На дворе – весна полным ходом, а мы по-прежнему трудимся, иногда в поте лица своего. Например, на днях у нас прошел тренинг «Исполнение желаний», и хочется сказать, что количество желающих растет прямо-таки не по дням… Радостно, что люди приходят снова да еще и приводят своих знакомых. Надо думать, хотят поделиться чудом J Здорово, когда желания сбываются, правда?

А еще сбылось наше желание, и мы провели тренинг Аллы Радченко «Скорая помощь…», так что теперь во всеоружии готовы встретиться с любым испытанием, чего от всей души желаем и нашим читателям (быть во всеоружии … и не встретиться).

А чтобы так и случилось, наши тренинги:

********************************

«Афиша»

- 6 – 9 апреля  для тех, кто хочет продвинуться в изучении загадочных практик тибетских монахов – 2 ступень Цигун под руководством Михаила Романовича Гинзбурга.

- С 11 апреля стартует программа «Мастерская по работе с семейной историей». Ведущие –  Екатерина Михайлова, Александра Сучкова, Ольга Петровская. Хотите узнать, о чем мастерская?

СКЕЛЕТ В ШКАФУ

Заставить нарисовать клиента геносоциограмму – дело нехитрое. Вот только сам клиент чаще оказывается готов к беседе о «семейном проклятии», «венце безбрачия» и переселении душ, чем к раскладыванию себя и двоюродных бабушек по полочкам.

Что с этим делать? Игнорировать, как вопиющее невежество? Смеяться? Плакать?

Работать! И играть… всего понемногу. Семейная терапия предполагает работу даже с тем, что вызывает вопросы (а иногда – и просто недоумение) у очень опытных коллег; с тем, о чем не прочтешь в классических изданиях и что не вписывается в спасительные рамки, в которых хорошо и заранее известен каждый ответ.

Если вы по-настоящему погружались в семейные истории своих клиентов, вы не могли не столкнуться с неожиданными трудностями и даже загадками. Повторение судеб, катастроф, болезней и трагедий (потому что те, кто повторяет счастливую жизнь своих предков, редко задумывается об этом и еще реже становится клиентом семейного терапевта).

Рано или поздно наступает момент, когда вы понимаете: прикрываться словом «случайность», «не имеет значения» или «показалось» – значит обречь себя на остановку в профессиональном росте.

Кому могут быть навыки и приемы?

• Тем, кто практикует семейную терапию
• Начинающим профессионалам-психологам, работникам социальной сферы, специалистам всех «помогающих профессий»
• Тем, кто много слышал, но никогда не видел…
• Тем, кому просто любопытно – что же это такое

В программе мастерской:

• Психодраматический метод работы с семейной историей – во всех нюансах и подробностях
• Не забываем мы и о работе с геносоциограммой – и делимся основами работы с ней
• Возможно, самое ценное: детальный разбор случаев из практики участников и кейсы ведущих
• плюс - Ответы на самые неожиданные вопросы, которые вам некому задать.

Ваш клиент имеет право на индивидуальный подход – ведь его семейная история неповторима. А вы имеете право на возможность помочь найти клиенту его, и только его, дорогу

- 14 апреля – 15 апреля вы узнаете все о «Секретах женского обаяния» в тренинге Елены Кузеевой.

*******************************

«Изба-читальня»

Чтобы в нашей жизни отношения складывались удачно – согласитесь, что весной это особенно актуально, мы предлагаем вам отрывок из книги Иски Зальцбергер-Виттенберг «Психоаналитический инсайт и человеческие отношения. Кляйнианский подход».

Как мы узнаем, что чувствуют другие?

Давайте поразмышляем о том, как мы узнаем, что чувствуют другие люди. Обычно мы предполагаем, что сможем почувствовать то же самое, что и другой человек, если представим себя на его месте – «в его шкуре» – то есть в его уме и теле. Мы думаем, что это возможно, так как мы разделяем общие базовые человеческие отношения, мотивации и эмоциональные реакции и у нас есть воображение, чтобы восполнить недостающее. Например, мы можем чувствовать, что если бы мы были мистером L., нам было бы очень тяжело иметь такого сына. Далее, мы могли бы подумать, что такой ребенок требует очень большого терпения от родителей, и, находясь в позиции мистера L., стремились бы иметь рядом с собой учителя, разделяющего ответственность за обучение ребенка, и были бы рады, если бы мальчик каждый день в течение несколько часов находился под присмотром специалистов.

Такая эмпатия полезна до некоторого момента, но она является только приблизительным руководством и может привести нас к совершенно неверным выводам. Мы можем только догадываться, что происходит с этим отцом, а наши догадки основываются на нашей личной способности справляться с несчастьем вообще и с несчастьем данного конкретного типа. В соответствии со своим психологическим складом мы можем считать, что легче или труднее иметь дело с умственно отсталым ребенком, чем с физически больным или психотиком. Наше суждение, основанное на «помещении себя в шкуру другого», будет ошибочным настолько, насколько мы отличаемся от нашего клиента и все же предполагаем, что он такой же, как мы. Мисс А. чувствовала, что если бы она была в позиции своего клиента, то захотела бы, чтобы ее сын посещал учебный центр. Возможно, мисс А. лучше справляется с разочарованием, более рациональна и на этой основе ожидает того же от своего клиента. С другой стороны, возможно, ей свойственно преодолевать тревогу посредством действия. В любом случае такой вид «знания» препятствует пониманию личности, отличной от нас самих.

Какова же альтернатива? Мисс В. показала нам другой под ход, заключающийся в восприимчивом отношении (receptive attitude) – то есть в наблюдении того, как мистер L. выглядит, что он говорит, что значит его опоздание, его поза и выражение лица, о каких чувствах и настроениях он рассказывает и что он заставляет почувствовать консультанта. Вместо того чтобы спросить себя: «Что бы я чувствовала в ситуации мистера L.?» – мисс В. ждала и наблюдала, что происходит и что мистер L. действительно чувствует, а также отмечала свои чувства и мысли, возникшие в процессе общения с клиентом. В результате в ее уме сложилась картина, которая, если описать ее словами, будет выглядеть так: «Этот человек не может вынести того, что у него умственно отсталый сын, и поэтому он развил теорию, позволяющую ему верить, что все в порядке. Но это отрицание фактов не совсем полное. Бессонница мистера L., о которой я догадалась по его уставшему виду и которую он сам подтвердил, показывает, что его постоянно изводят сомнения. Он выглядит несчастным и, по-видимому, не может посмотреть в лицо фактам, потому что не в состоянии вынести отчаяния и депрессии, с которыми ему придется столкнуться, если он позволит себе увидеть правду».

«Помещение себя в шкуру другого» подразумевает воображаемое использование своего ума так, как если бы мы могли поместить его внутрь другого человека. На психоаналитическом языке это называется проективной идентификацией, потому что подразумевает способность чувствовать так же, как другой человек, с помощью фантазии проецируя в него часть самого себя (как бы для разведки). Восприимчивость же, напротив, означает использование своего ума как инструмента, чувствительного к тем волнам и тому эхо, которые устанавливаются в нем проекциями другого человека. Такое восприимчивое отношение не следует путать с пассивностью. Прежде чем мы сможем определить, каков другой человек, мы должны захотеть знать – быть внимательными и от крытыми к получению сообщений. Такое отношение напоминает скорее экран радара, чем луч прожектора.

У.Р. Бион (1962) изучал природу этого процесса. Постепенно осознавая чувства, порождаемые в нем аналитическими пациентами (контролируя себя и поддерживая контакт со своими чувствами), он понял, что откликается на некоторое сообщение и что его заставляют почувствовать то состояние ума, о котором пациент хочет рассказать или которое пациент не может вытерпеть в себе. Бион утверждал, что такие явления убедительно объясняются теорией проективной идентификации М. Кляйн (1946), а именно тем фактом, что в фантазии можно отщепить часть своей личности и поместить ее в другого человека. Этот ментальный механизм, говорил он, используется либо для коммуникации, либо для того, чтобы освободить себя от нежелательной части своей личности. Этот механизм не просто оперирует в фантазии, но приводит к поведению и действиям, которые в реальности вызывают желаемый отклик у воспринимающего человека.

Бион полагал, что с самого начала жизни ребенок способен вести себя таким образом, что у матери появляются чувства, которые он не хочет испытывать или хочет, чтобы испытывала она. Такое поведение также позволяет матери понять своего ребенка через восприимчивость к тем аспектам его души, которые он проецирует в нее.

Несмотря на то, что такое восприятие с меньшей вероятностью приводит к абсолютно ошибочным выводам о других людях и, следовательно, является более полезным при работе с клиентом, чем представление себя в его ситуации, восприимчивость консультанта существенно зависит от его контакта со своими чувствами.

Если консультант недостаточно хорошо осознает те или иные свои чувства, то может не заметить важные путеводные нити и его восприятие окажется искаженным, а его неспособность справиться с тревогами может привести к тому, что чувства клиента затопят и сокрушат консультанта. Этот вариант мы обсудим позже.

Теория восприимчивости к сообщениям клиента, передаваемым посредством проекции, объясняет нам также явление, называемое интуицией (или допустимым контрпереносом), и имеет большое практическое значение, потому что с ее помощью мы понимаем, что влияние, которое оказывает на нас клиент, может быть ценным индикатором того, какого рода чувства он хочет, чтобы мы испытывали. Иногда это могут быть счастливые чувства, но чаще всего он передает нам, «загружает» в нас разочарование, депрессию и страх, которые сам не может вынести. Как следствие, становится понятнее, почему любая терапевтическая работа так изматывает. Быть носителем чувств, которые другие люди находят слишком тяжелыми и невыносимыми, – действительно трудная задача!

Описанный выше тип коммуникации часто является невербальным, он действует наряду с сознательными сообщениями и часто противоречит им. С другой стороны, молчание заставляет нас почувствовать неприемлемую для клиента часть его личности. Большинство людей с трудом переносят молчание, и консультанты тоже склонны воспринимать его как знак враждебности. Час то это соответствует действительности. Однако молчание может использоваться для передачи отчаянного стремления быть принятым и понятым; для выражения желания быть понятым без слов, как младенец; или желания слиться с другим лицом в одно целое; или может выражать стремление вызвать беспокойство и заботу. Консультант должен разгадать природу сообщения, используя все доступные подсказки и осознавая свои контрпереносные чувства.

Очевидно, что процесс, который мы здесь обсуждаем, сильно отличается от вытеснения. Если вытеснение – это внутреннее по давление эмоций, вызывающих конфликт, то проективная идентификация выталкивает нежелательные чувства из ума одного чело века в ум кого-то другого.

Мы все, конечно, в некоторой степени знакомы с тем, что здесь описывается, так как знаем, что страх и депрессия «заразительны» и что, например, трудно долгое время находиться в компании человека, страдающего тяжелой депрессией. Для объяснения недостаточно просто сказать, что у нас те же страхи и несчастья, как и у клиента, или что мы пугаемся или впадаем в депрессию из сочувствия, хотя эти факторы тоже в некоторой степени действуют. Когда мы готовы быть восприимчивыми, то чувствуем, что требования, предъявляемые к нам, действительно являются тяжелым бременем. «Горе разделенное – уже половина горя», «снять груз с плеч», «такое облегчение – иметь возможность поговорить с вами» – эти и другие подобные фразы выражают психическое ощущение, что боль можно отделить от себя, и потребность в человеке, который бы нес ее вместе с нами или за нас. Теория проективной идентификации объясняет нам терапевтическое значение переживания, связанного с нашей уязвимостью для проникновения душевной боли другого человека, делающей нас ее носителем, и придает ему особую глубину и смысл.

********************************

«Лоскутная энциклопедия»

Аффилиация – стремление быть в обществе других людей. Тенденции к аффилиации возрастают при вовлечении субъекта в потенциально опасную стрессовую ситуацию. При этом общество других людей позволяет проверить избранный способ поведения и характер реакций на сложную и опасную обстановку. В известной мере близость других приводит и к прямому снижению тревожности, смягчая последствия психологического и физиологического стресса. Блокирование аффилиации вызывает чувство одиночества, отчужденности и порождает фрустрацию.

*********************************

Здоровья вам, удачи и всего самого доброго!
Ваша Шива

Письма (хвалебные, ругательные и предложительные) принимаются на адрес maria@igisp.ru