
- Только не надо нервничать.
Вы хотите сказать, что в вашем сознании существует некий обобщённый образ лампы.
Войдя в комнату, вы почему-то выделили этот предмет из числа других, сопоставили его, по определённым параметрам, с собирательным образом лампы и, таким образом, идентифицировали его.
Ваш образ лампы создан и дополняется вами же с того момента, как вы увидели её впервые.
Вы легко можете описать процесс восприятия вами объекта, но затрудняетесь определить сам объект.
Вы не можете сказать, что он есть такое. Его суть от вас ускользает.
А всё потому, что вы сводите восприятие к воспоминанию и идентификации.
Теперь вы можете, наравне с Кантом, рассуждать о вещи в себе, о критике чистого разума, а затем, вслед за Хайдеггером, проанализировать эти рассуждения.
Их работы уже не кажутся такими уж сложными, разве что - глубокими. Нам с вами для такой глубины времени не хватает.
Но мы отклоняемся к западу, вернёмся же на восток.
Было время, когда вы увидели лампу впервые. Вам не с чем было её сопоставить, не к чему причислить.
До того момента, как вы спросили у мамы: "что это?", вы воспринимали вещь в её таковости.
Вот я и спрашиваю: Что Это Было?
Воспроизведите то ощущение восприятия первой лампы или посмотрите на эту лампу так, как будто вы видите её впервые и понятия не имеете - что это такое.
И ответьте мне: вербально, невербально - как хотите.
- Мне хочется пришибить вас этой лампой.
- Так оно обычно и бывает.
Вы можете сделать и это, но ответите ли вы, таким образом, на мой вопрос?
В момент вашего действия я увижу: ответ это или нет.
Посмотрите на это, вот же оно перед вами, вот оно! А лампа - просто слово.
Тут начинаются все чудеса: у ведра отлетает дно, а из-под ног выдёргивают последнюю пядь земли.
Нет нужды ехать за кимоно и выворачивать ноги из суставов - всё уже здесь.
Мир начинает спотыкаться, когда вы изо всей силы ищете ответ.
Он будет только вашим ответом, более - ничьим, никакой будда, со своими сутрами, вам не поможет.
О таком поиске говорят: встретишь мастера - убей мастера, встретишь будду - убей будду. Они не могут стоять на вашем пути.
А мы думаем, что самураи - какие-то безбашенные головорезы. Таковы все коаны.
Когда вас спрашивают о хлопке одной ладонью или о том, кем вы были до своего рождения, - речь идёт об одном и том же.
Вас спрашивают: что?
Вас не спрашивают: как?
Об этом уже спросили на Западе и нашли много ответов.
На вопрос что есть только один ответ, который подойдёт только вам и больше никому.
- Ну, хорошо, ответьте вы: что это такое?
- Это - лампа. Разве вы не видите?
- Вы говорили о тоталитарных и свободных обществах. Вы говорили, что мы - ни то, ни другое. Что значит "преобладание необходимого над достаточным"?
- Это - так скучно... Ну, ладно.
Говорить можно только об экономике, избавь нас Бог от политики. Хотя политика - дитя экономики и определяется ею.
Явлинский когда-то не был политиком, но экономистом был отличным.
В то время его спросили, собирается ли Россия погашать внешние долги Советского Союза.
Он ответил, что сказать это могут только политики, а экономист может лишь определить, может ли Россия их погасить.
Россия их погасить не может, а значит - не собирается этого делать.
Когда в Ираке собираются делить нефтяной пирог, мы решаем, что надо поучаствовать в мировом политическом процессе и побороться за мир.
Когда пирог уже поделён (в принципе), мы говорим о необходимости убраться с горячей точки.
Всё - очень просто. Но речь не об этом.
Тоталитарность заключается в принудительно-плановом способе организации экономики: плановом производстве и принудительном потреблении.
Потребление у нас - принудительное и производство - тоже, хотя декларируется обратное.
Речь не идёт о системе льгот или других особых условиях потребления.
И это не значит, что вас заставят взять вашу долю даже против вашей воли.
Отнюдь, вам не дадут взять больше того, что, по их мнению, составляет допустимую для вас норму.
"Они" - это те потребители, которые находятся у рычагов власти и действуют в своих интересах, выдавая их за государственные.
Или же они действуют от имени государства, но в интересах третьих лиц и получая от этого свою долю потребляемого. Это называется лобби.
Как это происходит? Очень просто.
Чтобы понять эту простоту, поговорим о равновесном планировании.
В экономике существует понятие равновесия.
Это когда сумма предпринимаемых отдельным человеком действий равна сумме получаемых им результатов, но с учётом прошедшего времени.
Он предвидит, ожидает - рассчитывает получить именно те результаты, к которым должны привести его действия.
Но некто изменяет правила игры, условия равновесия и делает это с таким расчётом, чтобы "простые" участники процесса узнали об этих изменениях в последний момент - в момент потребления.
Сам он вносит коррективы в свои действия (производство), в соответствии с предполагаемыми изменениями.
Естественно, его потребление будет отличаться от вашего.
К примеру, мы все играем в рулетку, а я "стою" на колесе.
После того как ставки сделаны, а барабан запущен, я объявляю, что размеры выигрышей увеличены в 20 раз.
Никто не протестует, но я знал об изменении заранее и сделал максимально возможную ставку - лично или через подставных игроков.
Остальные игроки об этом изменении не знали и делали "осторожные" ставки.
Мой выигрыш будет намного больше среднеожидаемого, в отличие от вашего выигрыша.
Или же я объявляю, что дважды два теперь равно трём, - и все теряют по одному яблоку.
Так я управляю вашим производством и вашим потреблением. А если я начну ещё управлять и колесом рулетки...
Приватизация, введение валюты, изменения законов, тарифов, расценок, налогов - такой простор для свободных от правил умов!
Классические олигархи вводили имущественный ценз, и это было честно, а наши говорят о демократии, но попробуйте пристроиться к их корыту на общих основаниях.
- Мы используем много слов, которые, по сути, означают действие, направленное на себя: поворачиваться, останавливаться, радоваться и так далее. Неужели их употребление говорит о шизоидности нашего мышления? Мне не очень в это верится.
- Вероятно, нужно было оговорить один момент. Сделаем это сейчас.
Речь идёт о действиях, направленных на своё тело. Остановиться - остановить себя, повернуться - повернуть себя. Вы сгибаете свою руку или поворачиваете голову, или останавливаете своё тело.
Это действия одного порядка. Рука принадлежит вам, как и голова. Тело - тоже ваша принадлежность. Вы управляете процессом.
Если мы говорим, что рука согнулась, то речь уже идёт о рефлекторном движении - вы его не контролируете.
Такими словами вы обозначаете действие, направленное на ваш "организм".
Во многих славянских языках частица "ся" отделяется. В русском она "приросла" к глаголу намертво.
А в немецком, например, сохранилось исходное местоимение "sich", которое никогда не присоединяется к глаголу.
При его употреблении отчётливо видно, что обозначается действие, направленное на себя физически.
Но когда речь идёт о действии морального плана, направленном на свою личность, проявляется расщеплённость сознания.
Спросить себя, ответить себе, пожалеть себя - о выражениях такого рода шла речь. Сюда же можно добавить радоваться, сердиться, удивляться. Вы радуете себя, сердите себя, удивляете себя и так далее.
Вы поступаете так, как будто вас - несколько. Один радует, другой обрадован, а третий наблюдает всё это безобразие.
Вы правы, эти выражения - достаточно обиходны, мы широко используем их в речи, встречаем в литературе.
И, чаще всего, такие выражения означают не действие, направленные на себя, а изменение состояния персонажа.
Говоря: я радуюсь, - мы подразумеваем состояние радости, в котором пребываем.
Но речь всегда отражает состояние нашего мышления.
Когда вы возбуждены и говорите, не выбирая выражений, то очень точно демонстрируете своё внутреннее состояние.
Вы хвалитесь, то есть хвалите себя сами, ибо у окружающих нет причин похвалить вас.
Вы пугаетесь, то есть, пугаете себя сами, ибо для реального страха нет причин. Понимаете?
Некоторые школы предлагают управлять своим внутренним состоянием извне, использовать
обратную связь.
Вы не радуетесь - вы рады, вы не сердитесь - вы сердиты, вы не пугаетесь - вы напуганы, и так далее.
Пользоваться общепринятыми выражениями - не грех, если вы осознаёте смысл своих речей.
Искусство осознания - великая вещь. Вы можете осознавать тело, мысли, речь, слова, которые используете.
Мы часто используем слова, значения которых не знаем. И попадаем впросак, как известный персонаж, написавший: "волны падали домкратом на песок".
Но даже зная значение наших слов, мы часто теряем их смысл, как в примере с "пугаться".
Это может быть очень увлекательным - осознавать смысл наших слов.
Ошеломить - обеспечить кого-то шеломом, каской. Развивая тему - дать кому-то по шелому.
Представляете себе состояние человека, которому дали оглоблей по шелому?
Обескураженный - потерявший кураж, везение, а не удивлённый, как мы уже привыкли понимать.
Во многих культурах слову придавали такое значение, оно обладало такой силой, что даже в сердцах человек предпочитал промолчать.
Строго говоря, речь идёт лишь об осознании своей жизни, а с чего начать - со слов или действий, зависит от вас.
Вышеупомянутое управление своим внутренним состоянием "извне" не является каким-то самогипнозом или аутотренингом, хотя принцип похож.
Вы пересматриваете свои речевые стратегии как выражение вашего состояния. Меняя стратегии, вы меняете внутреннее состояние. Пример.
Я сделал то-то: вы имели цель, и вы её достигли.
Я делаю то-то: вы находитесь в процессе достижения выбранной вами цели.
Я хочу того-то: цель уже выбрана вами, и вы собираетесь её достичь.
Я хотел бы того-то: вы могли бы выбрать эту цель при определённых условиях, но не делаете этого из моральных, юридических или других соображений.
Вы уже начали индульгировать - цель выбрана, коль вы можете её обозначить, но вы отрицаете этот факт.
Мне хочется того-то: вы признаёте выбор цели, но снимаете с себя ответственность за этот выбор. Видимо, цель не укладывается в вашу шкалу ценностей, в вашу мораль.
Ваше воспитание не позволяет признать этот выбор достойным. И вы говорите: не знаю, что на меня нашло; ничего не могу с собой поделать, или что-то в этом роде.
Смотрите, я - хороший парень вообще-то, просто это желание возникло у меня не по моей воле.
Мне хотелось бы того-то: двойное индульгирование; вы отрицаете выбор цели, а также отрицаете то, что этот выбор сделан вами.
Я вынужден сделать то-то: классический уход от ответственности и полный самообман.
Применяется при выборе самых недостойных целей и достижении их самыми недостойными методами.
Вот такой анализ.
Айсберг начинает всплывать - вы становитесь обладателем того, что уже и до этого вам принадлежало. Есть хорошая поговорка по этому поводу.
"Я дам вам то, что у вас уже есть, и отниму то, чего у вас отродясь не бывало".
- Ваши слова о том, что мы подменяем идеями реальность, меня не убеждают. Все эти "гектары вместо земли" притянуты за уши. Говоря о гектарах, я имею ввиду площадь земельного участка - о какой иллюзии может идти речь?
- Я могу привести другие примеры.
Помните рекламу панадола? Лучник пускает две стрелы в мишень, на которой написано "Боль".
Картинка очень точно отражает положение дел. Мы убиваем боль, как будто она обладает каким-то "свое-бытием".
Что такое боль?
Это сигнал от повреждённого участка в центральную нервную систему о том, что не всё гладко в королевстве датском.
Хозяин, у нас - проблемы, принимай меры. Это - звонок в штаб.
Чем опасней проблема, тем громче звонок.
Что мы делаем, получив тревожный сигнал?
Правильно, хватаем телефонный аппарат и разбиваем его об стену. Нет телефона - нет проблемы.
Боль - не зло. Боль - добро. Это - наш спасательный круг.
Воюя с болью, мы лишаем себя информации о положении дел в организме.
Что-то заболело - съешь панадол и иди дальше по жизни, обезболенный.
Пусть язва прободается, зубы выпадают вместе с позвоночными дисками, а суставы - выворачиваются из своих сумок. Пока вы не упадёте замертво прямо на улице.
Сегодня так много странных смертей - люди умирают на ходу, в транспорте, дома перед телевизором. И все - молоды, как никогда.
"Он умер здоровым и молодым". От чего умер - непонятно. Странно, правда?
Кандидаты в Президенты ведут предвыборную борьбу с больничных коек.
Такие слабаки: один поел вдруг чего-то отечественного (импортного под рукой не оказалось), второй так испугался летящего яйца, что хлопнулся в обморок, как барышня, и зашиб головку.
А ведь молодые политики!
Старые бугры пили зубровку стаканами, стреляли кабанов, портили девок в обкомовских саунах и толкали речи с броневиков под свист пуль.
А в больницы попадали лет этак в 70, но всё ещё считались перспективными политиками.
После двух инфарктов выходили на многочасовую речь как новенькие - те врачи своё дело знали.
А эти - верят в панадол.
Нация замирает: что с ними теперь будет, как они смогут с таким хилым здоровьем государством управлять?
Люди, вы о себе подумайте!
Шутки в сторону. Боль - очень реальна. Когда она приходит, у вас не остаётся никаких сомнений в её реальности.
Но она не существует сама по себе. Когда вы её убиваете анестетиком, причина остаётся.
Вы делаете нервные окончания нечувствительными или глушите какой-то участок мозга.
Дозорный напрасно будет крутить телефонную ручку и орать в немую мембрану.
Вот идея, закрывающая реальность: боль, которая возникает и существует сама по себе и которую можно убить.
Война. Ещё одна идея. Мы говорим о войне и сразу представляем себе разрывы бомб, свист пуль, вражеские танки на родной земле.
Это - не война, а её необязательная составляющая - боевые действия: разрушение вражеских объектов, захват вражеской территории, уничтожение живой силы противника.
Это - наши формулировки, мы ими пользуемся.
Все они сводятся к тому, что война есть достижение государством политических целей недипломатическими методами. Так говорил Клаузевиц, а за ним все остальные.
Передел сфер влияния, захват рынков сбыта или сырьевых источников и тому подобное.
Получается, что война может происходить без ведения боевых действий.
Японцы подписали акт о капитуляции на американском крейсере "Миссури", а теперь японские машины бороздят американские просторы, японская аппаратура работает в американских домах.
В Японии американских товаров не густо. Японцы завоевали американский рынок, впрочем, как и европейский, поделив его с немцами.
Так кто же выиграл войну и закончена ли она?
Немцы проиграли войну? Нам?
Шестисотые мерсюки, бэхи, толпы наших нелегальных работяг в Германии - лучшее тому доказательство.
Группа государств, которые считают себя лидерами и поэтому присваивают себе право решать за других, объявляет чью-то суверенную территорию зоной своих жизненных интересов.
Вам объясняют, что если вы не захотите выполнять их политических требований добровольно, то они прибегнут к неполитическим способам достижения своих целей.
С чего бы это?
Вы разрабатываете способы производства электроэнергии.
С нефтью и газом вам не повезло, продавать вам дешёво не хотят. Зато у вас есть группа толковых физиков, которые могут разработать проект ядерного реактора на тяжёлой воде, а в ваших горах случайно завалялось на небольшой глубине тонн этак с полтораста урана-237.
Создав реактор, вы не только станете энергонезависимы, но лидерам придётся зачислить вас в группу ядерных государств. А это - совсем другой коленкор.
У кого есть атомная бомба, того пинком с рынка не вышибешь просто так.
Обвинить вас пока не в чем - вы ничего не нарушали. Во всяком случае, вы не нарушили ничего из того, что подписывали.
Что им теперь с вами делать?
Они уже включили вас и ваш рынок в свои уравнения. В этих уравнениях вы фигурируете как энергозависимое государство.
"Шэлл" и прочие гиганты уже штампуют бланки ведомостей на выплату нищенских зарплат вашим соотечественникам, которым заморские дяди милостиво позволят поработать на себя.
А вы тут появляетесь на рынке электроэнергии, весь такой независимый, ещё и соседям электричество предлагаете по дешёвке.
Они не остановятся. Они остановят вас.
Лучше помогать нищему, чем считаться с богачом.
Надо что-то придумать.
Оказывается, вы нарушаете у себя в стране права человека.
Это так угрожает международной безопасности в регионе!
Не работает? Шшас!
Вы производите оружие массового уничтожения, мировая общественность не может с этим смириться.
Впустите международных наблюдателей и экспертов, пусть они глянут, как у вас обстоят дела.
Где глянут? А где захотят! Что, не впустите? Ах, это ваше внутреннее дело!
Ну что же, батенька, придётся вам экономическую блокадку объявить. Эмбарго, моратории и всё такое.
А при чём здесь война? При том, что она уже идёт полным ходом.
С вами не смогли договориться дипломатически, вы не захотели остаться третьей страной.
Что же, дипломаты умолкают, а пушки - нет, пушки пока ещё тоже молчат. Но война уже началась.
Лидеры начали добиваться своей цели недипломатическим путём. Понимаете?
Мы спрашиваем: что же там происходит, чёрт побери?
Отвечаем: там происходит война.
И не надо удивляться, что вдруг начали бомбить кого-то без объявления войны.
Война уже идёт, зачем её ещё раз объявлять?
Просто к методам, которые не сработали, добавили ещё один, который наверняка сработает, - боевые действия.
Я уже молчу о таких ноу-хау, как точечные взрывы в геологических разломах, которые вызывают землетрясения в определённых точках земной поверхности или порождают направленные цунами.
Никто ни с кем не воевал, а в определённом государстве четверть населения осталось без крова над головой, вся промышленность в руинах.
Такие вещи вообще нельзя определить, а тем более - доказать.
Обратите внимание, мы почти исключили слово "война" из словаря.
Сегодня нет воен. Есть вооружённые конфликты, инциденты, столкновения и районы ведения боевых действий.
Рвутся бомбы, рушатся города, гибнут люди, а воен - нет. Понимаете?
Война начинается, когда пушки ещё молчат, но не заканчивается, когда пушки умолкают.
Мы не знаем, что это такое, и довольствуемся кадрами из фильма "Освобождение", чтобы создать какой-то образ войны. Но...
Если мы не знаем, что такое война, то как мы можем знать, что такое мир?