Все мы гиганты, воспитанные пигмеями,
 которые научились жить, мысленно сгорбившись.

Р.А. Уилсон

 

Прежде чем мы продолжим размышления на тему "Что есть истина?", предлагаю прочитать письмо Сергея Хинельцева на эту тему:

Доброго времени суток, Юрий.

Прочитав рассылку Что есть истина? невольно пришло такое мнение, что последователи Философии в поисках истины находятся в той ситуации, (как и многие из нас) когда живешь в своем придуманном мирке и радуешься тому что ты здесь хозяин-создатель (немного громко? :), но так ведь многие живут), т.е. все крутится вокруг Их мировоззрения.

Может Создатель не хотел такой сложности - умных формул и заключений (хотя чтоб достичь вершин в человеческом мире надо быть по изворотливей :).

Надо почувствовать, быть готовым к восприятию истины, т.к. она должна быть всегда открыта. А чтобы быть готовым надо освободиться от страстей. И человеку достаточно будет тогда одного взгляда, чтобы увидеть суть вещей с их "хитроумными" ходами и непонятными событиями.

Мое отношение к истине больше схоже с притчей про двух братьев, как один пошел по свету искать истину, а второй ... остался дома - женился, дети, сад, внуки.

Вообщем, я за осознание сути происходящих событий, достойное продолжение человека, чтобы он более приблизился к познанию Бога и достойно поднимался по этим ступенькам жизни.

Человек, осознавший истину, никогда не будет никого и ничто осуждать, при этом видя причину и следствие.

Ваши рассылки познавательные в том, что исторические события в рассылках часто для меня являются неизвестными.

А спасибо Вам хочу за то, что помагаете людям заглянуть в себя и постараться разобраться в себе, а не лихорадочно жить чужими жизнями.


Всего доброго.


Сергей Хинельцев (г. Алдан)
ICQ 292161391
 

Я пока не буду комментировать это письмо - надо сначала познакомить вас с другими точками зрения. :) Единственное, что хочу сделать прямо сейчас - это дать ссылку для желающих познакомиться с притчей о двух братьях, на которую ссылается Сергей. Текст притчи вы можете найти в одном из выпусков рассылки или прочитать в книге В. Мегре "Сотворение". И то, и другое есть на сайте www.logachev.info. :)

Итак, из прошлого выпуска мы осознали, что никакие философские парадигмы не могут ответить на вопрос "Что есть истина?". Так может быть в этом нам поможет наука? :) До недавнего времени я был в этом абсолютно уверен! Еще в восьмом классе, начитавшись книг о компьютерах, я твердо решил стать кибернетиком и внести свой вклад в создание искусственного интеллекта. :) В школе долго засиживался по вечерам с паяльником в руках, обложившись книгами. Да и ВУЗ был выбран сознательно тот, где был факультет кибернетики. Научная работа на кафедре, международные олимпиады, диплом с отличием, рекомендация в аспирантуру и :) служба в армии...

Долгие годы я был верен выбранному в юности пути. После службы в армии, 11 лет проработал в ЦУПе, где прошел путь от инженера до руководителя группы по разработке специального программного обеспечения. Учеба в аспирантуре, подготовка диссертации, работа на одних из первых в СССР импортных персональных ЭВМ. С приходом перестройки я с головой ушел в бизнес по разработке программного обеспечения: создавал, развивал и продавал компьютерные компании, которые и до сих пор успешно работают на рынке. Сейчас я во главе международной компании, которая разрабатывает программное обеспечение, использующее собственные наработки в области искусственного интеллекта...

Все вроде бы хорошо и не на что жаловаться! Но что-то мучило меня в душе, не давало расслабиться и пожинать плоды своих усилий...

В науке есть принцип - чтобы познать систему, надо выйти за ее пределы! Давайте применим этот принцип к самой науке и поможет нам в этом книга А.И. Осипова "Путь разума в поисках истины". Для тех, кому ниже приведенный материал покажется трудным для понимания или скучным, :) рекомендую переходить сразу в конец рассылки. У вас еще есть время, чтобы вернуться к нему... Когда? Тогда, когда ваш разум и душа ваша будут готовы к этому...

2. Наука

Другой путь в поисках истины проходит разум в естественно-научном познании мира. И хотя этот путь исторически значительно короче, чем у философии, однако он не менее эффективен в своих достижениях. К каким результатам приходит научная мысль в познании бытия?

В XVIII- XIX веках и отчасти, "по инерции", в XX веке в науке господствовала чисто механистическая концепция, которая рассматривала мир не более как огромный механизм, действующий по строгим, раз и навсегда данным законам. Известный ответ Далласа Наполеону "Сир, я не нуждаюсь в этой гипотезе", - когда последний спросил о месте Бога в мире, выразил тот абсолютный детерминизм в понимании мира, который присущ этой концепции.

Известно, что одной из самых заветных мыслей Лейбница была мечта о создании т.н. "универсальной характеристики" - алгоритма, с помощью которого чисто механическим путем можно было бы "получить всю истину". Но живая природа, не говоря уже о человеке, никак не поддавалась "вычислению", поэтому позднее в нее включили понятие вероятности и все стали объяснять некоторым (хотя и не поддающимся никакому измерению) сочетанием причинности и случая или "Случая и Необходимости" (если употребить название книги французского биолога Жака Моно).

Эта, как ее часто называют, "научная точка зрения на мир" включает в себя убеждение, что единственная истина есть истина "объективная", т.е. та, которая может быть засвидетельствована специальными наблюдениями и измерениями, доступными каждому беспристрастному исследователю. Все остальное, что выходит за границы т.н. объективного наблюдения и эксперимента, например Бог, дух, вечность, любовь, радость и т.д., является субъективным, эмоциональным и не имеет никакого отношения к науке и истине, и потому не заслуживает никакого внимания.

Современная наука при всех ее громадных достижениях, а точнее, благодаря им, высказывается более скромно, чем наука недавнего прошлого. Ученые теперь реже, чем в прошлом, говорят о безусловных законах и чаще о теориях и гипотезах, меньше - о детерминизме и больше - о вероятности, меньше - об "истине" и больше о "моделях". А модели эти понимаются не как умственные или наглядные копии реальности, а как эффективные методы размышления над проблемами реальности для достижения поставленных человеком целей.

Интересны и весьма показательны при этом и те критерии, которые применяются ныне для оценки новых теорий. Их два вида. Одни являются своего рода выражением удовлетворения своим пониманием мира. Если новая теория увязывает явления, которые не связывались предыдущими теориями, или может эти теории сопоставить более "красивым" (А.Пуанкаре, П.Дирак) или "простым" (Э.Мах) способом, то эта теория считается убедительной и истинной.

Другая разновидность критериев имеет отношение к функциональности: истинной считается та теория, которая может быть проверена экспериментально и обладает предсказательностью. Однако эти вторые критерии очень часто "не работают" без первых. По поводу чего Ф.Франк иронизирует: "Наука похожа на детективный рассказ. Все факты подтверждают определенную гипотезу, но правильной оказывается, в конце концов, совершенно другая гипотеза" [Франк Ф. Философия науки. М., 1960. С. 76.].

Существуют четыре другие характерные особенности современной науки, особенно интересные в плане уяснения степени достоверности ее выводов.

Во-первых, сейчас ученые редко говорят о "научном методе" в смысле какого-то единственного универсального метода науки. Они говорят о методах и изобретают новые методы для решения новых проблем.

Во-вторых, чтобы описать одни и те же явления, ученые создают разные дополнительные модели. Один из наиболее известных примеров относится к природе света, где в зависимости от целей свет рассматривают или как частицы, двигающиеся в пространстве с огромной скоростью, или как волны в энергетическом поле (вейвикл).

Обе эти, казалось бы, взаимоисключающие модели вытекают из квантовой механики, но ни к одной из них в отдельности научное представление о свете не сводится. И хотя такая диалектика квантовой механики несовместима с привычным здравым смыслом, ученые признают, что использование этих моделей дает наилучшие возможности для описания природы света.

В-третьих, имеет место переосмысление понятия объективности в науке. Согласно традиционному мышлению, наука давала объективность, совершенно независимую от личных интересов ученых. Что-то от этого идеала еще остается. Но все чаще признается, что научные исследования занимаются разрешением вопросов, поставленных человеческой личностью, а не какой-то "объективной" реальностью. Искомые ответы являются ответами на человеческие вопросы. Более того, особенно со времени появления трудов В.Гейзенберга, существует понимание, что по крайней мере при некоторых тонких опытах, например, связанных с исследованиями микромира, само наблюдение влияет на результаты опыта, а полученное в эксперименте знание является во многих отношениях относительным знанием.

В-четвертых, бурный процесс расширения границ науки делает все более очевидным, что никакое, практически, знание нельзя рассматривать как окончательное. (Пример эволюции в познании атома является здесь, по-видимому, наиболее ярким.)

Эти, как и другие, особенности современной науки и критерии, применяемые в ней сегодня, позволяют ученым и исследователям научного знания сделать вполне определенные выводы о его границах и его истинности. Эти выводы хорошо резюмирует академик Л. Берг: "Истина... есть полезная фикция" [Берг Л.С. Наука, ее содержание, смысл и классификация. 1921. С. 18-20,23. Подробнее см. в §1: Религия и наука.].

Последнее высказывание обращает мысль к еще одной важной характеристике науки. Наука, даже самая теоретическая, всегда прагматична по своим конечным целям, она принципиально замкнута в горизонтальной плоскости интересов только этого мира, в ней нет места проблеме истины, как она стоит в религии и философии, а следовательно, нет и того живого нерва, который лишь делает любую деятельность человека и саму его жизнь в целом мировоззренчески осмысленной, целенаправленной.

Двухмерность науки, отсутствие в ней мировоззренческого содержания - этого третьего, вертикального измерения - полностью исключает в ней свое особое понимание того главного и высшего, что мучает каждого рожденного - зачем я живу?

Такая направленность науки не делает ее, однако, реально нейтральной этически и духовно, ибо многие ее достижения используются или могут быть использованы в целях нравственно и духовно прямо противоположных. И если роль разума в этической ориентации науки более очевидна, то сложнее обстоит дело с его значением в духовной направленности науки.

Можно выделить в этом плане три основные негативные тенденции в интерпретации и ориентировании науки. Одна из них - так сказать "нулевой вариант", при котором все вопросы, связанные с духовной и мировоззренческой жизнью человека, и сама проблема истины объявляются ненаучными и псевдовопросами, и это самое главное - потому не заслуживающими никакого серьезного внимания. Существо этого агностического направления вполне очевидно и не требует особой оценки, оно точно выражено в словах Христа: "Предоставь мертвым погребать своих мертвецов" (Мф. 8, 22].

Вторая тенденция, сколь древняя, столь же и новая, проявляется в попытке раздвинуть границы познания мира и власти над ним за счет включения в науку элементов мистики и магии.

3. Наука или мистика?

Мистика и магия, хотя и имеют общие элементы (иррационализм, вера в наличие сверхприродных сил и другие), различаются между собой характером отношения к Высшему началу. Мистика немыслима без его признания. Мистическое познание осуществляется только в состоянии экстаза, когда "мистик ощущает себя как целостное Единство" [Цит по: Кюнг Г. Существует ли Бог? 1982. С. 296.]. И наконец, для мистика глубоко безразличны все ценности этого мира, он их и не ищет.

В магии все не так. Она большей частью далека от признания Единого Бога; в ней совсем не обязателен экстаз; и ее цели исключительно посюсторонни.

В этом она, по мнению Фрэзера, тождественна с наукой в своих основах. "Когда магия, пишет он, - является в своей чистой и неизменной форме, она предполагает, что в природе явления должны следовать одно за другим неизбежно и неизменно, не нуждаясь во вмешательстве личного или духовного агента. Итак, ее основоположения тождественны с основоположениями современной науки" [Фрэзер Д. Золотая ветвь. Ч. 1. Магия и религия. М.,1931. С. 73.].

Задача магии - заставить духов, высшие и низшие силы, служить человеку в его исключительно земных интересах, безотносительно к их нравственному содержанию и духовным ценностям. И определенная категория ученых также считает, что этические критерии неприложимы к науке и что она должна воспользоваться любыми средствами, в том числе и "необычными" для достижения поставленных целей (конечно, земных, посюсторонних].

Например, американец Муди (Moody) видит причину увлечения в современном просвещенном обществе магией, колдовством, ведовством, оккультизмом и т.п. в следующем: "Расстояние, разделяющее рациональный, научный мир от мира магического, - считает он, - небольшое. Наш западный мир проникнут магическим мировоззрением. Иудео-христианская концепция мира, созданного Богом, обязательно дополняется миром, в котором царит дьявол; Бог противостоит дьяволу, силы белого света и духа противостоят легионам тьмы и земных вожделений. Возможно, что подобное биполярное разделение есть врожденное качество человека, но, безусловно, оно является частью западной традиции" [Цит по: Григулевич И. Пророки новой истины. М., 1983. С. 191. ].

Некоторые социологи и психологи на Западе склонны видеть определенные положительные моменты в магии и магических культах. Тот же Муди считает, что "сатанисты после прохождения лечения средствами магической терапии становятся лучшими гражданами, чем были до этого" (Там же. С. 193.]. "Возможно, именно поэтому, - заключает он, - таким маргинальным (крайним, экстравагантным, нетрадиционным) культам, как церковь Трапезонда, должна быть оказана поддержка... Все, что "увеличивает способность индивидуума приспосабливаться к миру, в котором он живет, может и должно стать критерием при оценке новых и вначале маргинальных институтов нашего общества" (Там же].

Фрейд в 1921 году так говорил об отношении психоанализа к оккультизму: "Усилившийся интерес к оккультизму вовсе не обязательно должен заключать опасность для психоанализа. Мы должны, напротив, быть готовы к тому, что между первым и вторым обнаружится взаимная симпатия... Союз и сотрудничество между психоаналитиками и оккультистами может, таким образом, оказаться допустимым и многообещающим" (Там же. С. 200.].

Прежде чем давать оценку этой тенденции в современной науке, скажем о третьем, "духовном", течении в ней, весьма близком к предыдущему... Отчетливо она выражена одним из крупных современных физиков США Ч. Таунсом в его статье с очень характерным названием: "Слияние науки и религии" (Литературная газета. 1967. №34.]. Основная мысль статьи та, что наука и религия ведут человека к одной и той же цели, но разными путями. То есть утверждается мысль о единстве по существу науки и религии.

Эта деистическая по форме и пантеистическая по содержанию идея неоднократно высказывалась и ранее А. Эйнштейном и некоторыми другими видными учеными, и восходит еще к Аристотелю. Но в данном случае она свидетельствует о глубоком непонимании, если не религии вообще, то христианства безусловно. Здесь мы сталкиваемся с откровенной попыткой метафизику превратить в физику, небо отождествить с землей и Самого Бога рассматривать не более как универсальный принцип Вселенной. В этом заключается, может быть, одна из наиболее распространенных ошибок позитивистского разума в его видении сущности бытия и смысла человеческой жизни.

Очевидно, что в том же состоит основное недоразумение и идеи союза науки с магией, поскольку магия, своим безусловным детерминизмом и полной замкнутостью в этом четырехмерном пространстве-времени, не выведет научный разум на "новые горизонты", тем более не даст ему новых здоровых критериев, нового понимания смысла человеческой деятельности, понимания истины. Напротив, глубоко унизит и то разумение жизни, которое "бесстрастно" присутствует в науке.

И обращение науки к мистицизму не расширит границ ее познания, но уведет еще дальше от познания истины и неминуемо приведет к тяжелейшим последствиям для человечества. Ибо мистика, увлекая человека на путь "незаконного" (Ин. 10, 1) проникновения в мир духовный и утверждая т.н. свободу (фактически произвол) в духовной жизни, тем самым разрушает сами основы человеческой жизни. Этим она принципиально отлична от положительной религии, от Православия с его строгими законами аскетики.

Мистик познает не Бога и потому предпочитает говорить о божественном Ничто, о Невыразимом, Непознаваемом, о Едином и т.д. (См. об этом, например, Булгаков С. Свет невечерний. Сергиев Посад, 1917) Крупный исследователь религий Ф. Гейлер в своем монументальном труде "Молитва" верно замечает, что "последовательный мистицизм освобождает представление о Боге от всех личностных атрибутов, остается "голая" и чистая бесконечность" [Цит. по: Кюнг Г. Указ соч. С. 297.]. В конечном счете мистик сам себя видит богом (Быт. 3, 5].

Подобный мистицизм в христианстве называется прелестью (т.е. лестью себе в высшей степени), гордостным самообманом, духовным сладострастием. Христианские откровения и духовные состояния и переживания, которые, к сожалению, часто также называют мистическими (что приводит к смешению противоположных духовных полюсов - см., например, 2 Кор. 6, 14-15), носят принципиально другой, а во многом и противоположный мистическим, характер.

Очевидно, что ошибочность и пагубность последствий указанной тенденции в науке может быть надлежащим образом оценена лишь при самом серьезном изучении православных принципов духовной жизни и критериев познания.

Путь разума, не очищенного от страстей правильной (праведной) христианской жизнью, очень показателен. Его небывалые в истории научно-технические и социальные достижения в XX столетии сопровождаются появлением столь же небывалых по своей мощи сил разрушения. И в первую очередь эти негативные силы проявляются в духовно-нравственной сфере, где самую большую опасность представляет процесс разрушения критериев добра, красоты, истины.

Сейчас все размывается, переставляется с ног на голову, перемешивается. И ни философия, изъявшая само понятие истины из области своих умозрений, ни тем более наука, для которой этические и эстетические категории вообще вненаучны, не в состоянии остановить этот процесс...

Уже не одно столетие лучшие люди России видели развитие этого процесса на Западе и решительно предупреждали о его пагубных последствиях для человечества. Вот одно из замечательных по своему пророческому пафосу высказываний об этом известного славянофила И.С. Аксакова: "Прогресс, отрицающий Бога и Христа, - писал он, - в конце концов становится регрессом; цивилизация завершается одичанием; свобода - деспотизмом и рабством. Совлекши с себя образ Божий, человек неминуемо совлечет - уже совлекает - с себя и образ человеческий и возревнует об образе зверином".

Сказано, кажется, слишком сильно. Но разве современные небывалые в истории по своим масштабам и остроте проблемы: нравственные, социальные, экологические, экономические, демографические и множество других, - не свидетельствуют о характере прогресса, отвергшего Христа?

Разве пропаганда - узаконенная! - всякого рода безнравственности и открытого глумления над телом и душой человека, свободы лжи, господства золотого тельца, диктата преступного мира и т.д. - не свидетельство одичания дехристианизированного мира?

Разве современная демократия с ее лицемерной свободой и очевидной олигархичностью фактической власти, преследующей только свои цели, не есть завуалированное рабство и деспотизм? (См., например, Шафаревич И.Р. Социализм как явление мировой истории. Сочинения: В 3 т. Т. 1. М., 1994; Ильин И.А. Наши задачи. Т. 2. Историческая судьба и будущее России. М., 1992.)

Наконец, разве полная вседозволенность оккультизма, магии, колдовства, вплоть до сатанизма и открытого издевательства над всем святым ("религиозная свобода"), над всякой правдой и истиной - это не совлечение с себя современным цивилизованным обществом образа Божия и человеческого и ревность об образе зверином (Откр. 13,1-18)?

Несомненно, что в самой идее безграничного познания ("по ту сторону добра и зла"), изначально заложенной в "проекте" нашей цивилизации, человеческий разум допустил принципиальный просчет. Сейчас, в конце XX столетия, это стало очевидным фактом. [Преп. Каллист Катафигиот говорил: "Ум должен соблюдать меру познания, чтобы не погибнуть")

В качестве иллюстрации тупика, в который мы неизбежно попадем в случае, если пойдем в поиске истины по пути естественно-научного познания мира, могут служить, в частности, выпуски рассылки №60-65, объединенные названием "Материалистический тупик".

Желаю осознания и жду писем с вопросами,

Юрий Логачев ylogachev@gmail.com

P.S. Не забывайте в письмах, которые вы мне направляете, указывать свой адрес e-mail и город (мне это важно :). Если нет однозначного запрета на публикацию письма или его фрагмента, публикую по своему усмотрению.