Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Интерпретация проективных тестов

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 985 RSS
←   Октябрь 2011   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 25-03-2006
Адрес автора: psychology.rorschach-owner@subscribe.ru

Автор
Ольга Бермант-Полякова

Статистика

985 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Интерпретация проективных тестов


Rorschach & Psychoanalytic Diagnostics
Быть психологом

Здравствуйте, уважаемые читатели!
Выпуск четвёртой недели октября 2011.

В 2011 году в выпусках рассылки «Интерпретация проективных тестов» будет перепечатана моя монография «Посттравма: диагностика и терапия», изданная в 2006 году издательством «Речь» тиражом 1500 экземпляров. Как мне неоднократно приходилось слышать, тираж книги давно распродан. Где прочесть издание он-лайн, я не знаю, поэтому опубликую текст здесь, в «Золотой» рассылке, - в книге 248 страниц, неделя за неделей по пять страниц у вас будет возможность прочесть её всю, бесплатно. Книгу я писала в 2005 году, новые статьи, лекции и практические занятия по психодиагностике и психотерапии еженедельно пишу для тех, кто оформил платный абонемент.

Книга на сайте Озон

© О.В. Бермант-Полякова, 2006

Со стр. 169-173

Личностная динамика тестируемого.

Психодиагностическая ситуация коренным образом отличается от психотерапевтической. Она ориентирована на получение нового знания и преследует свою, раскрывающую цель. Парадоксальным образом открывающееся психодиагносту многомерное Я пациента в итоге сводится к одной категории – диагнозу. Ценность знания в диагностике и терапии совершенно различна. Психотерапия ориентирована на изменение и знание как таковое не считает главным. Вряд ли кому-либо из клиентов может помочь сообщение о том, что его проблемы обусловлены эдиповым комплексом, фиксацией на какой-либо стадии эмоционального развития, работой примитивных психологических защит или провалом в развитиии Я-объектной связи.

В некоторых аспектах диагностика и терапия схожи. Терапия предоставляет сцену для разыгрывания взаимоотношений. Знание, полученное психотерапевтом, относится к пониманию того, как структурируется опыт пациента. Диагностическая ситуация представляет собой такую же сцену. На ней так же разыгрываются взаимоотношения. Независимо от того, в каком контексте встречаются психолог и клиент, они испытывают различные переживания и их взаимодействие также вызывает к жизни перенос. Приверженцы Эго-психологии полагают, что в терапии повторяется (переносится) ранний детский опыт. Стронники интерсубъективного подхода видят терапию как новый опыт взаимоотношений, и полагают, что его интеграция с прошлым опытом приводит к желанному терапевтическому изменению. Несколько встреч в рамках психодиагностического исследования и отношения, возникающие в тестовой ситуации, представляют собой новый опыт для каждого из участников. Кратковременность тестирования не позволяет говорить о каких-то процессах его осмысления или интеграции.

Принимая за основу, что сознательно клиент в некоторой степени соглашается с идеей тестирования, понимает пользу этой процедуры и принимает намерения психолога помочь ему, необходимо добавить, что его поведением управляют разнообразные мотивы. Иным нравится получать помощь профессионала, кому-то интересно состязание с самом собой. Личностная динамика тестируемого не исчерпывается его осознаваемыми намерениями. Тестирование остаётся для пациента непонятным эпизодом, аналогов которому в обыденной жизни он не находит. К взаимоотношениям психолога и клиента добавляется принуждение к взаимодействию со стимульным материалом, запускающее процесс проекции. Шефер отмечает, что и ситуация экспертизы, и направление в связи с затруднениями в психотерапии, и участие в экспериментальном исследовании результатов психотерапии, и тесты для назначения на новую должность или проверки профпригодности представляют собой ситуацию, у которой человек знает, что его личность подвергается изучению. Это знание пробуждает иррациональные, примитивные, обычно скрытые установки и концепции.

Отношения сотрудничества в психодиагностической работе могут быть нарушены иррациональными силами, прояснение которых вносит важдый вклад в понимание психопатологии человека. Шефер подчёркивает, что не существует какого-то стиля тестирования или тестовой батареи, которая позволила бы избежать их дезорганизующих влияний, и призывает быть внимательными к из появлению в межличностном взаимодействии.

Пассивная жертва вуайериста.

Как ни грустно это признавать, психолог находится в позиции подглядывающего человека. Он вторгается в частную жизнь, и пациент в ситуации тестирования выступает в роли пассивной жертвы вуайериста. Конечно, есть люди, которые находят в этом удовольствие, и возможность выставить себя на показ приносит им психологическое, а на неосознаваемом уровне, сексуальное удовлетворение. Они активно «преподносят» себя, сами обращаются к психодиагносту и пассивными жертвами психологического подглядывания не являются, проводит различие Шефер. Наряду с этим существует группа людей, у которых эксгибиционистские тенденции очень сильны, но отчуждаются от Я и подавляются. Они разрываются между искушением показать всё и защитным императивом всё скрыть.

Как правило, пациент не является таким психологическим эксгибиционистом. В самом общем случае тестирование не является его инициативой, и выставление себя напоказ ему неприятно. Его положение осложняется тем, что он продолжает сотрудничать, даже когда знает, что на него потихоньку поглядывают. Он позволяет это делать, ибо чувствует каким-то образом, что не должен захлопывать створки психологического окна, через которого на него глядят.

Другой важный момент состоит в том, что тестируемый не знает наверняка, что же такое видят в нём через это окно и даже, станет ли это ему вообще когда-нибудь известно. Оставленный один на один со всем этим, он быстро начинает предполагать самое худшее, говорит Шефер.

Недоверие к психологу.

В ситуации тестирования не существует способа различить, в какой мере психолог понимает, принимает, защищает и помогает, или неверно понимает, выносит приговор, клевещет и наказывает. Психодиагност, который проводит тестирование, ничем не заслужил доверия. Нарушенная способность доверять часто встречается среди направляемых на тестирование к клиническому психологу.

Наряду с недоверием к психодиагносту существует и такая позиция, как далёкая от адкватной оценки реальности проекция в психолога магического всемогущества и необычных влияний и сил. Такое приписывание магических способностей может быть неосознаваемым, но доступным выявлению через поведение пациента в ситуации тестирования, анализ его высказываний и отношения к психодиагносту.

Существует более или менее реалистичное восприятие позиции психолога, задаваемой его профессиональной ролью и пониманием его добрых намерений. Результаты тестов приносят пользу как терапевту, так и клиенту, и процедура тестирования в отделении госпиталя может сэкономить месяцы знакомства с патологией пациента в процессе психотерапии.

Психолог ничего не показывает пациенту из своего внутреннего мира. Конечно, внешний облик, используемая речь, манеры и экспрессивные движения сообщают о психодиагносте определённые сведения, но обычно тот намеренно держится в тени, помещая в свет софитов тестируемого. Это неизбежно делает психолога безликим с социальной точки зрения, даже если он ведёт себя дружелюбно, заинтересованно и откликается на нужды своего клиента.

Сильнее «безликости» клиентов тревожит другой аспект поведения психолога, а именно, его стандартная реакция на содержание даваемых ответов. Даже если психодиагност дружелюбен и высказывает поддержку, в интересах тестовой процедуры он не подаёт никаких сигналов о том, каким был данный ответ. Встречая молчаливого, непроницаемого, любопытного, но закрывающегося от других незнакомца, мы обычно ощущаем его холодным, отчуждённым, презрительным и даже неприятным, и психолог в этом случае не исключение. В результате имеют место лёгкие и не очень проблемы с установлением раппорта между психодиагностом и клиентом.

К числу факторов, которые уменьшают беспокойство в ситуации тестирования, Шефер относит способность пациента рационализировать и успокаивать самого себя. Многие иррациональные тенденции не осознаются тестируемым. Он справляется с тревогой самостоятельно, уверяя себя, что отношения в тестовой ситуации временные и однократные. В типичной ситуации осторожному человеку легче быть спонтанным, тёплым и искренним с пассивным незнакомцем, чем в кем-то более близким, с кем-то, кто может стать объектом глубоких и длительных отношений. В этом отношении психолог «надёжный» партнёр.

В дополнение к сказанному Шефер указывает на важное обстоятельство: клиенту известно о том, что отчёт об итогах тестирования прочтёт психотерапевт. Он сравнивает позицию клиента с положением ребёнка, который чувствует, что его родители обладают всеведением, и от них не может быть никаких секретов. Эта аналогия может стимулировать развитие переноса по отношению к психологу. Реакции переноса запускаются также тем обстоятельством, что тестирование проводится по просьбе терапевта. Как результат, психолог воспринимается как всемогущий и всезнающий родитель. По этим причинам, страхи осуждения, отвержения и избегания родительской любви оживают и усиливаются во время теста, и тревога по поводу вторжения в частный мир растёт ещё больше.

У тестируемого могут возникнуть ожидания, что результаты тестирования дадут ответ на вопрос, нуждается ли он в терапии. Тогда оживающий в ситуации тестирования перенос заставляет его переживать страх потери «родительской» любви. Тестирование может стимулировать и прямо противоположный страх, а именно, страх «родительской» любви самой по себе, и тогда пациент постоянно провоцирует психолога отвергнуть его, выстраивая тем самым садо-мазохистские отношения, которые защищают его от любви. Это наблюдение справедливо для большинства шизоидных пациентов.



С уважением,
Бермант-Полякова Ольга Викторовна
психолог, психотерапевт, супервизор
Новые лекции и практические занятия

Наверх
В избранное