Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Интерпретация проективных тестов

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 985 RSS
←   Январь 2011   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 25-03-2006
Адрес автора: psychology.rorschach-owner@subscribe.ru

Автор
Ольга Бермант-Полякова

Статистика

985 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Интерпретация проективных тестов


Rorschach & Psychoanalytic Diagnostics
Быть психологом

Здравствуйте, уважаемые читатели!
Выпуск третьей недели января 2011.

В 2011 году в выпусках рассылки «Интерпретация проективных тестов» будет перепечатана моя монография «Посттравма: диагностика и терапия», изданная в 2006 году издательством «Речь» тиражом 1500 экземпляров. Как мне неоднократно приходилось слышать, тираж книги давно распродан. Где прочесть издание он-лайн, я не знаю, поэтому опубликую текст здесь, в «Золотой» рассылке, - в книге 248 страниц, неделя за неделей по пять страниц у вас будет возможность прочесть её всю, бесплатно. Книгу я писала в 2005 году, новые статьи, лекции и практические занятия по психодиагностике и психотерапии еженедельно пишу для тех, кто оформил платный абонемент.

Книга на сайте Озон

Страницы 11-12 занимает название «Часть I ВЗГЛЯД ПСИХОТЕРАПЕВТА. ТЕРАПИЯ ТРАВМАТИЧЕСКОГО ПЕРЕЖИВАНИЯ», со страницы 13 начинается Глава 1 ТРАВМАТИЧЕСКОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ И ЕГО ОСМЫСЛЕНИЕ.

© О.В. Бермант-Полякова, 2006
Со стр. 13-18
Часть первая.
Взгляд психотерапевта.
Терапия травматического переживания.
Глава 1. Травматическое событие и его осмысление.

Прежде чем говорить об исцелении травматического переживания, обратимся к понятиям «травма», «травматическое переживание» и «травматическое событие». Жизненный опыт подсказывает, что ряд обстоятельств и ситуаций несёт в себе повреждающий эффект изначально (например, ураган или захват заложников). В силу своей болезненности и интенсивности травматический опыт выходит за пределы возможностей субъекта по переработке этого опыта. Травматичность события это субъективная характеристика. О психологических составляющих травматического переживания, как они представляются с позиций психодинамического подхода в психотерапии, будет рассказано далее.

Травматическое событие.

Травматическое событие представляет собой ситуацию, «перегружающую Эго». Это экстраординарное, выбивающееся из общего хода жизни событие, даже если оно не несёт угрозы жизни. Суть травматического переживания состоит в неспособности усвоить случившееся событие.

Травматическое событие, как правило, вызывает реакцию шока. Выражение «шокировать» давно пересекло границы узкого медицинского словоупотребления, став синонимом любого сильного переживания, которое задело, «травмировало», поразило.

С профессиональной точки зрения, если пострадавший способен сформулировать, что именно шокировало его в происходящем, мы имеем дело с попытками здоровой души переработать, интегрировать потрясшиий её опыт.

О травме нельзя рассказать, она рассказывается в неподконтрольном воспроизведении пережитого, в избегании стимулов, связанных с ней и в постоянной настороженности. О масштабе душевной травмы психотерапевт судит по степени умолчания о ней.

Пример 1.

Расстройство адаптации вследствие шокирующего события.

Девочка-подросток, вернувшись домой из школы, обнаружила на кухне труп повесившегося старшего брата. Она застыла в шоке от увиденного в нескольких метрах от трупа. Сколько времени пострадавшая простояла как вкопанная с открытыми глазами, точно неизвестно. Из шокового состояния её вывела мать, вернувшаяся с работы. Даже спустя несколько недель картина обвисшего на верёвке тела постоянно стояла у подростка перед глазами. Больная непрерывно плакала и не могла ничего делать. Лекарственное лечение и короткий курс психотерапии помогли ей вернуться к привычным занятиям.

Спустя полгода она сильно горевала о брате, ей трудно было говорить об утрате, о невозможности исправить или изменить ход событий, она страдала от боли потери, глубоко переживая личную трагедию. Вместе с тем образ тела уже не был доминантным в её воспоминаниях, облик брата являлся ей как грустными воспоминаниями похорон, так и светлыми минутами из прошлого. Она вернулась в круг дел, занимающих людей в повседневной жизни.

Литературная иллюстрация 1.

Сублимация шокирующего события в творчестве.

Литературное творчество выступает средством «изживания», переработки травматического опыта. З.А. Трубецкая приводит рассказ Достоевского в конце 1870-х годов в салоне А.П. Философовой: «Самый ужасный, самый страшный грех – изнасиловать ребёнка. Отнять жизнь – это ужасно, говорил Достоевский, но отнять веру в красоту любви – ещё более страшное преступление. И Достоевский рассказал эпизод из своего детства. Когда я в детстве жил в Москве в больнице для бедных, рассказывал Достоевский, где мой отец был врачом, я играл с девочкой (дочкой кучера или повара). Это был хрупкий, грациозный ребёнок лет девяти. Когда она видела цветок, пробивающийся между камней, то всегда говорила: «Посмотри, какой красивый, какой добрый цветочек!». И вот какой-то мерзавец, в пьяном виде, изнасиловал эту девочку, и она умерла, истекая кровью. Помню, рассказывал Достоевский, меня послали за отцом в другой флигель больницы, прибежал отец, но было уже поздно. Всю жизнь это воспоминание меня преследует, как самое страшное преступление, как самый страшный грех, для которого прощения нет и быть не может, и этим самым страшным преступлением я казнил Ставрогина в «Бесах»». (Трубецкая З.А. Достоевский и А.П. Философова. Публикация С.В. Белова – «Русская литература», 1973, №3, с.117)

Характерно, что два героя Достоевского совершили это преступление и оба кончают самоубийством. Литературоведы полагают, что Достоевский исходил из убеждения, что у них испорчено сердце, поэтому они неспособны к возрождению. В творчестве Достоевского способность к возрождению дана Раскольникову, у которого испорчено не сердце, а разум.

Литературная иллюстрация 2.

Пример осмысления шокирующего события.

Каким образом здоровая душа справляется с болезненным событием, как она перерабатывает, интегрирует шокирующий опыт? Для иллюстрации этой динамики обратимся к хрестоматийному произведению А.С. Пушкина.

Жизнь героев повести «Капитанская дочка» то и дело подвергается смертельной опасности, но с высоты прожитых лет рассказчик способен увидеть в произошедшем множество смыслов, он не фиксирован на страхе за свою жизнь и угрозе насилия над возлюбленной. Хотя повесть изобилует событиями, любого из которых было бы достаточно для того, чтобы развить посттравматическое расстройство, у героя достаёт душевных сил совладать с ними. Пережитые испытания однозначно расцениваются героем как потрясшие его душу. Однако испытания приобретают совершенно иной, нетравмирующий смысл. Они соединяют сердца молодых людей: «Неожиданные происшествия, имевшие важное влияние на всю мою жизнь, дали вдруг моей душе сильное и благое потрясение».

«Капитанская дочка» рассказывает о любовном треугольнике и мести отвергнутого поклонника его счастливому сопернику. Швабрин оскорбительно отзывается о Маше как о доступной девушке, которая за серёжки придёт к Гринёву в сумерки, и мужчины сходятся в поединке. Гринёв получает ранение и лежит в горячке. Маша ухаживает за ним, молодые люди влюбляются друг в друга и объясняются. Швабрин пишет родителям героя донос, и его просьба о благословении на брак получает отказ. «С той поры положение моё переменилось, - пишет рассказчик. – Марья Ивановна почти со мной не говорила и всячески старалась избегать меня. Дом коменданта стал для меня постыл. Мало-помалу приучился я сидеть один у себя дома. ... Жизнь моя сделалась мне несносна. Я впал в мрачную задумчивость, которую питали одиночество и бездействие. Любовь моя разгоралась в уединении и час от часу становилась всё тягостнее. Я потерял охоту к чтению и словесности. Дух мой упал. Я боялся или сойти с ума, или удариться в распутство». Как сказали бы сегодня психиатры, герой переживает депрессивный эпизод.

Дальнейший сюжет задаёт пугачёвский бунт. С этого момента экстраординарным событиям в жизни героев нет числа. Родителей девушки казнят, она заболевает горячкой. Швабрин изменяет присяге и становится комендантом крепости. Он спасает Маше жизнь, соучаствуя в обмане попадьи, выдающей девушку за племянницу. Как только Маша выздоравливает, Швабрин заключает её под стражу, угрожает расправой и морит голодом, принуждая стать его женой. Всё это становится известно Гринёву из письма Маши. Гринёв обращается к своему начальнику с просьбой о помощи, но получает отказ. Тогда он предпринимает неожиданный для русского дворянина и офицера XVIII-го века шаг – оставляет осаждённый Оренбург и обращается за помощью к мужицкому царю, Пугачёву. В лагере Пугачёва его допрашивают и собираются пытать. Пугачёв милует героя повествования и спрашивает, что привело его в мятежную слободу.

Гринёв доносит на Швабрина. Пугачёв избавляет Машу из заточения, и герои отправляются в путь. В дороге Гринёва арестовывают по доносу Швабрина и судят за измену присяге. Как только Гринёв понимает, что судьям нет дела до человеческой стороны его поступков, он прекращает самозащиту. Швабрин и Гринёв встречаются на очной ставке. «Я выслушал его молча и был доволен одним: имя Марьи Ивановны не было произнесено гнусным злодеем, оттого ли что самолюбие его страдало при мысли о той, которая отвергла его с презрением, оттого ли, что в сердце его таилась искра того же чувства, которое и меня заставляло молчать, - как бы то ни было, имя дочери белогорского коменданта не было произнесено в присутствии комиссии».

В финале произведения Екатерина II из уважения к заслугам отца дарует Гринёву помилование и, избавляя от позорной казни, повелевает только сослать его в отдалённый край Сибири на вечное поселение. Маша догадывается, что её возлюбленный мог бы оправдаться, если б захотел, и полагая себя виновницей несчастья, отправляется в Петербург. Она сообщает Екатерине о подоплёке дела и получает из рук императрицы оправдание своего жениха.

Такова фабула этого произведения. Жизненные испытания, выпавшие на долю героев, Пушкин представляет как автобиографические записки Гринёва. В наброске введения рассказчик, Пётр Андревич Гринёв, обращаясь к внуку, признаётся, что «На некоторые вопросы я никогда тебе не отвечал, обещая со временем удовлетворить твоему любопытству. Ныне решился я исполнить моё обещание. Начинаю для тебя свои записки, или лучше искреннюю исповедь....»

Любопытно проследить, как в процессе работы над «записками» Пушкин сокращает эпизоды, непосредственно связанные с травматическими переживаниями. В окончательную редакцию повести не вошла так называемая «Пропущенная глава», где рассказывается о приезде Гринёва домой. В этой главе описывается, как переправляясь через Волгу, он видит в лунном свете виселицу, утверждённую на плоту, и разглядывает умертвлённых. Приезжая на родину, он обнаруживает отца, мать и Машу связанными и запертыми в анбаре, но оказывается запертым вместе с ними. Швабрин собирается поджечь амбар, дым заполняет помещение. Герои готовятся умереть вместе. Они решаются на прорыв, и отец Гринёва ранит Швабрина. Взбунтовавшиеся крестьяне слышат его последний приказ: «Вешать его... и всех... кроме её...». От повешения семью Гринёвых спасает чудо: в село входят правительственные войска, преследуют и рубят бунтовщиков. Отец Гринёва в финальной сцене прощает желавших его смерти крестьян.

Но и без пропущенной главы, описания, оставленные Пушкиным в тексте, можно считать хрестоматией источников угрозы жизни. Добрый капитан Миронов приказывает пытать пленного башкирца, у которого вырван язык. Этот же башкирец позже вешает капитана Миронова. Его супругу, растрёпанную и раздетую донага, вытаскивают на крыльцо и убивают ударом сабли по голове. Гринёва хотят казнить и подталкивают в петлю. В другой раз его предлагают «свести в приказную да запалить там огоньку», от этих слов «старого злодея» у Гринёва пробегает мороз по коже. Марья Ивановна сидит под замком на воде и хлебе и готовится к смерти. Гринёва приговаривают к казни за измену присяге. Он присутствует при казни Пугачёва, который узнаёт его в толпе и кивает ему головою.

В одной из ранних редакций Пушкин вкладывает в уста Гринёва такие слова: «...завлечённый пылкостию моих страстей во многие заблуждения, находясь несколько раз в самых затруднительных обстоятельствах, я выплыл наконец, и, слава Богу, дожил до старости...»

Рассказчика-Гринёва можно уподобить пациенту, сумевшему преодолеть уничтожающее влияние сверхсильных аффектов травмирующей ситуации, вписать их в знакомую ему картину мира, осмыслить и переосмыслить с позиций личных и групповых, сословных ценностей. В итоговом варианте произведения нет автобиографического по тону введения. Вместо него Пушкиным поставлен эпиграф ««Береги честь смолоду». Пословица». Таким образом, пережитые героями испытания осмысляются в контексте верности чести, духовным заветам, как верность себе, внутренней правде.

С уважением,
Бермант-Полякова Ольга Викторовна
психолог, психотерапевт, супервизор
Новые лекции и практические занятия

Наверх
В избранное