Акты Патриарха Тихона и Трагедия Русской Церкви XX века
Выпуск 18

Продолжаем чтение "Обвинительного заключения" по делу Патриарха Тихона.

После окончательного разгрома Врангелевских армий, уничтожения колчаковщины, изгнания банд генерала Семенова, присоединения к РСФСР освобожденной Грузии и далекого Владивостока 1921 г. встречает Рабоче-Крестьянская Республика, сняв руку с меча и возложив ее на плуг и станок, и оказывается вновь перед лицом нового, грозного, трудного врага... Поволжье сожжено засухой, Украина и Юг выгорели от бездождья. Лучшие места житницы не только России, но и всего мира пусты и опустошены новым беспощадным бедствием, требующим новых бесчисленных жертв. Голодает свыше 20 миллионов человек. Болезни и смерть победоносно шествуют по городам и селам, кося богатую жатву человеческих жизней.

Что делается в это время в стане врагов?

Французская биржа в своем "Temps" пишет: "Каковы бы ни были размеры голода, нельзя будет согласиться ни на какое экономическое решение, зависящее от правительственных действий, пока в России не будут восстановлены нормальные условия, пока доверие, необходимое для внешней торговли, не будет восстановлено". А кадетский "Руль" (N 276 - 1921 г.), комментируя это заявление, говорит: "Было бы проще и яснее сказать: пока в России Советская власть, помощи не будет...". Эта мысль одновременно проходит по всей зарубежной печати, зажигая героев интервенции и блокады новыми надеждами.

"Новая Русская Жизнь", "Общее Дело", "Последние Новости" всю ответственность за голод сваливают на Советскую власть, не уставая твердить: "Для радикального разрешения голодного кризиса в России есть один только путь - свержение власти большевиков..."

"Раз начавшись, этот голод не кончится до тех пор, пока не прекратится владычество большевиков" (Новая русская жизнь. 1921 г. N 179).

"Мы лояльно заявляем: действительная помощь русскому народу придет лишь после низвержения большевиков" (Общее дело. N 371).

Таков общий и основной мотив зарубежных группировок, перепевающих старую песню о необходимости вопрос о помощи голодающим связать с вопросом о помощи успехам контрреволюции.

Каждый шаг Советского правительства, делавшийся в целях наиболее широкой организации борьбы с бедствием, когда отодвигались далеко назад вопросы политического характера, как, например, в деле организации Комитета общественной помощи Кишкина-Прокопович-Кусковой, контрреволюционные круги пытались использовать против Советского государства и в целях его свержения.

Одновременно шла ожесточенная кампания клеветы, направленная, как это и следовало ожидать, и прямо против Советской власти, которая обвинялась в том, что вместо "употребления денег русского народа на борьбу с голодом, они (большевики) бросают их на содержание громадного заграничного штата шпионов, провокаторов и поджигателей мировой революции" (Рижский курьер, N 229, 1 октября 1921 г.).

В этой борьбе церковники опять-таки шли впереди всех и дальше всех. Формулу и тут дал Карловицкий Собор.

Деловая, так сказать, программа Собора по отношению к России выразилась короткой, но красноречивой формулой: "голод, холод, эпидемии". Карловицкие патриоты выражали этим надежду, что, быть может, благодаря этим факторам удастся России освободиться от большевиков и Европе от красного призрака.

Тихону оставалось только идти по указанному пути, и он пошел.

Бедствия голода все более усиливались, захватывая все более и более глубокие области и требуя все более колоссального напряжения сил и средств. Декретом от 23 января 1918 года [н. ст.] об отделении Церкви от государства все церковное имущество было объявлено исключительным достоянием русского трудового народа, его исключительной собственностью.

"Мы обращаем внимание нашей власти, - писали по этому поводу крестьяне и рабочие Самарской губернии в своем обращении, переданном их делегацией Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету, что у нас в стране есть большое имущество, сложенное в церквах и монастырях. Мы полагаем, что это имущество - достояние всего народа. Мы думаем, что наш христианский долг состоит в том, чтобы это добро послужило на спасение погибающим братьям. Мы и просим нашу власть принять меры, чтобы излишнее церковное имущество пошло на прокормление голодных".

Это обращение было одним из многих, подобных же обращений, с которыми являлись к Правительству делегации трудящихся масс, вручая ему многочисленные резолюции фабрик, заводов, красноармейских частей, сел и деревень самых разнообразных мест в Республике, единодушно требуя не медлить и тотчас же приступить к использованию на нужды голодающих церковные богатства.

л.д. 1, т.V.

Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 23 февраля 1922 г. [н. ст.] опубликовал декрет, в котором, указывая на неотложную необходимость спешно мобилизовать все ресурсы страны, могущие послужить средством борьбы с голодом в Поволжье и для обсеменения его полей, постановлял: 1) предложить местным Советам изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного Комиссариата Финансов для помощи голодающим; 2) пересмотр договоров и фактическое изъятие по описям драгоценных вещей производить с обязательным участием представителей групп верующих, в пользование коих указанное имущество было передано.

л.д. 2, т.V.

Того же 23 февраля [н. ст.] во исполнение п. 4 декрета была издана специальная инструкция о порядке изъятия церковных ценностей, предусматривающая точные условия производства работ по изъятию и гарантирующая правильность этого изъятия.

В это же самое время гр. Беллавин , он же Патриарх Тихон, обратился к верующим с воззванием, датированным 15 (28) февраля 1922 года, следующего содержания : "Среди тяжких бедствий и испытаний, обрушившихся на землю нашу за наше беззаконие, величайшим и ужаснейшим является голод, захвативший обширное пространство с многомиллионным населением. Еще в августе 1921 г., когда стали доходить до нас слухи об этом ужасном бедствии, мы считали долгом своим придти на помощь страждущим духовным членам нашим, обратились с посланиями к главам отдельных христианских Церквей, православным патриархам, Римскому папе, архиепископу Кентерберийскому в Англии и епископу Нью-Йоркскому с призывом во имя христианской любви произвести сбор денег и продовольствия и выслать их умирающему от голода населению Поволжья". Переходя, наконец, к декрету ВЦИК от 13(26) февраля, гр. Беллавин объявлял, что с точки зрения Церкви подобный акт изъятия драгоценных вещей для спасения голодающих является святотатством, о чем "мы священным нашим долгом почли оповестить верующих духовных чад наших". "Мы допустили, - говорит гр. Беллавин , - ввиду чрезвычайно тяжелых обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, не освященных и не имеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих чад Церкви к таковым пожертвованиям, лишь одного желаем, чтобы эти пожертвования действительно оказывали помощь голодающему брату нашему. Но мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается как святотатство, - мирян отлучением от Нее, а священнослужителей извержением из сана (Апостольское правило 73, Двукратного Собора правило 10)".

л.д. 8, т. V.

Это воззвание знаменательно в следующих отношениях: оно определяет, прежде всего, отношение Тихона к Советской власти и изданным ею правительственным актам:

1) Тихон не может их одобрить, как будто бы кто-либо его об одобрении спрашивает;

2) Тихон грозит исполнителям закона - отлучением мирянам от Церкви и священнослужителям извержением из сана, призывая их этим самым к прямому противодействию требованиям закона;

3) Тихон знает в то же время, что власть 1922 года - это не власть 1918 года, в прочности которой еще можно было сомневаться;

4) и тем не менее Тихон открыто идет опять на борьбу с ней, несмотря на голод, несмотря на явную исключительность обстоятельств, вызвавших подобный акт, отчетливо сознавая все возможные последствия своего воззвания.

В соответствии с позицией белогвардейской прессы, описанной выше, и с постановлениями Карловицкого собора, определявшими позицию белогвардейцев и Тихона в 1921 году, этот акт Тихона не может быть иначе квалифицирован, как новое продолжение той же политики борьбы с Советской властью всеми средствами, какие есть под руками, как послушное исполнение предписаний Карловицкого собора, с деятелями которого поддерживалась все время связь.

Что дело обстояло именно так, доказывается тем, как и в истории с "мощами", что Тихон и в этом случае, как и раньше, не остановился ни перед подлогами, ни перед сознаваемой им возможностью провоцировать кровавые жертвы, которые должны были наступить в результате его послания.

Специальная экспертиза, произведенная при судебном рассмотрении ряда дел по сопротивлению изъятию церковных ценностей, и, в частности, экспертиза в составе проф. Кузнецова, епископа Антонина [Грановского], протоиерея Дедовского и священника Калиновского, установила с несомненностью полное несоответствие с церковными канонами и историей древней Церкви тех ссылок, которые были на них сделаны бывшим Патриархом Тихоном в своем воззвании.

Экспертиза установила, что каноническими правилами отнюдь не запрещено обращение церковного имущества на дела благотворения, вследствие чего Тихон не имел никакого, ни канонического, ни исторического права говорить о недопустимости этого изъятия.

л.д. 213, т. I.

На вопрос же о том, насколько вправе был гр. Беллавин-Тихон ссылаться на 73-е правило Апостольское и 10-е правило Двукратного Собора, говоря о святотатстве, экспертиза твердо установила, что и этого права у обвиняемого не было, ибо эти каноны разумеют исключительно случаи присвоения церковных предметов, составляющих принадлежность храмов и богослужения, священниками и иными лицами для собственных потребностей.

Тихон и его соучастники - церковники выступили в этом случае против Рабоче-Крестьянской власти, просто цепляясь за всякую возможность и за всякий факт политической и общественной жизни, дабы вызвать какие-либо затруднения для Республики.

Последнее, впрочем, признается самими авторами этого воззвания.

л.д. 107, т.1; л.д. 109, т.1; л.д. 102, т.1.

Обвиняемый Тихон-Беллавин признал, что это воззвание могло усилить волнения верующих на почве недовольства декретом 23 февраля 1918 года [н. ст.], точно так же, как и обвиняемый Никандр Феноменов, отдававший, как он заявил на допросе, отчет себе в том, что оно должно было вызвать волнения верующих.

л.д. 93, 94, т.1.

Это преступное воззвание от 15(28) февраля было составлено самим Патриархом Тихоном по совету и инициативе архиепископа Московского и Коломенского Никандра Феноменова, епископа Серафима [Чичагова] Тверского, проф. Успенского и других близких Тихону лиц, следствием не установленных. Составив черновик этого воззвания, гр. Беллавин обсуждал его с гр. Феноменовым, который предложил внести в него, в виде дополнения, извлечение из 7-й главы книги Иисуса Навина о том, что еврей Ахан, укравший часть добычи, посвященной Богу, был всенародно побит камнями.

л.д. 107, т.1.

Тихон, однако, эту поправку отклонил. Составленное таким образом воззвание через того же архиепископа Никандра [Феноменова] было гр. Беллавиным передано управляющему канцелярией ВЦУ обвиняемому Гурьеву с указанием размножить и вручить тем лицам, которых он, Тихон, будет к нему направлять.

л.д. 127, т.1.

Как показал впоследствии обвиняемый Гурьев, к нему было направлено обвиняемым Беллавиным 7-8 человек, которым он и вручал эти воззвания.

л.д. 218-219, т.1.

Деятельное участие в распространении воззваний принимал и архиепископ Никандр [Феноменов], пославший один экземпляр в Киев митрополиту Михаилу [Ермакову] и в Астрахань епископу Павлу; он же переслал это воззвание и митрополиту Петроградскому Вениамину [Казанскому].

Распространяемое таким образом воззвание от 15(28) февраля стало известно по всем епархиям Республики и вызвало в ряде губерний при проведении в жизнь декрета об изъятии церковных ценностей массовые волнения и беспорядки, приобретавшие контрреволюционный характер, сопровождавшиеся погромными лозунгами, влекшие за собой кровавые эксцессы. Цель, таким образом, была достигнута.

л.д. 34, 35, 48, 63, 84, 136, 151, 168, 231, 283, т. V.

Патриарх Тихон не мог не знать, однако, и того, что своим воззванием он провоцирует не только жертвы со стороны несознательных мирян или исполняющих служебный долг красноармейцев, но что он провоцировал также и кару на головы подчиненных ему священников. И тем не менее на все это он пошел. О результатах явствует из приложенных к делу документов-протоколов судебных заседаний и приговоров ряда Трибуналов по делам о сопротивлении изъятию ценностей, оказывавшемся священниками и мирянами, покорными воззванию Тихона.

В находящихся в производстве Губернских Трибуналов Республики делах имеется ряд документов, свидетельствующих о значительном количестве случаев, указанных выше. Часть этих документов приобщена к настоящему делу, а именно:

из производства Новгородского Трибунала за N 155; Верховного Трибунала о беспорядках в Шуе за N 62; Ростовского Областного Трибунала за N 3692; Верховного Трибунала о смоленских церковниках; Новгородского Ревтрибунала о беспорядках в Ст. Руссе; Петроградского за N 1287; Иваново-Вознесенского за N 298;

Московского за N 690 и 279.

л.д. 314, 315, 317, 318, 320, 322, 324, 325, 328, 330, 333, 334, 337, 338, 340, 342, 344, 345, 347, 348, 349, 359, т. V.

Приговорами Трибуналов: Тульского, Витебского, Московского, Череповецкого, Новгородского, Чувашской области, Рыбинского, Донского, Костромского, Астраханского, Гомельского, Ярославского и Екатеринбургского установлена прямая связь между воззванием 15(28) февраля и беспорядками, вызванными оглашением на местах этого воззвания.

л.д. 86, 99, 100, 101, 106, 107, 108, 110, 112, 130, 133, 152, 154, 156, 158, 159, 166, 165, т. V.

Так, волнения, сопровождавшие изъятия церковных ценностей в Москве, стояли в непосредственной связи с предварительными совещаниями, имевшими место 28 февраля и 7 марта [н. ст.] у архиепископа Никандра [Феноменова], на которых присутствовали специально приглашенные благочинные Московской епархии.

л.д. 127, т. V.

На этих совещаниях обвиняемый Никандр [Феноменов] разъяснил благочинным недопустимость изъятия церковных ценностей, предостерегая от нарушения церковной дисциплины, как это имело место со священником Борисовым, пожертвовавшим на голодающих ценности своей церкви, и предлагая собирать приходские собрания и оглашать в церкви на ближайших богослужениях преступные воззвания Тихона, с которыми он тут же познакомил присутствовавших; на этих же собраниях Никандром был предложен примерный образец протеста верующих во ВЦИК против изъятия ценностей.

Спустя несколько дней благочинные Москвы и губернии получили из канцелярии Никандра преступное воззвание в количестве, соответствующем числу церквей каждого благочиния, и форму протеста во ВЦИК.

Благочинные, в свою очередь, распространяли эти воззвания по церквам с предписанием исполнить распоряжение архиепископа Никандра.

Ввиду такого распоряжения священниками приходов были созваны собрания приходских советов, на которых собравшиеся были ознакомлены с воззванием Патриарха, причем были вынесены постановления об обращении во ВЦИК с протестами по поводу изъятия церковных ценностей. Цель была достигнута.

Когда было приступлено к изъятию ценностей из церквей, стали около них собираться возбужденные толпы верующих, встречавших представителей Советской власти враждебными криками и угрозами. В некоторых местах дело доходило до кровавых беспорядков. Так, в церкви Богоявления в Дорогомилове собравшаяся у церкви толпа пыталась ворваться в нее в то время, когда там работала комиссия по изъятию ценностей. На просьбу сопровождавших комиссию красноармейцев разойтись толпа ответила криками: "Бей жидов и коммунистов" - и бросанием камней, а затем и избиением красноармейцев. Пробравшиеся из толпы несколько человек на колокольню ударили в набат, привлекший еще большую толпу. Охрана вынуждена была прибегнуть к оружию. Был сделан залп в воздух. Разъяренная толпа вторично бросилась на красноармейцев, и в результате несколько красноармейцев оказались тяжело раненными. Только прибывшей кавалерией толпа была рассеяна.

л.д.157, т.V.

При изъятии ценностей в церкви Василия Кесарийского были нанесены побои охранявшим церковь красноармейцам Пичужкину и Уварову. При изъятии ценностей из церкви в селении Богородском были нанесены побои помощнику начальника 38-го отделения милиции Сотскому и участковому надзирателю того же отделения Попову, причем у одного из членов комиссии по изъятию церковных ценностей был отнят ключ от церкви, и толпа с целью оказания сопротивления ворвалась в церковь. Во время изъятия из храма Спаса в Москве [? - Сост.] возбужденная толпа пыталась учинить самосуд над членом комиссии по изъятию церковных ценностей тов. Григорьевой, и когда последняя скрылась на фабрику готового платья N 6, толпа произвела открытое нападение на указанную фабрику, вытащила оттуда Григорьеву и стала избивать последнюю, которой удалось спастись лишь благодаря подоспевшему эскадрону конной милиции.

Все вышеуказанные беспорядки послужили основанием для привлечения к судебной ответственности лиц, непосредственно принимавших участие в возбуждении верующих масс против мероприятий Советской власти по изъятию церковных ценностей в г. Москве, которые за содеянные ими преступления и понесли должное наказание, причем священники: Заозерский, Добролюбов, Надеждин, Вишняков, Орлов, Фрязинов, Соколов, Телегин, Тихомиров, Роханов и гражданка Брусилова были подвергнуты по приговору Московского Трибунала от 8 мая 1922 г. [н. ст.] высшей мере наказания - расстрелу.

л.д.15, т.1.

При рассмотрении дела об указанных беспорядках Московский Трибунал от 5 мая 1922 года [н. ст.] вынес следующее постановление:

" 1922 года мая 5-го дня Московский Революционный Трибунал в публичном заседании в составе: председателя тов. Бека и членов трибунала тт. Дуброва и Гусева, при рассмотрении дела граждан Добролюбова, Заозерского, Поспелова и других по обвинению их в противодействии постановлению Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Совета рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов от 16 февраля 1922 года [н. ст.] об изъятии церковных ценностей для приобретения на них хлеба для голодающих, контрреволюционной агитации и возбуждения религиозного психоза и проч. и, заслушав вызванных Трибуналом свидетелей гр. Беллавина Василия Ивановича и Феноменова Никандра Григорьевича, установил, что в указанных преступлениях с достаточной полнотой и ясностью изобличаются свидетели, причем деятельность их выразилась в том, что, стоя во главе организации, называемой православной иерархией, они разработали план кампании по противодействию изъятию церковных ценностей, составили воззвание к населению, которое Беллавин Василий Иванович, он же Патриарх Тихон, скрепил своей подписью и распространил его через низшие ячейки своей организации для оглашения среди граждан, чем вызвали многочисленные эксцессы и столкновения между введенными ими умышленно в заблуждение гражданами и представителями Советской власти при производстве изъятия, закончившегося во многих случаях беспорядками, имевшими своими последствиями убитых, раненных тяжело или легко, пострадавших от побоев, постановил: привлечь граждан Беллавина и Феноменова, именуемых организацией православной иерархии, первый - Патриархом Тихоном, второй - архиепископом Никандром, к судебной ответственности. Вместе с тем привлечь к судебной ответственности всех участников собраний, происходивших у архиепископа Никандра 28 февраля и 7 марта 1922 г. Материалы по делу направить в Наркомюст для производства следствия в отношении Беллавина и Феноменова; производство же розыска участников собрания у архиепископа Никандра поручить Государственному Политическому Управлению.

Смоленские события, выразившиеся в резких столкновениях отдельных групп верующих с представителями местной власти и сопровождавшиеся жертвами, также стоят в непосредственной связи с тихоновским воззванием, привезенным в Смоленск в начале марта 1922 года бывшим профессором Археологического института А. И . Успенским, совершавшим свою очередную поездку по служебным надобностям и передавшим это воззвание епископу Смоленскому Филиппу [Ставицкому] с предложением от имени Патриарха распространить его по приходам. Он же, Успенский, доставил это воззвание и в Витебск, вручив его архиепископу Иннокентию [Ястребову].

л.д. 177, 178, 225, 226, 228, 229, т. V.

Архив выпусков доступен по адресу: http://subscribe.ru/catalog/religion.akt

Ведущий рассылки: Геннадий из Рассказово ( holdfast@yandex.ru )